вас, пойдемте посмотрим, что у вас сломалось.
- Мама, может, действительно пойдем? - поддержала его Илса. - Олега
все хвалят, говорят, отличный мастер...
- Вы нас извините, Олег, - вежливо, но твердо произнесла Алла
Рихардовна. - Давайте лучше как-нибудь в другой раз. Дело в том, что я
сегодня жду гостей. - Она повернулась к дочери: - Я совсем забыла тебе
сказать, через полчаса к нам приедут... пациенты. Так что сама понимаешь...
Простись со своим знакомым и быстро домой. Я тебя жду. До свидания, Олег.
Алла Рихардовна, даже не взглянув в сторону Чернова, направилась к
переходу.
Олег оторопело застыл. Странная какая-то. Может, она думает, ему
деньги нужны?
- Вы не думайте, я не из-за денег, я бесплатно все сделаю! И быстро! -
торопливо проговорил он ей в спину. Алла Рихардовна остановилась и
повернулась к нему.
- Нет, Олег. - Женщина покачала головой. - Я ничего не имею против
тебя... Но за тобой... Нет, не надо, просто не нужно, и все. Может,
потом... Не знаю, не знаю...
- Мама, что с тобой? - растерянно воскликнула Илса. Олег обиженно
насупился. - Мама, Олег порядочный человек, и то, что он проспал...
- Он не просто проспал, - отрезала мать, повернулась и пошла дальше.
Было слышно, как она бормочет: - Но ее уже нет... Если хочешь... спроси у
него...
Илса устремила непонимающий взгляд на Олега. Чувствуя себя так, словно
его уличили во лжи, что, кстати, наполовину так и было, он с разобиженным
видом махнул рукой и со словами: "Я просто хотел помочь и все. Мне ничего
от вас не нужно" - пошел к "восьмерке". На полпути он остановился, решив,
что называется, оставить дверь открытой:
- Ладно, если понадоблюсь, найдешь меня через Веру.
***
Эмма Фадеевна Акопян, пожилая медсестра, сдав смену в роддоме, где она
работала, по заведенному обычаю посидела часок с подругами за чашкой чая и
лишь после этого отправилась домой. По дороге Эмма Фадеевна зашла на рынок
- она не признавала продуктов из магазина. Нагруженная сумками, она
направилась к старой панельной пятиэтажке, где жила вместе с внучкой в
маленькой квартирке на четвертом этаже. Должно быть, внучка дома. Это из-за
нее Эмма Фадеевна не спешила домой - не хотелось начинать неприятный
разговор. Но как ни оттягивай, а серьезно поговорить с ней все равно
придется. Вот бесстыжая, опять не ночевала дома! Думает, если мама с папой
в Ереване, то можно делать что хочешь? Или она думает, бабушка у нее -
выжившая из ума дура и не догадается во время дежурства проверить, дома
внучка спит или нет? Как бы не так!
Эмма Фадеевна глубоко сожалела о том, что поддалась на уговоры Карины
и не сообщила обо всем дочке и зятю с самого начала. Надо было сказать хотя
бы дочке. Но что теперь поделаешь, хотела как лучше. А надо было звонить
сразу, как только внучка впервые провела ночь неизвестно где и пришла домой
только утром. Якобы у подруги засиделась, а потом метро не работало. Как
будто телефона у нее не было. Спиртным разило, ну не то чтобы разило, но
попахивало.
Эмма Фадеевна тяжело вздохнула. И в кого она такая уродилась? Дочь
ведь совсем другая была, тихая, скромная. Да и Карина раньше не заставляла
за себя краснеть, а год назад словно с цепи сорвалась. Какими глазами она
теперь посмотрит на ее родителей?
Эмма Фадеевна, женщина грузная и неповоротливая, добралась наконец до
четвертого этажа, подошла, пыхтя и отдуваясь, к своей двери и нажала на
кнопку звонка, со злорадством предвкушая, как разозлится ее беспутная
внучка. После бурной ночки всегда хочется сладко поспать. Нет, моя
красавица, вставай и принимайся за дело. Самое время стирку устроить,
прибраться. Замуж выйдешь, придется работать не покладая рук...
Странно, звонок, что ли, не работает? Да нет, слышно ведь, как он
звонит. Нет, моя милая, хотя у бабушки ключ имеется, но все равно тебе
придется встать и открыть. Эмма Фадеевна еще раз нажала на кнопку и
подержала палец подольше. Просыпайся, моя милая, просыпайся!
