Президиум пока не понял, куда он идет. Носатая и худощавая тетка объявила
выход следующего запланированного.
- Лев Васильевич Загибин, вице-президент Союза налогоплательщиков,
депутат теневого курултайского горсовета.
Но Миша успел раньше.
- Говорить буду я, - предупредил он. - Михаил Владленович Шаунов,
воспитанник и кандидат.
Он посмотрел на президиум, взглядом отметая все возражения. В зале
зашелестели, кое-кто возмутился. Проснулся Лисицын в третьем ряду.
- Позвольте, - сказала носатая.
- Не позволю, - заявил Миша.
Лисицын в третьем ряду обратился к своему соседу А.Я.Померанцу и
сообщил свое мнение о молодом человеке. А.Я.Померанец согласился с мыслью,
что молодой человек абсолютно нагл и выдвинул идею, что раньше, в более
спокойные времена, такого просто не было, в коем сравнении и содержится
завуалированный приговор нашей эпохе. Это относительно простая, но
эмоциональная мысль была горячо поддержана Лисицыным с третьего ряда и
Валентиной Мохнюковой с четвертого ряда, привлеченной их тихой, но
занимательной беседой и принявшей в ней живейшее участие: она, в
частности, выдвинула гипотезу, что в таких вещах наиболее виновата
существующая идеология. Ее сосед из общества малоимущих Вильгельм Пенович
не вполне разделил этот несколько оппозиционный тезис, склонившись
все-таки к приоритету личных качеств субъекта, зато его коллеги с третьего
ряда Лисицын и А.Я.Померанец разделили теорию Мохнюковой в подлинном
масштабе этой теории, принимая в ней главенствующий пафос вместе с его
открытой оппозиционностью существующему положению дел. Столь острое
обсуждение не могло остаться в стороне от главы крестьянского профсоюза,
сидящего по левую руку от А.Я.Померанца. Вступив в беседу, он внес крайне
радикальную и действенную идею, призвав по мере сил воспрепятствовать
новомодным, но очевидно пагубным тенденциям, идущим от совершенно
непродуманной, как он выразился, идеологии. Это предложение окончательно
консолидировало все стороны, принявшие участие в кратковременном
обсуждении назревших проблем.
- Как и вы, я погряз во многих грехах, - откровенно признался Миша,
зачем-то лизнув микрофон. - Но в отличии от вас я вижу пути спасения. Хочу
поделиться той истиной, что открылась мне.
А.Я.Померанец и другие смотрели на него с явным неодобрением.
- Любовь и только любовь, - говорил Миша. - Прежде всего, конечно же,
любовь к ближнему. Но не следует забывать и дальнего, а особенно надлежит
возлюбить врага. Не думайте, что я шучу или издеваюсь - друзей-то может
любить и подонок, а вот врагов? Это и есть подлинная Любовь в ее
глобальном смысле: к первым встречным и ненавистникам. Я подчеркну, что
надо также любить самого себя, ибо сказано: возлюби ближнего как самого
себя, из чего следует, что себя мы уже любим как полагается. Кроме того,
надо любить зверей, птиц, окружающую природу, памятники архитектуры.
Вообще любить все, что встречается на пути. Вот идешь, а тут перед тобой
какая-то нечисть. Любовь и только любовь! Когда мы научимся чувствовать ее
по отношению к разной нечисти, наши души озарит свет и мы наконец-то
удостоимся покоя внутри себя. Я говорю доступно? Придет она, благодать,
никуда не денется - это, я надеюсь, вам ясно? Придет покой, принятие этого
мира и своего места в мире, и наступит тихая радость - независимо от
внешних обстоятельств и теперь уже навсегда. Вот ее -то мы и будем
называть благодатью.
Зал притих, слушая его с удивлением. Делегат Валентина Мохнюкова
высморкалась с чувством глубокого фарисейства.
- Я повторю старые банальные истины, вы уж меня простите, - улыбнулся
Михаил Шаунов. - Я тут смотрю, что наши времена изрядно подзабыли свет
этих истин, и от этого нам всем немного тяжеловато. Так вот, послушайте: я
пришел, чтобы напомнить вам. Прежде всего, конечно же, не убий. Грех
тягчайший, можете мне поверить. Кроме того, нельзя воровать. Внешне-то все
привлекательно. Но как вам подоходчивее объяснить, что воровство и
коррупция губят души? Губят, губят, поверьте на слово. Это так просто, что
можно и не доказывать. Наконец, не прелюбодействуй. Этот грех вряд ли
является основным, но на всякий случай я прошу в него не впадать.
Благодать накроется, это как пить дать, а нет ничего важнее и упоительной
благодати. Какой там разврат? Поэтому стоит воздержаться и не тыкать
членом куда попало, а равным образом что попало и не втыкать. Грубо
сказано, но я надеюсь, что Бог простит. Кстати, о Боге. Во-первых, это
слово не упоминается всуе, запомните, пожалуйста, раз и навсегда. Но я-то
упомяну Бога, моя речь отнюдь не суетна. Это правда жизни, поверьте мне
наконец, это ценности, которые можно с равным успехом назвать как вечными,
так и сегодняшними, рождающимися в наших душах прямо сейчас. Вот сколько
времени они существуют - столько раз они и рождались вновь.
Лисицын снова начал умиротворенно похрапывать, мелкая благодать на него
уже снизошла.
- Я продолжу, - продолжил Михаил Шаунов. - Сейчас я буду умолять вас об
одной вещи: ни в коем случае нельзя возводить хулу на Господа Бога. За это
сразу полагается душевный крантец и, как сказано, огненная геенна. Но
геенна скорее метафорическая, а вот душевный крантец очень реален. Хулу,
как вы поняли, вообще нельзя возводить, ни на Бога, ни на людей, ни на
птиц, ни на обстоятельства своей жизни. Мир надо принимать с любовью и
благодарностью, а особенно надо благодарить Творца за его удивительное
Творение. Я подчеркиваю - удивительное. Надо принять как факт, что это
Творение необычайно красиво и гармонично, а наш мир на полном серьезе
является лучшим из множества возможных миров. Ну подумайте сами, как может
Всемогущий сотворить плохой мир, если может сотворить более лучший? Пора
поверить в чистоту мироздания, в нужность всех его элементов, включая те
из них, что предстают нашему тщедушному разума в виде банальной
несправедливости. Давайте просто условимся, что это своеобразные
испытания. И примем их с любовью, как полагается. И не будем сомневаться,
что добро в конечном итоге одолеет зло, поскольку - вы верите мне? - Бог
все еще поглавнее Дьявола. И тем более он позначимее тех мелких гадов, что
изредка держат над нами власть.
Удивительное дело, но многие в зале стали внимательно слушать, местами
даже раздались жидкие аплодисменты. Особо пожилые делегаты в задумчивости
кивали головой, а кое-где молодежь начала приветливо махать цветными
платочками. Глава крестьянского профсоюза немного приоткрыл рот.
- Чушка косяка порет, - охотно поделился Гутэнтак с левосидящим
мужчиной. - Базар нефильтрованной, слушать западло. Выцепить бы лохана
всей братвой да грузануть, чтоб волну не гнал. Ладно, разведем. Завтра
перед пацанами на бабки отвечать будет. А понты у него гнилые: бог не
крыша, на стреле не отмажет. Если фраера начнут понтоваться, это какой же
порядок?
Левосидящий в ужасе отшатнулся.
- Надо верить, что Господь уже дал гармонию, - жестикулировал Миша. -
Надо только ее увидеть. А помогут нам ценности, которые народ называет
вечными. Я продолжу напоминать. Значит, не убий и не укради. В какой-то
степени - не прелюбодействуй. А самое распозорное судить ближнего своего.
От этого происходят очень многие беды. А делов-то - ну не суди, и все тут.
Займись собой. Нет, им ближнего подавай. Что за отвратительная привычка?
Вильгельм Пенович из общества малоимущих задумчиво грыз свой ноготь с
черной каемкой, неумытый и неподстриженый. Валентина Махнюкова распахнула
газетку и углубилась в чтение. Так себе, бульварщина и картинки. Лисицын
открыл глаза и ничего не понял.
- Кроме того, запрещается метать бисер перед свиньями. Я вот стою,
метаю - но ведь не зря? Вы взрослые, образованные люди, разве не так? Вы
не захрюкаете наперекор?
Глава крестьянского профсоюза закрыл рот. Валентина Махнюкова с
ненавистью рассматривала голую женщину. Лисицын кое-что начал понимать.
- Любовь и только любовь! И не ищете справедливость грязными методами.
Займитесь собой, бросьте социальную канитель и революционную мерихлюндию.
Начните делать добро. С этого дня, с этой часа. Вот как выйдите на улицу,
так и начните. В мире столько несделанного добра, что вам хватит до конца
жизни.
А.Я.Померанц собрался сказать сильную фразу, но растерялся и промолчал.
Валентина Мохнюкова смотрела на голую женщину и хотела плакать. Лисицын
снова потерял нить.
- Дожили, - сказал делегат Краснобучинского района Терентий Кимович
Серохвост.
Лисицын подобрал нить, а Валентина Мохнюкова пустила по щеке слезку.
Невзирая на них, глава крестьянского профсоюза почесал ухо.
- Да кто ты такой? - рявкнул со своего места Загибин.
- Я? - чуть растерянно сказал Миша. - Я ничего плохого, я пришел
поделиться вам. Свет и любовь, прочих радостей. Вы не хотите Бога?
- Вон! - закричал на это вице-президент Союза налогоплательщиков.
От неожиданности Лисицын выронил папку и снова все потерял. Валентина
Мохнюкова гневно порвала чтиво. Невзирая на них, глава крестьянского
профсоюза перестал чесать ухо.
- Мать честная, - на полном серьезе сказал Вильгельм Пенович из
общества малоимущих.
Он здорово потрудился за свою жизнь и удовлетворенно разглядывал
средний палец.
- А я что говорил? - оживился делегат Краснобучинского района Терентий
Кимович Серохвост.
- Но я не все сказал, - заметил Миша. - Я не успел самое главное.
Лисицын ползал в проходе и собирал листы. Поднимал и аккуратно
запихивал в папку. Ему помогал прошедший оратор цвета дерьма.
- Щас пойду валить фраеров, - сказал Гутэнтак левосидящему. - Достали
меня эти чуханы лагерные. Особенно вон та дунька.
Он показал пальцем в направлении вице-президента.
Левосидящий на всякий случай извинился и пересел в другой ряд.
- Иди, иди, - уверенно говорил Загибин. - Смотри, парень, я звоню
милиционерам.
Он достал сотовый телефон, нажал какие-то кнопочки.
Гутэнтак подсел к бывшему соседу. Теперь тот оказался правосидящим.
- На зоне, - сообщил он, - бывают не только паханы и вертухаи, но и
суки отвязные. Понятно?
Мужчина извинился еще раз. Это не помогло.
- Кое-кого сегодня отпетушат, - предупредил Гутэнтак. - Так что ты с
базаром не лезь. Я тут типа за разводящего, усекаешь?
Лисицын собрал листки, но потерял главное. Прошедший оратор цвета
дерьма хотел помочь, но оказался бессилен. А.Я.Померанц наконец-то
произнес сильную фразу. Валентина Мохнюкова подумала о душе и поняла, что
мужики сволочи. Она захотела с кем-нибудь поделиться, но вокруг сидели
только сволочи и не одной бабы.
Невзирая на жаркие события, глава крестьянского профсоюза тихонько
икнул.
- Кто вас послал? - жестко спрашивал Загибин, направляясь к трибуне.
- Вот видите, - развел руками делегат Краснобучинского района.
А.Я.Померанц понял, что в его судьбе настает решительная минута.
Лисицын вспомнил о главном. Оно было до того противно, что ему
расхотелось жить.
- Это шестерки, - говорил Гутэнтак в самое ухо. - А кто у вас мазу
держит, кто на солидняках? С кем по натуре добазариваться?
- Я не знаю, - честно ответил правосидящий.
- Не пацан, что ли? - презрительно сказал Гутэнтак.
Валентина Мохнюкова представила, как держит за член этого симпатичного
мальчика. Лисицын нашел кое-что позитивное и почти простил этот мир. В
ответ глава крестьянского профсоюза рыгнул и застенчиво потупился. Сегодня
он был не в духе.
- Не трогайте мальчика! - сказал А.Я.Померанц, вставая в проходе и
загораживая путь вице-президенту.
- Вы в пособниках этого хулигана? - спросил тот.
- Вот загнули лохотрон, козлы беспонтовые, - довольно смеялся Гутэнтак
в ухо не-пацану.
- Начинается. Как я и говорил, - уныло вздохнул делегат
Краснобучинского района, обладавший удивительным даром: наступление любых
неприятностей он предугадывал за год (его всерьез подозревали в
экстрасенсорных способностях).
Валентина Мохнюкова призывно помахала своей розоватой книжечкой. Этим
жестом она просила соблюдать тишину.
Лисицын подвел итог и снова расхотел жить. Но он знал, что это чувство
быстро проходит. Поэтому чересчур не расстраивался, не плакал и не скулил.
Оратор цвета дерьма попросил у него телефон, Лисицын протянул корявые
цифирки.
- Спасибо, - сказал тот. - Я позвоню вам насчет нашей акции.
- Обязательно позвоните, - сказал Лисицын. - Я уже думаю об освещении
похода в СМИ.
- Замечательно, - сказал дерьмоцветный, не заметив, как Лисицын снова
потерял нить.
Вильгельм Пенович мысленно пожелал им поскорее сдохнуть.
Валентина Мохнюкова без одобрения смотрела на поступок А.Я.Померанца.
Мужчина был настолько некрасив, что не возбуждал даже антипатии.
Дерьмоцветный вернулся к своему креслу, сверкнув залысиной.
- Понтуется, васек, - комментировал Гутэнтак в соседское ухо. - Или за
базаром не последил. Но он не в авторитете. Вот посмотри, барыга его
опустит. Но я-то я грузану чертей, всех раком поставлю.
Невозмутимый глава крестьянского профсоюза ушел в дела. На сей раз он
чесал живот, интимно просунув под пиджак руку.
- Я не пособник, - героически сказал А.Я.Померанц. - Но я разделяю его
взгляды.
- Разделяете юношеские бредни? - удивленно спросил вице-президент Союза
налогоплательщиков.
- Да, Лев Васильевич, - мужественно ответил тот.
Глава крестьянского профсоюза оглядел зал, не заметив ни одной стройной
девки. Наверное, не сюда попал, догадался он. Он еще раз посмотрел на
делегата Валентину Мохнюкову. Она не баба, а выхухоль, догадался он.
Довольный словом, он резко всхрюкнул. Наверное, он дурак, догадался
Лисицын. Мужчина! - умиленно подумала Валентина Мохнюкова, с горечью
вспоминая косорылого мужа.
Загибин легко отодвинул А.Я.Померанца в сторону. Тот подчинился не
столько правилам, сколько силе. Мог ведь и уронить, с горечью подумал он.
Загибин шел к трибуне с неумолимостью ледокола. Миша безмолвно
покачивался и моргал. "Мальчик мой", - с нежностью подумала Валентина
Мохнюкова.
- Не к добру, - сказал делегат Краснобучинского района. - "Панарама"
нас в среду предупреждала. А мы что?
Лисицын улыбнулся девятый раз в жизни.
Очнулась носатая дама из президиума.
- Покиньте помещение, молодой человек! - твердо сказала она.
- Но вам будет хуже, - едва не плача сказал Михаил Шаунов.
Загибин стоял напротив.
- Разберемся без сопляков, - весомо произнес он. - Всегда жили и сейчас
проживем. Понял?
Делегаты застыли в робкой надежде на мордобой. Лисицын забыл, чему
улыбался. На его коленях лежал план подъема экономики в трех частях, с
ссылками и запутанным комментарием. Документ был подписан доктором
Миллером из Института Европы.
- Вот гонит, чмо, - с удовольствием нашептывал Гутэнтак. - Но мы этой
петушине покажем. Пацан сказал - пацан сделал. Я отвечаю. Держи выкидуху.
Загонишь ему нож под ребро?
Сосед не выдержал, поднялся и рванул к выходу. В проходе наступил на
ярко-оранжевый фантик.
Гутэнтак с сожалением посмотрел ему вслед, вполшепота насвистывая
Бетховена. Наконец-то получилось.
Валентина Мохнюкова разревелась.
- Не трогайте его, - просила она. - Мальчик не виноват.
Она многое переосмыслила, всерьез хотела приласкать: бедный мальчик,
пятое-тридевятое...
- Вот именно, - подтвердил А.Я.Померанц, продолжая совершать поступок.
- Он исправится, - зевнул глава крестьянского профсоюза, старательно
извлекая из волос перхоть. - Пожалейте соплю зеленую, чего уж там.
По рядам пронесся сбивчивый говорок. В дальнем углу поднялся усатый
Фальк.
- Не устраивайте здесь политическую Голгофу! - призвал этот по-своему
замечательный человек.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг