21. Планета, Которая Будет
Маэстро поправил очки. Нацедил себе какого–то вина, залпом выпил. Он
упорно избегал смотреть мне в глаза.
– В таких случаях лучше помогает спирт, – сухо сказал я. – Коктейль
«Ностальгия»...
Маэстро выудил из бутылочек маленький прозрачный графин. Поморщился,
глядя на бесцветную, несущую временное забвение, жидкость. Пробормотал:
– А почему бы и нет...
Жидкость просочилась сквозь хрустальные стенки графинчика и всосалась
Маэстро в ладонь.
– Не люблю вкус спирта... и запах, – чуть виновато объяснил он. –
Пусть уж сразу в кровь...
– Фокусник. Не переборщи с дозой.
Маэстро опьянел на глазах. Ухмыльнулся, сказал:
– Ерунда, принц... Разреши тебя так называть? В документах и отчетах
ты проходишь под этим псевдонимом... Все вокруг нас так иллюзорно. И ты
можешь вытворять подобные штуки... как и отрезветь в долю секунды. Только
пожелай... Принц, почему вы отпустили остальных сектантов?
Теперь уже я отвел глаза. Маэстро только что просмотрел
видеоматериалы «Гонца».
– Сектантам хватило и одного убитого. Остальные до конца своей жизни
сохранят страх перед Землей – планетой Сеятелей.
– Да уж. Голыми руками...
– Замолчи!
– Странно, – задумчиво сказал Маэстро. – Я стал бояться тебя, принц.
Хоть я и привидение, но...
– Маэстро! – Я оборвал его философствования. – Хватит об этом. Рейдер
сожжен. Сектанты отправлены на свою планету – с приказом замаливать грехи
пятьсот пятьдесят лет...
– Этим они и занимаются в настоящем. Но я никогда не интересовался
причиной. Маленькая курьезная секта...
– Маэстро! Я сделал для Земли все, что мог. Я спас ее. Вы скажете,
что это было неизбежно, даже наш поединок потому и был проигран вами...
Все потому, что в главном потоке истории было свершившимся фактом – принц
планеты Тар победил сектантов. Ладно. Не будем заниматься софистикой. Но,
наверное, я имею право на награду?
– Какую? – На лице Маэстро блуждала пьяная улыбка.
– Расскажите мне о настоящем. О времени, в котором вы живете.
Настоящий вы, а не ваш эмоциональный модуль. О том времени, в котором
Земля вошла в галактическую цивилизацию. И, конечно, причину.
Маэстро мгновенно протрезвел.
– Какую причину?
– Зачем понадобилась колонизация прошлого. С чем вы столкнулись,
потомки? Что вас напугало?
– Вот даже как... Сергей, знание о будущем иногда весьма тяжело. Вам
же будет проще не знать всего.
– Говорите, Маэстро. Я могу затребовать информацию от Храма. Но
приятнее узнать все от человека.
Я закурил. Маэстро разглядывал меня, продолжая колебаться. Потом
кивнул.
– Хорошо, Сергей. Живите с грузом, если вам так больше нравится.
– Нравится.
Жгучий дым сладкой отравой протек по гортани. Я не отрывал от Маэстро
внимательного взгляда. Кого–то он мне напоминал. Потомок...
– В две тысячи сто тридцать втором году звездолет «Тулуза» впервые в
истории Земли произвел контакт с инопланетной цивилизацией, – официальным,
жестяным голосом заговорил Маэстро. – Земля встретила чужих. Иную расу.
Другое племя.
Он словно не находил слов, путаясь в синонимах и повторяясь. Но я
чувствовал – за этой тавтологией скрывается нечто большее. Отсутствие
определения...
– Как вы их называете, Стас?
Маэстро взглянул на меня с благодарностью.
– Фанги. Это самоназвание, они используют звуковую речь... Мы
встретили фангов...
Он замолчал, уставившись в празднично накрытый стол. Словно его вновь
охватило опьянение...
– Прошел год, прежде чем люди поняли ситуацию. Мы или они. Кто–то
должен был уйти. Люди и фанги не могут сосуществовать в одной Вселенной.
– Почему?
– Они чужие... Они... фанги. Сергей, не считайте людей будущего
расистами. Этот термин подходит лучше всего. Но мы не расисты. Вы знаете
ц–трэсов? Цивилизация пернатых гуманоидов... Они будут полностью
уравновешены в правах с людьми и жителями колонизированных планет. Мы
можем и будем с ними сотрудничать.
– А с фангами – нет? Они настолько не похожи?
– Они вполне гуманоидны... Они ближе к нам биологически, чем многие
наши потомки. Те же клэнийцы – разве они похожи на людей? А обитатели
Пэла?
– Ну а фанги? – Я выпустил в потолок струю дыма, прикурил новую
сигарету от старой. – Они людоеды? Садисты–завоеватели? Откладывают яйца в
человеческих желудках? Развлекаются стрельбой по живым мишеням... в роли
которых дети от трех до семи лет?
– Сергей, понятие бульварной литературы и фильмов ужасов сохранилось
и в наши дни.
Я поморщился. Меня осадили. И за дело.
– Фанги – это существа с нечеловеческой логикой.
– И только–то?
– Вам мало, принц?
– Объясните, Маэстро. В чем суть этой логики?
– Сергей, избавьте меня от таких лекций. Я – фантом, но эмоции у меня
человеческие. Возьмите в библиотеке Храма пленки или книги о фангах. Их
немало. Но основное, что вы усвоите, фанги – существа, которых невозможно
понять и принять.
Я молча курил, размышляя. Что за чушь? Цивилизация, которую нельзя
понять и надо уничтожить – из–за другой логики поведения. Я прочитал в
свое время немало фантастики, и нигде не утверждалось такой чуши.
Наоборот, если верить писателям – а мне после ожившей «космической оперы»
хотелось им верить – взаимопонимание возможно со всеми. С теми, кто дышит
аммиаком и хлором, похож на паука или бронтозавра... А если уж представить
цивилизацию с манией завоевания, врожденной кровожадностью... Читал я и
про это. Но объяснить их поведение можно с помощью обычной логики. Разве
что непостижимые Странники у братьев Стругацких...
Потому и непостижимые, что никак не описаны. Когда писатель или
сценарист выдумывал экзотическую цивилизацию, он лишь брал одну из сторон
человеческой. Кровожадный хищник из фильма – просто инопланетный охотник,
ни в грош не ставящий остальных людей. Другие абсолютно нечеловеческие
герои – это лишь сверхосторожные, слишком сентиментальные, излишне гордые
или предельно жестокие люди.
Думая о братьях по разуму, мы всегда ожидали встретить людей. В любом
обличье – от колонии мыслящих насекомых до разумных кристаллов или
плесени. Но их поведение должно укладываться в наши рамки, или...
Что ж, варианты возможны. Цивилизация, слишком уж несхожая с
человеческой, может, в нашем понимании, не захотеть общения... У одного
неплохого писателя разумные кристаллы написали на себе светящимися
буквами: «Уходите, вы нам мешаете». И вежливые земляне улетели.
А если инопланетянин со «своей логикой» попросит землян уйти с Земли?
Очень убедительно попросит...
– Ваши интересы столкнулись? – резко спросил я Маэстро.
– Да... в какой–то мере. Мы поняли, что обречены на войну. Тридцать
миллиардов людей на двенадцати обитаемых планетах... Против триллионов
фангов. У нас не было шансов...
– И вы решили создать армию?
– Да. Наша галактика была не исследована ни людьми, ни фангами. И мы
решили произвести десант в прошлое. Проект «Х». Все области космоса, кроме
ближайших к Земле, будут засеяны семенами жизни. Храмы воспитают из
гуманоидных цивилизаций воинов... и поклонников Сеятелей –
цивилизации–основательницы. И когда через сутки после высадки десанта в
прошлое мы провели тайную вылазку на ближайшую планету, где должен был
быть Храм, там оказалась развитая и очень боевитая цивилизация людей.
Кстати, это был Схедмон... Теперь, в настоящем две тысячи сто тридцать
третьем году, нам надо лишь активировать механизм Храмов, и триллионы
людей, прирожденных бойцов, придут на помощь Земле.
– Вы уверены?
– А вы нет? Все чтут Сеятелей... тем более, что Храмы повинуются нам.
Мы не собираемся принуждать кого–либо к войне против фангов, Сергей. Все,
кто узнает про их цивилизацию, сам сделает свой выбор.
Я засмеялся.
– Маэстро, бросьте... Вы создали тысячи планет–крепостей, тысячи
народов–армий. Всему на свете они предпочитают войну. И очень огорчены
отсутствием достойного врага. Когда появятся Сеятели и укажут на
чужаков–фангов – восторгам не будет предела! Все ринутся в бой...
– Сергей, когда вы ознакомитесь с материалами о фангах...
– Маэстро! Я верю... готов поверить, что люди и фанги не уживутся в
одной Вселенной. Но факт в том, что вы, мои умные и добрые потомки,
приготовили себе огромный запас пушечного мяса! – Стаса передернуло. – В
наше время это называлось именно так. И логика ваша вполне человеческая.
Может быть, фанг вас и не поймет, я же понимаю прекрасно. До меня даже
доходит тот факт, что Храмы приостановили развитие всех планет примерно на
одном уровне. Чтобы они не обогнали матушку–Землю и не стали опаснее
фангов!
– С чего вы это взяли?
– Маэстро...
– Ну ладно. Вы правы, принц. Колонии не должны обгонять Землю в
развитии – хотя бы до момента уничтожения фангов. Это заложено в план «Х».
Мы замолчали. Я вдруг осознал, что ухитряюсь курить одну и ту же
сигарету пятнадцать минут. Иллюзорный мирок... Храм улавливает мои скрытые
желания – и выполняет их. А ну–ка, бокал вина, плыви в мою ладонь...
Холодный хрусталь ткнулся в пальцы. Я сделал глоток.
– Откуда они, фанги?
– Из карликовой галактики, спутника нашей галактики. Раньше она имела
номер и название, сейчас ее называют просто фанг–система.
– Они переселяются оттуда? Ищут жизненного пространства?
– Это человеческие термины. Они просто контактируют. К счастью, мы
успели предотвратить их широкое проникновение в нашу галактику. Нам
повезло, что мы живем «на окраине» и перехватили первые же корабли фангов.
– А не проще ли слетать в их галактику сейчас? И уничтожить, пока
фанги не стали развитой цивилизацией?
Маэстро улыбнулся.
– Сергей! Они стали развитой цивилизацией! Это в основном потоке
истории. Это уже случилось. Не забывайте – мы с вами сейчас в прошлом.
– Не забываю, Маэстро. Кстати, об этом нам и придется поговорить.
Насколько я понимаю, мой след в истории Земли отсутствует?
– Да. Вы не вернулись на Землю... разве что инкогнито. А это идея! В
другом государстве, под чужим именем, неприметно...
Я захохотал.
– Маэстро! Вам так не терпится сплавить меня подальше? Избавиться от
конкурента по управлению Храмами? Неприметная жизнь не по мне.
Похоже, Стас обиделся.
– Я лишь предложил вариант... Вдруг вы хотите вернуться на родину?
Вашего следа в истории нет. Вы исчезли навсегда. Видимо, остались жить в
галактике. На Таре или другой планете...
– В прошлом...
– В прошлом.
Маэстро насторожился.
– Сейчас я объясню, что собираюсь сделать, – вежливо сообщил я. –
Храм выделит мне малый боевой корабль типа «Корсар». Я погружусь в него с
женой и друзьями. И улечу в будущее. То есть – в ваше настоящее. В тысяча
сто тридцать третий год.
– Это безумие! – Маэстро вскочил. – Только там вас не хватало!
– Да? А Храмы считают, что я могу принести пользу для Земли в
будущем. Они согласны осуществить временной переход.
– Храмы преувеличивают вашу роль в подавлении сектантов...
– Тебя бы туда, под бок кварковой бомбе! Привидение! У тебя умирали
друзья?
– Да, – очень спокойно сказал Маэстро. – А у вас никто не погиб.
Разве что Клэн... Даниил ведь жив–здоров.
– Это уже не тот Данька, что был в моем экипаже! Тот – погиб. Потому
что должен был забыть свои приключения. Хватит с меня жизни в прошлом. Мы
уходим в настоящее.
Секунду мне казалось, что Маэстро бросится на меня. Или предложит
новый ментальный поединок. Но он неожиданно успокоился.
– Я не буду спорить, принц. Берите «Корсар». Но учтите, вам не
удастся проявить свои таланты раньше тридцать третьего года. Вас не было в
истории! Корабль вынесет вас к моменту Единения, к 11 апреля две тысячи
сто тридцать третьего года. На следующий день после того, как темпоральная
экспедиция проекта «Х» ушла в прошлое.
– Ну и что?
– Вы попадете к моменту колоссального галактического «стресса».
Планеты узнают о Земле – родине Сеятелей. И о фангах, угрожающих всем
людям. Вы окажетесь в мире накануне войны.
Я пожал плечами. Спросил:
– А нынешнее положение в галактике вы считаете миром?
Маэстро вяло улыбнулся.
– Сергей... Вы не знаете фангов. Вы и представить себе не можете, на
что похожа война с ними.
У меня вдруг отпало желание спорить.
– Ничего, Маэстро. Я не очень боюсь этой войны. К тому же, мне
хочется взглянуть на фангов.
Лицо Маэстро искривилось. Словно я признался в копрофагии...
– Взгляните, принц... Но ведь истинная причина другая? Вы хотите уйти
от заданности своих поступков. От детерминизма.
– Да.
– Сергей, это будет ложным уходом... Старая философская проблема о
свободе воли решена. Мы несвободны. Нас несет основным потоком истории – и
все, что нам дано, это барахтаться более или менее энергично. Даже в
настоящем, которое для вас является будущим, вы обречены делать то, что
потребует от вас ход истории. Свободы воли нет.
– Свобода воли, Маэстро, это отсутствие человека, знающего твои
поступки наперед. Вот и все.
Я встал – словно из этого помещения можно было уйти обычным путем.
Поинтересовался:
– Мне нужно отдать Храму приказ о вашей «раскапсуляции»?
– Не обязательно. Когда вы улетите, я вновь стану для Храмов
Создателем и единственным высшим контролером. Посижу здесь немного... и
отключусь. Усну. До следующей плановой проверки или очередной нештатной
ситуации.
– А скоро плановая проверка?
– Через десять лет. Когда позади тысячелетия, полторы сотни лет с
пятнадцатью пробуждениями уже не гнетут так, как вначале.
Мы смотрели друг на друга, словно осознав, что это последняя наша
встреча – в уютном иллюзорном мирке Храма.
– Все–таки мы оба земляне, – тихо сказал я. – Счастливого дежурства.
– Счастливого будущего, – так же тихо сказал Маэстро. – Удачи, принц.
Он протянул мне руку, и я не колеблясь пожал ее. Рука была теплой и
твердой. Нормальная, сильная мужская рука. Маэстро оказался привидением
самой высшей пробы. Теперь оставалось лишь пожелать и оказаться в ангаре
Храма, где рядом с зеркальным шаром – боевым кораблем типа «Корсар» –
стояли друзья. Эрнадо, Ланс, Редрак. Повизгивающий, грустный, лишенный
хозяина Трофей. И принцесса планеты Тар – Терри. Моя жена.
За те два дня, что мы провели на Земле, я успел обвенчаться с ней в
православной церкви. Сам не знаю, почему. Как не знаю и того, что
заставило ее согласиться и на венчание, и на вечеринку с моими обалдевшими
друзьями в маленьком городском кафе, и на вечер в лучшем номере самой
дорогой гостиницы Алма–Аты. Очень удобно, что синтезаторы «Гонца» умели
производить образцы старинных денег.
Может быть, она действительно меня любит? Принцесса Терри с планеты
Тар...
Что–то упорно мешало мне уйти в свое свободное и загадочное будущее,
из несуществующего уюта, где останется размышлять о случившемся Маэстро.
Неизбежность? Едва ли...
– Стас, – неожиданно для себя спросил я. – Данька... Даниил, с ним
все было нормально?
– Да. Вы же доставили его прямо к порогу дома. И даже проследили, кто
открыл дверь – родители или бандиты с ножами. С ним все в порядке.
– Я не о том. Стас, он был счастлив?
Наступила пауза. Стас пожал плечами:
– Он был известным... великим художником.
– В двадцатом веке были известные художники Илья Глазунов...
– Я же о великих.
– И Марк Шагал.
Маэстро задумчиво смотрел на меня.
– Сергей, он стал великим художником. Тут уже не подходят обычные
понятия счастья.
– Понятно.
– Возьмите в библиотеке кассету с его работами. Там есть и несколько
биографий, весьма любопытных.
– Спасибо. Я и не подумал. Я возьму кассету с картинами – этого
хватит. Маэстро, а он рисовал... космос?
Ловким движением Стас извлек из кармана пиджака нечто вроде яркой
цветной открытки. Многослойное изображение? Нет, похоже, просто открытка,
даже сделана из картона...
– Одна из немногих картин, где есть что–то космическое. Возможно, вам
она скажет больше, чем мне.
Я не знаток живописи, но это был очень странный стиль. Если
соединение сотен ярких, чистых тонов в одно цельное и гармоничное
изображение и есть цветазм – то Данька придумал забавный стиль. Яркий и
праздничный, как новогодняя игрушка. Тревожный и печальный, как ночное
небо сквозь ветви дремучего леса.
А на картине был берег озера, освещенный странным разноцветным
сиянием плывущих в небе лун – синих, оранжевых, красных, зеленых... Я не
стал их считать – меня не интересовало, ошибся ли Данька. Потому что на
песчаном берегу озера в разноцветном полумраке сидел, прижимая к коленкам
похожее на собаку животное, прекрасно знакомый мне мальчишка. С мокрыми
после купания волосами, запрокинутой к небу головой. Рядом с ним лежал на
тонкой темно–бордовой, даже на взгляд теплой подстилке, молодой,
атлетически сложенный парень.
Меня Данька приукрасил... кажется.
А все остальное было точным.
Здорово он ухитрился взглянуть на нас со стороны...
Я повертел открытку. И вдруг заметил, что за ажурным силуэтом леса
встает призрачная серая тень. Огромный шар, не то накатывающийся, не то
отступающий от лесного озера.
Великие Сеятели...
Девяносто пять процентов памяти о «каникулах в космосе» было
уничтожено. Остальное должно было превратиться в мешанину похожих на сон
видений, непонятных фраз, забытых переживаний...
Но что–то осталось.
Я вспомнил, как осторожно прислонил Даньку – вялого, заторможенного,
погруженного в надежный наркотический сон, к стене подъезда, у двери его
собственной квартиры. Ланс и Эрнадо с парализаторами застыли на лестничных
пролетах. Я долго смотрел на Даньку – ни малейшего следа страшной раны.
Медицинский блок «Гонца» постарался на славу. Но и ему не подвластна
память...
– Может, так оно и лучше, а? – негромко спросил я. – Меньше
переживаний и тоски. Травматическая амнезия. Родителям на радостях будет
не до того. Главное – ты дома.
Я достал из кармана алмаз – «сдачу» с гиперперехода принцессы. Ехидно
улыбнулся – если это неизбежность, то приятная. И опустил его Даньке в
карманчик модной, купленной в магазине «Элита» в центре города рубашки.
Виновато объяснил:
– На память... Трофея, увы, не могу...
Хотел потрепать Даньку по щеке – и остановил руку. Уже не стоит.
– Пока, Данька. На озере было здорово, правда?
Его глаза смотрели сонно и бездумно. Я надавил на кнопку звонка и
метнулся вниз по лестнице. Вслед за мной бесшумной и едва видимой тенью –
Эрнадо. На первом этаже он остановился, бросил короткий взгляд на экранчик
видеодатчика – незаметной пылинки на Данькиной рубашке.
– Порядок. Мать ревет и колотит его по щеке... чтобы очнулся. Вроде,
помогает.
Помогает...
Я оборвал поток воспоминаний – и вовремя. Комната для принятия
решений растаяла, превратившись в грязную площадку земного подъезда. У
смятых, искривленных пинками перил стоял Маэстро, крепко цепляясь за
покрытый облупившейся краской поручень.
– С вашей ментальной силой трудно бороться, – прошептал он. – Смена
интерьера в комнате даже не планировалась технически... Вы воздействовали
на управляющие контуры Храма напрямую...
– Извините, – глухо сказал я. – Сейчас переделаю. Скажите, я могу
взять эту открытку?
– Это фантом. Но можно заказать материальную копию... Вам что–то
напомнила эта картина? Наша семейная реликвия, между прочим...
– Ваша?
– Даниил мой прямой предок, – с легкой гордостью сказал Стас.
Я даже не удивился. Просто кивнул.
– Напомнила. Пару старых и всем известных истин.
Мир вокруг начал таять – меня ждал ангар с боевым кораблем «Корсар»,
жена и друзья, лишившийся друга «котопес» и будущее, не скованное
неизбежностью.
– Каких! – Возглас Маэстро на секунду остановил смену декораций. –
Каких истин?
Я не ответил. Зачем? Память сильнее ножа, а дружба побеждает смерть.
Эти слова станут фальшивыми и смешными, если их произнести вслух.
– У тебя были отличные каникулы, Данька! – выкрикнул я, пока
транспортные механизмы Храма несли меня сквозь стены. Влажное, сырое
касание силовых полей... – У тебя будет теперь вся Земля. Планета, которая
есть!
Планета, которая будет.
