Бой За Сахару
Получив от майора Фрумкина новое боевое задание, я собрал свою дивизию и
ознакомил солдат со всей информацией, которой владел к тому часу.
– Итак, – сказал я, вышагивая перед двенадцатью новобранцами, купившими
билеты на службу буквально за пять минут до начала боевой операции, –
итак, наша цель – превентивный удар против аборигенов Иухроса–II. Эти
негодяи вознамерились аннексировать часть пустыни Сахара, которая, как
всем известно, является неотъемлемой частью Соединенных Штатов Израиля.
– Извините, ефрейтор, – подал голос грузный мужчина лет сорока,
отправившийся в армию, по–моему, с единственной целью: избавиться хотя бы
на сутки от своей вздорной супруги. – Я никогда не слышал об аборигенах
этого... как его...
– Иухроса–II, – повторил я и тоном человека, досконально разбирающегося в
ситуации (а ведь я и сам полчаса назад понятия не имел о том, кто такие
эти... как их...), сообщил: – Иухрос–II – это планета в галактике
Андромеды, расстояние от Земли два с половиной миллиона световых лет...
– Так далеко? – поразился мужчина, и я вынужден был преподать ему правила
хорошего тона в израильской армии.
– Послушайте, рядовой, – сказал я твердо, – разве вам трудно прежде, чем
задать вопрос, встать и назвать свою фамилию? Вам самому будет приятно,
если, отвечая на вопрос, я назову вас по имени!
– Прошу прощения, ефрейтор, – пробормотал мужчина, встал, потянулся и
произнес: – Рядовой Яша Гольденвейзер–Иванов!
– Садитесь, рядовой, – предложил я. – Да, Иухрос–II находится далеко от
Земли, но аборигены умеют телепортироваться, причем не куда угодно, а
только в определенные точки Вселенной. Одна из таких точек расположена в
пустыне Сахара неподалеку от курортного оазиса «Арон Рабинович». Наша цель
– воспользоваться нуль–каналом аборигенов и упредить их появление. Ясна
задача?
– Так точно! – громче всех воскликнул рядовой Иммануэль
Гольденвейзер–Иванов, но и остальные одиннадцать орали ненамного тише.
– Начнем через десять минут после сигнала! – объявил я.
В чем состояла сложность операции? Я знал, что в принципе аборигены
Иухроса–II – бойцы плохие, если не сказать больше. Но, умея
телепортироваться, они нападали внезапно и не оставляли жертвам никаких
шансов.
Как же мы могли совершить превентивный удар, не обладая, в отличие от
противника, способностью к телепортации? Нужно было дождаться, когда
аборигены Иухроса–II создадут нуль–канал для собственного перемещения, и
воспользоваться этим каналом, прежде чем противник догадается, что его
атакуют. В нашем распоряжении было всего три миллионных доли секунды!
Напасть раньше мы не могли, ибо нуль–канала еще не существовало. Напасть
позже мы не могли тоже, потому что из канала в Сахару уже валились
аборигены.
Приказав дивизии готовиться, я отправился на склад и получил единственный
имевшийся на базе аппарат ЗВ–12, в просторечии «замедлитель». Эта штука,
созданная в 2076 году для спортивных целей, очень редко использовалась
армией в боевых условиях. Замедлитель, как следует из его названия,
замедлял ход времени в радиусе пятисот метров в пропорции один к
миллиарду. Иными словами, пока стрелка ваших часов сдвигалась на одну
миллионную долю секунды, для вас реально проходило чуть меньше семнадцати
минут. Наш запас времени в три миллионные доли секунды увеличивался, таким
образом, до пятидесяти минут, что, согласитесь, было вполне достаточно не
только для проведения операции, но и для последующего награждения
отличившихся.
Я нацепил замедлитель на пояс, поставил регулятор на автоматическое
включение, дал сигнал общего сбора и строевым шагом, как положено
ефрейтору, вышел на плац, поскольку десять минут, назначенные мной для
сборов, миновали. Я полагал, что дивизия встретит меня боевым
приветствием, стоя в походном строю. Каково же было мое изумление, когда я
увидел рядового Гольденвейзера–Иванова, рассказывавшего скабрезные
анекдоты из жизни древних ацтеков, в то время как остальные солдаты сидели
вокруг рассказчика на земле и внимали, раскрыв рты, в которые мог бы
залететь шальной снаряд.
– Смирно! – вскричал я, и солдаты, не торопясь, поднялись на ноги.
– Послушайте, – сердито сказал я. – Я же дал команду: выступаем после
сигнала! Был сигнал?
– Конечно, – спокойно отозвался Гольденвейзер–Иванов. – Но у нас же есть
еще десять минут.
– То есть? – нахмурился я.
– Напоминаю ваш приказ, ефрейтор: «Начнем через десять минут после
сигнала!" Сигнал был. Осталось десять минут.
– Стройся! – твердо сказал я. – Куда вы дели запятую? Я сказал так:
«Начнем через десять минут, после сигнала!»
– Но мы...
– Молчать! Аборигены могут напасть в любой момент, а вы филологические
споры разводите! Разговорчики в строю!
Солдаты поняли наконец, что война вот–вот начнется, и мы приступили к
выполнению боевого задания.
