со лба. Захотелось есть.
- Во сколько тут завтрак? - спросил Андрей у подростка.
- Сейчас принесут. - успокоил тот. - Где это вас так угораздило?
Оранжерею головой пробили?
- Нет. На машине разбился. - ответил Андрей. - Что, сильно лицо
пострадало?
- Сильнее чем у меня. - усмехнулся парнишка.
Алкаш по прежнему пялился в потолок.
- Подрался? - отеческим тоном поинтересовался Андрей.
- Иди ты... - почему-то обиделся подросток и отвернулся к стене.
Палату снова заполнила тишина, из-за окна доносился приглушенный шум
улицы и непрекращающийся щебет птиц.
- Как тебя звать? - все же спросил Андрей.
- Володя. - не оборачиваясь ответил парень.
- А меня Андрей.
- Ну и что?
Андрей замолчал, не зная, что на это ответить.
Дверь в палату распахнулась и пожилая санитарка вкатила столик с
завтраками.
- Так... - она выставила тарелку и стакан на Володину тумбочку. - Тебя
перевели с пятой диеты на седьмую.
- Наконец-то. - парень сел на кровати и в его глазах мелькнула
неподдельная радость. - Ух... С сахаром?
- С сахаром, с сахаром. - улыбнулась санитарка и покатила столик
дальше.
Алкаш на это никак не отреагировал - лежал и глядел в потолок, словно
еда его совершенно не волновала.
- А у вас пока будет диета номер один. - она поставила на тумбочку
Андрея стакан с бульоном.
Андрей поморщился.
- А пожевать ничего нет?
- Да куда же тебе жевать? Места живого нет на лице...
Санитарка приподняла Андрею голову и помогла выпить теплый бульон.
- Ну вот... - она вытерла ему рот салфеткой. - Ты не грусти, через
несколько дней доктор обычно меняет диету.
Володя часто позвякивал ложкой, ему явно было что пожевать. Алкаш к
еде прикасаться не думал.
Санитарка забрала стакан и тихо сказала:
- Если судно понадобится, ты меня позови, а по-большому тебе вряд ли
захочется в ближайшее время.
Андрей кивнул в знак того, что расслышал, санитарка улыбнулась и
вывезла столик за дверь.
- Эй... - Андрей тихонько позвал Володю.
- Чего?
- Этот что, вообще ничего не ест?
- Дядя Коля? У него депресняк после белой горячки. К тому же теща его
утюгом по башке огрела. Переживает лежит. Его привезли два дня назад, пока
ты в отрубоне валялся. Так и лежит с тех пор.
"Так это я больше двух дней без сознания?" - испугался Андрей.
- Понятно. - сказал он вслух. - Есть он не будет?
- А... - Володя усмехнулся и привстал с кровати. - Ты его пайку решил
заточить? Давай раскидаем.
Парень заговорщицки подмигнул и разделил содержимое чужой тарелки
поровну.
- Как жрать будешь? - спросил он. - Могу покормить.
Андрею сделалось так стыдно, как никогда еще в жизни. Но очень
хотелось есть. Он молча кивнул и приоткрыл рот, когда Володя поднес полную
ложку к его губам. Рисовая каша с молоком показалась очень вкусной, хотя в
ней явно недоставало сахару.
- Ты можешь хлебало разевать шире? - нахмурился Володя. - Половина
мимо рта, блин.
Наконец с кашей было покончено и Андрей осторожно прожевал доставшийся
ему кусочек хлеба с маслом.
- Спасибо... - от души поблагодарил он.
- Будешь должен. - усмехнулся подросток.
Он стер полотенцем несколько упавших крупинок каши с груди Андрея и
прикрыл простыней большое молочное пятно.
Минут через пятнадцать санитарка вернулась забрать посуду.
- К тебе следователь пришел. - сообщила она Андрею. - Сейчас он у
врача распишется и придет.
- Зачем? - откровенно испугался Андрей.
- Как зачем? Вопросы расспрашивать. Будто ты не знаешь зачем ходят
следователи. - буркнула санитарка и удалилась.
Андрей умолк, чувствуя, как болезненно бьется сердце в груди.
Следователь оказался пожилым, потрепанным жизнью мужчиной - короткая
стрижка, усталая кожа лица. Стараясь не шуметь, он подвинул к койке Андрея
стул, сел на него и достал "комакт" с перьевым вводом.
- Здравствуйте. - он коротко махнул пластиковой картой с изображением
Регалии Исполнительной Власти. - Меня зовут Александр Семенович.
- Здравствуйте. - Андрей моргнул.
- Я по поводу аварии. Вы наверное уже поняли.
- Да.
- Что Вы можете рассказать?
Андрей задумался, делая вид, что вспоминает неприятные события.
- Я ехал в административный офис нашего университета. В правом ряду.
Внезапно со второстепенной дороги выехала машина. Красная. Из этих,
новомодных, городских. Я даже притормозить не успел, как ехал, так и
врезался. Очнулся уже здесь.
- Понятно. - следователь проворно записал слова Андрея. - А зачем было
перестраиваться в правый ряд?
- Перестраиваться?
- Да. Свидетели так показали.
- Там было свободней, а я спешил.
- Хорошо. - следователь снова зашуршал пером. - Понятно. Ну, в
общем-то и так все было понятно. Простая формальность. Удар действительно
произошел на вашей полосе, так что формально я не смогу предъявить Вам
обвинений.
- Формально?
- Да. На самом деле я думаю, что Вы специально ее ударили. Я выяснял:
старая машина, страховка.
- Больница, ожег, сотрясение мозга. - продолжил Андрей.
- Да. Возможно, я и не прав.
- Вот именно. И Вам не следовало даже говорить этого.
- Извините. А Вам не интересно узнать, что стало с девушкой?
Андрей напрягся - память ясно прорисовала лежащее на асфальте тело.
Было в нем что-то пугающе знакомое, словно отголосок недавнего сна. И все
же нет. Нет, просто похожа раскраской волос, не более. Алена одевалась в
другой манере, да и должна была сидеть с Валькой в офисе. Сидела. Он так
сказал. И машину у нее такой быть не могло. Вообще у нее не было никакой
машины.
- Она пострадала?
- Не очень. - в глазах следователя мелькнула мстительная усмешка. -
Меньше, чем Вы, ее даже не госпитализировали. И машина у нее тоже
застрахована. Только она получит страховку, а Вы нет.
- Почему? - осторожно спросил Андрей.
- Ваша машина сгорела. Очень неудачно, надо сказать. Запись конроллера
восстановить не удалось. Старая машина, плюс сильный перегрев, вот схема и
не выдержала. А без этого сами понимаете... Закон.
Андрей не стал ничего отвечать.
- Ну ладно. Считайте, что вам повезло. - следователь встал и положил
компьютер в карман пиджака. - Уголовное дело мы возбуждать не будем. Всего
доброго.
Андрей коротко кивнул и закрыл глаза.
Время остановилось. Не было ничего, только яркий свет из окна и звуки,
словно из другого мира. Кто-то входил в палату, выходил из нее, окружающее
пространство шуршало, поскрипывало, отзванивало посторонними голосами.
И снова была еда - такой же стакан с бульоном, но уже не было сил
съесть что-то еще. Андрей выпил теплую жижицу не открывая глаз, повинуясь
лишь голосу санитарки.
- Вот так. Ну, еще глоточек. Какой молодец...
Затем пришла боль. Горели ноги, ребра ныли, как нерв прогнившего зуба,
лицо мучительно чесалось. Андрей крепче стиснул зубы и плотнее зажмурился.
Стало ясно, что человечество его бросило, оставило наедине с бесполезным
раскаянием и усиливающейся болью. Ну где все достижения научно-технического
прогресса? Где электромагнитные регенераторы, квантовые заживители, где
обезболивающие, наконец?
- Что, больно? - услышал Андрей, как сквозь вату.
Кивнул.
- Сейчас, мы тебе укольчик... - это голос Галины, низкий грудной.
Влажно хлопнул пневмоинъектор, тонкой струйкой ударив в плечо. Легче
не стало, только мир стал более ощутимым, вместе с болью.
- Сейчас все пройдет. - ласково ворковала Галина. - Будет хорошо.
Хорошо. Хорошо. Хорошо...
Голос не утихал, будто звук вместе с Андреем закатали в консервную
банку.
Боль выступила грязью на коже, подсохла коркой, растрескалась и начала
отпадать кусками. Андрей зажмурился изо всех сил, уже понимая, что
надвигающаяся тишина вот-вот обрушится, завертит и потянет за собой в
неведомые глубины.. Так и случилось - тело замерло перед первым мигом
падения и рухнуло осязаемо до тошноты, до страха разбиться. Но вскоре ужас
отстал вместе с болью, а сердце наполнилось нарастающим восторгом полета.
Мир сделался красным, сухим и жарким. Без дна.
Оранжевые собаки в небе питались болью, слизывали ее, выкусывали,
словно блох - наконец съели всю и сами исчезли. Остался только красный
шершавый жар - спокойный и неподвижный. Время замерло вместе с мыслями.
- Он еще спит... - сурово бубнила санитарка. - Доктор назначил ему
покой.
- У меня для него хорошие новости. - сопротивлялся Пашкин голос.
- Мне не велено, вот и не пущу...
Красные собаки снова принялись лизать ноги.
За окном свистели сверчки. Два или три - по звуку понять невозможно.
Андрей распахнул глаза и несколько раз моргнул, разгоняя под веками
ощущение сухости. В коридоре за дверью горел свет, тонким лезвием прорезая
полумрак уснувшей палаты. Еле слышно играл приемник на посту медсестры -
"Реги Стэн", года три этой песенке.
Спать не хотелось, а тело почти не болело, было хорошо и уютно в этом
новом, изменившемся мире. Только очень хотелось пить. Немыслимо.
- Сестра... - прошептал Андрей, чувствуя язык шершавым камнем во рту
из пересохшей глины. - Эээ...
Шевелить языком было так же неприятно, как драть ногтями лист шифера.
- Эээ...
Звук приемника на столе медсестры не давал ей услышать рвущийся из
палаты голос. Андрей попробовал встать и тут же разглядел на тумбочке
стакан воды. Прозрачная влага наполняла его до краев, на тонком стеле
играли светом крупные капельки.
Кадык коротко дернулся, глотая несуществующую слюну. Андрей впервые
после аварии попробовал осознано шевельнуть рукой, и это оказалось гораздо
проще и безболезненней, чем он ожидал. Рука, как рука. Ну, в бинтах... Это
мелочи. Главное кисти свободны.
Андрей осторожно повернулся на бок и потянулся к стакану, дрожащие
пальцы обхватили стекло, прямо сквозь него впитывая живительную прохладу.
Губы коснулись кромки. Глоток. Еще, еще... Андрей закашлялся и аккуратно
поставил стакан. Сердце колотилось судорожными рывками, пальцы никак не
могли унять дрожь. Язык отмок и быстро превращался в то, чем и должен быть.
От неожиданной прохлады слегка заломило лоб.
Андрей взял стакан уже намного спокойней, допил до дна. Хорошо.
Замечательно. Великолепно. Подумалось, что каждая капля воды содержит в
себе силу жизни, которая из нее родилась. Видимо так и есть. Кровь намного
легче побежала по жилам, и сердце успокоенно забилось под ребрами.
Попытка сесть тоже увенчалась успехом.
За окном светился огнями город - несколько широких многоэтажек
напоминали панель огромного компьютера, из тех доисторических монстров,
которые загружались еще с перфолент. Вспомнились строчки А. Галича:
А она работает безропотно
Огоньки на пульте обтекаемом.
Андрей помотал головой, отгоняя странное наваждение, но оно не ушло.
Над крышами многоэтажек вздымалась недостроенная километровая башня
Торгового Комплекса на Манежной, прорезая светлую летнюю ночь черным
провалом.
Окна ближних многоэтажек, - темные и освещенные, - складывались в
замысловатый рисунок. Андрей сосчитал этажи и едва не рассмеялся - тридцать
два. В принципе можно разложить на цифровой код. Ради смеха.
- Ну что же ты, горе луковое... - раздался за спиной голос
санитарки. - Ложись давай, неуемный.
Андрей обернулся и послушно лег на спину.
- Набегаешься еще... - санитарка прикрыла его простыней. - Спи.
Андрей закрыл глаза, но перед мысленным взором все еще светились они
на панелях многоэтажек. У ног терпеливо сидели красные собаки.
6.
Утром Андрей проснулся от странного ощущения на лбу, распахнул веки и
узнал над собой лицо Галины.
- С добрым утром. - улыбнулась она, записала температуру в блокнотик и
отклеила с его лба градусник.
- Сколько времени? - сухими губами шепнул он.
- Шесть утра.
- Можно воды?
- Да вот же стакан, на тумбочке. - Галина коротко мотнула
подбородком. - Ты пей, я его еще наполню.
Андрей уже гораздо смелее приподнялся на локте и отпил из стакана.
- Боли ночью не мучили? - поинтересовалась она.
- Нет. Только в голове было очень странно.
- Это нормально. Сегодня ночью можно будет обойтись без укола, я вчера
наложила заживляющую мазь на бинты.
- Спасибо.
Галина загадочно улыбнулась и отошла ставить градусник дяде Коле.
"Какая она..." - подумал Андрей. - "Может, была бы симпатичной, если
бы не такая большая масса. Лицо вполне себе ничего."
Он представил ее обнаженной выше пояса, задержав мысленный взор на
огромных грудях. Интересно, это тоже одна из бесконечных масок его
сверхженщины? Грубая до откровенной правдивости. Женщина, как она есть -
голая плоть. Без прикрас и удручающих намеков на ум и свободу воли.
Функциональное совершенство.
Андрей уснул и ему приснилось море, а в нем обнаженные женщины - все
как Галина. Они были бы похожи на играющее стадо моржей, если бы не ярко
белая кожа. Далеко в море выдавался бетонный пирс, Андрей убегал по нему
все дальше и дальше от берега, а ветер крепчал и рвал пену с верхушек волн.
Посреди пирса лежало тело в одежде. Сначала Андрей принял обширное пятно за
воду, стекающую с намокшей ткани, но подойдя ближе понял - кровь. И он
снова узнал в лежащей Алену. Ему стало так грустно, что он не смог больше
сделать ни шагу, сел на край пирса, заплакал и почти сразу проснулся.
Санитарка разносила завтрак.
- Ну вот... - она поставила на тумбочку тарелку с жиденьким пюре и
стакан с чаем. - Я же говорила, скоро доктор сменит диету.
Андрей сел и жадно схватил ложку. Сделал глоток. Разведенный
картофельный порошок показался отменным деликатесом, а разбавленный чай,
почти без сахара, вкуснее всех вин, какие он пробовал.
В это утро поел и дядя Коля - депрессия депрессией, но голод тоже
штука серьезная. А вот Володя казался еще угрюмей обычного, после завтрака
отвернулся к стене и не произнес ни слова.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг