Нарушение Присяги
На Арамгорне я оказался совершенно случайно. Я даже мимо не пролетал, если
хотите знать, а то многие говорят: «Если бы Шекет не пролетал мимо
Арамгорна на своем звездолете, то ничего бы там не случилось». Так вот,
для сведения: у меня в те славные времена вообще не было звездолета, я еще
не был так богат, чтобы приобрести махину массой в три тысячи тонн, когда
за каждый грамм нужно было выложить три полноценных израильских шекеля.
В день, о котором судачат сейчас на всех планетах Третьего галактического
рукава (рукав Ориона – если придерживаться общепринятой терминологии), я
находился на Земле, более того – в Тель–Авиве, а если быть совсем точным,
то протирал штаны в международном космопорте в ожидании лайнера на Марс.
Лайнер опаздывал, и многие пассажиры уже намерены были требовать
компенсации. Особенно бесчинствовала дама неопределенного возраста,
уроженка, по–моему, то ли Бердичева, то ли Йокнеама.
– Да что же это такое? – возмущалась она своим непередаваемым басом
профундо. – У меня дочка рожает на Марсе, я обязана там быть вовремя,
иначе внук останется без судьбы, и это будет катастрофа!
Услышав о судьбе, я навострил уши, а поняв, что дама имеет в виду, я не
мог сдержать свое любопытство.
– Уважаемая госпожа, – вежливо сказал я, – судя по вашей реплике, вы
являетесь выпускницей Оккультного университета, что на планете Карбикорн?
Дама вперила в меня пронзительный взгляд, что–то, видимо, шевельнулось в
ее памяти, потому что она сказала, смягчив тон:
– О, так мы с вами коллеги! Вы закончили Оккультный университет три года
назад, как я вижу. И на экзамене по созданию судеб получили пятьдесят
шесть...
– Да, – с сожалением признался я. – С созданием судеб у меня были
проблемы. Но зато в астрологии несолнечных планет я был одним из первых. А
вы как работаете – по глазам или тембру голоса?
– И так, и этак, – сказала дама и изволила представиться: – Мойра Динкин,
к вашим услугам. Как я уже сказала, тороплюсь на Марс, чтобы...
– Да, это я уже слышал. Вы продумали судьбу своего внука или намерены
действовать интуитивно?
– Никакой интуиции! Мой внук будет известным биржевым игроком, и чтобы
направить его по этой стезе я намерена привлечь знак Весов в совокупности
с...
– Это понятно, – прервал я, – но звездолета все нет и нет...
– Эти негодяи из «Эль–Аль»!..
– Согласен, но крик нам с вами не поможет. Почему бы не использовать наши
знания, полученные в Оккультном институте? Я сам не решился бы, да и сил
маловато, по телепортации у меня было пятьдесят девять, а мы вдвоем могли
бы...
– Это мысль, – задумчиво произнесла Мойра, и голос ее смягчился до
баритонального оттенка. – У меня–то с телепортацией все в порядка, но
одной боязно... Врочем, как вас там...
– Иона Шекет к вашим услугам.
– Ах, Шекет, ну как же, я о вас слышала, это вы уничтожили динозавров?
Хорошо сделали, эти твари... Однако, – прервала она себя, – мы же давали
клятву не использовать в быту знания, приобретенные на Карбикорне.
– Давали, – согласился я. – Но разве сейчас не чрезвычайные
обстоятельства? Разве судьба внука, которая без вашего участия станет
вовсе не такой, какой должна быть, не является достаточным основанием...
– Вы правы, дорогой Шекет! – с жаром воскликнула Мойра. Мне бы
призадуматься, уж слишком экспансивно эта особа восприняла мое
предложение, но я тоже торопился, и возможность сразу оказаться в пункте
назначения притупила мою интуицию.
Мы с Мойрой отошли в дальний угол зала ожидания, где можно было без опаски
применять любые оккультные изощренности, и впервые посмотрели друг другу в
глаза. Взгляд Мойры Динкин мне понравился. Полагаю, что и я произвел на
женщину благоприятное впечатление. Иначе у нас ничего бы не получилось –
техника телепортации требует глубокого проникновения партнеров по
перемещению в сущность друг друга.
– Марс? – сказала Мойра, продолжая сверлить меня взглядом.
– Вам Марс, – согласился я, – а мне чуть дальше, на Марсе я хотел
пересесть на «Акцию», которая летит на Эндимион.
– Хорошо, – согласилась Мойра, и мы взялись за руки. – Итак:
Марс–Эндимион. Только отключите на секунду воображение, когда я сойду, мне
вовсе не улыбается попасть на Эндимион, о существовании которого я даже не
слышала.
– Договорились, – кивнул я, и мы одновременно нарушили присягу выпускника
Оккультного университета, использовав полученные знания в личных целях.
Вот тут–то и проявился коварный женский характер моей новой знакомой Мойры
Динкин. Впрочем, я могу ее понять: она наверняка решила, что я с моими
пятьюдесятью шестью баллами по телепортации не могу быть надежным
партнером в этой сложной процедуре, и решила себя подстраховать. Иными
словами, в следующую после старта секунду я обнаружил, что стою на
взлетном поле какого–то космопорта, и это наверняка не были ни Земля, ни
Марс, ни, тем более, Эндимион, где космопорта еще и в помине не было, а
всех новоприбывших доставляли на планету с орбиты в малогабаритных
челноках.
И это могло означать только одно: Мойра использовала мою ментальную
энергию для корректировки собственного курса, а мой путь оказался в
результате безнадежно расфокусирован.
Планета, на которой я оказался, носила название Армагорн. Тут не могло
быть сомнений, поскольку именно это название было написано крупными
буквами на интергалактическом иврите, и буквы эти горели на фасаде здания
космопорта.
Сколько раз я говорил себе, что с женщинами невозможно иметь дела – они
или не поймут ваших намерений, или поймут их слишком прямолинейно, или
вообще ничего не захотят понять, потому что думают обычно только о своих
женских прихотях! Мало мне было Далии? Или этой, как ее... которая с
Ориона... Ну, неважно.
Сдержав возмущение, я направился к зданию космовокзала, размышляя над тем,
как я объясню руководителю полетов свое появление. Не мог же я сказать,
что телепортировался на планету с Земли – ведь тем самым я бы признался в
серьезном нарушении этики Оккультного университета!
Я еще не успел ничего придумать, как передо мной резко затормозил
диспетчерский модуль, и водитель крикнул в открытую дверцу:
– Быстро в кабину!
Реакция у меня отменная – в следующее мгновение я сидел рядом с водителем,
и модуль рванулся вверх.
– Вы появились на летном поле за десять секунд до посадки лайнера
Ирхон–Марданелла, – объяснил диспетчер. – У меня просто не было времени...
– Понятно, – сказал я, похолодев от представившейся моему воображению
картины: лайнер, конечно, сделал бы из меня мономолекулярную плоскую
структуру, не подлежащую восстановлению.
– Судя по вашему неожиданному появлению, – продолжал диспетчер, направляя
модуль к зданию вокзала, – вы пользовались методом телепортации. Значит, я
имею дело с выпускником Оккультного университета?
– Э–э... – промямлил я.
– Не бойтесь, я не стану докладывать о нарушении вами присяги, – ободрил
меня диспетчер. – Я полагаю, что нам удивительно повезло! Вы для нас –
просто манна небесная!
– А в чем дело? – поинтересовался я из чистого любопытства.
Модуль опустился на крыше здания космовокзала в диспетчерской зоне, но мой
спутник не торопился покидать кабину.
