Дорога Грешников
Я покинул космопорт Арамгорна, как только диспетчер перестал обращать на
меня внимание. Он занимался швартовкой только что прибывшего лайнера, а я,
взяв, как говорится, ноги в руки, спустился на окружное шоссе и отправился
искать ближайший ресторан, чтобы заполнить желудок, успевший опустеть
после того, как мы с Мойрой нарушили присягу Оккультного университета и
использовали эффект телепортации в личных (читай – корыстных) целях.
Я шел по шоссе, размахивая руками и с любопытством глядя по сторонам.
Справа и слева от дороги располагались плантации местных растений: кусты
желтого цвета, на которых висели большие плоды, напоминавшие своей формой,
как мне показалось, человеческие фигурки. Мне померещилось даже, что
фигурки эти дрыгали ручками и ножками, но это, естественно, была лишь игра
фантазии – дул сильный ветер, и неудивительно, что кустики пригибались под
его порывами.
Шоссе было пустынным – ни одной машины. Я шел себе и насвистывал марш
оккультистов, размышляя о том, что иногда полезно оказаться в неизвестном
месте, поскольку решение неожиданных загадок развивает мозг и способствует
появлению аппетита. Вот, к примеру, загадка: где машины? Ведь шоссе вело к
единственному космопорту планеты, и я сам видел, что звездолеты садились и
взлетали здесь чуть ли не каждые пять минут. Где же так называемые
пассажиропотоки из города и в обратном направлении? Может, здесь проложено
метро, и шоссе давно не используется по назначени? В таком случае, я мог
топать еще много километров без надежды поймать попутную машину.
Я уже собрался было повернуть назад, как совершенно неожиданно буквально
из воздуха материализовался передо мной верзила в форменной одежде
галактической полиции. Он загородил мне дорогу и сказал звучным басом:
– Уважаемый, ваши муки продлятся недолго, имейте терпение и не торопитесь.
Поскольку никаких мук, в том числе и душевных, я в тот момент не
испытывал, то изумленно ответил стражу порядка:
– Уважаемый, я прекрасно себя чувствую. Я направляюсь в город и, если вы
будете так любезны, что прихватите меня с собой...
– С собой? – глаза полицейского едва не вылезли из орбит. – Умоляю вас, не
торопитесь! Не все так безнадежно на этом свете, чтобы торопиться на тот!
Посмотрите, какая погода! Для этого времени года погода – просто класс. И
грехи ваши наверняка не столь велики, как вам кажется, имеет смысл
дождаться момента, когда...
– У меня нет грехов, – сухо сказал я, – в том числе я чист перед законами
Арамгорна, и потому позвольте мне пройти, я тороплюсь в город.
– О! – закатил глаза полицейский. – Этого я боялся больше всего. Я всегда
говорил начальству: «Не посылайте меня одного! Возникнет сложный случай, я
не найду нужных слов, и случится непоправимое!»
– Да в чем дело? – возмутился я. – Знаете ли вы, с кем имеете дело? Мое
имя Иона Шекет, я гражданин Соединенных Штатов Израиля, мое постоянное
место жительства – планета Земля. По профессии я зман–патрульный, но
сейчас в отставке и использую свободное время для путешествий по
просторам, так сказать, нашей Галактики.
– Ах и ох! – всеми фибрами своей души вздохнул полицейский. – Просто не
может быть, чтобы такой букет прегрешений выпал на долю одного человека!
Наверняка вы преувеличиваете, и ваше стремление свести счеты с жизнью
совершенно неоправданно! Умоляю вас подождать минуты три, и все ваши
проблемы решатся!
– Какие счеты с жизнью? – раздраженно сказал я, пытаясь обойти
полицейского, но он оказался проворнее меня и загораживал дорогу каждый
раз, когда мне уже казалось, что я избавился от его назойливой опеки. – О
чем вы говорите, любезный? Дайте мне пройти в конце–то концов, иначе я
буду жаловаться вашему начальству!
Полицейский сделал шаг, пытаясь схватить меня в свои крепкие объятья, но в
это время откуда–то со стороны желтых кустарников послышался жуткий крик –
так обычно вопит разъяренная женщина, когда, вернувшись домой из
командировки, застает мужа в объятиях собственной подруги. Полицейский
замер, будто он был не человеком, а роботом, и кто–то выключил его из
сети. Я немедленно воспользовался случаем и бросился вперед, но истошный
вопль, вырвавшийся из груди стража порядка, заставил меня замереть на
месте.
– Шекет! – вопил полицейский. – Не нужно! Не губите мою душу!
Если бы он вел разговор о моей душе, я, как вы понимате, и слушать бы не
стал, но губить чужую было не в моих правилах, хотя я и не понимал, каким
образом мое поведение может погубить душу не то чтобы дюжего полицейского,
но даже кошки.
Страж порядка продолжал стоять столбом, используя собственный взгляд для
того, чтобы пригвоздить меня к дороге и не дать ступить ни шагу. Вопль,
который доносился со стороны плантации, стих – должно быть, женщина успела
разобраться с изменником–мужем и предательницей–подругой. Я стоял на
месте, ничего не понимая и будучи твердо уверен в том, что полицейский на
самом деле никакой не страж порядка, а псих, сбежавший из ближайшей
больницы, и еще в том, что где–то среди кустов только что произошло
убийство при отягчающих обстоятельствах.
Не обращая больше внимания на вопли полицейского, продолжавшего изображать
из себя жену Лота, я пересек шоссе и по вязкой целине направился в сторону
ближайшего куста. Приблизившись к растению на расстояние нескольких
метров, я замер на месте точно так же, как мой новый друг–полицейский. На
ветках висели не плоды! Это были живые люди – мужчины и женщины, молодые и
старые, одетые хорошо и не очень, а иные и вовсе никак не одетые, и все
они жестикулировали, пытаясь привлечь мое внимание, но делали это молча,
хотя и широко раскрывали рты.
Сказать, что я пришел в ужас – значит не сказать ничего. Мне показалось,
что почва уходит у меня из–под ног. В следующую секунду, впрочем, я понял,
что так оно и есть: земля под моими ногами зашевелилась, начала осыпаться
в яму, которой я не заметил, будучи в страшно возбужденном состоянии, я
полетел вниз, в темноту, мокрая глина забила мне ноздри, и я понял, что
пришел мой смертный час, и даже вездесущая Галактическая служба спасения
не успеет прийти мне на помощь.
Что оставалось делать? Только одно: еще раз нарушить присягу и
использовать полученные в Оккультном университете знания по технике
телепортации для достижения личных (читай – корыстных) целей. Точных
координат места прибытия я задумать не успел, но сил для значительного
переброса у меня уже не было, и в следующее мгновение я обнаружил, что
стою в той самой комнате, откуда отправился в свое путешествие по
Арамгорну, а именно – в диспетчерской космопорта. Уже знакомый мне
диспетчер сидел спиной ко мне и завершал процедуры по швартовке большого
транспортного корабля, опустившегося в дальнем конце взлетного поля.
Одновременно он обращался ко мне, не подозревая о том, что вот уже
четверть часа ведет разговор с пустотой.
– ...И потому, дорогой господин Шекет, – говорил диспетчер, легкими
движениями пальцев набрасывая на звездолет швартовочную сеть, – я бы вам
весьма не советовал этого делать, поскольку мораль на нашей планете
коренным образом отличается от той, к какой вы привыкли на...
Тут он закончил наконец швартовать транспортную посудину и обернулся ко
мне. Могу себе представить, что он увидел – я ведь прибыл в диспетчерскую,
можно сказать, из–под земли! Надо отдать диспетчеру должное – служба
приучила его реагировать быстро и адекватно.
– Так, – сказал он. – Немедленно в душ. Комната в конце коридора. Потом –
назад. Ни с кем не разговаривать. Никуда не сворачивать. Ясно? Выполняйте!
Я подчинился, хотя терпеть не могу выполнять приказы. Через пять минут я
вернулся в диспетчерскую отмытый от грязи и в чистом костюме. Я был весь
переполнен желанием узнать наконец, что означают мои приключения, и
диспетчер прекрасно понимал мое нетерпение. Он посадил за пульт сменщика,
мы устроились за небольшим столиком в холле космопорта, и я рассказал о
том, как едва не свел счеты с жизнью.
– Дорогой Шекет, – сказал диспетчер, – отправившись в город пешком, вы
совершили самый непристойный поступок из всех, какие только возможны в
нашем мире!
– Но я всего лишь...
– Да, конечно, с вашей земной точки зрения нет ничего более невинного! Но
у нас люди вот уже три тысячелетия пешком не ходят! Мы пользуемся
телепортацией.
– В Оккультном университете я принял присягу...
– Я знаю, – кивнул диспетчер. – Это глупо, но в каждом мире свои моральные
принципы... Так вот, шоссе у нас используется только для одной цели: если
человек желает свести счеты с жизнью, он отправляется пешком на плантацию
новых душ. А счеты с жизнью у нас обычно сводят преступники. Каждый, кто
невольно нарушает тот или иной моральный принцип (а по собственной воле
никто у нас морали не нарушает!), понимает, что жить в обществе больше не
в состоянии, и отправляется по шоссе на плантацию, чтобы стать новой
личностью.
– Вы хотите сказать...
– Да, – кивнул диспетчер, – там растут новые люди, бывшие грешники. Придя
в поле, нарушитель морали закапывает себя в готовую уже яму и некоторое
время спустя прорастает в виде куста. Живительные вещества, впитываемые из
почвы, в буквальном смысле слова избавляют личность от всех пороков. Куст
растет, личность развивается, становится плодом (плодом собственных
размышлений о сути жизни!) и в нужный момент отрывается от ветки, чтобы
продолжить жить. Но вы, Шекет, не арамгорнец, и потому полицейский не имел
права допустить, чтобы гость планеты покончил с собой! Вы не дали ему
исполнить свой долг, и теперь он сам вынужден отправиться на поля
возрождения, поскольку не может жить с таким грузом на душе!
– А тот жуткий вопль... – с содроганием вспомнил я.
– Это возрожденная личность вернулась в мир, – объяснил диспетчер. – Когда
срываешься с ветки, испытываешь довольно мучительное ощущение...
– Можно подумать, – сказал я, глядя диспетчеру в глаза, – что вы и сами...
– К несчастью, – прервал он меня. – И не будем говорить об этом.
– Конечно, конечно, – пробормотал я смущенно.
– Мой вам совет, – сказал диспетчер, – отправляйтесь назад, на Землю или
куда угодно. А если хотите посетить нашу планету, то сначала разберитесь в
том, что наша мораль позволяет делать, а что является табу.
– Я никогда не отступал, вы плохо знаете Иону Шекета! – воскликнул я. – Вы
меня заинтриговали, теперь я просто обязан разобраться в ваших моральных
принципах!
– Тогда, – вздохнул диспетчер, – вот вам учебник нашей истории, садитесь в
уголок, чтобы не мешать людям работать, и читайте.
Я сел в уголок и прочитал.
