Снежные Волки - Александр Больных - Книжная Полка

15. Великан Каменные Глаза

Торедд показался Хани совсем не соответствующим рассказу Рюби. Какая же это житница? Какая же это богатая земля? Плоская невзрачная равнина, сухая и безжизненная, лишь кое–где поднимаются невысокие холмы с рыжими проплешинами глины на боках и со странными, плоскими, будто срезанными ножом вершинами. Ведь нечто подобное он уже видел... Но чем дальше они уходили от берегов Холодного моря – тем теплее становилось, хотя дорога вела их на север. Когда Хани сказал об этом, Рюби невесело усмехнулась.

– Ты полагаешь, Хозяину Тумана нужен снег? Как бы не так! Он приберегает его для других. Сам он плохо переносит холод и предпочитает сидеть в тепле и уюте. Ведь мороз – смерть для тумана. Кому же охота выпасть инеем на стену собственного тронного зала?! Даже Черный Туман не так холоден, как может показаться издали.

– Все равно, мертвая земля, – тихо сказал Хани.

Чани покачал головой.

– Не думаю. Тут должны остаться люди. Просто невозможно, чтобы все они, все до единого покинули родину. Не может этого быть. Даже в час самых тяжелых испытаний люди остаются верны родной земле. – Взглянув на поднявшиеся брови Ториль, он убежденно добавил: – Они здесь, и они ждут, когда мы освободим их из–под власти чудовища.

– Может, ты и прав, – задумчиво сказала Рюби.

– Даже наверняка, – вкрадчиво добавила Ториль. – Они мечтают отдаться под власть нового короля.

– Молчи, – угрюмо огрызнулся Чани. – Не тебе судить об этом. В любом случае они не признают самозванца.

Ториль почтительно поклонилась ему.

– Прекратите ссориться, – вмешался Хани, на сей раз более жестко, чем раньше. – Это совершенно бессмысленно и крайне опасно. Ведь сейчас мы находимся на земле, подпавшей под власть нашего смертельного врага. Даже если мы в чем–то не согласны друг с другом, нам необходимо держаться вместе, ибо каждая распря играет ему на руку. Мы связаны одной ниточкой, и нельзя надеяться, что кому–то удастся в одиночку добраться до Ледяного Дворца. Либо мы дойдем все вместе, либо не дойдет никто из нас.

– Никогда, – четко, с расстановкой произнесла Ториль, бешено сверкнув глазами. – Никогда вы не дождетесь от меня помощи. И не надейтесь. Даже если снова встретится Черный Туман...

Рюби слушала ее, насмешливо улыбаясь, но в глубине золотистых глаз затаились жалость и боль.

Уже шесть дней шли они по однообразной, безлесой равнине Сюддера – так, по словам Рюби, называлась южная часть Торедда. Поднимались на низкие холмы, спускались, и тотчас перед ними вырастала новая гряда, словно выскочившая из–под земли. А кругом, насколько хватало глаз, тянулись все те же холмы. Их покрывала желто–коричневая трава и колючий, такой же желто–коричневый кустарник. Растениям не хватало солнца, чтобы налиться зеленью.

Ровная, как бы накрашенная на небо, серая пелена давила, угнетала. Время от времени с далекого морского берега налетал шквалистый холодный ветер. В низинах застревали, цепляясь за колючки кустарника, клочья тумана, оседавшие капельками мутной воды. Изредка попадались огромные, с целый дом, гранитные валуны, вросшие в землю и покрытые серо–зеленым мхом. Рюби разъяснила, что их принес с севера лед, когда покрывал эту страну много тысяч лет назад. Иногда встречались черные, словно обглоданные, рощицы низких мертвых деревьев. Ветры и режущая ледяная крупа содрали с них кору, оголили их.

По вечерам несколько раз к несказанной радости Чани на вершинах далеких холмов они замечали отблески, похожие на свет далеких костров.

Рюби с каждым днем мрачнела все больше, видимо, дела шли не так, как ей хотелось, хотя маленький отряд продвигался вперед достаточно быстро и без помех. Глядя на нее, перестал улыбаться и Хани. Ториль все время шла поодаль, как бы стараясь подчеркнуть, что она идет сама по себе, отдельно от остальных. Это выводило Чани из себя. Но в то же время демонстративные знаки почтения, выказываемые ему принцессой, заставляли его горделиво вздергивать голову. На привалах Ториль сразу до самых бровей закутывалась в плащ и сумрачно молчала, следя за слабо потрескивающим костерком. Один только Чани пока чувствовал себя сравнительно неплохо, хотя тоже большую часть времени молчал.

На седьмой день путешествия Хани заметил в небе нечто необычное. Тучи, до этого стоявшие совершенно неподвижно, вдруг дружно устремились на север, хотя ветер в тот день дул как раз с севера. Они стягивались к одной точке где–то за горизонтом и там скручивались в огромную серую колонну, упиравшуюся одним концом в небо, а другим – в землю. Это походило на невиданных размеров смерч, но тучевая колонна не двигалась с места.

– Может, пойдем посмотрим, куда они пропадают? – предложил Хани.

Рюби удивленно пожала плечами.

– Зачем? Ведь это всего–навсего...

Договорить она не успела, потому что Хани вдруг круто повернулся и крикнул:

– Кто здесь?!

Но крик тут же замолк, так никуда и не улетев. Чани испуганно дернулся и недовольно сказал:

– Предупреждай в следующий раз.

– Мне все время кажется, что за нами кто–то следит, – пожаловался Хани.

– Кто? – возмутился брат. – На много лиг кругом ни единой живой души.

– Мне тоже так кажется, – вдруг произнесла Ториль.

– И тебе? – обрадовался Хани.

– Да.

Но как ни старались они все вместе различить, кто это может быть, вокруг ничто не шелохнулось. Лишь далеко впереди раскачивались под ветром корявые черные деревца.

А взгляд был. Холодный, давящий, каменный. Как тяжелая гранитная плита. Он буквально пригибал к земле, заставляя кровь холодеть в жилах и вселяя невольный ужас. Но кому он принадлежал?!

Хани, в надежде получше увидеть окрестности, взобрался на гранитный валун, лежащий на вершине холма – напрасно. От огорчения он ударил по сырому камню ножнами меча, и тотчас по равнине пронесся громоподобный рев. Земля задрожала под ногами, и над деревьями поднялась фигура великана. Огромными шагами, с треском круша тонкие стволы, он бросился к путникам, в одно мгновение покрыв расстояние, которое, как им сначала казалось, надежно защищало их.

Когда великан подбежал ближе, Хани испугался еще сильнее. Его грубая кожа цветом напоминала старую, растрескавшуюся дубовую кору. Да и сам он ростом и статью больше всего походил на внезапно оживший исполинский дуб – местные деревца доходили ему только до пояса. Одет был великан в косматую засаленную шкуру какого–то чудовищного зверя. Ноги были обмотаны кусками той же самой шкуры. На голове великана красовался гигантский череп какого–то ископаемого чудища. В руках он держал дубину длиной с корабельную мачту. Подойдя почти вплотную, великан остановился и завертел головой, словно не видел стоявших на самой вершине холма путников и застывшего на камне, как памятник, Хани. Когда его лицо повернулось к путникам, из груди Хани вырвался крик ужаса. Великан был слеп! В густой рыжей бороде сверкали острые клыки, не помещавшиеся во рту, приплюснутый нос жадно, со свистом и хлюпаньем втягивал воздух, но под низким лбом не было глаз! Не было даже глазниц. Жесткая, как проволока, рыжая шевелюра была как бы напялена прямо на зубастую пасть!

Неожиданно камень под ногами Хани зашевелился и с шуршанием повернулся на своем замшелом ложе, так что юноша кувырком полетел на землю. Моховый покров камня не спеша пополз вверх, и снова все почувствовали тот самый неприятный взгляд.

Великан радостно взвыл, так что у путников заложило уши, и, ликуя, с размаха так ударил дубинкой по земле, что холм затрясся. Оскалив зубы, он бросился на людей. Опомнившаяся Рюби схватила Хани за руку и опрометью бросилась по склону холма. Следом за ними мчалась Ториль, последним, с величайшей неохотой, Чани. Когда они спустились к подножию холма, великан был уже на вершине, но почему–то не спешил бежать дальше, а снова остановился. Путники же летели, сломя головы, мимо вредно цеплявшихся за плащи колючих кустов. Жесткая трава сразу стала предательски скользкой и норовила опрокинуть их.

Наконец они остановились, укрывшись в глубоком овраге, и с трудом перевели дух.

– Ну и чудовище... – еле выдавил Хани.

– Про таких не говорится в наших летописях, – заметила Ториль, – однако он напоминает ледяного великана древних дней. Хотя мне казалось, что я знаю о Сумеречном Крае все, я не могу сказать точно, кто это.

– Наверное, это страж границ Хозяина Тумана, – предположила Рюби. – Он создал много подобных чудовищ своим чужемерзким колдовством. Нам придется все время быть настороже.

– Почему великан не преследовал нас? – спросил Хани.

Вместо ответа послышалось тихое потрескивание, посыпались комья сухой земли и глины. Все вздрогнули. Но это всего лишь зашевелился гранитный валун, повисший в склоне над оврагом. Они успокоились было, но сразу прогремел хриплый голос великана, затопали огромные ноги. Опять пришлось спасаться бегством.

– Не пойму, как он нас находит, – задыхаясь, пожаловался Чани после шестой или седьмой перебежки. – Ведь мы прячемся очень хорошо, великан так далеко, что мы его не видим, а он нас каким–то таинственным способом находит. Как?

Ториль кисло усмехнулась.

– Не догадываетесь?

– Нет.

Тогда принцесса указала на камень, по которому плавно скользил моховой покров, обнажая сырой гранит.

– Вот его глаза.

И, отвечая ей, невдалеке злобно завыло чудовище.

– Я больше не могу, – Хани мешком рухнул на землю. – У меня ноги буквально подламываются.

– На этой равнине нам от него не скрыться, – сказала Рюби, полуприкрыв глаза и что–то вспоминая. – Здесь повсюду валяются эти проклятые камни, значит он нас повсюду увидит. Бегите, я постараюсь его задержать. Я ведь не показала еще всего, что умею. – Она грустно улыбнулась. – Ведь это в какой–то степени мой родственник. Конечно, гранит – это не совсем драгоценный камень, но ведь камень же. Надеюсь, мы разберемся как–нибудь.

Хани подскочил, как ужаленный.

– Нет!

Маячивший на вершине соседнего холма камень завертелся, осматривая лощины вокруг, теперь нужно было ждать появления великана, его тяжелые шаги уже приближались.

– Что ты предлагаешь? – нервно спросил Чани, сжимая и разжимая пальцы на рукояти меча, хотя желание сражаться в нем явно поубавилось. – Я не вижу, как нам с ним справиться.

– Каждый сам за себя, – хрипло каркнула Ториль. – Бежим в разные стороны. Кто–нибудь да спасется, за всеми сразу гнаться он не сможет.

Хани молча покачал головой и бросился на холм, прямо навстречу великану, голова которого уже появилась над склоном. Все застыли. Вокруг разлилось зеленое сияние – это Хани обнажил меч. Раздался оглушительный треск, грохот. И все звуки перекрыл истошный вой. Выронив дубину, великан схватился обеими руками за голову и приплясывал на одном месте, вопя от боли. Он рычал и плевался, пинал землю, неуверенно, словно слепой, шарил по ней руками. Череп свалился, растрепанные волосы торчали в разные стороны.

– Он разбил камень, – догадался Чани.

– А сам... – у Рюби подкосились ноги.

Принцесса, прищурившись, посмотрела наверх, где бесновался великан, и сухо сообщила:

– Наверное, погиб.

– Прекрати! – крикнул Чани. – Я не верю!

– Сходи, проверь, – предложила она. – Если и тебе жизнь не дорога. – С холма полетели комья земли, великан яростно скреб пальцами вокруг себя.

– И все–таки я посмотрю, – упрямо сказал Чани.

Они обошли вокруг холма, но никаких следов Хани не заметили. Похоже, что Ториль, к величайшему сожалению, оказалась права, он погиб под ногами разъяренного великана. Рюби не хотела уходить с рокового места, и они прождали до вечера. Чани несколько раз принимался звать брата, рискуя привлечь внимание бесновавшегося великана, но ответа не было. Ночью путники развели большой костер, давая знак всем, кто его заметит – и друзьям, и врагам. Никто не пришел. Великан уже начал грызть землю, хрипя и рыча. В утреннем тумане он казался ожившим продолжением холма. Зеленоватая пелена тумана окрасила его рыжие волосы в дикий цвет.

Наконец Чани решительно встал, вдохнул воздух, пронизанный слабым ароматом корицы, и сказал:

– Надо идти дальше. Больше ждать нечего. Наш путь еще не закончен.

– Я не уйду отсюда, – твердо сказала Рюби. – Он пошел за мной в море, он спас всех нас еще раз. Я не могу его покинуть.

– Он погиб, – терпеливо разъяснил Чани.

– Нет, он жив.

Чани покачал головой.

– Он был моим братом, и я с радостью отдал бы все, чтобы сейчас видеть его рядом. Но нужно иметь мужество смотреть правде в глаза. Он погиб. В бою неизбежны жертвы, их надо принимать как должное. К тому же перед нами стоит великая задача – освободить эту землю. И вернуть ее настоящему властелину, – тихонько добавил он. Однако Ториль все–таки расслышала эти слова, и радостно усмехнулась.

Кое–как ему удалось уговорить Рюби. И они пошли дальше.

По пути Чани с ожесточением рубил каждый встречный камень, с радостью слыша за спиной рев великана. Но постепенно рев слабел, и к полудню все стихло.