Во Всех Мирах
Годы моей работы в Институте безумных изобретений я вспоминаю с
ностальгией это было светлое время, когда я узнавал много нового, часто
странного, иногда глупого, но всегда интересного. Конечно, клиент
попадался разный изобретатели вообще существа сложные, особенно те из
них, кто принадлежал к цивилизациям негуманоидного типа. Чего стоит один
Бурбакис с его планетами, каждая из которых была действительно плодом
безумной фантазии!
Хорошее было время, я еще расскажу о нем немало историй. А ушел я из
Института не по своей воле руководство обвинило меня в превышении
полномочий, хотя, как мне казалось, я ни сном, ни духом не предполагал,
что поступаю не так, как требуют служебные предписания.
Впрочем, по порядку.
Я уже привык к тому, что Пук Дан Шай, главный врач Галактической
психиатрической клиники на Альтрогенибе, звонил мне в начале рабочего дня
и сообщал о том, что очередной его пациент изобрел нечто такое... такое...
Тут добрый Пук Дан Шай начинал заикаться от восторга, и мне приходилось
бросать все дела, мчаться на Альтрогениб и разбираться в ситуации. Обычно
восторги врача оказывались преувеличенными, но несколько случаев (я уже
рассказывал о них в своих мемуарах) были действительно весьма
примечательны.
Поэтому я не удивился, когда Пук Дан Шай появился в поле моего
стереовизора и, тряся многочисленными конечностями, возопил:
Шекет, умоляю, скорее! Мы потеряем или изобретение, или пациента!
Я знал, что спорить с Пук Дан Шаем так же бессмысленно, как пытаться
остановить разбегание галактик. Пришлось отложить отчет и лететь на
Альтрогениб. Через два часа пустого времяпрепровождения в
нульпространстве я оказался на посадочном поле клиники, и врач встретил
меня словами:
Это изобретение перевернет мир!
Только этого еще не хватало, возмутился я.
Пациент, к которому привел меня Пук Дан Шай, представлял собой столик на
гнутых ножках, на котором стоял большой граммофон производства примерно
начала двадцатого века. Из рупора граммофона лились чистые звуки странной
мелодии. Я обернулся к Пук Дан Шаю:
Что с переводом? Я не понимаю языков музыкалоидных цивилизаций мне в
детстве на ухо наступил медведь.
Пук Дан Шай быстрым движением воткнул мне в мочку уха иглупереводчик, и я
услышал:
Какое счастье, что вы посетили меня, господа! Я изобрел, наконец, способ
совмещения видимого со слышимым, и мне осталось совсем немного, чтобы
совместить слышимое с осязаемым. Если вы потерпите дветри минуты...
И сразу, без перехода:
Ваше величество, я ваш преданный слуга, сегодня же я выполню ваше
поручение, и вы получите полную информацию.
И тут же:
Доклад, который я вам прочитаю, уважаемые слушатели, касается принципов
перемещения между параллельными пространствами с различно расположенными
симметриями...
У вашего пациента, видимо, классический случай галактической шизофрении,
сказал я, вытаскивая переводчика из мочки уха. Он ощущает себя то
собой, то какимто слугой короля, то докладчиком на конгрессе...
Да, кивнул Пук Дан Шай, именно такой диагноз поставили бедняге
СольСиДоФадиезу мои коллеги в центре обследований. На самом деле все
гораздо сложнее. Именно поэтому я вызвал вас, Шекет, а не своих
коллегпсихиатров.
Видите ли, продолжал главный врач, немного успокоившись и отведя меня
в сторону от дрыгавшего ногами и извергавшего мелодии столика,
СольСиДоФадиез уникален, поскольку, единственный из известных мне
разумных существ, живет одновременно в четырех различных мирах. Физически
он существует в нашем мире вы можете в этом убедиться, подойдя и
потрогав поверхность СольСиДоФадиеза своими руками. Но видит пациент
вовсе не наш мир, а какойто другой. Слышит он при этом звуки из третьего
мира, а осязает своими присосками мир совсем уже четвертый. Это само по
себе способно доставить массу неудобств представьте, что вы живете в
одном месте, видите другое, слышите третье, а ощущаете четвертое! Но у
СольСиДоФадиеза ситуация еще сложнее и неприятнее миры его сознания
меняются местами чуть ли не каждые пять минут! Сейчас он, к примеру, видит
то, что происходит в какойто, скажем, Вселенной номер 1, слышит то, что
делается во Вселенной номер 2, а ощущает происходящее во Вселенной номер
3. Через минуту он видит Вселенную2, слышит Вселенную3, а ощущает
Вселенную1.
Кошмар! искренне посочувствовал я бедняге СольСиДоФадиезу. И
что, все эти Вселенные реальны? Они не являются плодом его больного
воображения?
У СольСиДоФадиеза вообще нет воображения, Шекет! Он сообщает только
то, что доступно органам его чувств. Психически СольСиДоФадиез
совершенно здоров, и я, вообще говоря, должен его выписать. Я так и
сделаю, но хочу, чтобы вы сначала с ним пообщались, потому что... Видите
ли, Шекет, он сделал великое изобретение!
Как же я буду общаться с вашим пациентом, если он видит, как вы сказали,
Вселенную2, а слышит Вселенную3?
Только мысленно! Только через аппарат для лечения шизофрении, который
позволяет общаться с пациентами на эмоциональном уровне. Идемте сюда...
И Пук Дан Шай ввел меня в маленькую кабинку, из которой можно было
наблюдать за тем, как СольСиДоФадиез, перебирая ногами на манер
арабского скакуна, бродил по палате, то и дело натыкаясь на препятствия,
которые, судя по всему, существовали вовсе не в нашем мире, а в какомто
другом. Нацепив мне на виски датчикиприсоски очень старой модели, Пук Дан
Шай сказал:
Задавайте вопросы.
И я мгновенно оказался в океане звуков это были симфонии, наложенные на
сонаты с примесью фортепьянных концертов и переложений для гитары. Щелчок,
и все эти мелодии, от которых я сам чуть было не сошел с ума, превратились
в обычную речь, сбивчивую, правда, но вполне разумную:
Шекет, как хорошо, что Институт всетаки заинтересовался моим
изобретением! Вам откроются новые миры! Как хорошо, что вы увидите холмы
Иссазара...
Должно быть, вам очень трудно жить, осторожно заметил я. Если видеть
одно, слышать другое, а осязать третье...
Очень трудно, очень! Я вижу мир короля Густиара, но совершенно не слышу
того, что там происходит. А слышу я все, что делается в мире Аврита, где
сейчас происходит совещание по проблеме перекрестных восприятий.
Простите, сказал я, я хотел бы знать, в чем состоит заявленное вами
безумное изобретение.
Вот его формулировка: «Аппарат для рассортировки визуальных, слуховых и
тактильных ощущений». Мой аппарат даст вам всем возможность жить
одновременно минимум в четырех мирах.
У нас есть личности, которые воображают, что живут именно так, заметил
я. Мы называем их шизофрениками и лечим. Кстати, вас здесь пытаются
лечить именно от этой болезни.
Я здоров! А вы не понимаете, как это интересно проживать одновременно
четыре жизни. Мой аппарат позволит вам проживать сразу столько жизней,
сколько захотите сто, двести, миллион! Полнота жизни станет
необыкновенной!
Как это возможно? скептически осведомился я. Три мира да, я
понимаю. Видеть одно, слышать другое, осязать третье. Могу даже добавить
обоняние и вкус четвертый и пятый миры. Но миллион...
Именно миллион! Я использовал ваш, Шекет, принцип дробления во времени.
Каждое мгновение вы ощущаете один из миров, в следующее мгновение
другой, потом третий. И все это складывается последовательно, и вы
одновременно ощущаете все миры...
Господи! воскликнул я. Избавь нас от этого кошмара! Согласен, это
действительно безумное изобретение...
Которое в миллион раз расширяет рамки вашего унылого существования!
Пусть так. Но сознание не приспособлено к...
Чепуха! Сознание вполне нормально воспримет и миллиард миров, нужна
только тренировка, это будет темой моего следующего изобретения. Я готов
хоть сейчас продемонстрировать вам работу моего аппарата.
Как? удивился я. Вы сумели построить опытный образец?
Разумеется! В том мире, с которым я связан осязательными ощущениями.
А... разочарованно сказал я. Ничего не получится. Аппарат ваш
находится в том мире, а я в этом.
Вы не понимаете, Шекет? Аппарат может дробить ваше восприятие миров, но
может и объединять их, а потому... Сейчас я включу...
Я не мог воспрепятствовать: столик с граммофоном дрыгнул всеми четырьмя
ножками, переключив, должно быть, чтото в другом мире, и сразу...
Я прошу у читателя прощения. Описать словами то, что я испытал в
последовавшие три минуты, у меня нет никакой возможности. Согласитесь,
накакая бумага и никакое компьютерное пространство не выдержит, если
рассказывать об одновременной жизни в пятидесяти шести мирах именно
столько вкатил мне СольСиДоФадиез, будь он неладен!
Когда аппарат отключился, я помнил только то, что это было кошмарно,
замечательно, волнующе, отвратительно, великолепно и подло. Все остальное
смешалось в цвете, породив полную белизну в воспоминании. И в звуке
смешалось тоже, отчего возник шум, который, должно быть, существовал до
того, как Господь сотворил Вселенную из хаоса.
Несколько минут (а может час?) я сидел, тупо глядя в пустую стену, а
потом сделал то единственное, что, как мне казалось, должен был сделать.
Включитека аппарат на минутку, обратился я к СольСиДоФадиезу, и
когда воодушевленный изобретатель вновь дрыгнул своими конечностями, я
мгновенно нащупал (интересно, в каком из миров мои ощущения в тот момент
находились?) гладкую поверхность аппарата, надавил на нее всем весом,
ощутил хруст и... не успел перескочить в другой мир.
Передо мной была палата СольСиДоФадиеза, а сам пациент неподвижно
застыл посреди комнаты ну просто столик, да и только.
Вы его убили, Шекет! гневным шепотом произнес Пук Дан Шай, стоявший
рядом со мной.
Я его вылечил, буркнул я. И спас мир от изобретения, которое могло
бы нас просто уничтожить. Ведь, по сути, этот СольСиДоФадиез изобрел
такой наркотик, от которого нет спасения. Жить в миллионах миров
одновременно!
Вы его убили, Шекет, продолжал повторять Пук Дан Шай. Зачем вы это
сделали?
Ну что я мог объяснить? Я молча отодвинул главврача от двери и вернулся на
Цереру с сознанием выполненного долга. Не прошло и часа, как мне сообщили,
что я уволен, поскольку превысил полномочия. Я ведь эксперт по безумным
изобретениям, верно? Почему же я взялся лечить галактическую шизофрению и
довел пациента до летального исхода?
Надеюсь, что читатель, которому я рассказал все, что действительно
произошло в палате СольСиДоФадиеза, не станет обвинять меня в том, в
чем я невиновен. К тому же, я вовсе не жалел, что расстался с Институтом
безумных изобретений, ведь это позволило мне вернуться к деятельности,
которую я так любил много лет назад.