III
Звонок.
Баржин задвинул ящики картотеки, вышел из чулана, погасил свет. Звонок
повторился. «Ишь, не терпится кому–то, – подумал Баржин. – И кому,
главное?»
За дверью стоял Озол. Если кого–либо из своих Баржин и мог сейчас
принять, то именно Озола. Или – Муляра, но Муляр где–то в Крыму. Ведь оба
они не были сегодня в лаборатории, они – «внештатные».
– Привет! – сказал Озол. – Между прочим, шеф, это – хамство.
– Что – это? – удивился Баржин. Он никак не мог привыкнуть к манерам
Озола.
– Чистосердечное раскаяние облегчает вину, – мягко посоветовал Озол.
Потом прислушался: – У вас, кажется, тихо? Ну да в любом случае,
разговаривать на лестнице – не лучший способ. – И прошел в квартиру; не
раздеваясь, заглянул в комнату: – Неужто я первый?
– Первый, – подтвердил Баржин. – И, надеюсь, последний.
– Не надейтесь, – пообещал Озол и спросил: – Чем вы боретесь с
ранним склерозом, Борис?
Тем временем он разделся, вытащил из портфеля и сунул в холодильник
бутылку вина.
– Что вы затеяли, Вадим? – спросил Баржин.
– Отметить ваш день рождения.
Баржин крехнул.
– Нокаут, – констатировал Озол. – Вот они, ученые, герои, забывающие
себя в труде(
– Уел. – сказал Баржин. – Ох и уел ты меня, Вадим Сергеевич! Ну и
ладно, напьемся. "(Камин затоплю, будем пить(»
– Цитатчик, – грустно сказал Озол. – Начетчик. Как там еще?
«Знает он или нет, – размышлял Баржин.– Похоже, что нет. Но тогда
почему не спрашивает, чем сегодня кончилось? Выходит, знает. Черт бы их всех
побрал вместе с их чуткостью и тактичностью!»
– Кстати, шеф, заодно обмоем маленький гонорар, – скромно сказал
Озол.
–Что?
– «Сага о саскаваче».
– Где?
– Есть такой новый журнал, «Камчатка» называется. В Петропавловске.
Случайно узнал, случайно послал, случайно напечатали( Бывает!
– Поздравляю!
– Ладно, – буркнул Озол. – Поздравлять после будете. Потом. А пока
– накрывайте на стол. Ведь сейчас собираться начнут. Не у всех же склероз.
А я займусь кофе. Что у вас там есть?
– Сами разберетесь, – сказал Баржин.
– Разберусь, естественно. – Озол скрылся в кухню, и вскоре оттуда
раздался его страдальческий голос: – И когда я научу вас покупать кофе без
цикория, Борис?
«Знает, – решил Баржин. – Конечно, знает. Ну и пусть». Почему–то ему
стало полегче, – самую малость, но полегче.
