Странные Приключения Ионы Шекета - Павел Амнуэль - Книжная Полка

Компьютерные Игры Для Детей Среднего Возраста

Я люблю свой компьютер – он мне как друг. Во время долгих звездных странствий только компьютер спасал меня от тоски одиноких ночей в рубке звездолета.

Я никогда не рассказывал о том, как мы с ним познакомились. Очень романтическая история. Было это лет сорок назад, когда я, молодой еще сотрудник зман–патруля, решил выбросить на свалку стоявший у меня столе «вахлак» шестого поколения.

Как это делают все потребители, я позвонил в бюро обслуживания и заявил, что хотел бы купить приличный компьютер. На экране возникла очаровательная девушка.

– Лиза Вайншток, – представилась она, оглядывая меня подозрительным взглядом; так смотрели матросы капитана Кука на туземцев, подозревая их в каннибальских намерениях (и ведь не ошиблись!).

– Иона Шекет, – сказал я по возможности сухо, поскольку расслабляться не входило в мои планы.

– Входи, господин Шекет, – улыбнулась Лиза и протянула мне с экрана руку.

– Входи, я покажу тебе последние модели компьютеров, поступивших в продажу.

Я ухватился за протянутую руку и вошел в салон компьютерной фирмы «Всегда с вами». Никаких компьютеров в салоне не оказалось. Светлое помещение, журнальные столики, глубокие, как в «Боингах», кресла.

– Садись, пожалуйста, – сказала Лиза. – Здесь можно приобрести, в основном, игровые компьютеры фирмы IRZ, и уверяю тебя, что они лучше ай–би–эмовских.

– Мне не нужны игры, я работаю в...

– Есть новинка, – продолжала Лиза, не обращая внимания на мои слова. – Компьютер «темпо», здесь проходы по ранним эпохам – античность, Иудея времен Второго храма...

– Нет, – твердо сказал я. Античности мне было достаточно и на службе. – Я не собираюсь...

– О, тогда вам нужна модель «темпо–плюс»!

Я вдруг оказался в рубке звездолета, и прямо по курсу у меня была зеленая планета, на которой космические пираты держали в плену красавицу Лизу. Спасти ее предстояло мне, а для этого я, естественно, должен был переловить всех пиратов и высосать у каждого его поганую кровь. Хорошее дельце, чтоб я так жил. А с самого начала я должен был совершить на эту планету мягкую посадку. Причем сзади меня нагонял пиратский рейдер (впрочем, может эта штука называлась иначе – лайнер или сейнер?), а сбоку наваливался огромный метеор, почему–то имевший форму шахматного коня.

Я сплоховал. Меня похоронили на высоком пригорке, и Лиза, так и оставшаяся пленницей, произнесла над моей могилой несколько нелестных слов.

– Хорошая игра, – сказал я, когда у меня перестали дрожать руки. Кресло уже отпустило меня, а Лиза, сидевшая напротив, смотрела изучающе. – Возбуждает.

– В общем–то, это скорее детский вариант, – сказала Лиза. – Для детей среднего возраста. И ты, к тому же, очень медленно сообра...

Она во–время прикусила язык, но я вынужден был согласиться – с соображением у меня оказалось туговато.

– Нет, Лиза, – объявил я, – игры – это не для меня. Я ведь гуманоид... я хотел сказать – гуманист... то есть – гуманитарий. Господи, совсем отрубился... Да, так мне компьютер нужен прежде всего как база данных...

– Значит, модель «Контрол–два», – подумав секунду, предложила Лиза и провела пальцем перед моими глазами.

Это был анализатор прессы, и я подключился к вчерашним газетам. «Маарив» дал большой комментарий по поводу событий в Акко. Группа поселенцев в знак протеста против политики правительства решила разобрать на камни старинную крепость, достопримечательность города. Так вот, компьютеру почему–то захотелось, чтобы я разбирал эту крепость своими руками. А Лиза стояла рядом и нудным голосом господина Кадмона (чьим именем была подписана статья) давала советы. Вот тот камень, да–да, а теперь этот, а ведь правительство все равно поступит по–своему, пусть ты даже разложишь стену вокруг Старого города в Иерусалиме. Нет–нет, теперь тот камень, иначе все свалится тебе на голову. Хорошо!

Я перескочил к разделу криминальной хроники, и...

Лизу убили на моих глазах. Я–то был журналистом и смотрел со стороны, а Лиза почему–то ввязалась в... Нет, это выше моих сил.

Не думал, что чтение газеты может отнять последние физические силы. Я был совершенно выжат, и Лиза вытирала мне пот со лба надушенным платочком. Ну совсем как дама сердца бедному кастильскому рыцарю.

– Ах, – сказал я и поцеловал Лизу в щечку. – Сколько стоит эта модель?

– Шестнадцать тысяч двести, – проворковала Лиза, – а ведь ты еще и сотой доли возможностей этой машины не знаешь. Она может не только прочитать тебе статью, но проанализировать, сделать выводы.

– А если я добавлю еще пять тысяч, – злорадно сказал я, – и захочу, чтобы компьютер не только читал и анализировал, но еще и писал за меня рассказы?

– Нет, – отрезала Лиза, – пять тысяч – это слишком много. Вариант, о котором ты говоришь, обойдется всего на полторы тысячи дороже.

– Конечно, это самая последняя модель, – сказал я.

– Последних моделей, Иона, не существует вообще, – сказала Лиза.

– Но как же, – удивился я, – во всякой очереди есть последний!

