* * *
Пошли на третий, сказал Баркан. Он имел в виду третий виток
облета. Поскольку он ни к кому в отдельности не обращался, ответа не
последовало. Впрочем, ответа Баркан и не ждал. Он слегка ослабил
ремни, но оборачиваться не стал: чем заняты остальные четверо, было
ясно и без того. Баркан отчетливо представил их себе. Штурман Бурдо,
работа которого уже практически кончилась, сидит сейчас с закрытыми
глазами и мечтает. О чем? Трудно сказать. Но одно можно утверждать с
точностью мысли его не там, внизу, а на Земле, в Академии
Космонавигации. Он, наверное, больше всех думает о возвращении. Оно и
понятно годы дают себя знать. И Баркану понять это гораздо легче
остальных: он и сам не намного моложе... А юная троица, пожалуй и
после трех месяцев полета все остается внове, мужественно вперила
взгляды в экраны и ждет посадки. Сейчас они чувствуют себя
героямикосмопроходцами. В конечном счете именно они ведь добились
организации этого перелета. Неразлучная тройка Банах, Белин,
Беляков: бортинженер, врач и связист.
Аварийная связь? спросил Баркан.
Есть, шефпилот! До чего же Уолт любит уставное обращение,
просто диву даешься! Впрочем, играть, так по всем правилам.
Посадка через пятнадцать минут. Проверить крепления Беляков
салон. Белин кубрик.
Баркан услышал, как чтото звонко клацнуло, наверное, магнитная
подкова о комингс «Да, подумал Баркан Невесомость. Одно дело
сутки на орбитальном тренажере, а другое три месяца полета. Всю душу
вымотало. И эти магнитные подковы. Идешь как по болоту ногу
поставил, а потом приходится вытягивать. Нет, всетаки мы многого
недооценили на Земле...»
Инженер, спросил Баркан, как твои пластыри, инженер?
Банах, как всегда, ответил не сразу.
Пластыри... Что пластыри? Выдержат пластыри.
«И это тоже, подумал Баркан. Пластыри. Хорошо, хоть они не
подвели. Не то, что противометеоритная автоматика. Пять дырок. Должно
быть, снаружи выглядит впечатляюще термоброня аварийных пластырей
придает кораблю вид этакого заслуженного ветерана, которому пора на
отдых».
Порядок, шефпилот. Крепления проверены.
Хорошо.
В салоне порядок.
Хорошо. По местам!
Теперь только посадка. Вроде бы все должно быть хорошо. И
всетаки... А всетаки главное, конечно, не это: мелочи, мелочи...
Самое страшное мелочи. Бытовые Удобства. Похлебка из хлореллы. Тьфу!
Горячая ванна и ионный душ вот чего нам больше всего не хватало. Кто
бы мог подумать, что нас заест быт? Вернее, отсутствие оного...
Пора!
Теперь только бы не уйти с луча. Держать его в кресте. Вот так. Ну
и рысклив же ты, дружок...
Сейчас Баркан был как бы мозгом, пересаженным в чужое и потому еще
непослушное тело, которое надо было заставить подчиняться, потому что
от этого зависело все вплоть до самой жизни. И тело подчинилось,
неохотно, трудно, но подчинилось.
И вдруг корабль словно уткнулся в какуюто тугую, вязкую стену.
Двигатели продолжали изрыгать пламя, корпус дрожал и стонал, не в
силах сдвинуться с места. Амортизаторы противоперегрузочных кресел
просели до упора.
Инженер! крикнул Баркан. Банах кивнул. И сразу же наступила
удивительная тишина. И легкость.
Баркан тыльной стороной ладони провел по лицу.
Все, выдохнул он. Конец...