– У нас проблема, – сказал он. – Вчера на посадку шли сразу восемь
звездолетов, это была не моя смена, но меня тоже вызвали, потому что
диспетчерская не справлялась... Короче говоря, я не сумел сразу оценить
ситуацию, и два корабля неминуемо должны были столкнуться...
– Кошмар, – протянул я.
– Что мне оставалось делать? – продолжал диспетчер. – Я набросил на один
из звездолетов надпространственную сеть, а вторую машину повел на посадку.
Когда звездолет нормально опустился, я вернулся к сети, но... машины в ней
не оказалось.
– Понятно, – оживился я. – Надпространственная сеть держит объект не более
пятнадцати секунд...
– А мне для посадки второй машины потребовалось на три секунды больше и
потому...
– И потому сейчас тот звездолет как бы не существует в природе, верно? Он
растворен в пространстве, как соль в океане... М–да, вам не позавидуешь.
– Мне никто и не собирается завидовать! – воскликнул диспетчер. – Но
корабль! Но люди! Там летела делегация лупиков с Амтаракии!
– Не знаю никаких лупиков, – пробормотал я, понимая уже, чего добивался
диспетчер своими восклицаниями. Конечно, на Арамгорне не было ни одного
выпускника Оккультного университета, и мое появление действительно можно
было считать счастливым предзнаменованием. Но ведь диспетчер, по сути,
склонял меня к нарушению присяги!
А разве я ее уже не нарушил, используя телепортацию в личных целях?
– Мне нужен небольшой астероид, массой примерно в сотню мегатонн, –
решительно сказал я, – и лазерная пушка с точностью поражения не менее
девяноста девяти процентов.
– Будет! – с энтузиазмом воскликнул диспетчер.
Лично я в этом сомневался, но удержал свои сомнения при себе и оказался
прав: не прошло и получаса, как меня усадили в диспетчерской комнате перед
стереоэкраном с обзором до орбиты последней планеты в системе, а в руке у
меня оказался пульт управления трехлучевым лазером.
Для несведущих: не существует реальных физических способов собрать
размазанный по пространству звездолет, это все равно, что собрать
растворенную в океане соль – нужно выпарить весь океан! Хочешь–не хочешь,
но приходится обратиться к оккультным методам. В частности, если в нужное
время в нужном месте снести с орбиты какую–нибудь планету, влияющую на
астралогическую карту данного звездолета, то и судьба объекта изменится –
это, надеюсь, понятно?
Можно воспользоваться прецизионными методами – работать не с планетами
(что я мог с ними сделать?), а с астероидами, которые, как известно, тоже
влияют на судьбу, и порой даже сильнее, чем Юпитер или какой–нибудь
Армагорн. Вот только точность расчета тут должна быть совершенно
ювелирная...
Думаю, мои преподаватели с Карбикорна остались бы мной довольны. Вряд ли
им приходилось работать под непрерывные причитания диспетчера, нервы у
которого годились разве что для использования в качестве шнурков для
ботинок...
Когда я нажал на гашетку, то даже на десять процентов не был уверен в
результате. Практическая астрология никогда не была в числе моих любимых
предметов, но ведь и выхода не было...
Лазерный луч угодил точно в цель – астероид содрогнулся, от него отвалился
кусок, изменилась орбита, а с ней изменилась и судьба звездолета,
поскольку в его карте этот безымянный астероид находился в аксепте с...
Неважно, не буду забивать вам голову терминами.
– Вот! – завопил диспетчер и бросился к своему пульту.
Над посадочным полем возникла темная туша звездолета, и, если бы в
диспетчерской немедленно не приняли бы меры, корабль грохнулся бы с высоты
двух километров.
Я воспользовался суматохой и сбежал из космопорта в город, где и предался
различным порокам, чтобы забыть пережитый стресс и собственный проступок:
нарушение присяги. Если вы не знаете, что именно на Арамгорне называют
пороками, то вы не знаете самого любопытного. Я тоже не знал, и это
послужило причиной множества недоразумений.