Построившись согласно номерам купленных билетов, солдаты напряженно ждали,
когда мой ЗВ–12 подаст сигнал о появлении нуль–канала аборигенов
Иухроса–II. К счастью, ждать пришлось недолго, иначе в дивизии наверняка
началось бы брожение умов и попытки рассказать новые анекдоты.
Аппарат взвизгнул, как кот, которому наступили на хвост, и время вокруг
нас замедлилось в миллиард раз. Я еще успел обратить внимание на то, как
голуби, летавшие над базой, замерли в воздухе, а появившийся в дверях
командного блока майор Фрумкин поднял правую ногу, да так и застыл в этой
нелепой позе.
А перед нами открылась бездна, звезд полна, и не было ни числа звездам, ни
дна бездне. Вот как выглядит нуль–канал, – успел подумать я, прежде чем
отдал приказ к выступлению.
Внутри туннель был не таким уж широким, наверняка аборигены экономили
энергию, а звезды оказались всего лишь светившимися в темноте бактериями
очень распространенной на Иухросе–II болезни, которая, как было написано в
разведсводке, поражала мыслительные способности аборигенов и гнала их
осваивать новые неизведанные места на своей и чужих планетах.
Звездочки выглядели такими красивыми, они даже мерцали, как настоящие, но
мне было не до сантиментов, я вытащил из кобуры свой «дайлер» и широким
лучом повел поперек нуль–тоннеля. Звездочки сгинули мгновенно, будто их и
не было. Я посмотрел на часы – с момента нашего проникновения в нуль–канал
прошло пять минут замедленного или половина миллисекунды реального
времени. Аборигены вот–вот должны были появиться, и я, оглянувшись,
проверил порядок построения – бойцы распределились, строй растянулся
поперек тоннеля, грудь колесом, оружие наизготовку, отлично.
Я спрятал «дайлер», приставил к плечу огнемет и почувствовал впереди
какое–то движение, будто по нуль–каналу прошла волна сжатого воздуха.
Канал был прямым, как световой луч, я не знал физику нуль–переходов
настолько хорошо, чтобы сказать: смогу ли я, приглядевшись, увидеть на
дальнем конце тоннеля поверхность планеты Иухрос–II. Но впечатление было
таким, будто я мог увидеть даже дальний край Вселенной!
И тут чуть ли не перед самым моим носом появился первый абориген. Если
честно, то на винную бутылку он был похож не больше, чем я – на спящую
Венеру. Есть, конечно, кое–какое сходство в отдельных частях, но в
целом... Да и двигался противник как–то странно. В разведсводке
говорилось, что бутылка... то–есть абориген передвигается, перекатываясь в
своей широкой части. Между тем тот, что наступал на меня, не катился, а
как–то не торопясь переставлял сам себя с горлышка на дно и обратно. Да
еще при этом задумчиво покачивался при поворотах, будто искал и не находил
точку опоры.
Солдаты за моей спиной ждали сигнала, чтобы открыть огонь, но я медлил.
Вражеский солдат в очередной раз переставил себя с головы на ноги – точнее
с горла на донышко – и застыл, являя собой замечательную мишень. Я
затылком ощущал, как рядовой Гольденвейзер–Иванов побелевшими пальцами
сжимает оружие.
– Не стрелять! – сказал я, подошел к застывшему врагу и похлопал ладонью
по его боку. Звук получился, будто бегемота по животу шлепнул. Нет,
господа, настоящие бутылки звучат совершенно иначе.
Я уже знал, что произошло и что нужно делать. Но у меня был приказ! Мог ли
я его нарушить? Кто я – ефрейтор или генерал?
Но разве Иона Шекет когда–нибудь отказывался от того, чтобы взять на себя
ответственность?
– Назад! – приказал я солдатам.
Гольденвейзер–Иванов что–то недовольно пробурчал, но подчинился, а следом
к выходу из нуль–канала потянулись и остальные солдаты моей бравой дивизии.
Бой закончился.
Когда мы вышли из тоннеля на жаркий плац нашей базы, я демонстративно
выключил «замедлитель», и время побежало с такой быстротой, что я и
оглянуться не успел, как был вызван к майору Фрумкину для объяснений.
– Шекет, – огорченно сказал майор. – Как вы могли! Нарушить приказ!
– Майор, – сказал я, – больше вторжений с Иухроса–II не будет. Мы победили
– раз и навсегда.
– Видите ли, – продолжал я, – бедным аборигенам эта Сахара сто лет не
нужна. Но бактерии... Бактерии ищут новое жизненное пространство. Сами они
телепортироваться не могут, вот и используют эти бутылки... я хочу сказать
– аборигенов. Я продезинфицировал нуль–канал «дайлером», бактерии там жить
больше не смогут, а без них аборигены телепортироваться и не подумают. Им
и на своем Иухросе–II хорошо.
– Господин Шекет, – мрачно ответил майор Фрумкин, выпятив челюсть. – Я
объявляю вам от имени командования благодарность за успешное ведение
боевых действий. Одновременно я арестую вас и до окончания службы
отправляю в армейскую тюрьму за нарушение приказа.
– До окончания службы? – переспросил я.
– Именно!
– То есть, до завтрашнего утра? – уточнил я.
– Точно так.
– Ну, это я выдержу, – беспечно сказал я и повернулся, чтобы отправиться
на поиски тюрьмы.
