* * *
Именно об этом спросила Дина, когда, поборов страх, сама, без помощи
И.Д.К., вернулась в ир–ганимскую квартиру. И.Д.К. вернулся на мгновение
позже, но успел подхватить Дину, которая не смогла удержать равновесия,
ударившись об угол стола.
– Илья должен был иметь аудиторию, – серьезно сказал И.Д.К. – Мессия,
видите ли, является в мир не для того, чтобы быть идолом у группы людей,
пусть даже влиятельных. Все евреи должны узнать смысл послания. Самый
простой способ – приобщить начальство, светское и религиозное.
Религиозное, кстати, вовсе не обязательно должно было быть первым.
– Перестройка начинается сверху? – спросила Дина.
– Перестройка всегда начинается сверху, – сказал И.Д.К., – иначе это
революция и кровь. Задача Ильи Давидовича сейчас – выступить в кнессете
так, чтобы и телезрители прочитали текст Кода.
– И все станут телепатами и смогут перемещаться силой мысли, и сразу
всем станет хорошо – и ворам, и грабителям, а арабы, которые воспримут
Код, тоже станут такими же могучими, и что тогда? Вот сейчас вылезет из
стены араб с ножом...
И.Д.К. покачал головой.
– Нет, поймите, Дина, смысл Кода вовсе не в том, чтобы дать нам
какие–то сверхвозможности...
– А, вы уже знаете смысл? Люди изучают Тору тысячи лет, чего только о
ней не передумали, мне Илья рассказывал, как они в ешиве над каждым
словом... И сколько в каждом слове скрытого смысла... Смысла и мыслей о
жизни, а не указаний, как проходить сквозь стену... И вдруг приходит
некто, который даже Танаха не читал, а о Талмуде имеет такое же
представление, как о жизни Шивы, считает что–то на компьютере, и вот вам,
пожалуйста...
– Все не так... Просто на Тору всегда смотрели как на Книгу, пусть с
тайным, неясным смыслом, как хотите. Но – Книгу, написанную Творцом для
того, чтобы человек думал над ней, чувствовал, размышлял. Книгу,
предназначенную для ума и чувств. На деле же Книга обращена вовсе не к
уму, не к чувствам, а к биологической основе человека. В Торе всегда
искали смысл...
– Не чувствую я никакого смысла, – тихо сказала Дина, – а чувствую,
что все катится к чертям. И уже не будет у меня мужа, и в Израиле уже не
будет мира, и все из–за вас.
Она встала, прошла мимо И.Д.К., и он физически ощутил исходивший от
нее терпкий запах неприязни, будто жена патриция прошла мимо последнего
плебея. Дина подошла к окну и исчезла, мысленным приказом послав себя
туда, где, как ей казалось, сейчас ей надлежало быть. И.Д.К. прикинул:
либо к Илье, либо к родителям за сыном, второе вернее.
Он поудобнее устроился на диване.
