II. Бегство
Беглецы уже достигли двух третей пути, когда заметили погоню. Она
приближалась от «горы» – самого высокого фрегата, спускаясь по покатому
мостику. Надо было спешить.
Тернип и его почтенная половина изнемогали от усталости, догоняя
молодых спутников. С палубы на палубу – вверх, вниз, вверх, вниз – по
шатким мосткам бежали Гатлинг, мисс Кингман, супруги Додэ–Тернипы,
Симпкинс и три матроса.
Пропустив мимо себя всех, Гатлинг задержался у узкого мостика,
соединившего обломки каравеллы со стареньким пароходом, сломал доски и
бросил их в воду. Таким образом удалось задержать погоню, которой пришлось
от этого места разбиться по обходным путям.
Слышно было, как Слейтон, бывший во главе погони, громко ругался у
разрушенного мостика.
Беглецы выиграли время, чтобы отплыть на плоту от берега по
направлению к подводной лодке. Но плыть приходилось с большой
медленностью. Хотя здесь было относительно свободное от водорослей место,
все же «саргассы» цеплялись за плот и ежеминутно приходилось
останавливаться и руками расчищать путь.
Плот едва пересек половину пути, а погоня уже подходила к тому месту,
откуда отплыли беглецы.
– Сдавайтесь! Вернитесь или я никого не оставлю в живых! – кричал с
«берега» Слейтон, потрясая винтовкой над головой.
Вместо ответа один из матросов с плота потряс кулаком.
– А, собака! – закричал Слейтон и выстрелил. Пуля ударилась в плот.
Завязалась перестрелка.
Островитяне занимали более выгодное положение. Они находились под
прикрытием мачт и обломков, тогда как плот был весь на виду.
Среди преследователей находилось все население острова.
– Господа, – проговорила старуха Тернип. – Посмотрите, мисс, даже
Мэгги Флорес притащилась со своим беби; она вон там, выглядывает из–за
палубы, видите?..
Слейтон что–то приказал. Часть островитян спустилась к воде и стала
наскоро сбивать плот. Отъезжавшие атаковали их выстрелами. Вот упал в воду
один... вот и другой, мотнув рукой, со стоном выбирается на палубу
рыбачьего баркаса...
Беглецы пока отделывались счастливо. Островитяне, отвыкшие стрелять,
не попадали в цель. Пули ложились кругом плота, поднимая брызги. Скоро,
однако, один из матросов на плоту был ранен в ногу. Пуля пронизала вуаль,
развевавшуюся на голове мисс Кингман. Гатлинг предложил женщинам лечь.
С острова уже отплывал плот с пятью вооруженными островитянами.
Беглецы, выбиваясь из последних сил, гребли грубо сделанными веслами.
Вот, наконец, и лодка, возвышающаяся своей надводной частью, с
небольшим мостиком наверху.
Гатлинг вскочил на лодку, открыл люк и спустил женщин.
В это самое время он был пулею ранен в плечо. Побледнев от
кровотечения, он продолжал отдавать приказания.
– Проклятый Слейтон! – воскликнул матрос–ирландец, увидав рану
Гатлинга.
– Я же угощу тебя! В цель!
И, тщательно прицелившись, он выстрелил.
Фергус Слейтон выронил ружье из рук и упал. Грудь его окрасилась
кровью.
Видно было, как по его зову к нему подошла Мэгги и, склоняясь,
протянула ребенка. Слейтон слабеющей рукой коснулся головы ребенка и
что–то говорил Мэгги и Флоресу...
Но следить за этой сценой беглецам не было времени: погоня на плоту
уже причаливала к подводной лодке. И в то время, как люк подводной лодки
захлопнулся за последним из беглецов – Гатлингом, островитяне уже
карабкались к мостику...
Лодка дрогнула и стала быстро погружаться в воду...
Растерявшиеся преследователи, теряя уходившую из–под ног опору,
забарахтались в воде и, путаясь в водорослях, стали взбираться на плот.
Этот самый момент погружения был встречен криками «ура» экипажа
подводной лодки.
Последние опасения исчезли: механизм действовал безукоризненно. Яркий
электрический свет заливал каюту. Мотор работал без перебоев. Легкие
дышали свободно.
Но предаваться радости было не время. Раненые требовали забот. Мисс
Кингман и старуха Тернип взяли на себя роль сестер милосердия. Раненому
матросу перевязали ногу, Гатлингу – плечо.
С большими усилиями удалось Гатлинга уложить на койку. Его
лихорадило, плечо опухло и болело, но он желал лично управлять лодкой.
Ночью ему сделалось хуже. Старуха Тернип, утомленная бегством и
волнениями дня, ушла спать, и у больного осталась дежурить мисс Кингман.
Гатлинг не спал. Вивиана мочила ему виски водой.
Он слабо улыбнулся и сказал:
– Благодарю вас... я чувствую себя лучше, не утомляйтесь, отдохните.
– Я не устала!
– Как все это странно! – начал он после паузы. – Вам выпало на долю
ухаживать за преступником...
Мисс Кингман нахмурилась.
– Не говорите об этом!
– А я почему–то хочу говорить сегодня именно об этом. Скажите, мисс
Кингман, откровенно, вы верите в мое преступление?
Мисс Кингман смутилась.
– Я не знаю, совершили ли вы преступление, но я знаю, что вы лучше
многих так называемых «честных людей», – ответила мисс Кингман.
– Вы верите мне... Я хочу вам рассказать все.
– Право, лучше, если бы вы уснули.
– Нет, нет... Слушайте... Я служил инженером у Джексона...
Судостроительный завод... не слыхали? Я любил Деллу Джексон, дочь старика
Джексона. После войны дела Джексона пошатнулись. Ему грозил крах. И, как
это часто бывает в кругу капиталистов, Джексон составил план поправить
свои дела путем брака своей дочери с сыном крупного банкира Лорроби. Делла
любила меня. Но она была очень привязана к старику отцу и решила, что
должна принести себя в жертву, несмотря на то, что неуравновешенный,
дегенеративный Лорроби был ей глубоко антипатичен. Я не счел себя вправе
разубеждать ее, но написал ей письмо, в котором просил повидаться с ней в
последний раз в окрестностях города. Я решил уехать в Европу, и у меня уже
был пароходный билет в кармане. Оставив свою машину с шофером у дороги, я
углубился в рощу, но в условленном месте не нашел мисс Джексон. Я был
очень огорчен, однако у меня не было времени на дальнейшие поиски или
ожидания. Побродив еще немного по этому безлюдному месту, я сел на машину,
прибыв в гавань перед самым отплытием парохода, и покинул берега Америки.
Однажды, читая газету уже в Генуе, я был поражен сообщением из
Нью–Йорка: Делла Джексон была убита. Тело ее найдено недалеко от
назначенного нами места свидания. Среди ее бумаг следственные власти нашли
мое письмо с приглашением на свиданье именно туда, где она была найдена, и
в тот день, когда ее убили...
Показания опрошенного шофера, который возил меня, завершили картину.
Все улики падали на меня. Обоснованными казались и мотивы убийства: все
знали, что я имел виды на мисс Джексон и что Лорроби оттеснил меня.
Соперничество. Ревность. Месть... В той же газете имелось крупное
объявление о выдаче вознаграждения в десять тысяч долларов тому, кто
обнаружит пребывание и передаст в руки полиции убийцу мисс Джексон –
Реджинальда Гатлинга... Моя голова была оценена. Мне приходилось
скрываться. Симпкинс выследил меня и должен был получить приз за мою
поимку, если бы не наше кораблекрушение... Вот и все, – устало закончил
Гатлинг.
Мисс Кингман выслушала рассказ с напряженным вниманием.
– Но кто же убил мисс Джексон?
Гатлинг пожал плечами.
– Это для меня остается тайной... Может быть, случайный грабитель...
Но важно то, что мне не оправдаться... Все улики против меня... И желанный
для всех нас берег–спасение для вас, но гибель для меня. Как только я
сойду на землю, я опять стану преступником, и... наши дороги разойдутся, –
тихо закончил он, глядя на нее.
Мисс Кингман со скорбным лицом наклонилась к его голове и поцеловала
в лоб.
– Я верю вам! И для меня вы никогда не будете преступником.
– Благодарю, – и он закрыл глаза.
