программировать. Я приготовил алгоритмы задач.
- Это самопрограммирующаяся машина, Алеша.
Примет ли она задачу извне?
- Она может принимать, - уклончиво ответил Новиков. - Там есть
устройство для приема программ в виде перфокарт. Более того: я обнаружил
там бланки для перфокарт с намеченной сеткой. Похожи на наши...
Видимо, кто-то когда-то... - Он замолчал, задумался.
- Значит, все в порядке. - Резницкий удовлетворенно кивнул и откинул
крышку передатчика.
Рано утром Прошин передал результаты вычислений. Он диктовал долго и
старательно и напоследок сказал: "Желаю успеха. До скорой встречи, ребята".
Резницкий хотел пойти в Центр вместе с Новиковым, но тот резковато
отказался от помощи.
- Не надо. Справлюсь сам.
И ушел. Резницкий огорченно посмотрел вслед его прямой удаляющейся
фигуре, потом призвал себя к самодисциплине и занялся обитателями рая.
Севастьян, с карандашом в кулаке, держался поблизости, он то и дело
крутился возле людей, и Резницкий подверг его тяжким испытаниям. Он сделал
стойку на голове. Упираясь ногами в ствол дерева, он следил снизу вверх за
Севастьяном. Тот вначале не среагировал, но потом остановился перед
Резницким. Взгляд его скользнул по ногам биофизика, ушел в сторону, но
сразу вернулся. Резницкий чувствовал, как мучительно трудно этому тупому
существу заставить себя зафиксировать взимание на чем-то определенном, как
упрямо сопротивляется его гладкий мозг возбуждению, поступившему от
глазных нервов. Севастьян топтался на месте, вытягивал шею, повизгивал,
вдруг взгляд его соскользнул вниз и уставился на лицо Резницкого. Он
смотрел в одну точку не менее трех секунд!
Сергей Сергеич был очень доволен. Он принял нормальное положение, отер
пот с красного лица, отдышался.
- Ну, Севастьянушка, - сказал он, - поздравляю: ты еще не совсем
пропащая скотина. Эх, жаль, нет энцефалографа, посмотреть бы, какие
биотоки у тебя в мозгу...
Затем он проделал второй эксперимент. Он вытащил из сумки карандаш и
сунул себе в рот. Севастьян медленно ворочал головой, пытался прилечь, но
Резницкий был терпелив, он заставил Севастьяна увидеть карандаш, торчащий
изо рта. Некоторое время обитатель райской рощи колебался. Он сделал
две-три неудачных попытки поднести руку с зажатым карандашом к лицу.
Примерно через час Сергей Сергеевич все же добился своего: Севастьян
неуверенными движениями принялся тыкать карандашом себе в лицо и наконец
попал в рот. Запыхавшийся Резницкий подскочил к нему, схватился за
карандаш и, действуя им, как рычагом, достаточно широко раскрыл рот
Севастьяна.
- Ага! - сказал он. - Так я и думал.
Зубов у Севастьяна не было, а были две сплошные желтые пластинки, как у
черепахи, - две пластинки для перетирания пищи.
Резницкий чуточку передохнул и принялся за эксперимент номер три. Он
отломил у дерева ветку и стал побуждать к такому же действию Севастьяна.
Но тут настал час катания на колесе, и Резницкий не мог ничего поделать:
могучий инстинкт поволок Севастьяна кататься.
На сей раз обошлось без жертв: никто не слетел с колеса, никто не
расшибся. Сергей Сергеевич понаблюдал немного за детенышами серых существ.
Юные идиоты были под стать своим родителям; бесцельно бродили по роще,
валялись где попало; никаких игр или баловства. ни малейших попыток к
преображению природы - хотя бы.. в форме копания ямок н нагромождения
песочных куч.
Вдруг Резницкий ощутил беспокойство: как там Алеша? Удалось ли
сформулировать задачу для машины?
Мимо пролетела ракетка, держа манипуляторами какое-то, как показалось
Резницкому, решето с круглыми серыми булыжниками. Биофизик побежал было за
ракеткой, но та летела быстрее и скрылась за холмом.
К "обеденному прянику" Новиков не пришел. Резницкий подождал еще
немного, а потом решительно направился в Центр. Он переплыл ров и пошел к
башне.
Новиков лежал под решеткой, ограждавшей башню с электронным мозгом.
Лежал ничком, головой наружу, ногами внутрь. Рядом валялась сумка с
журналом.
Резницкий кинулся к нему, вытянул из-под решетки, затормошил.
- Алеша, Алеша... Алеша!
Новиков открыл глаза и посмотрел на биофизика тусклым взглядом.
- Что с тобой? - крикнул Резниикий.
- Ничего, - ровным голосом сказал Новиков. - Очень устал. Хочу спать.
Сергей Сергеевич помог ему подняться и повел к рву.
В воде Новиков немного отошел. Он освободился от поддерживающей руки
Резницкого и сам поплыл к противоположному берегу.
Он сел на траву, обхватив руками голые коленки, взгляд его стал
сосредоточенным. Резницкнй, сидя против него, терпеливо ждал.
- Значит так, - сказал Новиков. - Ошибки не было... Я все проверил и
наколол перфокарту. Я правильно запрограммировал и закодировал, ошибки
быть не могло... - Он замолчал.
- Дальше, Алеша.
- Я спрограммировал задачу: снять силовую защиту зоны. Я заложил ей
перфокарту. Что-то в кей крякнуло, и она выбросила перфокарту обратно. Ока
не приняла задачи. - Новиков опять помолчал немного. - Она затарахтела
банками, а потом сказала мне, чтобы я ничего не трогал руками...
- Она сказала?
- Она это сказала вашим голосом. Но я рассчитал и наколол новую
перфокарту - с другой задачей: сделать проход в защитном поле. Очень
трудно было. Она выживала меня из башни... Очень хотелось спать... Я дал
ей новую перфокарту, но она и ее выплюнула... Дальше я что-то не помню...
Помню только, что дьявольски устал, я спать хотелось...
- Алеша, надо попытаться снова.
Новиков покачал головой:
- Нет смысла. Она не примет.
- Вы ОТДОХНУЛИ? Пойдемте. - Резницкий встал. - Это наша единственная
возможность. Вы же сильный программист, Алеша.
Новиков понуро молчал.
- Давайте, давайте, - понукал его Резницкий. - Спрограммируйте так: не
просто проход в защитном поле, а проход для загона зверей. Так будет
естественней, такую задачу она должна принять.
Новиков пожал плечами:
- Попробуем.
Он вытащил из сумки свои таблицы и пачку бланков - тонких пластинок с
нанесенной сеткой. Сверяясь с таблицами, тщательно проколол на бланке
группы отверстий.
Затем они переплыли ров и пролезли под решеткой в башню. Зеленый глаз
тотчас вспыхнул и уставился на них. Резницкий ощутил тяжесть в голове.
Сонно моргая, он смотрел, как Новиков подошел к устройству, похожему на
челюсти тисков, и вложил в него перфокарту.
Раздался звук, будто переломили кость - и перфокарта вылетела обратно,
она была смята и слегка дымилась.
Задребезжали перекатываемые банки, а потом...
- Это хорошо защищенная машина, - отчетливо произнес голос Новикова, и
усиленный голос Резницкого громко прошептал: - Не трогайте ничего руками.
Новиков сел, безвольно раскинув руки и прислонившись спиной к решетке
ограждения. Резникций, с незероятным трудом превозмогая желание повалиться
и заснуть, растормошил Новикова, и они вылезли из башни.
Стало немного легче, сонливость прошла.
- Вызывает торможение, - тихо сказал Резницкии по-английски. Да,
сильная защита...
Они побрели к берегу.
- Видите эти башенки? - сказал Новиков, тоже поанглийски. - Двенадцать
штук. Это автоматы усиления гравитационного поля. Не пробить нам такую
защиту...
-Может быть испортить ее? Разбить блок...
- Ну, если вам надоела жизнь...
- Что же делать, Алеша?
- Не знаю.
Отчаяние охватило разведчиков,
ОТЧАЯНИЕ. НЕЧТО ИЗ ИСТОРИИ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Они снова обошли всю зону вдоль невидимой стены.
Их тренированные тела умели выносить тяжкие перегрузки, и они
попытались прорваться на волю. Десяток шагов, полметра на четвереньках,
чуть-чуть ползком...
Нет, не одолеть... Расплющит насмерть... Пришлось вернуться...
Вон, совсем рядом, колышатся на ветру деревья, там свобода, корабль,
товарищи...
Выхода не было.
- Остается одно - тау-излучатель, - сказал Прошин на очередном сеансе
связи. - Давайте обдумаем, ребята...
- Павел Иванович, подождем еще немного, - прервал его Резницкии. -
Переводить сюда корабль - взлет и посадка - такая трата энергии.
- Но другого выхода нет!
- Но гарантии, что тау-поле нейтрализует поле сверхгравитации, тоже
нет. Подождем еще день, Павел Иванович. Завтра утром мы свяжемся с вами.
Резницкий выключил рацию. Питание в передатчике подходило к концу.
Сергей Сергеевич тоскливо оглядел райскую рощу.
- Давайте пойдем к тому туннелю, куда загнали вездеход, - предложил
Резницкии.
Новиков не ответил. Он лежал на траве, закинув руки за голову.
- Алеша, что за апатия у вас? Так нельзя... Почему вы молчите? Алеша! -
крикнул Резницкии.
- Что вам надо?
- Возьмите себя в руки! Пойдемте поищем вездеход.
Попробуем разогнать его, и на большой скорости...
- Чушь.
Все же Резницкии заставил его подняться. Они отыскали холм с зияющей
дырой туннеля, но вход в туннель оказался заперт силовым полем. Разведчики
побрели обратно, в рощу. Резницкии присел: в шелковистой траве лежали два
круглых серых булыжника. Биофизик осторожно поднял один из них, потряс на
ладони. Худое небритое лицо его оживилось.
- Так-так, - сказал он, любовно разглядывая кругляш. - Они откладывают
яйца. Так я и думал. Они такие же ящеры, как прочее местное зверье, только
повыше организованные.
Новиков безучастно стоял рядом. Резницкий сунул кругляш в карман, и
разведчики пошли к поляне с кормушками.
- А что, - сказал вдруг Новиков, съев "обеденный пряник". - Пропитание,
во всяком случае, здесь есть.
Резницкии пристально посмотрел на него.
- Может быть, вы пойдете кататься на колесе?
Язвительный вопрос остался без ответа.
- Послушайте, Алеша, что я думаю о здешних порядках, - сказал Резницкии
немного погодя. - Конечно, у меня еще не вполне достаточно информации, но
в первом приближении... Словом, некогда на этой планете существовала
высокоразвитая цивилизация. Думаю, много тысячелетий тому назад. Предки
этих идиотов были деятельными и разумными существами. Но, видимо, бурное
развитие техники пришло в столкновение с социальными формами жизни и
приняло уродливый характер. Самоуверенная правящая верхушка решила, что
настало время обеспечить сытую и беззаботную жизнь для избранных. Лишние,
ненужные производители были истреблены. Да, истреблены каким-то мощным
оружием.
И заменены роботами. Тогда-то и был построен Центр, на который
полностью возложили все заботы о жизни и развлечениях. В огороженной жилой
зоне с мягким искусственным климатом, с гарантированной синтетической
пищей пошла праздная жизнь. Возможно, первое время за "мозгом" следили
программисты, от них остался запас бланков перфокарт. Но машина была
совершенной, она непрерывно самосовершенствовалась, и пограммисты от
безделья выродились... может, немного позже остальных... Поколения
сменялись поколениями, и потомки, лишенные радости труда и творчества,
стали вырождаться. Их постройки за пределами зоны разрушились и были
поглощены джунглями. Помните, в начале похода мы видели полуразрушенное
сооружение? Должно быть, их много на планете. Ну вот... Вы слушаете или
спите, Алеша?
- Слушаю.
- Вырождение шло полным ходом. Верхние конечности, незнакомые с
орудиями труда, стали слабенькими, а нижние от малоподвижной жизни
превратились в тумбы. Зубы от мягкой пищи атрофировались. Неупражняемый
мозг постепенно разгладился и сохранил лишь элементарные животные
инстинкты. Они разучились говорить - им нечем было обмениваться. Кстати
мне почему-то кажется, Алеша, что эти странные звуки перекатываемых банок
- речь их предков. А? В памяти центра сохранилась ее запись, и когда Центр
услышал нашу речь, он, естественно, попытался перевести ее на свой язык.
Вернее, на язык своих создателей. Вы не находите? Эту речь никто из тихих
идиотов уже не понимает но... Я наблюдал за Севастьяном. Когда затарахтели
банки, он замер на месте и четыре минуты - я засек - тупо слушал. Что это?
Смутный далекий инстинкт?
или, как раньше говорили, зов крови? - Резницкий задумался. - Кстати, о
крови, - продолжал он. - Они холоднокровные. Вырождаясь, они все больше и
все быстрее приближаются к ящерам, от которых, вероятно, некогда
произошли. В этом смысле, дорогой мой Алеша, показателен хвост.
Рудиментарные нижние позвонки у них превращаются в хвостик. Мне удалось
прощупать у одного детеныша целых семь позвонков, а у Севастьяна в
хвосте-шесть. Понимаете? Им предстоит сделаться длиннохвостыми ящерами, и,
возможно настанет время когда они опустятся на четвереньки. Ужасный,
чудовищный регресс...
Ломкий голос Резницкого одиноко звучал в мертвой тишине райской рощи.
Охваченный исследовательским пылом, Сергей Сергеевич не замечал, как
страдальчески исказилось лицо Новикова.
- Теперь о колесе. Это дьявольский замысел, Алеша, просто дьявольский
Вы сами видели, они откладывают яйца. Роботы подбирают их и, видимо,
уносят в какой-то инкубатор. Когда юное поколение подрастает и начинает
пользоваться кормушками, тогда появляются лишние рты - и учащаются
несчастные случаи на колесе. Вы правы, это запрограммировано... Центр
ведет точный счет населения и уничтожает лишних... И все же они каждый
день лезут кататься. Создатели колеса позаботились о минимуме острых
ощущений - чтобы эти жалкие существа не теряли интереса к жизни. Элемент
опасности, риска - как некий стимулятор жизни. Понимаете?
- Довольно! - заорал Новиков на всю рощу. Он иступленно заколотил
кулаками по траве, лицо его было страшно. - Всю душу вымотали!.. Вы
понимаете, черт вас возьми, что нам не выйти отсюда?!
Резницкий изумленно уставился на него.
- Не хочу быть хвостатым идиотом, не хочу! - Новиков бросился ничком на
траву, рыдание сотрясло его тело.
- Перестаньте, прошу вас... - Сергей Сергеевич тронул его за плечо. -
Нас не оставят в беде... Перестаньте...
НА АРЕНЕ-ДИНОЗАВРЫ
И еще сутки прошли. Утром Резвицкий вызвал "Юрия Гагарина".
- Не знаю, что делать, Павел Иванович, - кричал он в микрофон. - Мы не
видим выхода... Что? Не слышу!.. - Он не различал ответных слов,
бесконечно далекий голос Прошина затухал. - Павел Иваныч! - надрывался
Резницкий, отчаянно цепляясь за последнюю ниточку надежды. - Павел
Иваныч!.. Товарищи! Товарищи, не слышу...
Он швырнул трубку и пнул ногой теперь уже бесполезный ящик рации.
Крепко потер виски ладонями. Рядом прохаживался Севастьян со своим
карандашом, всем видом показывая, что готов к новым экспериментам.
Сергей Сергеевич даже не взглянул на него. Долго сидел он, уронив
голову в ладони, пытаясь упорядочить встревоженную скачку мыслей.
Новиков безучастно лежал неподалеку, зякинув руки за голову и закрыв
глаза. Он и двух слов не произнес за истекшие сутки.
Резницкий встал и подошел к нему.
- Вот что, Алексей. - Он пытался говорить бодро.- Надо идти в Центр.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг