Спаситель Вселенной
Память – странная штука. Думаешь, бывало, о чем–то, и вдруг из так
называемой глубины подсознания всплывает воспоминание, которое тебе в
данный момент совершенно ни к чему. А в иной момент и хочешь вспомнить,
что было, к примеру, надето на моей бывшей жене в тот момент, когда она
сражалась с бигурами на Аклоне–5... И не вспоминается.
Это я к тому говорю, что диктуя как–то компьютеру рассказ об удивительных
приключених, случившиеся со мной во время последнего отпуска на Земле, я
совершенно неожиданно вспомнил Чипакутра Экива. Ну зачем, скажите на
милость, мне нужно было вспоминать этого заносчивого типа, возможно, даже
гения, но все–таки очень неприятную личность? Однако ухмыляющиеся
физиономии Экивы так и стояли перед глазами, мешая сосредоточиться, и я
сказал компьютеру:
– Погоди–ка... На чем мы остановились? На том, как сержант Фрумкин
придумал для меня новое наказание? Запомни этот момент, мы вернемся к нему
позже. Я тут вспомнил одного типа, и пока не забыл, давай–ка запишем...
– Эти люди, – заявил компьютер, – так непостоянны. А Шекет так и вовсе не
способен сосредоточиться даже на полчаса.
Я пропустил этот выпад мимо ушей, поскольку хорошо знал характер своего
компьютера.
– Готов? – спросил я.
– Ну, – нетерпеливо сказал компьютер.
– Чипакутр Экив был рожден на Иштихе–2, – начал я, – и это уже говорит о
многом. У них там все двоится, поскольку в недрах Ио находится небольшая
черная дыра, искажающая силовые линии пространства–времени. Очень
интересно для экскурсантов, но для коренных жителей – источник
неприятностей. Если они строят город, то точно такой же появляется сам по
себе на противоположной стороне планеты. Когда рождается младенец, у него
непременно будут либо две головы, либо два туловища, либо сам он
раздваивается и живет как бы двумя жизнями сразу. Так вот, Чипакутр Экив
обладал двумя физиономиями на одной голове, и зрелище это было настолько
непривычным, что даже я, много чего повидавший на белом свете, пришел в
смятение, когда этот тип явился ко мне на прием и заявил, что сделал
гениальное изобретение.
Работал я в то время в Институте безумных изобретений, именно к нам
являлись изобретатели со всей Галактики после того, как их прогоняли из
правительственного Комитета.
– Я изложу, а вы слушайте, – сказал Чипакутр Экив, и я, еще не придя в
себя от изумления, спросил:
– Кого из вас слушать?
Дело в том, что оба рта посетителя говорили одновременно, и хотя сказанные
слова были одними и теми же, звучали они не одновременно, что создавало
очень неприятное ощущение эха.
– Я здесь один, – недовольно сказал Чипакутр Экив обоими ртами, причем
один рот скривился в усмешке, а другой мило улыбнулся, будто девица,
которой сказали, что она очень похожа на свою покойную бабушку.
– Я веду запись беседы, – сухо сказал я, – и звуковая интерференция,
создаваемая вами, не способствует качеству...
Четыре глаза Чипакутра Экива уставились на меня – два со злостью, два – с
недоумением, но мозг–то у посетителя был один, и принятое им решение
все–таки обладало определенной логикой, а не шизофренической
раздвоенностью.
– Излагать суть изобретения будет мое левое лицо, – заявил посетитель, – а
отвечать на ваши вопросы – правое. Устроит?
– Безусловно, – поспешно согласился я.
– Замечательно, – сказал левый рот, в то время как правый демонстративно
поджал губы. – Итак, речь пойдет о том, что в недалеком будущем нашу
Вселенную ожидают неприятные времена. Если говорить точно – то катастрофа.
– Вот как? – я не смог сдержать саркастической усмешки. С подобными типами
я уже встречался. Размышлять они могут только о мироздании в целом, а сами
не отличают метеор от метеорита. – И сколько же нам осталось?
– Восемнадцать месяцев, – сообщил правый рот, в то время как левый застыл,
выставив на обозрение сотню маленьких зубов.
– Значит, я еще успею получить отпуск и устроить свои дела, –
констатировал я. – Но если Вселенную ожидает катастрофа, то зачем вы
хотите получить патент на изобретение? Ведь оно все равно никому не
понадобится!
– Мое изобретение, – сказал левый рот, – поможет избежать катастрофы, если
вы изволите, наконец, выслушать меня до конца.
Я молча кивнул и закрыл глаза, чтобы не видеть игры эмоций на обеих
физиономиях Чипакутра Экива.
– Да будет вам известно, что Вселенная расширяется, – заявил изобретатель
таким тоном, будто сам только что обнаружил это удивительное
обстоятельство. – Более того, да будет вам известно, что расширение это
замедляется и может в конце концов смениться сжатием.
– Это известно уже больше ста лет, – не удержался я от замечания. –
Расширение сменится сжатием примерно через тридцать миллиардов лет.
– Чушь! – воскликнул Чипакутр Экив. – Вселенная расширяется как мяч, в
который вдувают воздух. Вы были ребенком, Шекет? Подозреваю, что да. Вы
надували воздушный шар? Тогда вы знаете, что сначала дело идет легко, и
шар раздувается на глазах. Но потом становится все труднее вдувать новую
порцию воздуха и наконец... Что наконец, Шекет?
Я открыл глаза и увидел, что Чипакутр Экив замер в ожидании ответа. Оба
его рта расплылись в презрительной ухмылке – он воображал, что я не смогу
ответить!
– Возможны два варианта, – сказал я. – Первый: вы перестаете вдувать
воздух, и шар постепенно сжимается. Второй: вы продолжаете, и шар в конце
концов лопается.
– Вы не так глупы, каким кажетесь, – пробормотали оба рта.
– Да, – признал я. – Мне все это говорят. Но вы меня заинтересовали! Вы
полагаете, что наша Вселенная может лопнуть, будто воздушный шарик?
– Конечно! Это очевидно! Вы же сами признали: расширение все время
замедляется. Значит, оно или сменится сжатием – через десятки миллиардов
лет, или... Все лопнет, Шекет! И произойдет это гораздо быстрее, по моим
расчетам – лет через сто или сто двадцать. Вы–то столько не проживете, но
ваши дети...
– У меня нет детей, – сказал я.
– Предусмотрительно, – похватил Чипакутр Экив. – Тогда подумайте о
племянниках и остальном человечестве, не говоря о разумных существах с
иных планет – например, обо мне!
– Подумал, – сказал я, – и мне ужасно жаль, что Вселенная вот–вот лопнет.
Но что я могу сделать?
– Дать патент на мое изобретение, и я спасу Вселенную!
Конечно, как я не догадался? А если я откажу в патенте, то пусть Вселенная
лопается? Все изобретатели – ужасные эгоисты, бумажка в руке для них
важнее звезд в небе.
– Оставьте описание патента, – предложил я, – и приходите завтра, я сообщу
свое заключение.
– Нет, – твердо заявил Чипакутр Экив, скорчив обе физиономии в страшных
гримасах. – Сейчас! Я не могу доверить столь ценные материалы...
Пришлось согласиться – а как бы вы поступили на моем месте? К тому же, мне
хотелось знать, что произойдет со Вселенной, когда она лопнет.
И знаете, то, что продемонстрировал мне Чипакутр Экив, впечатлило.
Изобретатель использовал старый, как век, метод виртуальной реальности –
иными словами, погрузил меня в свой компьютер, я даже и воспротивиться не
успел. Что–то хрюкнуло, щелкнуло, и я ощутил себя Вселенной – не более, не
менее.
Пренеприятное ощущение, должен признать. Вы можете представить себя
воздушным шариком, в который надувают воздух? Ну так это цветочки по
сравнению со Вселенной, в которой возникает и расширяется новое
пространство. Какая–то сила растаскивала меня в разные стороны, и я
чувствовал, что вот–вот... нет, не лопну, это была бы слишком легкая
смерть! Я стану другим, не буду больше самим собой, и все мои внутренние
органы – все эти печенки–селезенки – заживут своей жизнью в другом
пространстве, а из мозга моего понаделают пончиков, и кто–то будет их
есть, ухмыляясь и думая о том, что был, дескать, такой Иона Шекет, да вот
лопнул, и туда ему, сами понимаете, дорога...
Мог я пережить такое?
Когда Чипакутр Экив выпустил меня из своего компьютера, я с трудом пришел
в себя, выпил холодного пива – посетителю, конечно, не предложил, для
аборигенов Иштихи–2 пиво все равно, что для нас серная кислота – и сказал,
не узнавая собственного голоса:
– Ваше предложение!
– Давно бы так, – скривились губы у левого лица, а правое стало таким
важным, будто речь шла не более и не менее, как о спасении Вселенной.
Собственно, так ведь и было!
– Проще всего объяснить суть моей технологии, – сказал левый рот Чипакутра
Экива, в то время как правый ухмылялся, показывая собственное
превосходство, – с помощью виртуальной технологии.
– Нет! – твердо сказал я. – С меня достаточно демонстрационного показа.
Излагайте теорию.
И Чипакутр Экив изложил: левый рот произносил заученный текст, а правый
отвечал на мои вопросы, которых было, конечно, великое множество.
Если вкратце, то Чипакутр Экив изобрел машину для отсасывания пространства
из нашей Вселенной. Как если бы вы надували шарик, а в это время ваш
приятель выпускал из шарика воздух, проделав в нем маленькое отверстие.
Вселенная перестала бы расширяться, галактики застыли бы на месте, и все
стало бы хорошо – навсегда, вечно.
И все бы ничего, но вот что меня смутило в предложении Чипакутра Экива:
оказывается, единственными разумными существами, способными работать с
приборами Чипакутра Экива, были аборигены Иштихи–2, планеты – родины
Чипакутра Экива. В общем, без моего клиента и его сородичей Вселенной не
жить.
И если я выдам патент, раса Чипакутра Экива заберет себе такую власть – не
над Вселенной, а над всеми остальными цивилизациями, жизнь которых
окажется в зависимости от жителей Иштихи–2! – перед которой тирания
Чингиз–хана или Сталина окажется милой прогулкой по холмам истории.
А если я откажу в патенте, Вселенная лопнет, и произойдет это всего через
какую–то сотню лет!
Хороша была дилемма, не правда ли? И как бы вы поступили на моем месте?
Решать, между прочим, нужно было в считанные секунды, обе физиономии
Чипакутра Экива превратились в злые маски, а терпение грозило вот–вот
лопнуть, предварив участь Вселенной.
– А вы успеете изготовить вашу аппаратуру для отсасывания пространства? –
спросил я, чтобы выиграть время.
– Да, – нетерпеливо сказал Чипакутр Экив, – если вы немедленно выдадите
патент.
– Хорошо, – согласился я, и обе морды изобретателя озарились радостными
улыбками. – Но по нашим условиям вы должны будете изготовить и
продемонстрировать опытный образец.
– Да–да, – сказал Чипакутр Экив. – Пожалуйста, какие проблемы?
– Никаких, – пробормотал я, и минуту спустя вожделенное удостоверение
оказалось введенным в компьютер Института безумных изобретений. Чипакутр
Экив на радостях даже забыл попрощаться. Я лишь успел крикнуть ему вслед:
– Имейте в виду! Без опытной демонстрации патент недействителен!
– Да! Да! – воскликнули оба рта, и Чипакутр Экив навсегда исчез из моего
поля зрения.
Я облегченно вздохнул и подумал, что именно обо мне, Ионе Шекете,
благодарные потомки будут вспоминать как о спасителе Вселенной. Ведь для
того, чтобы продемонстрировать действие аппаратуры, Чипакутру Экиву
придется сначала создать аналог нашей Вселенной, дождаться, пока в его
изделии возникнут недопустимые напряжения... Пусть потрудится.
А я тем временем разберусь в том, действительно ли нашей родной Вселенной
угрожает скорая гибель. У меня, в конце концов, есть знакомства в мире
духов, а им известно гораздо больше, чем нам, простым смертным.