– Только не в компьютерном бизнесе, – отрезала Лиза. – Понимаешь ли, конкуренция очень жесткая. Фирмы выпускают новые модели примерно раз в три дня. Та модель, в которой побывали мы, была установлена вчера вечером, но и она уже устарела, завтра ее заменят на более современную. Но и та, завтрашняя, не может считаться последней, потому что в Штатах сегодня продают модель, которая на нашем рынке появится через три недели. Это вообще может быть следующим поколением. Когда ты заказываешь компьютер, можешь быть уверен, что получишь модель, которая к тому моменту устареет по всем параметрам.

– Убедила, – сказал я.

Лиза изящным движением поправила прическу, и в этот момент мне пришло в голову, что мы, возможно, не выбрались из программы «новости дня», просто сменили директорию, и значит, я, не нарушая правил, могу поцеловать Лизу еще раз.

– И вообще, – сказал я, когда кончился запас воздуха и пришлось перестать целоваться, – выходи за меня замуж. Пока мы еще внутри программы, у меня хватит смелости сделать тебе предложение.

– С чего это ты решил, что мы внутри программы? – удивилась Лиза.

– А как ты докажешь, что нет?

Лиза ущипнула мне руку.

– Чувствуешь?

– А что, компьютер не может моделировать ощущение боли?

– Может, – сказала Лиза. – Тогда выйди на улицу и спроси у любого прохожего.

– Так он и скажет правду! Наверняка программа предусматривает и этот вариант.

– Господи, Иона, – воскликнула Лиза, – неужели ты действительно думаешь...

– Видишь ли, – объяснил я, – я человек довольно робкий с женщинами, в реальной жизни я бы ни за что не осмелился поцеловать тебя на второй час знакомства. И тем более – сделать предложение.

– Программой брак между покупателем и продавцом не предусмотрен, – возразила Лиза, но в голосе ее звучало сомнение.

– Впрочем, – сказала она, подумав минуту, – это можно проверить. Есть тест.

Ничего не вышло. Тестовая программа оказалась зараженной вирусом «Рашен дринк». Лиза подключила антивирусную программу «Кармель», и диван, на котором мы сидели, затрясло, будто началось девятибалльное землетрясение. На мой непросвещенный взгляд, уже одно это говорило о том, что мы так и не выбрались на свет божий – ну скажите, разве, если бы мы сидели на обычном диване в обычном компьютерном салоне, подключение любой программы, пусть даже игры «Атомная война между Израилем и Зимбабве», могло вывернуть все внутренности?

Я так и сказал Лизе, прижимая ее к себе одной рукой, а другой вцепившись в подлокотники, чтобы не свалиться на пол.

– Ты ничего не понимаешь в компьютерах, – сказала она, стуча зубами.

– В современных моделях вирус действует не только на сами программы, но и модульные системы. Ведь все друг с другом связано, и...

Больше она не смогла сказать ни слова: диван вздыбился как необъезженный мустанг, и мы свалились на пол, причем я упал на Лизу, сразу оказавшись в классической позе «мужчина сверху», описанной на первой странице «Камасутры».

Пять минут спустя, когда тряска прекратилась, Лиза поправила прическу, я отряхнул брюки, и мы обсудили сложившуюся ситуацию. Лизе пришлось признать, что она не знает, где мы – все еще в новостной программе или уже вернулись в реальный мир. И не знает, как это узнать. Может быть, системный программист более высокой квалификации сумел бы провести нужный тест, но...

– Так вызывай программиста! – потребовал я. – В чем проблема?

– А если и программист тоже записан на этой же программе? – уныло сказала Лиза.

– Ты хочешь сказать, что мы уже никогда отсюда не выберемся?

– Я–то думаю, – вздохнула Лиза, – что мы находимся в реальном мире, но доказать это не берусь.

Смотреть новые модели мне расхотелось. Целоваться мне расхотелось тоже. Мне вовсе не нравилась мысль, что целовать Лизу меня заставляет не мое мужское желание, а некая строчка в некоей программе, да еще и зараженной вирусом «Рашен дринк».

– Все, – сказал я, – беру эту модель. На тридцать шесть платежей по «Визе». Надеюсь, фирма сделает мне скидку, поскольку я в этой модели уже живу.

Вы думаете, фирма пошла мне навстречу? Черта с два. Выхода у меня не было, пришлось платить.

Рисковать я не хотел. Судите сами. Допустим, я все еще был внутри программы. Я отказываюсь покупать, оператор нажимает «сброс», и... Конечно, если я благополучно выбрался из компьютерного мира в реальный, то моя покупка была чистым разорением. Тем более, что после хупы нужно будет покупать квартиру.

Утром после первой брачной ночи я спросил Лизу, не раскрывая глаз, чтобы не видеть выражения ее прекрасного лица:

– Лизочка, как по–твоему, этот вирус... ну, «Рашен дринк»... из–за него не разводятся?

Лиза долго молчала. Мне в какой–то момент показалось, что я переместился в другую программу, и если я открою глаза, то увижу не свою спальню и не свою жену, а какой–нибудь первобытный лес и страшную мымру на переднем плане.

– Послушай, – сказал голос Лизы, и я облегченно вздохнул, – ты только никогда и никому не говори о своих подозрениях, хорошо? Если ты считаешь, что этот мир – компьютерный, это ведь не значит, что все должны считать так же? Особенно наши с тобой дети.

О детях я действительно как–то не подумал.

Вот так я приобрел свой компьютер и свою первую жену. С Лизой, кстати говоря, мы вскоре расстались – она начала продавать модели «рис–паром», и я счел это изменой. А мой компьютер со мной и сейчас.