1. Опасное Плавание
Шторм настигал галеру.
Прозрачная зеленоватая вода замутилась, посерела, на гребнях волн
замелькали белые барашки, сильнее оттеняя стремительно сгущающуюся
темноту. Ветер, совсем недавно едва ощутимый, теперь с резким неприятным
свистом продирался между снастями, неся с собой горсти соленых брызг, с
такой силой хлеставших по лицу, что невольно выступали слезы. Тяжелый
черно–золотой штандарт, лениво игнорировавший попытки легкого бриза
расшевелить его, выпрямился и лихорадочно дрожал, сгибая флагшток и при
каждом новом порыве ветра хлопая, как огромная доска.
Капитан, давно уже с беспокойством глядевший в потемневшее небо и
что–то невнятно бормотавший о северном ветре, озабоченно метался по
палубе, пробуя, прочно ли закреплены бочонки. Ториль, кутаясь в длинный
плащ, стояла на кормовой надстройке, с легким презрением оглядывая эту
суету. Она лишь надвинула капюшон, укрываясь от брызг и пены. Капитан
что–то прокричал ей снизу, но ветер срывал слова с губ и уносил прочь, и
она ничего не расслышала. Капитан подбежал к ней, нагнулся к самому уху и,
надсаживаясь, выкрикнул:
– Мы можем не успеть!
– Почему? – не поняла Ториль.
– Нам придется спустить парус. Я боюсь, что при таком ветре мачта
может не выдержать. А на одних только веслах далеко не уйдешь.
– Но почему мы должны торопиться?
– Извольте взглянуть, принцесса.
Ториль, прикрывая глаза ладонью, всмотрелась туда, куда указывал
толстый, заросший жестким черным волосом палец капитана.
– Ничего не вижу.
– Присмотритесь повнимательней, принцесса.
Ториль прищурилась, и тогда ей показалось, что она различает среди
волн неясное черное пятно, что–то вроде большого черного треугольника.
– Вы об этом? – пренебрежительно усмехнувшись, спросила она.
Капитан выпучил побелевшие от страха глаза и замахал на нее руками.
– Т–с–с... Тише, тише, – зашипел он. – Как можно так говорить о слуге
Морского Короля.
Ториль резко вздернула голову:
– Ты, кажется, забыл, кто я!
Капитан растерянно завертел головой, явно не зная, на что решиться.
Потом согнулся в почтительном поклоне, придерживая рукой то и дело
норовящую сорваться шляпу.
– Пусть простит меня ваше высочество, но эта сила много выше вашей. Я
давно плаваю, но ни разу еще не слышал, чтобы кому–нибудь удалось...
Морской Король не хочет, чтобы наша галера пришла в Акантон. Извольте
обратить внимание: ветер с севера, нам навстречу.
– Ну и что?
– Это он наслал шторм, здесь его слуги... И я не могу... – потерянно
лепетал капитан, по–прежнему не разгибаясь.
– Говори громче. Я не слышу! – внезапно приказала Ториль.
Капитан, жалобно скривившись, втянул голову в плечи так, что на виду
осталась только растрепанная черная борода.
– Не могу... Не смею, – еле донеслось до принцессы. – Мне кажется,
что это сама Белая Смерть...
Ториль сорвала с пальца тускло сверкнувший в слабом, едва
пробивающемся сквозь тучи свете перстень.
– Держи!
Голова капитана вынырнула наружу, он ловко поймал брошенный перстень,
облизнул мокрые красные губы и опрометью бросился с кормового помоста вниз
к гребцам. Ториль видела, как металась его толстенькая невысокая фигурка,
как он размахивал руками и, похоже, что–то кричал, но все заглушал
заунывный вой ветра, в котором Ториль вдруг почудились какие–то плаксивые
причитания, чьи–то неясные голоса... Гребцы возражали капитану, то и дело
указывая на пенящиеся за бортом волны, которые уже начали захлестывать
галеру.
Ториль заметила, что волны постепенно становятся совсем иными.
Исчезла пенная оторочка, срываемая ветром, и теперь на галеру шли огромные
иссиня–черные валы. Гребни волн вырастали над мачтой, но галера,
казавшаяся теперь совсем маленькой, упрямо взлетала вверх, чтобы в
следующее мгновение оказаться снова в водяном ущелье.
Особенно крупная волна с треском ударила галеру в корму, захрустели
ломающиеся доски, поток, хлынувший через помост, смыл рулевого. Ториль,
ослепшая и оглохшая, с трудом удержалась, схватившись за какой–то канат.
Галера беспомощно завертелась, но капитан, а моряком он, видимо, был
все–таки хорошим, стремительно взлетел на помост и налег на рулевое весло,
выправляя корабль.
– Нам придется остановиться! – срывая голос, закричал он. Заметив,
что Ториль начала снимать еще один перстень, он замотал головой: – Нет,
нет! Это не поможет, это бесполезно! Мертвецам не нужно золото. Я жадный
человек, но я хочу жить. Я отдал приказ спустить парус. Мы узнаем, чего
хочет Морской Король, и, может быть, нам позволят продолжить дорогу.
– Может быть?!
Капитан в отчаянии заломил руки.
– Но так–то нас наверняка утопят!
Синие глаза Ториль потемнели и стали почти черными.
– А ты, можно подумать, не знаешь, что им нужно...
Капитан слегка покраснел и блудливо отвел глаза.
Галеру еще раз сильно встряхнуло, в шуме ветра Ториль ясно услышала
издевательский довольный хохот, и тут, перекрывая вой и свист, снизу
донесся истошный вопль:
– Спасайся! Вэйверы!
Капитан вздрогнул, как ужаленный, бросил рулевое весло и обернулся,
приседая. Медленно, как во сне, огромная волна поднялась над кормой
галеры. Ториль с ужасом увидела, что белесые зигзаги и прожилки пены четко
обрисовали круглые слепые глаза, кривой нос, тонкий рот, который,
распахнувшись, превратился в бездонную черную пасть, усаженную двумя
рядами огромных клыков. Пасть плавно надвинулась на галеру, клыки,
лязгнув, сомкнулись и откусили кормовое украшение... С треском лопнуло
рулевое весло, посыпались какие–то щепки, обрывки канатов... Несколько
гребцов, бросив весла, прыгнули за борт и тут же пропали...
Волна с грохотом рухнула, обдав Ториль мутной вонючей пеной, и жуткое
лицо пропало. Когда Ториль открыла глаза, она не узнала галеру. Мачты
больше не было, половина весел – сломана, из борта выдран изрядный кусок,
и дыра щетинилась измочаленными досками. Ториль с отвращением встряхнулась
– весь ее плащ покрывала липкая зеленоватая слизь.
Капитан, сидя на палубе, трясущимися губами лепетал:
– Мы погибли... Пришли вэйверы, и мы погибли... Будь ты проклята,
ведьма...
Ториль плюнула ему в лицо.
– Трус! Ты забыл, кто я!
– Будь ты проклята... – словно бы не слыша, опять пробормотал
капитан.
– Собака! Ты что, не знаешь, кто правит городом Тан–Хорез?!
Она рывком распахнула тяжелый черный плащ, и капитан отшатнулся,
словно опаленный тремя алыми языками пламени, вышитыми на платье.
– Повелители огня! – взвизгнул он, закрывая лицо руками.
А за кормой поднималась новая волна. Это даже и не волна была, а
целая водяная гора, заслонившая небо. Белесые слепые глаза натужно
вращались, точно силились разглядеть что–то и не могли, не могли и все
равно пытались. Лениво распахнулся жадный рот и начал надвигаться на
галеру, намереваясь, похоже, проглотить ее.
Ториль выхватила из складок плаща небольшой Золотой Факел, украшенный
сложным узором из переплетающихся лавровых веток и звездочек, и вытянула
руку навстречу вэйверу. Верхушка Факела засветилась тусклым красным
светом, разгоравшимся ярче и ярче с каждым мгновением. И вдруг из
рубиновой звездочки, венчавшей Факел, брызнул ослепительный фонтан белых
искр, осветивший все вокруг, и три длинных красных языка пламени метнулись
прямо в разверстую пасть. Раздалось шипение, повалили клубы белого пара,
запахло жженым, и послышался оглушительный вой.
Когда пар рассеялся, оказалось, что волна пропала. Более того, вокруг
галеры образовалось озерцо спокойной воды с ровной, словно очерченной
циркулем границей, стих бешеный вой ветра... По–прежнему бесновались
волны, ветер нес рваные клочья пены, но галера замерла.
– Теперь мы можем плыть дальше, – Ториль, спрятав Факел, толкнула
капитана.
– Ага, можем, – согласился он, поднимаясь на ноги. Но тут же бросился
ничком на палубу, закрывая голову руками. Истошно вопя, он задергался,
пытаясь протиснуться под валявшийся рядом ящик.
Ториль обернулась и вздрогнула. Медленно и бесшумно, как это бывает в
дурном сне, когда ты видишь опасность, пытаешься бежать от нее и не можешь
– невидимая неодолимая сила сковывает ноги, – за кормой галеры поднималась
серая башня. Струи воды срывались с нее, целые водопады рушились обратно в
море, но при этом не раздавалось ни звука.
Башня плавно повернулась, и Ториль с ужасом увидела, что у нее есть
глаз. Маленький, налитой кровью глаз рассматривал принцессу с холодным,
злым любопытством. Слабеющей рукой Ториль пыталась нащупать под плащом
Факел, но пальцы немели и отказывались повиноваться ей. Она хотела
крикнуть, но язык словно примерз к гортани.
А башня поднималась все выше и выше, она уже нависала над кормой
галеры и могла бы сравняться с мачтой, не будь та сломана. Вдруг
грязно–серая, цвета подтаявшего апрельского снега поверхность башни словно
раскололась пополам, открыв усаженный шестью рядами острейших зубов жадный
рот, в котором запросто поместился бы человек. И тогда Ториль поняла, что
не башня это вовсе и не каменная глыба, а огромная акулья голова. Вот о
чем говорил капитан! Белая Смерть! Хотя какая же она белая? Серая
какая–то... Чудовище из легенд, прислужник Морского Короля, зловещий
призрак, встреча с которым приносит несчастье. Ториль много слышала о ней,
но не думала, что она окажется такой большой. Странное дело, как только
принцесса поняла, что это такое, невидимая паутина, связывавшая ее,
лопнула. Самая страшная опасность, но известная, видимая, осязаемая, не
так пугает, как неведомая, неопределенная угроза. От неизвестности всегда
ждешь чего–то еще большего, а здесь можно бороться.
Ториль снова выхватила Факел. Рубиновая звездочка на его вершине
заискрилась и засверкала, рассыпая дрожащие красные сполохи. Этот свет
отразился в акульем глазу, и чудовище неуловимым, совсем незаметным
движением отпрянуло прочь. Тупая бессмысленная злоба в его глазах
сменилась проблеском чувства. И этим чувством был страх! Ториль подняла
руку с Факелом. Акула все так же лениво, нехотя, но с изяществом, даже с
грацией, нырнула. Вверх взметнулся пенный фонтан, раздался громовой
всплеск – первый звук, который услышала Ториль, – и опять все стихло.
Ториль слегка дрожащей рукой вытерла пот со лба. Прерывисто вздохнув,
она еще раз пихнула капитана.
– Вставай!
Капитан опасливо поднял голову.
– Уже все? – голосом тяжелобольного полюбопытствовал он.
– Все, все... – успокоила Ториль.
Втягивая голову в плечи, капитан поднялся.
– И в самом деле пронесло, – согласился он.
– Когда мы придем в Акантон, извести, – приказала Ториль, собираясь
спуститься к себе в каюту. И тут почувствовала, что ноги у нее
подгибаются.
