РУКИ ВВЕРХ!
Предстояло захватить маяк, радиостанцию, солдатский клуб, квартиры
Чинча и медика. Главной опасностью был клуб. Он находился на другой стороне
утеса.
Разделившись на две группы, десантники покинули комендатуру. Паблито
остался на пристани. Ему было приказано наблюдать за катерами и оборонять
тыл от всяких неожиданностей.
Жан и Кончеро пошли к маяку, луч которого по-прежнему медленно
скользил по волнам пролива и побережью Панданго. Силач на всякий случай
захватил с собой моток веревок.
- Вязать-то чем будем? - сказал он. - Веревка всегда пригодится.
Подойдя к высокой башне, из которой вырывался яркий луч, обшаривавший
остров, они на время словно ослепли и не могли обнаружить дверь маяка.
- По-моему, она там, - наугад определил Жан и ткнул пальцем прямо в
открытый рот Кончеро.
- Нет, Жан, она за твоей спиной, - сплюнув, шепнул силач.
- Чего же ты раньше не сказал?
- Ты же велел молчать!
Тяжелая железная дверь действительно оказалась рядом. Но она едва лишь
приоткрылась: ее держала изнутри цепь. Все попытки француза просунуть руку
внутрь и снять цепь ни к чему не привели. Кончеро, молча наблюдавший за
возней Жана, наконец спросил:
- А если открыть ее с другой стороны?
- Как это с другой?
- А вот так!
Взявшись за низ двери, силач снял ее с металлических крюков, на
которых она была повешена, и отставил в сторону.
- А ты все-таки соображаешь иногда, - отметил Жан. - Ну, пошли наверх,
только не топай, а ступай мягко.
Вдвоем они стали подниматься по крутой винтовой лестнице. От
непривычки у Кончеро закружилась голова, но он молчал, чтобы не вызвать
насмешек Жана.
Добравшись до площадки, они заглянули в застекленное помещение, где
находились вращающиеся линзы прожектора. К их удивлению, здесь никого не
было. Маяк действовал механически.
Освоившись, Кончеро заметил тут же в углу на площадке низенький
диванчик. На нем безмятежно спал дежурный. От толчка в бок он проснулся и
сел, тараща заспанные глаза на пришельцев.
Жан мгновенно обезоружил его. Техник и не думал сопротивляться,
полагая, что его постигло наказание за неположенный сон на посту. Больше
никого на маяке не оказалось, лишь ровно гудел мотор и щелкали
автоматические переключатели.
Веревка пригодилась. Кончеро связал пленнику руки и потащил его за
собой вниз.
Жан ничего не тронул на маяке. "Пусть прожектор крутится, - решил он.
- Иначе вызовешь тревогу не только на острове, но и на пароходе".
* * *
Мануэль, Паоло, Наварро и Чезаре добрались до радиостанции,
расположенной на берегу под двумя высокими мачтами-антеннами.
Паоло осторожно потрогал дверь; она была заперта на ключ. Но рядом
виднелось распахнутое окно. Чезаре заглянул в него.
Радист, надев наушники, сидел в конце комнаты и, видимо, слушал
музыку. Он так увлекся, что ничего не замечал вокруг.
Чезаре осторожно подсадил Паоло. Тот сел на подоконник, спустил ноги в
комнату и на цыпочках прошел к двери. Повернув ключ, он тихо открыл ее.
Первым вошел Мануэль. Подойдя к радисту, он сдернул с него наушники и,
схватив его за ворот, оттянул подальше от передатчика. Испуганный радист,
увидев дуло пистолета, сам поднял руки.
Связав его, Мануэль приказал разбить и растоптать всю аппаратуру и
запасные лампы. Сам он взялся за передатчик.
Через пятнадцать минут радиостанция Бородавки перестала существовать.
Радиосвязь острова со всем миром была прервана.
Пришедшим Жану и Кончеро Мануэль велел отвести радиста в подвал. Но
они замешкались на радиостанции. Жан, не понимая, чего хмурится силач,
спросил:
- Отчего у тебя такой кислый вид? Завидуешь, что они действуют, а мы
лишь пленных водим?
- Нет, завидовать нехорошо, - ответил силач. - Я не поэтому. У меня
сапоги жмут. Ведь я их выбирал без Рамона. Малы, кажется!
- Ну, чепуха; разносишь, - утешил его Жан.
После разгрома радиостанции - пошли на квартиру к медику, но того дома
не оказалось.
- Не у Чинча ли он? Пошли к коттеджу, - сказал Мануэль. - Там обоих
возьмем.
Приблизясь к коттеджу майора, десантники прильнули к освещенным окнам
и стали наблюдать. Чинч был не один: за столом, уставленным бутылками,
фруктами и закусками, сидел плотный, раскрасневшийся моряк. Гость
внимательно слушал майора и кивал головой. А Чинч, словно цыганка,
раскладывал перед ним на столе замусоленные карты.
За последнее время, изверившись во всем, начальник каторги
пристрастился к гаданию. Он обзавелся книжкой "Карты предсказывают судьбу"
и по вечерам самозабвенно тасовал колоду, поминутно заглядывая в
справочник. Сейчас он демонстрировал свое искусство капитану дальнего
плавания, которому сбывал для перепродажи скопленные наркотики, ваниль,
копру и фрукты. Задуманная комбинация Чинчу не удавалась. Стараясь помочь
судьбе, он перетасовывал карты третий раз.
- Проклятый туз пик! - бормотал он. - Все время лезет, куда не нужно.
- Туз пик означает неожиданный удар! - сообщил моряк. - Вам грозит
неприятность. Но, честно говоря, - карты всегда врут!
Окна и здесь оказались открытыми, а дверь была заперта изнутри.
Мануэль решительно постучал. Чинч обозлился. Он с проклятиями поднялся и,
выйдя в прихожую, открыл дверь. Увидев перед собой стражника, майор
возмутился:
- Я же говорил капитану Томазо, что списки просмотрю утром! Положи на
конторку и уходи, только не забудь захлопнуть дверь. - И Чинч, поглощенный
гаданием, вернулся к гостю и разложенным картам.
Мануэль пропустил в прихожую товарищей и вместе с ними вошел в
комнату.
- Руки вверх! - громко сказал он.
- Что еще за чертовщина? - обозлился Чинч.
- Остров Панданго захвачен подпольным центром! - ответил Мануэль. -
Сопротивление бесполезно.
Моряк послушно поднял руки, а побагровевший майор сидел неподвижно.
Наварро подошел к нему и, хлопнув по плечу, сказал:
- Пора и вам расплачиваться.
Чинч, узнав летчика, как-то странно перекосил лицо и боком медленно
повалился на ковер: его разбил апоплексический удар.
В комнату вошел Жан, а за ним осторожно ступающий Кончеро. Они явились
за новыми пленниками. Майор уже был не опасен, десантники занялись его
гостем.
- Я капитан судна "Серингейрос", зафрахтованного полковником Луисом.
Меня не касаются события, происходящие здесь, - ответил изрядно захмелевший
моряк. - Я должен лишь забрать товары, проданные Чинчем.
Больше ничего путного от капитана добиться не удалось. Моряка усадили
в кресло и надежно привязали к спинке.
- Вот и отлично, - не упаду в случае качки. Замечательная идея! Надо
будет учесть нашему буфетчику, - сказал бравый моряк и попросил: -
Налейте-ка вон из того графина, чтобы скучно не было. А эта война Алой и
Белой розы меня не касается. Я буду спать.
Он выпил стакан вина, поднесенный к его губам Жаном, довольно крякнул
и, пожелав всем "спокойной ночи", очень быстро захрапел.
Покидая коттедж Чинча, Кончеро забрал с собой ключ от дверей.
- Не лазать же все время в окна! - сказал он.
- Совсем обленился беби, - заметил Жан. - Предпочитает парадный ход!
Они опять подошли к дому медика. Дверь по-прежнему была открыта, но
хозяин словно провалился сквозь землю. На столе стояла пустая бутылка и
прямо на скатерти валялись объедки маринованных сельдей. Было похоже, что
медик пировал в одиночку.
- Не отправился ли он в клуб? - сказал Жан. - Спьяна куда не
забредешь.
Десантники скорым шагом подошли к солдатскому клубу - бывшему
бомбоубежищу, сооруженному под скалой. Массивная дверь клуба легко
поддалась толчку Мануэля. Держа в руке автомат, он первым перешагнул порог.
Остальные последовали за ним, предчувствуя, что здесь им будет не легко.
В большом, ярко освещенном зале за двумя длинными столами сидели
незнакомые стражники. Видимо, это были гости с прибывшего судна. Одни из
них, отчаянно споря и ругаясь, с азартом сражались в "очко", другие пили
ром и вели громкие разговоры. Табачный дым застилал низкий потолок
бомбоубежища. Длинноносый человек, сидевший у буфетной стойки, лениво
бренчал на банджо.
У каждого стражника на поясе виднелась кобура с увесистым пистолетом.
"Человек двенадцать будет", - определил Мануэль.
Пожилой стражник с золотыми нашивками на рукаве, стремясь перекричать
всех, требовал внимания.
- Это что! - восторженно кричал он. - Вот я расскажу! Шли мы как-то в
Буэнос-Айрес...
Но сидевшие за столом не слушали его, их внимание привлекли вошедшие.
Раздались возгласы:
- Давно бы так, а то мы одни пьянствуем!
- Начальство отпустило или потихоньку смылись?
- А ну раздвинься, давайте все сюда!
Мануэль, держа автомат наготове, потребовал:
- Руки вверх!
Гуляки, приняв его команду за шутку стражников-старожилов,
расхохотались.
- Старый трюк, не пройдет!
Десантники ожидали всего, только не этого. Мануэль грозно повторил:
- Руки вверх!
Наступила тишина. Лишь рассказчик с золотыми нашивками ничего не
замечал.
- Да слушайте же, черти! - требовал он внимания. - И вот заходим мы в
Буэнос-Айрес...
Все вскочили, отшвырнув стулья. Сухопарый стражник первым сообразил,
что приход вооруженных людей не шутка.
- Кабальеро, это каторжники! - крикнул он, выхватывая из кобуры
пистолет. - Уничтожайте их!
Подбежавший Наварро прикладом винтовки ударил его по руке. Взведенный
пистолет, упав на цементный пол, от удара выстрелил. Пуля, взвизгнув,
отлетела от каменной стены и рикошетом задела Кончеро. Силач охнул и
согнулся, схватившись за лоб.
В ту же секунду Мануэль нажал гашетку автомата... Грохот частых
выстрелов и заметавшееся эхо наполнили гулом низкое помещение клуба.
Десантники стреляли до тех пор по стражникам, пока никого из них за
столом не осталось: все они валялись без движения на цементном полу. Лишь
рассказчик с золотыми нашивками, поднявшись на колени, судорожно вытаскивал
пистолет из заднего кармана. Наварро, почти не целясь, выстрелил в него.
Полицейский качнулся и сунулся лицом в чье-то сомбреро. История путешествия
в Буэнос-Айрес так и осталась недосказанной.
В наступившей тишине было слышно, как со стола закапало вино из
пробитых графинов. Кислый пороховой дым наполнял бывшее бомбоубежище.
- Проверить, не притворился ли кто! - приказал Мануэль, опуская
автомат.
Со стен у буфета послышался мелодичный бой часов. Они торжественно
пробили двенадцать ударов.
Пока одни десантники осматривали убитых стражников, снимая с них
оружие, другие занялись раненым Кончеро. Пуля, отскочившая рикошетом от
стены, задела вскользь его лоб и сорвала полоску кожи. Кровь обильно
заливала силачу глаза и рот.
- Я умру? - робко спрашивал он, с надеждой смотря на Жана.
- Умрешь через полсотни лет, - утверждал тот, перевязывая лоб
оторванным куском скатерти. - Да не вертись ты! Убитым не полагается. И не
вздыхай, как лошадь, - скорей пройдет.
Собрав все оружие, десантники покинули солдатский клуб и поспешили к
комендатуре.
На пристани их встретил Паблито. Он был встревожен стрельбой.
- Что там было? Кончеро ранили?
- Все наоборот, - ответил Жан. - Кончеро сам боднул пулю, иначе она бы
пролетела мимо.
- Как тебе кажется - на Панданго слышали нашу стрельбу? - спросил у
Паблито Мануэль.
- Думаю, что нет. Стрельба была глухой...
Все занялись погрузкой оружия, одежды, ящиков с гранатами. Кончеро,
обнаружив в кладовой комендатуры изобилие консервов, наполнил ими мешки и,
забыв о ранении, начал перетаскивать их на катер.
- Ну как, не очень больно? - спросил у него Жан, думая о ране.
А Кончеро, не поняв его, радостно сообщил:
- Нет! Теперь совершенно не жмут. Прямо благодать на душе.
Чезаре с Паоло, погрузив на катер несколько мешков с обувью,
проверили, надежно ли закрыт подвал с пленниками, затем уничтожили
телефонную связь и, заминировав гранатами входную дверь, вылезли из
комендатуры в окно.
Не найден был только ненавистный всем врач. Но терять время на его
поиски не имело смысла. Надо было действовать по намеченному плану, - на
Панданго десантников ждали товарищи.
Жан снял замок со скорострельной пушки, находившейся в каменной
амбразуре, а Наварро вытащил пружины из сдвоенных пулеметов. Бородавка -
стала безопасной.
Паблито, исследовав машинное отделение катера, довольно легко включил
мотор. Суденышко затряслось, как живое.
Кончеро, забравшийся в рубку, с робким почтением смотрел на Паоло,
взявшего в руки штурвал и поглядывавшего на приборы. Внимание силача
привлекла блестящая стрелка под стеклом. Она колебалась при малейшем
толчке, но упорно возвращалась на старое место. Он впервые видел
обыкновенный корабельный компас и был потрясен его особенностями.
- Колдовство, не иначе, - прошептал он и тайно перекрестился.
Десантники, не желая оставлять второй катер противнику, взяли его на
буксир. Оба судна плавно отошли от пристани и двинулись через залив к
Панданго.
Длинный луч прожектора, обшаривавшего море и берега, из опасного врага
превратился в союзника, помогающего отыскать нужный путь.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ НА ПАНДАНГО
Капрал Варош, внимательно оглядев дежурное помещение, озабоченно
покачал головой. На полу около камеры, в которую он недавно посадил мокрого
разведчика, остались следы грязи. Пришлось самому взять швабру и подтереть
их.
Часы на стене показывали полночь. Скоро прибудет начальство с
Бородавки. Варош зевнул и уселся за стол, рядом с пультом управления
подъемными сооружениями электропояса. Самое скучное занятие на свете - это
ожидание, а особенно, когда ждешь начальство.
В первом часу ночи к острову подошли два катера. Дежурный на пристани
был предупрежден Варошем. Выбежав им навстречу, он ловко подхватил
бросательный конец и помог катерникам пришвартоваться.
Не спуская трапа, на пирс спрыгнули два рослых полицейских в плащах, а
за ними - офицер.
"Главный", - решил дежурный и поспешил навстречу. Он знал, что
прибудут незнакомые офицеры. Едва стражник успел вскинуть руку к козырьку,
как был оглушен ударом Чезаре. То же самое случилось и с часовым, к
которому подошел Кончеро.
С катера сошли остальные и, не говоря ни слова, направились к первому
посту.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг