Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Поеду за Юркой. Он знает место, где я лежал, - возможно, там и
потеряны паспорта. Показал же он лощинку, где нашел осколок.
   - Это в районе, где Петро погиб?
   - Да. Теперь причина ясна. Сегодня мне сказали, что с вертолета видели
еще одно такое чучело. - Вадим потрогал черное тряпичное крыло. - Вертолет
находился как раз под ним. Хозяева разведчика это заметили на экране
своего телевизора... Ну и взорвали птицу, чтобы замести следы.
Действительно, "подлая техника".
   Вадим брезгливо отодвинул от себя чучело и, хромая, подошел к шкафу,
где были заперты аккумуляторы.
   - Если нужно, то вместе с Юркой мы пройдем по тому пути, где я ночью
ковылял. Пластмассовые этикетки должны сохраниться. От сырости не
размокнут.
    
 - Можете поискать их, Димочка, но только затем, чтобы доказать Медоварову
вашу правоту. А мне все равно. Ошибка есть ошибка.
   - Опять эта покорность проклятая! - разозлился Вадим. - А вдруг это не
ваша вина? Надо же выяснить.
   - Комиссия выясняла.
   - И комиссия может ошибаться. И целый коллектив. Разве это не бывает?
   Нюра склонила голову:
   - Я слишком много претерпела из-за первой ошибки и не хочу, чтобы
страдали другие. Пусть с меня и спрашивают.
   Сложные чувства обуревали Нюру. Так или иначе, ответ держать ей. Зачем
же впутывать сюда Римму? Пусть она пустая, вздорная девчонка, но ведь
молода еще и переделать ее можно. Даже Серафим Михайлович говорил об этом.
А куда она денется, если выгонят из института? И Димке это будет неприятно.
   Получится так, будто она, Нюра, не уследила за своей ученицей и привела
ее к беде.
    
  
 * * * * * * * * * *
  
  
  
 Вечером друзей пустили к Тимофею. Пришли Вадим, Нюра и даже Римма. Она
старалась завоевать расположение Багрецова, а потому решила повнимательнее
отнестись к его другу.
   Тимофей только что разговаривал со Стешей, - ему подвели телефон прямо
к кровати. Испытывая самое блаженное состояние от ласковых Стешиных слов,
Тимофей рассказывал, что сейчас делается в Девичьей Поляне, и поминутно
поворачивался - то к Нюре, то к Римме.
   Раньше он мог довольно равнодушно относиться к девушкам, конечно кроме
Стеши, и даже посматривать на них свысока. Но молодая жена резко
запротестовала: "Это еще что за новости! Важность на себя напустил.
Девчата к тебе с чистым сердцем, а ты от них бегаешь!" Бабкин удивленно
заморгал глазами. "А что в них интересного?" - "Много ты понимаешь, -
отрезала Стеша.
   - Таких девчат поискать. Бирюк. Мне даже совестно за тебя".
   Здесь, при вынужденном безделье, тоска по Стеше обострилась как
болезнь, она пряталась в сердце, в самых отдаленных его тайниках, что было
еще мучительнее, еще больней.
   И вдруг - самое непонятное, чего не разгадать, не осмыслить.
   Все началось с того, что Тимофей, человек немногословный, обрел дар
речи и сколько угодно мог говорить с Димкой о Девичьей Поляне, о Стеше,
чтобы тот подтвердил лишний раз, будто нет ее лучше на свете. Но вот стали
приходить Нюра и Римма, и Тимофей ощутил какое-то новое, непонятное ему
волнение. Он боялся за Димку, который может Риммой увлечься всерьез, и в
то же время ловил себя на том, что любуется этой красивой девушкой. В ней
было, как ему казалось, многое от Стеши: и веселая лукавость, и плавность
движений, и огонек в глазах. А Нюра? Вот она сидит рядом, что-то
рассказывает о ребятишках, которых нянчила, какие они забавные и как она
скучает по ним. И детский упрямый рот, и опущенные ресницы, и завитки на
шее - она подобрала волосы под косынку - все это Стешино. И у медсестры,
немолодой женщины с добрыми усталыми глазами, тоже что-то от Стеши.
   Знал бы Тимофей, что любовь его всколыхнула новые чувства. Пришла
зрелость, когда любовь, отданная избраннице, возвращается к тебе
отраженным светом от других женщин, в ком видишь ты ее черты. И это
согревало сердце Тимофея.
   Он расчувствовался и уже стал подумывать, что женщины вообще лучше
мужчин, и добрее, и отзывчивее, но в эту минуту вошла медсестра "с добрыми
глазами" и сурово приказала гостям освободить палату. Больному требуется
отдых.
   Римма обрадовалась, что наконец-то сможет погулять с Вадимом, -
побежала одеться потеплее.
   Нюра решила пойти к себе в комнату. Зачем им мешать?
   - У меня к вам серьезный разговор, Нюрочка, - остановил ее Вадим.
   - Опять аккумуляторы? - рассеянно спросила Нюра. - Позабудем про них.
   - Хорошо. Будем говорить о любви.
   - Вашей?
   - Нет. Это касается только вас.
   Многие девушки высмеивали редкую прямолинейность Багрецова, его
искренность и полное отсутствие дипломатии. А у него это было нечто вроде
жизненного принципа. Он считал, что хитрить можно лишь в борьбе с врагом,
да и то это называется не хитростью, а стратегией. Он учился играть в
шахматы, но безуспешно, ведь там нужно придумывать разные комбинации, а у
него такого таланта не было. На футбольном поле он никак не мог оценить
искусства технических игроков с их обманными движениями, финтами,
уловками. Конечно, игра есть игра, но внутри поднималось что-то вроде
протеста, хотя Вадим и понимал всю его смехотворность.
   Так и в любви. Шахматными ходами, хитрыми маневрами ничего не добьешься.
   Конечно, немало девиц на свете, которым нравится игра в любовь, но в
этом есть что-то постыдное.
   Хотелось бы Вадиму сделать всех хороших людей счастливыми. Наивная
детская мечта. Но кое-что он все-таки может сделать. Только вот не всегда
понимают его. Он так боялся потерять письмо от Курбатова, а Нюра взяла его
равнодушно и сунула в карман пальто. Выходит, зря мучился, зря
беспокоился. Нюра молчит, будто ничего не случилось. Надо бы узнать, о чем
пишет Курбатов. И зачем он напоминает о себе, это жестоко. Не хватает
людям чуткости и такта.
   Вадиму тоже подчас не хватало такта, но подкупала его искренность.
   - Нюрочка, я хороший? - спросил он, усаживаясь рядом с ней на скамейку.
   - Вы же это знаете. - Нюра заботливо поправила у него повязку на лбу.
   - А любите меня?
   - Очень.
   И сказано это было всерьез. Не виделись целый год, только
переписывались, но дружба не угасла. Надо знать, что скрепило эту дружбу,
как оценила Нюра благородство Вадима в те тяжелые дни, о которых и
посейчас не может вспоминать без слез. Надо все это знать, тогда поверишь,
что есть на свете большая дружба и она не всегда переходит в любовь.
   Вадим слабо улыбнулся:
   - Ну что ж. Отношения выяснены. Значит, я могу спросить?
   - Насчет письма? - перебила его Нюра, и губы ее задрожали.
   Она боялась расплакаться. Как тут быть, если самые чуткие друзья не
могут понять, что не хочет она никаких писем, никаких воспоминаний. Встает
перед глазами другое лицо, близкое, родное. Изумленно-грустно смотрит на
нее...
   Она подбежала к стеклянной двери, взялась за ручку, увидела свое
тусклое отражение. Женщина с потухшими глазами. Ну и пусть - никому она не
нужна.
   Выбежала.
   Кто-то осторожно дотронулся до плеча.
   - Я не про письмо, Нюрочка, - услышала она голос Вадима. - Посидите со
мной.
   Я только хотел спросить. - Он взял ее под руку и повел к скамейке. - Вы
не видели буфетчицу перед отлетом? Тетя Поля ее, кажется, зовут? Ругается,
наверное. Мы немного ей задолжали, сдачи у нее не было. Прошу вас,
передайте...
   Он долго рылся в боковом кармане - мешал перевязанный палец, - наконец
вытащил деньги и протянул их Нюре.
   Нюра машинально взяла.
   - Я, наверное, там скоро буду. Передам. А письмо вы можете прочитать. -
Она достала из кармана пальто нераспечатанный конверт. - Возьмите. Но я не
хочу знать, что там написано.
   - А я тем более!
   Вадим рассердился. Фокусы, девчоночьи капризы. Впрочем, кто ее
разберет? Не так все это просто.
   - Знали бы вы... - Нюра быстро заморгала, и, как она ни крепилась, в
глазах ее заблестели слезы. - Знали бы...
   - Вот и рассказывайте. Я должен знать.
   Сама не понимая, что делает, Нюра надорвала письмо, скомкала и бросила
за спинку скамейки в кусты. Вадим пожал плечами, но не промолвил ни слова.
   Значит, так нужно.
   С трудом преодолевая смущение и боль, Нюра говорила о встречах с
Серафимом Михайловичем, о его признании в самолете, о том, что ответила
ему, как все это получилось нехорошо и как ей сейчас тяжело...
   Из этой сбивчивой речи Вадим понял, что Нюра любит уже не Курбатова.
Стало немного обидно. Он-то, Вадим, верил в существование вечной любви,
ради нее Нюра пожертвовала многим, мучилась, места себе не находила. Но
прошел год, "пустяки в сравнении с вечностью", как любит повторять Римма,
и Нюра уже страдает, что не ответила согласием другому, потому что
связывает ее с первой любовью тонкая нить, которую она хотела бы разорвать.
   Пусть будет так. Вадим не станет ей перечить. Больше того, готов помочь
Нюре найти новое счастье, если только оно возможно, но уж больно горестно
сознавать, что Нюра не оказалась Джульеттой. Видимо, это большая редкость.
   Нюре захотелось узнать, не расспрашивал ли про нее Серафим Михайлович.
   Гордый; наверное, обиделся.
   - Это не важно, - отмахнулся Вадим, предчувствуя совсем другую беду. -
Скажите, что вы ему о себе наболтали?
   - Ничего. Но он, наверное, понял... Не могу, и все.
   Вадим настойчиво допытывался, боясь, что Нюра себя оболгала и ошибку
расценила чуть ли не как преступление. Да, примерно она так и сказала.
   - А разве неверно? Зачем скрывать?
   - Лучшего вы не могли придумать, - уже всерьез разозлился Вадим.
   Он заговорил громким шепотом, чтобы никто не услышал, но так
раскипятился, что хотелось кричать.
   - Можете обижаться, но глупость тоже имеет свои пределы. В какое
положение вы себя поставили?
   Позабыв о больной ноге, он метался возле скамейки, подбежал к кусту,
где белел надорванный конверт, хотел поднять, но отдернул руку, как от
ожога.
   - Мне наплевать, любит Поярков вас или нет, - запальчиво выкрикнул
Вадим, испуганно оглянулся и опять понизил голос до шепота. - Но каждому
больно ошибаться в людях. Возможно, что вы уже его не увидите, но он всю
жизнь будет помнить, что нельзя верить даже самым чистым, открытым
глазам... Была у вас ошибка, ее давно простили... А эту я бы никогда не
простил...
   Он услышал слабые всхлипывания, растерялся, полез в карман за платком,
но потом подумал, что, возможно, платок несвежий, и, не зная, как
поступить, быстро погладил Нюру по волосам.
   - Ну, успокойтесь, Нюрочка. Я же не хотел этого. Мы что-нибудь
придумаем.
   Нюра вынула из рукава платок, отерла слезы, которые вызваны были
жалостью не к себе, а к тому, кто, по словам Димки, перестанет верить даже
самым чистым, открытым глазам. Нет ничего больнее, как потерять веру в
человека!
   Не желая вновь возвращаться к этой теме, Вадим молчал, облокотившись на
спинку скамейки. За ней под кустом все еще белел конверт.
   - Зря разорвали, - осторожно начал Вадим. - А если это важное, деловое
письмо?
   - Прочтите! - Нюра зябко передернула плечами.
   Вадим обогнул скамейку, поднял письмо и, вскрыв конверт, подошел к
фонарю.
   - Ничего особенного, - сказал он, возвращая Нюре письмо. - Курбатов
просит подготовить протоколы испытаний и переслать сюда. На днях здесь
будет его инженер.
   Римма уже успела переодеться и появилась перед Вадимом в модных брюках.
Ведь надо же понимать, кому эта мода идет, а кому нет. И сразу же перед
глазами встают пожилые и полные курортные дамы в узких брючках.
   Заметив покрасневшие глаза Нюры, Римма послюнила палец, пригладила
брови и невинно спросила:
   - Неужели Вадим Сергеевич обидел? Вот уж не похоже.
   Она стояла, засунув руки в карманы, ждала ответа, по Вадиму было
неприятно отделываться шуткой. Здесь большое человеческое горе. Надо
все-таки чувствовать.
   - Пойдемте потанцуем, Анна Васильевна! - предложила Римма и потянула ее
за рукав. - Соскучилась до смерти.
   Вадим удивился:
   - Куда вы хотите идти, Римма?
   - А никуда. Здесь потопчемся. В школе мы с девочками на каждой
переменке танцевали. Мальчишки - во двор, мячи гонять, а мы в классе или в
коридоре.
   - И никто не запрещал? - еще больше изумился Багрецов.
   - Кто же может запретить? Мы ведь тихо, без всякой радиолы. - Римма
вновь потянула Нюру за собой, но, убедившись, что той не до танцев,
язвительно усмехнулась: - Ну ясно, с девочками неинтересно.
   Она рассмеялась и, повернувшись к Вадиму спиной, защелкала по асфальту
каблучками.
    
  
 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
  
 О том, что означает латинская поговорка "пер фас эт не 
   фас", о настойчивости изобретателя "космической брони"
 
   и про то, как был открыт оригинальный способ выявления 
   равнодушных и что за этим последовало.
    
  
  
  
 Нужно было снять схему с орла-разведчика, чтобы узнать его свойства и на
будущее принять наиболее действенные меры против подобных птичек, не
допуская их залетать в глубь страны. Надо узнать диапазон волн,
чувствительность приемника, кодовые устройства и другие технические
данные, необходимые для организации службы наблюдения за этой
телевизионной разведкой.
   Уже многое проверил Багрецов, но вдруг позвонил Дерябин и приказал
спешно идти к "Униону", захватив с собой кое-какие приборы.
   - Срочные испытания, - и, не скрывая иронии, добавил: - Ничего не
поделаешь, начальство настаивает на помощи изобретателю.
   А весь сыр-бор загорелся из-за Медоварова. О нем уже все позабыли, но
он снова напомнил, что существует "космическая броня" и протокол о
результатах ее испытаний требуется срочно выслать в Москву.
   Протокол был составлен, однако Дерябин отказался его подписать.
   - Помилуйте, здесь ничего не сказано о том, обладает ли эта ваша броня
защитными свойствами от ультрафиолетовых лучей. Я, например, знаю, что в
других иллюминаторах были вставлены стекла с примесью редкоземельных
металлов.
   - Ах, Борис Захарович, - укоризненно покачал головой Толь Толич, -
консерватизм вас заедает. Стеклу три тысячи лет от роду, а вы все за него
держитесь. Неужели вы не верите в современную химию? Я-то кое-что в
полимерах понимаю. А стекло ваше темнеет и от радиоактивных излучений и от
космических лучей. Такого с нашими иллюминаторами не случается. Смотрите,
- он скользнул ладонью по стеклу окошка. - Вот уж действительно хрусталь.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг