5. Конец Учителя. Мозговой Штурм
Лилового солнца действительно не было. По дуге от горизонта к зениту,
отклоняясь в сторону от палящего солнца пустыни, неярко светили голубое,
синее и зеленое, как уличные карнавальные фонари, зажженные при дневном
свете.
– Конец Нирваны, – сказал Библ.
– Может быть, только отраженное солнце погасло, – предположил Капитан.
– Не знаю, какова их роль в сопредельных пространствах.
Библ поглядел на часы–браслет.
– Прошло тридцать восемь минут с момента нашего выхода. Бесследно
уничтожить за это время целый мир – задача, едва ли посильная даже для их
техники. Но разве велика масса этого мира? Энергетические поля,
гравитационные уровни и бытовые вещи, переданные из Голубого города
какими–нибудь структурными передатчиками. Только люди. Такие же
структурные распылители уничтожат их в доли секунды.
– Почему уничтожат? Зз–ачем уничтожат? – заикаясь, спросил Алик. Ни он,
ни Малыш ни о чем не догадывались.
Библ кратко изложил свою гипотезу:
– Аору тоже уничтожить недолго. Зеленое солнце погаснет позже – слишком
велика масса живой материи. Голубой город они оставят напоследок – там
механизм ликвидации. Сначала люди, потом машины. Параллельно уровни,
эскалаторы и регенерационные камеры. В заключение самоустраняется
Координатор. Что–нибудь вроде лучевого хвоста скорпиона.
– А наша станция? – спросил Малыш.
– Сейчас узнаем. Во всяком случае, попытаемся. Поехали.
– Куда?
– К Учителю. Пока зеленое солнце еще не погасло.
Связку они нашли на том же месте. Зеленое пятно тумана с рваными
расплывающимися краями. Такое же, как и полчаса назад. Прошли, из
предосторожности включив отражатель, но стрелка индикатора, указывающая на
сопротивление поля, не сдвинулась с места: энергетические преграды уже не
действовали.
Ехали молча, напряженно, сосредоточенно. Только Алик горячился:
– Не понимаю, зачем ему это нужно. Нервный шок или душевная слабость.
– У него нет души, – сказал Малыш.
– Ну, воля. Воля к сопротивлению, воля к борьбе. Логичнее было бы
уничтожить нас.
– Логичнее для ума человеческого, – заметил Библ. – Но это не ум. Это
мешок с информацией. Новая информация, внесенная нашим вмешательством,
логически обесценивала старую, снимая уверенность в идеальности модели. Но
если не идеал, значит, ошибка. Исправить ошибку нельзя – исправления не
предусмотрены программой. Но вероятность ошибки допускалась, и
самоликвидация, возможно, была запрограммирована. Требовался сигнал. Мы
его дали.
Капитан остановил вездеход. Все дальнейшее в точности повторилось,
только в белую туманность зала вошли не двое, а четверо. Внутри все
выглядело по–прежнему. В центре все так же висела прозрачная емкость
аквариума и серый комок, похожий на гигантскую студенистую медузу,
просматривался, пожалуй, еще более резко. Но Капитан сразу подметил
разницу. Емкость казалась еще прозрачнее, а серый комок опустился ниже,
словно на дно, если только ее нижний прозрачный уровень можно было назвать
дном. Он уже не двигался и не пульсировал.
– Жидкость выпущена, – сказал Капитан, подойдя ближе.
Малыш и Алик, впервые попавшие в эту белую кипень, оглядывались, ничего
не понимая.
– Это он? – спросил Алик, указывая на студенистую массу. – Учитель?
– То, что было Учителем, – сказал Библ. – Питательной среды больше нет.
Сейчас они уничтожат всю массу еще сохранившейся здесь живой и мертвой
материи.
– Кто они?
– Машины. Те, которые дождались своего часа. Надо уходить, пока
действует телепортация.
Телепортация работала. Вездеход ждал со включенным двигателем. Связку
нашли тотчас же. Черное зеркало пустыни открывало путь к Голубому городу.
Во всяком случае, все знали, где его надо искать.
– Синее тоже гаснет, – сказал Малыш, взглянув на небо.
Синее солнце действительно уже поблекло. Тусклый ультрамариновый круг,
медленно растворявшийся в голубом небе. Ниже его по пересекавшей зенит
дуге оставались непогасшими только два ложных солнца – зеленое и голубое.
«Еще полчаса», – отметил про себя Библ, взглянув на запястье: программа
ликвидации гедонийской модели совершенного мира действовала с беспощадной
решительностью. На зеленое пространство уйдет не меньше часа, а может
быть, и больше – слишком велик объем живой массы. Знают ли в городе и что
смогут предпринять, если знают? Необходимо сейчас же, не теряя ни минуты,
связаться с Фью или Другом. Но как связаться, если встреча не
предусмотрена? А что, если попробовать эмоциональное эхо?
– Давайте все сейчас вызовем Фью или Друга. Лучше Фью. Он знает больше.
Вызываем все сразу – может быть, шлемы сработают. Начинаем.
Мысленный вызов Фью сыграл немедленно. Птичий голосок его пропищал в
шлемах:
– Готов к ответу.
– Учителя уже нет, – сказал вслух Капитан. – Вероятно, по его приказу
Координатор выпустил питательную жидкость из баллона. Мозг погиб.
– Мы предвидели эту возможность, – тотчас же прозвучал ответ Фью. – Мы
слышали ваш разговор с Учителем. Много нового, много думать.
– Думать следует об одном: как спасти Голубой город. Сейчас Координатор
уничтожает планету. Нирвана сожжена, распылена или стерта. Лиловое солнце
погасло. Сейчас гаснет синее. Очередь за зеленым. Если есть возможность
остановить Координатор, не медлите. У вас чуть больше часа по земному
времени.
– Я могу в две минуты сжечь Координатор. Излучатель со мной в машине, –
вмешался Малыш.
– Бессмыслица, – оборвал Капитан. – Координатор не должен быть
уничтожен. Он еще понадобится людям.
– Мы это знаем, – снова ответил Фью. – А сейчас ждем вас в «цирке».
Поспешите. У входа в город вас встретит Друг.
Пяти минут не понадобилось вездеходу, чтобы достичь Голубого города,
выросшего, как и прежде, совсем близко от станции. Он возникал постепенно,
проявляясь, как фотоснимок, в голубой дымке над черной пустыней сначала
тусклым видением с неясными контурами, потом контрастной живой картинкой,
отчетливой и стереоскопичной. А с быстротой приближения весь этот
геометрический сумбур плоскостей и уступов, смещавшихся уровней и
спектральных дорожек–«улиц» вдруг сузился до размера крошечного пятна –
человечка в лазурной курточке, ожидавшего их у знакомой границы.
Он не двинулся с места, пока они оставили вездеход и подошли вплотную.
Обычно живое, приветливое лицо его казалось неподвижным, будто кукольным,
и только по этой неестественной неподвижности можно было догадаться о
чувствах, обуревавших этого человека. Он не сказал ни слова, только
показал рукой на проползшую мимо дорожку и двинулся по ней, не
оборачиваясь. Все четверо последовали за ним, ничего не спрашивая, только
крепко прижались друг к другу, понимая, что за неторопливым движением
дрожащего под ногами эскалатора следует ожидать его обычный винтообразный
рывок. Последнее, что увидел оглянувшийся назад Алик, был зеленый диск
солнца, уже начавший тускнеть по краям.
Сошли у переплетения «улиц»–дорожек перед знакомым входом в цирк, где
уже тихо пересвистывались десятки, а может быть, и сотни почти неотличимых
друг от друга человечков в курточках. Люди в таких же куртках выделялись
среди них только габаритами, особенно разительными, когда на центральной
площадке появились встречающие Фью и Си с Осом, одинаковые как близнецы.
«Почему четверо? – подумал Алик. – Вероятно, потому, что сопровождали
землян в их первой прогулке по городу. А может быть, потому, что только
они обучились нашему языку. Проводники, гиды, переводчики, Аллах знает...»
Задумываться Алик не стал, его поразила совсем другая атмосфера зала, как
будто вытянули ее в одну–единственную, напряженную до предела струну.
Потяни еще – оборвется. Никто не улыбался, не приветствовал – лица, как у
сопровождавшего их безмолвного Друга, такие же кукольные, словно из
пластилина.
– Времени мало, – сказал Капитан. – Каждая доля секунды на счету.
Объяснения нужны?
– Нет, – качнул головой Фью.
– Что вам известно?
– Изолированные пространства механически перестраиваются. Материя
распадается. Механизм уничтожения автоматический.
– Можете его обнаружить?
– Нет.
– Дистанционно воздействовать?
– Нет. Механизм регулируется Координатором.
– Мы можем связаться с Координатором?
– По этому поводу?
– Да. Получить информацию о местонахождений интересующего нас
механизма, о его масштабах и действии.
– Если эти вопросы не предусмотрены программой, ответа не будет.
– Жаль, – сказал Малыш. – Я на всякий случай все–таки захватил с собой
излучатель.
Тихое посвистывание из амфитеатра отвлекло Фью. Он выслушал и сказал:
– Регенерационные залы пусты. Ни одного гедонийца ни в состоянии
клинической смерти, ни в первой стадии оживления. Конвейер остановлен.
Реаниматоры отключены.
– Что значит «отключены»? – спросил Капитан. – Речь, я понимаю, идет о
людях.
– Сняты с постов, переведены в свои ячейки. Так вы называете их жилища.
Новый посвист из амфитеатра, и очередное лаконичное сообщение Фью:
– Отключено все управление природой и климатом в изолированных
пространствах – и лабораторные циклы, и перестройка пейзажа. Частично мы
уже помешали этому, оставив наших людей на местах. Но механизм разрушения
автоматический – не останется ни гедонийцев, ни окружающей их природы.
– А затем очередь Голубого города?
– Вероятно.
– Если уничтожить Координатор, сможете ли вы освоить хотя бы основы
управления городом? Скажем, транспорт, питание, связь. – Капитан уже не
скрывал тревоги.
– Я не знаю, можно ли уничтожить Координатор, – задумался Фью, от чего
речь его сразу утратила быстроту и уверенность. – Но вопрос должен быть
поставлен иначе. Если уничтожить Координатор, остановится ли процесс
уничтожения всего живого и мертвого на планете? Ответ: не знаю.
– Значит, единственный путь к спасению – это воздействовать на
Координатор, ввести новые элементы в программу?
– Да. Но мы не знаем как.
Любому замечательному открытию всегда предшествует неожиданная,
озаряющая мысль. Именно такая мысль и возникла у Библа в этот страшный миг
обреченности.
– Есть предположение, – сказал он просто. – Что такое Координатор?
Машина, действующая по заранее заданной программе. Кем? Учителем и его
группой. Перестраивалась ли в дальнейшем эта программа, дополнялась ли?
Думаю, да. Известно о постоянном обмене информацией между Координатором и
супермозгом, вобравшим в себя всю нейронную сеть создателей этой
цивилизации. Много ли их было? Вероятно, меньше, чем здесь присутствующих.
Это наводит на мысль: что, если каждый из нас сейчас в одну и ту же
единицу времени пошлет Координатору один и тот же мысленный приказ?
Возникнет информационный поток почти той же или даже большей
энергетической силы, который, возможно, и заменит мысленную волну
супермозга. Мы уже применили нечто подобное, вызывая вас. Своего рода
эмоциональное эхо. Пусть им будет приказ Координатору: остановить
разрушение! Переводите.
Фью просвистел несколько встревоженных трелей. Все смолкло.
– Настроиться, – сказал Библ.
Фью перевел.
– Приготовились.
Фью перевел.
– Начали!
Ни одного звука в ответ. Только головы всех синхронно, как в строю,
повернулись в одном направлении. Никто никого не переспрашивал, никто
никому не заглядывал в глаза. «Остановить разрушение!" – беззвучно
приказал единый мысленный поток.
Несколько секунд, а может быть, и минут стояла почти космическая
тишина. Только далекое, едва слышное жужжание «улиц»–дорожек возвращало к
действительности.
И вдруг словно лопнула перенатянутая струна, хотя и струны не было, и
звука не было, но спроси Капитана в эту минуту: лопнула ли струна, он не
удивится и не спросит в ответ, какая струна, а скажет: да, лопнула, все
слышали, правда? И Библ, и Малыш, и Алик не усомнятся – все слышали, и тут
же заявят, что напитавшее, казалось, самый воздух нечеловеческое
напряжение снято, все кругом расслабилось, и Фью, сняв шлем, совсем
по–человечески вытер ладонью взмокший от пота лоб.
– Сигнал принят, – сказал он. – Разрушение приостановлено. Координатор
подчинился, не отреагировав на подмену.
– Но ведь он знал о гибели Мозга, – встрепенулся Алик, – ведь по его
сигналу сработало автоматическое устройство, выпустившее питательную
жидкость из аквариума.
– Координатор – машина, – повторил Библ, – машина, запрограммированная
на подчинение мысленному потоку определенной энергетической силы.
Координатор не рассуждает, а действует. Как я и предполагал, эксперимент
удался. Вы получили ответный сигнал? – вопрос был адресован уже Фью.
– Да, – подтвердил тот.
– Все слышали?
– Все.
– Кроме нас.
– Мы же мыслим быстрее, – сказал Фью. – Другие частоты, другие волны.
Уничтожен весь материальный мир в лиловой и синей фазах и частично – в
зеленой.
– Что уцелело?
– Только необитаемая лесистая часть. Но мы имеем возможность расширить
и перестроить ее. Все лабораторные и автоматические системы управления в
наших руках.
– Пока же весь ваш супермашинный парк должен будет работать вхолостую,
– заметил Капитан, – регулировать механизмы телекинеза и телепортации,
которые уже не нужны за пределами города, а внутри его бесполезны,
создавать праматерию для изготовления вещей, которыми вы сами не можете
воспользоваться да и которые никто уже не востребует, мчаться на
дорожках–«улицах» туда и сюда с ощущением бессмысленности поездок. Нельзя
сразу сломать машинерию Координатора, да и ломать ее, конечно, не нужно:
она вам самим в свое время понадобится. И все же я не советую во всем
полагаться на Координатора. Присматривайтесь сами. Учитесь. Расставьте
своих людей по всем точкам управления. Кстати, как вы сами отличаете их
специальность?
– По цвету волос и глаз. Синтезаторы – брюнеты, связники – седые,
натур–техники – рыжие. В подгруппах – по глазам: физики–пространственники
– черноглазые, у химиков–пищевиков глаза зеленые. Много примет.
– Скотский способ, – вздохнул Капитан. – В будущем научитесь различать
людей иначе. Уважительней и умнее. Многому придется учиться. Ведь вы
заново рождаетесь сейчас, как человеческое общество, как социальный
организм, ячейка разумной жизни в Галактике. Избегайте ошибок и
заблуждений: многие могут оказаться непоправимыми.
Он запнулся и подумал о парадоксальной ситуации, в которой оказалось
это новорожденное общество. Все, чем оно обладает, ему не принадлежит.
Надо и работать по–новому, растить и готовить смену, познавать и
перестраивать мир, превратить труд в творчество и вернуть Координатор с
Олимпа на службу людям, как мощную, но послушную им кибермашину. Нет,
нельзя сейчас оставить это маленькое человечество без совета и помощи. Не
кончена их миссия на Гедоне, она лишь приобретает новые масштабы и формы.
Капитан оглядел поникшие фигурки в голубых курточках и в глазах ближайших
прочел надежду и зов.
– Не тревожьтесь, – прибавил он, – главное сделано: создан супермозг,
коллективный мозг здесь присутствующих, который и сумел подчинить себе
Координатор. Пусть этот коллективный мозг и будет главой вашего нового
общества, его верховным советом. Собираясь регулярно, он будет
обмениваться информацией с Координатором и изменять программу и алгоритм
его работы. А вы в совете изберите рабочий орган – комитет, который и
займется насущными проблемами. С этим комитетом и будем встречаться мы. Вы
быстрее мыслите и скорее справитесь с трудностями, но рекомендации наши
только помогут вам в этом. В разбитой чаше вашей цивилизации сохранилось
главное – ее содержимое, а уж сосуд вы сумеете вылепить, какой потребует
жизнь.
По розовой дорожке спустились к вездеходу. Их не провожали.
– Открывайте первое заседание совета, – сказал Капитан, – вам не до
проводов.