Медсестра прислушалась. Обычно после долгого звонка за дверью
раздавались шлепки босых ног, но на этот раз время шло, а ничего не
происходило. Господи, неужто так обнаглела, что до сих пор не вернулась? А
может, она в ванной? Эмма Фадеевну прижалась ухом к двери и, покачнувшись,
навалилась на нее всем телом. Дверь беззвучно открылась.
То, что увидела бедная Эмма Фадеевна, повергло ее в ужас. Кисть
руки... отсеченная от тела, кисть руки с фиолетовым ногтем плавала в
огромной луже крови. Карина... Ее внучка...
Несчастная женщина потеряла сознание.
***
Старший следователь районного УВД Виктор Емельянович Порывайко,
несмотря на свой относительно молодой возраст, был достаточно опытным
специалистом. Ему не понадобилось долго разглядывать, что творится в
квартире Акопян, чтобы понять: дело серьезное. Быстро распределив
обязанности, он и оперативники его смены приступили к осмотру места
происшествия. Эксперт то и дело щелкал камерой, Виктор машинально щурился,
пряча глаза от ослепительной вспышки, но не испытывал при этом ни.
малейшего раздражения. Привычная работа... Человек вообще ко всему
привыкает, а если голова занята делом, тем более не станешь обращать
внимание на всякие мелочи. Да, дело серьезное. Интересно, настоящий маньяк
здесь поработал или убийца просто пытается косить под больного? Судя по
тому, в какое время произошло убийство - около двенадцати часов дня, -
нужно быть по-настоящему психом, чтобы решиться на такое. Да и характер
нанесенных ударов... Нет, похоже, это не имитация. Бойня в стиле дешевых
американских боевиков...
Порывайко вспомнилось утреннее сообщение о взрывах в Москве. Какие-то
уроды ночью разнесли две многоэтажки, одну на севере, другую в самом
центре. Вот гады, совсем распоясались. Ну как тут не поверить в теорию
серийности невероятных совпадений, о которой только вчера говорили по
телевизору? Стоит только где-то произойти событию, вероятность которого
хоть и существует, но бесконечно мала, как тут же случаются такие же,
только в других областях. Если начнут падать самолеты, так уж за один месяц
выполнят годовую норму. И тут же, как по эстафете, начинаются крушения
поездов и столкновения кораблей в море.
Конечно, появление маньяка не столь масштабное событие, больных всегда
хватало, но вот почему именно в том районе, где работает Виктор, и почему
именно в его смену? Порывайко сокрушенно покачал головой: вот не везет так
не везет. После этих взрывов любое серьезное преступление будет на таком
контроле, что запросто можно без работы остаться. Это как минимум.
Хотя... с другой стороны, если взяться за дело умно, то можно сделать
хорошую карьеру. Быстро, по горячим следам раскрутить дело - вот и шанс
отличиться по-крупному. А что, почему бы и нет? Главное - найти зацепку,
указание на возможного преступника. А потом крутить его, мять и давить до
тех пор, пока или сам не расколется, или не укажет дорожку к настоящему
маньяку. Но для этого очень важен темп, малейшая задержка - и дело заберут,
а тебя запишут в неперспективные.
Порывайко еще раз посмотрел на потерпевшую. Да, тело расчленили на
три, нет, если учесть руку, то на четыре части... Интересно, каким оружием
можно было так рубить? Топор? Да нет, у топора лезвие не такой ширины, так
не рассечет... Сабля? Чушь собачья! Это только в книжках былинные герои
одним ударом рубили и седока и лошадь. Да и кто будет посреди бела дня
бегать по Москве с саблей в руках?
Следователь поежился. Вот подвалило счастье! Попробуй разгадай, что
было на уме у психа, который это сделал. Ни логики, ни смысла, только
сумеречная зона сознания. Порывайко не любил такие дела. Да и кто их любит?
Если таковые и есть, ему они неизвестны.
- Зинчук! - позвал он опера. - Коля, ты чего стоишь? Давай-ка пройдись
по соседям. Не может такого быть, чтобы никто ничего не видел.
Зинчук, самый молодой, но весьма амбициозный инспектор местного
уголовного розыска, молча кивнул. Его бледность и молчаливость говорили
яснее всяких слов. Было видно, что он борется с подступившей к горлу
тошнотой. Салага. Нервы шалят, что поделаешь. Он-то сам всякого повидал, но
такого пока не приходилось.
Порывайко остановил взгляд на откатившейся части туловища. Удар был
нанесен по косой. Он начинался от правой грудины и, перерубив позвоночник,
прошел над левой частью тазовой кости. Обычно бьют сверху, а тут как-то
сбоку... Но и этого зверю показалось мало. Второй удар пришелся по тазу, и
теперь ноги жертвы лежали в разных частях комнаты. Красно-буро-белая масса,
казалось, была разбросана по всей комнате. Но мерзавец и этим не
удовольствовался. Он словно задался Целью выпустить всю кровь из тела
несчастной жертвы. Она покрывала пол - ярко-красная, только-только начавшая
сворачиваться, казалось, все еще дымящаяся.
Ну и досталось бедолаге. Кто бы это ни сделал, необходимо его найти и
выпустить ему кишки. Пусть ты больной, но убиваешь-то здоровых.
Преисполненный решимости во что бы то ни стало найти маньяка,
следователь обогнул кровавую лужу и пошел по коридору к кухне. Там сейчас
работал Сашка Смирнов. Старший инспектор часто попадал в группу Виктора,
они сработались и понимали друг друга с полуслова.
- Нарыл что-нибудь? - спросил Порывайко, подойдя к двери.
- Кое-что есть. Показал бы раньше, да ждал, пока ты общую картину
ухватишь, - похвастался Смирнов. - Идем покажу. Думаю, тебе это будет
интересно.
Они вернулись в комнату. Смирнов присел и приподнял верхнюю часть тела
жертвы. Стало видно, что в руке что-то зажато.
- Эксперт отснял?
- Нет еще. - Смирнов усмехнулся. - А то бы я утерпел и до тебя не
посмотрел, что там!
- Гавриков! - позвал Порывайко. - Давай поколдуй здесь! Есть кое-что
интересное.
Не торопясь подошел Василий Гавриков, высокий полный мужчина,
сокрушенно покачал головой - кто ж такою мерзость совершил? - и приступил к
работе.
- Как ты думаешь, что там? - Следователь кивнул на кисть жертвы. -
Пустышка или ключ?
- Судя по тому, что в последнее время везения не было, то и сейчас,
думаю, легкой жизни ждать не приходится. Может, деньги, может, еще что...
- А я уверен, что нам повезло и мы получим что-то очень интересное, -
уверенным тоном сказал Порывайко. - Чутье мне подсказывает.
- Посмотрим. - Смирнов философски пожал плечами. - Вон Васятка уже,
кажется, заканчивает. Так, колдун?
Гавриков молча кивнул и сделал жест рукой, мол, можете удовлетворить
свое любопытство, чем Смирнов не преминул тут же воспользоваться. Он разжал
пальцы девушки и извлек скомканный, испачканный клочок бумаги. Интуиция
следователя не подвела.
- Гляди-ка, Витек, а ты, кажется, прав, - сказал Смирнов и
присвистнул. - С тебя пиво.
При детальном рассмотрении оказалось, что это обрывок какого-то
рисунка. Но самое важное было то, что на клочке виднелась подпись
художника.
- Ну-ка дай посмотреть, - попросил Гавриков.
Смирнов молча подал клочок - в группе все знали, что Василий, как
никто другой, способен прочесть самый неразборчивый почерк.
- Чернов, - прочитал вслух эксперт. - О. Чернов. Ребята, а это уже
зацепка!
Смирнов и Порывайко обменялись взглядами. В глазах обоих загорелась
надежда.
- Саша, давай быстро в управление. Отрабатывай всех Черновых. Всех
художников, всех самоучек, - приказал следователь. - Чтобы никого не
пропустил!
- Вить, да ты что? В Москве столько Черновых, что нам и года не
хватит! А если к тому же он вовсе и не москвич? - Смирнов знал, что,
сколько бы он ни возмущался, проку все равно никакого не будет, но что он
будет за опер, если не пожалуется на жизнь? - Да тут на год работы!
Попробуй такую гору информации перелопатить!
- Зинчуку передай, чтобы он, после того как отработает с соседями,
поговорил с матерью потерпевшей. - Порывайко, словно не слыша возмущенных
выкриков, перечислил план действий. - Выясните у нее, может, она знает, кто
такой О. Чернов.
- Наверное, его зовут Олег, - высказал предположение Смирнов. Как
будто другие об этом не подумали.
- Давай, давай, не увиливай! - поторопил его следователь. - Не тяни
время, сам знаешь, оно у нас самое Дорогое.
Виктор повернулся к эксперту:
- Семеныч, какие у тебя есть соображения? Чем, по-твоему, пользовался
преступник?
- Пока не представляю! - признался Гавриков. - Судя по брызгам на
стене, а также по вот той царапине, - Василий Семенович показал на глубокую
свежую борозду, серой полосой проходившую по окрашенной синей краской стене
в полутора метрах от пола (тоже забрызганная кровью, как, впрочем, и все
здесь, она могла быть следом от удара орудием убийства), - удар был снизу,
от левого бока и вверх. Но кто мог нанести удар такой чудовищной силы? Да
еще с такой нетрадиционной постановкой удара? Видишь, лезвие в стене даже
не остановилось. Прошло как сквозь масло.
Порывайко подошел к борозде и присмотрелся. Да, похоже, эксперт прав,
в царапине нет характерного утолщения, которое бывает, когда сталь
упирается в препятствие. Значит, лезвие прошло дальше. И удар,
соответственно, шел не справа. Получается, преступник левша?
- А может, он при замахе задел стену? - на всякий случай спросил
следователь.
- Нет, в борозде есть следы крови. - Гавриков отрицательно покачал
головой. - Я уверен, анализ покажет, что там есть частички костной ткани...
Порывайко не сомневался в правоте Василия Семеновича, эксперт тот был
отличный. Свои вопросы он задавал оттого, что, разговаривая с Гавриковым,
пытался уловить что-то такое, что приблизит его к разгадке жестокого
убийства.
- Виктор Емельянович! - Появившийся Зинчук старался не смотреть на
пол. - Я опросил всех соседей, ну, тех, которые открыли... Все точно
слепые. Никто ничего не видел и не слышал. Тут такое произошло, а они...
- Как мать потерпевшей? - перебил его Порывайко. - Врачи ее осмотрели?
- Бабушка, - подсказал Зинчук. - Мать потерпевшей... мать жертвы в
Ереване.
- Хорошо, пусть будет бабушка, - отмахнулся следователь. - Как ее
состояние? Говорить может?
- Не в курсе... - растерялся опер. - Сейчас посмотрю.
- Если может, то спроси, знает ли она кого-нибудь по фамилии Чернов. А
также узнай имена ее близких подруг, друзей... Может, жених у нее есть?
Запиши все - телефоны, адреса... Да что, мне учить тебя? Не стой, действуй!
Порывайко вновь повернулся к эксперту.
- Семеныч, припомни, может, тебе встречалось такое на практике? Я имею
в виду оружие. Я сомневаюсь, что такое можно сделать простой саблей.
- Даже представить не могу... - Гавриков развел руками. - Я, конечно,
постараюсь рассчитать массу и скорость, которую должно иметь лезвие, чтобы
получилось вот такое... Возможно, рассчитаю форму... Но примерно, точно
тебе даже компьютер не выдаст. Вот тогда и будем строить предположения.
- Ловлю на слове, - усмехнулся Порывайко. Отбросив изжеванную спичку,
он направился к двери комнаты, в которой жила жертва. Интересно, в момент
гибели она выходила или входила в нее? Ответ на этот вопрос тоже мог дать
зацепку. Нужно будет уточнить у хозяйки квартиры. - А пока я попробую
помочь нашему Славику Зинчуку. Переговорю с гражданкой Акопян. Ох,
чувствую, слез будет... Больше всего не люблю эту часть расследования. Но
без нее не обойдешься. Как показывает практика, бабушки глазастый народ.
Возможно, это была не самая глупая мысль. Несмотря на тяжелое
состояние, в котором находилась Эмма Фадеевна, она все же смогла сообщить
довольно много интересного. Через час Порывайко уже знал, что вчера Карина
была на дне рождения у коллеги по работе и дома не ночевала. Выяснить, где
работала покойная, не составило труда. Как и то, что день рождения отмечал
Алексей Тарасов. Позвонив Тарасову, Виктор представился и стал выяснять
состав приглашенных. Вчерашний именинник, поворчав для приличия, перечислил
гостей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг