Падение «Галактики» - Шалыгин Вячеслав Владимирович - Книжная Полка

1. Земля. Игорь Спиваков.

Побуждение к действию.

– Любое явление можно свести к несложной формуле, концепции или алгоритму, – Михаил взболтал остатки коктейля, затем выбросил соломинку и допил его одним большим глотком. – Если процедура выполнена со знанием дела и упрощение не хоронит основную идею, мы получаем руководство к действию.

– Например? – осоловело глядя по сторонам, откликнулся на его рассуждения Игорь.

– Например, напиток в твоем стакане, – Миша взял сосуд в руку и повертел его перед глазами, рассматривая на просвет. – Коктейль «Пришелец». Алгоритм составления известен, но как только мы пытаемся его осмыслить, тут же возникает непреодолимое желание напиться, то есть – побуждение к действию. И вот перед нами не просто коктейль, а «Пришелец» с вопросительным знаком и подтекстом: «А ну, посмотрим, что это за зверь!»

Спиваков кивнул и уставился в противоположный угол бара, туда, где минуту назад обосновались две воинственно раскрашенные девицы. Одна из них была довольно симпатичной, и, хотя Игорю всегда было чуточку неловко общаться с подобными красотками, он смотрел на нее не отрываясь. Ее подруга была большеглазой шатенкой с исключительно стройными ногами и спортивной фигуркой, но слегка затуманенный взгляд пилота был почему–то прикован только к той, что сидела слева. Анализируя наигранно уверенное поведение девушек, Спиваков смело предположил, что до этого подруги посещали подобные заведения не больше одного раза или не бывали в них вообще. Еще Игорь прекрасно видел в испуганных и немного печальных глазах красоток глубочайшие переживания по поводу хронического отсутствия кавалеров. Наверняка именно уровень женских гормонов, дошедший в юных организмах до критической отметки, заставил девиц перешагнуть через внутренний барьер моральных устоев и пуститься на поиски приключений. Однако, оказавшись в заветном стане разврата, они растерялись, поскольку их фантазия и решимость явно остались по ту сторону стеклянной двери бара. Что делать дальше, ни та, ни другая не имели ни малейшего понятия. Игорь не раз встречался с подобными «начинающими» и научился безошибочно выделять такие чужеродные элементы из пестрой толпы завсегдатаев ночных баров и клубов. Чтобы скрыть смущение и неуверенность, девушки курили длинные тонкие сигареты. Они далеко отставляли после затяжки дрожащие руки и выпускали сизый дым почти вертикально вверх. При этом «развратницы» смешно щурились и, как им казалось, эротично складывали тщательно накрашенные губки, словно для страстного поцелуя. Актрисы из них получались на твердую «двойку», Даже без плюса.

Миша перехватил взгляд приятеля и сдержанно икнул.

– Учительницы младших классов? – выдвинул он предположение и, сделав вид, что борется с икотой, допил коктейль Игоря. – Нашли местечко, где искать суженых!

– А может быть, малышки просто решили поразвлечься? – возразил Спиваков.

– Эти? – Михаил упрямо покачал головой. – Посмотри внимательнее, у них же все поджилки трясутся, стоит кому–нибудь приблизиться к их столику хотя бы на три метра. Одно неприличное предложение в их адрес, и они убегут отсюда с чистой совестью. Нет, это не вариант...

– А кто вариант? – не сдавался Игорь. – Та брюнетка, что стащила твой бумажник на прошлой неделе?

– Не будем о грустном, – Миша улыбнулся и подал знак бармену. – Повтори!

Проворный андроид молниеносно смешал два коктейля и ловко подкатил их по гладкой стойке к друзьям. Игорь приложился к своему стакану и, снова взглянув на девиц, спросил:

– А может, попробуем? Та, что повыше, очень даже ничего...

– Это бесперспективно, – отрезал Миша. – Забудь. Лучше давай пойдем в «Дракон» и найдем Мари. Гера говорил, что у нее в штате появились новые девочки...

– Эти куклы мне уже осточертели, – заупрямился Спиваков.

– Тоже мне воплощение целомудрия! – возмутился Миша. – Ты в отпуске на Земле после трех месяцев вахты. Почему ты пытаешься загнать свое бренное тело в тупик нереализованных инстинктов?

– Да ну тебя, – Игорь махнул рукой. После пары коктейлей жест получился размашистым, но все равно убедительным. – Все инстинкты я имел возможность удовлетворять и во время вахты. Если бы ты не вел себя как кретин, то девчонки из радиоотдела проявили бы благосклонность и к твоей лысеющей персоне...

– Я пробовал, – признался Миша и тряхнул курчавой шевелюрой. – Но ты же не станешь меня убеждать, что вдруг решил завести постоянную подругу?

– А почему ты так испуганно об этом спрашиваешь? – Спиваков рассмеялся.

– Да потому, что любой женатый космонавт списывается на Землю сразу же после рождения первенца, максимум – через пару лет! Тебе надоела работа?

– Почему ты решил, что я собираюсь жениться? – Игорь толкнул приятеля в плечо. – Прекрати сам себя подзуживать! Просто мне хочется поговорить о высоких материях и поупражняться в галантности! Для таких занятий обычно требуется женское общество. Если у тебя никогда не возникает такой потребности, я не виноват!

– Хорошо! – Миша обреченно поднял руки и склонил голову. – Иди штурмуй эти бастионы. Только учти, что такие вот «училки» ни за что не отпустят живьем, если почуют в тебе перспективную добычу, а я помочь в подобной ситуации не смогу. Это не баргонский плен. С земными женщинами, которые твердо решили выйти замуж, не справится весь Ударный флот Галактики, а не то что один безоружный пилот–отпускник. Так что иди... В добрый час! Что, уже передумал?

Игорь с тоской посмотрел на друга и вздохнул. Приятель был прав, причем все им сказанное промелькнуло у Спивакова в голове еще до того, как он решил подсесть к дамочкам, и Миша только подтвердил его собственные опасения. Игорь бросил на привлекательных девушек прощальный взгляд и вернулся к коктейлю.

– В «Дракон» пойдем? – успокоившись при виде его реакции на свою пламенную речь, спросил Миша.

– Я пас, – ответил Игорь, качая головой. – Пойду в отель и залягу спать. Постарайся не тревожить меня часов до двух пополудни...

– Как скажешь, – Миша потянулся и вновь извлек из бокала соломинку. – Твое здоровье!

Телепорт отеля явно барахлил. После прибытия Спивакова в просторный холл «Инварина» выходной контур аппарата еще пару секунд светился молочным ободком шнура–лампы. Улыбчивый портье мгновенно подхватил с полки ключ от номера и положил его на стойку вместе с классическим бумажным конвертом. В таком виде приходили только официальные приглашения на прием или поздравительные послания. Здесь консервативная часть светского общества была неумолима и никаких электронных средств связи не признавала. Игорь считал традиции вещью отсталой и нерациональной, но никогда над ними не посмеивался и даже с удовольствием пользовался их преимуществами. Например, такими, как исключительная надежность бумажной почты в сравнении с почтой электронной. Как бы странно это ни звучало. Все дело было в том, что ни одному самому любопытному портье или посыльному не могло прийти в голову заглянуть в конверт, хотя послания никто не запечатывал. Что может быть интересного в формальном приглашении господина такого–то на ужин или прием к чете таких–то? Особенно, если сравнить это сообщение с потоками информации, бурлящими в электронных сетях? Тем более никто не стал бы подбирать реагент, чтобы между строчками никчемного послания проявился текст, написанный старомодными невидимыми чернилами... В древних «низких» технологиях все же сохранялся не только шарм, но и полезный смысл.

Игорь добрался до номера и, обмахиваясь плотным конвертом, словно веером, прошел в гостиную. Плеснув в пузатый бокал немного коньяка, он уселся в кресло и вынул из конверта открытку. Спивакова приглашали на благотворительный вечер по случаю Нового года и совпадающей с ним третьей годовщины окончания Баргонской кампании. Отправителем приглашения значился Фонд помощи семьям погибших и ветеранам. Игорь был одним из ветеранов, причем кавалером Галактической Звезды. Ордена редкого и в народе почитаемого единственным, которым не награждают за просто так. В этой части послание было более чем обосновано. Кто отправил открытку на самом деле, знали только Спиваков и отправитель – его связной. Игорь шумно прополоскал рот коньяком и, сплюнув жидкость в стоящую на столе ванночку для льда, любовно подышал на открытку. Чуть ниже тисненого текста приглашения проступили четыре колонки цифр. Пилот вынул из кармана портативный дешифратор и провел его сканером по синеватой чернильной надписи. Машинка пискнула, сообщая, что текст записан и открытку можно с чистой совестью отправить в утилизатор. Спиваков так и сделал. Через секунду от кусочка картона не осталось ничего, кроме горстки пепла. А дешифратор тем временем принялся перебирать комбинации сложнейшего шифра, изо всех сил стараясь произвести на хозяина впечатление повышенной скоростью работы и точностью перевода с языка кодов на человеческий.

«Баргон концентрирует на границе до семи флотов. «Крабы» отходят. Рубежи Галактики со стороны Андромеды открыты. Баргонцы об этом не знают, но их разведка уже в пути. Осталось не больше одной земной недели. Секретарь просит собрать совещание».

Игорь задумался. За несколькими строчками послания скрывался тот самый алгоритм, о котором так страстно распространялся Михаил. Только это была не формула коктейля, а побуждение к действию всего военного флота Галактики. Флота, которым командовал знаменитый по фамилии, но в целях безопасности никому не известный в лицо Адмирал Викторов. Основное назначение флота заключалось в отражении нападений баргонцев – обитателей Туманности Андромеды, а также в устрашении «крабов», формально союзников, но, по словам Адмирала Викторова, «людей с гнильцой». С точки зрения Викторова, союз Галактики и Крабовидной туманности был для Земли ненужным и даже обременительным, но правительство считало иначе. Флот Галактики должен был эффективно противостоять снова накапливающей силе Империи Баргона и одновременно усмирять собственных сепаратистов, которых в Млечном Пути было хоть отбавляй. В условиях подобной вялотекущей войны на два фронта, Галактика просто не могла себе позволить дорогостоящего содержания как минимум тысячи пограничных застав еще и на трассах, ведущих в Союз Семи Систем – то есть в Крабовидную туманность.

«Итак, чтобы алгоритм заработал, следует прояснить следующие вопросы: почему баргонцы снова решили напасть? – размышлял, прогуливаясь по гостиничному номеру, Спиваков. – Возможный ответ: с чего я взял, что они так решили? Их флот, вернее до семи флотов, расположились в непосредственной близости к Галактике, но в наш адрес с их стороны никаких выпадов пока не сделано. Что стало известно «крабам», если они решили отойти с границ в глубь своей туманности, нарушая тем самым соглашение о совместном патрулировании пространства между нашими галактиками? А почему я решил, что им что–то известно? Концентрация баргонцев в стратегически выгодной точке сама по себе могла оказаться для трусоватых обитателей Семи Систем достаточным стимулом к отступлению. Имперцев они боятся пока гораздо больше, чем землян, хотя последние и подтвердили превосходство своего оружия победой в Семилетней войне. Но бог с ними, дело не в союзниках. По–настоящему тревожным выглядит сообщение об отсутствии наблюдения за нашей границей в секторе, максимально близком к туманности Андромеды. В тех неспокойных местах довольно много мигрирующих точек парадоксального искривления, этаких гуляющих ям в теле пространства–времени, и потому, кроме военных, там постоянно пасутся две–три сотни тысяч научных станций. Пограничники могли перегруппироваться и выйти из привычных областей дрейфа чуть вперед или наоборот – в глубь охраняемого пространства, создав тем самым впечатление, что границы оставлены без присмотра. Чуткие к подобным вещам ученые с наблюдательных станций живо на это отреагировали – и вот вам слухи о прозрачности рубежей. Теперь вопрос: откуда мой связной узнал о том, что разведка Баргона уже в пути? Логично предположить, что от Секретаря, который являлся нашим полномочным представителем при дворе Баргона, но, поскольку он просит созвать совещание, можно сделать предположение, что Секретарь вернулся в Галактику? Как баргонцы могли допустить подобное, если нашему послу стало известно об их маневрах и переброске флотов? Сделать вид, что интересуются неизученными участками собственной туманности и потому перебрасывают корабли–разведчики в сугубо исследовательских целях, они могли только в расчете на безмозглых «крабов». Нам же доподлинно известно, что в ближайшей к Галактике части туманности Андромеды нет ничего интересующего баргонцев, а значит, ее окраины стали для их флотов всего лишь перевалочной базой. Вопрос «На пути куда?" даже не возникает. Конечно, к нам. Почему же тогда они отпустили земного посла? Чтобы вызвать к нему недоверие правительства Галактики? Слишком коварно для баргонцев, хотя они многому научились у нас за время войны и последующего мирного сосуществования...»

В конце концов Спиваков пришел к выводу, что в послании содержалось гораздо больше вопросов, чем побуждений к действию. Теория Михаила подвергалась серьезной проверке и, похоже, ее не выдерживала. В складывающейся ситуации от Игоря требовалось принятие решения и никаких ошибок он допустить не мог. Поскольку правительство правительством, а Галактикой правила «Галактика»... Огромным государством, состоящим из семи миллионов пригодных или трансформированных для жизни человека планет, в тридцати тысячах звездных систем, которое незатейливо называлось Галактикой и располагалось в границах Млечного Пути, формально управлял Совет Представителей. Законодательное собрание, насчитывающее до тридцати миллионов членов, которые избирались каждые четыре года по одному от миллиона граждан. В исполнительных органах – министерствах – сидело еще десять миллионов представителей тех же планет. И позвольте вас заверить, ни те, ни другие не имели никакой реальной власти. Конечно, кроме тех из них, кто одновременно являлся членом «Галактики» – одноименной государству, но совершенно секретной военно–политической организации, возглавляемой загадочным Адмиралом Викторовым. Почему с главным стратегическим вопросом «Галактика» обратилась сейчас к обычному пилоту по фамилии Спиваков? Очень просто: потому, что он... Впрочем, стоит ли опережать события?

Игорь снова наполнил бокал коньяком и прошелся по комнате. Итак, Баргон вновь пошел в атаку. Сбывалось именно то, что предрекал Генеральный штаб. Адмирал тогда не послушал своих офицеров, но лишь потому, что не мог поступить иначе. Продолжение войны грозило обернуться для флота большими неприятностями, так как соотношение политических сил «Галактики» и правительства было явно не в пользу первой. Чтобы избежать политических неурядиц, Викторов прекратил преследование отступающих баргонцев и таким образом оставил в живых костяк для создания их новой армии. После того как был улажен конфликт с правительством, военные еще могли добить Баргон, но, с точки зрения «крабов», да и немалой части землян, это могло выглядеть уже как агрессия, а не оборона. Земляне не могли пойти на то, чтобы потерять доверие союзников, поскольку из всех соседей лишь «крабы» согласились бы прийти на помощь Галактике в случае крупномасштабного конфликта. И Викторову, как он ни сопротивлялся, все чаще приходилось снимать мундир и превращаться в политика. Это принесло определенные плоды, но вот созрели наиболее горькие из них. Теперь ему предстояло начать все заново.

– Игорь Сергеевич, здравствуйте, ждем только вас, – с военным поклоном приветствовал Спивакова председательствующий на всех совещаниях текущего года командующий Разведывательными силами генерал Сыромятин. – Адмирал на связи, члены Управления и приглашенные – в зале.

– Прошу прощения за опоздание, но я не мог прийти неподготовленным, – пожимая его руку, ответил Игорь. – Прихватил с собой одну занятную запись времен прошлой кампании.

– Понимаю, – Сыромятин снова вежливо кивнул.

Продолжая обмениваться репликами, они прошли в просторный, размером с десяток футбольных полей парк–зал, где под раскидистыми старыми липами расположились управленцы и трое приглашенных, в том числе Секретарь Галактики при дворе Баргона. Едва ступив на живую траву зала, Игорь сбросил туфли и с удовольствием принял от подлетевшего автомата стакан прохладной родниковой воды. Никакие экстренные дела не были достойны спешки. Этому правилу следовал сам Адмирал, и приучить к нему всех остальных было достаточно просто. Авторитет Викторова был неоспорим, поскольку на памяти большинства живущих в Галактике людей только он не ошибся ни в одном прогнозе и ни одно его решение не было запутанно или туманно. Сейчас, кстати, все имели возможность в очередной раз убедиться в его феноменальной правоте. По окончании первой войны Адмирал предрекал возвращение Баргона на тропу войны в самое ближайшее время, года через три... Так и происходило. Еще он понимал, что его будут осуждать за то, чего он не совершил, и обвинять в нерешительности, проявленной три года назад, и никто не вспомнит, что же послужило причиной этой «нерешительности». В первую очередь те, кто сочувствовал правительству, сорвавшему тогда полный разгром Баргона.

До полянки под деревьями было метров сто, поэтому появление Спивакова не стало неожиданностью. Когда он туда добрался, за широким дощатым столом воцарилась атмосфера делового ожидания.

– Господа, – громогласно объявил сопровождавший Игоря генерал Сыромятин, – Начальник Управления «Галактики»!

Все расположившиеся за столом участники совещания почтительно встали и замерли в ожидании ответного приветствия. Здесь следует пояснить, что Начальник Управления – это тот, кто вырабатывает решения и подает их на утверждение Адмиралу, за исключением тех случаев, когда Викторов заранее выкладывает уже готовые рецепты. Для подавляющего большинства очень неглупых членов «Галактики» Адмирал и Начальник давно слились воедино, поскольку Викторова никто никогда не видел, а Игоря знали все и решения, исходили они от Управления или от Адмирала, озвучивал тоже он. Сыромятин, например, в компании наиболее надежных членов Управления не раз откровенно посмеивался над трогательной попыткой Начальника законспирироваться при помощи сказки о непобедимом и невидимом Адмирале. Спиваков же каждый раз уклонялся от прямого ответа о загадке личности Викторова. Он вел переодетых в цивильную одежду генералов без всякой охраны в какой–нибудь бар и поил там чем попало, доказывая, что жизнь в качестве «никого» имеет бесспорные преимущества. Согласился с ним однажды лишь генерал Ли. Он как–то летел в отпуск на круизном космолете, где Игорь нес непростую вахту второго пилота. Когда после смены они встретились в игорном зале, Ли смеялся минут двадцать, но в конце концов признал, что разыскивать руководство «Галактики» среди миллиона второсортных пилотов не станет ни один сумасшедший.

Не мог же Игорь признаться, что и сам не видел Адмирала ни разу в жизни... Почему система безопасности была построена именно так, он не знал, просто таковы были установленные Викторовым правила игры и, если учесть современную специфику ведения войны, то Адмирала, как казалось Игорю, вполне можно было понять. Развитие информационных сетей и совершенство телепортирующей аппаратуры позволяли выследить и заполучить любого, даже самого надежно охраняемого человека, а потому, чтобы остаться вне досягаемости вражеской разведки, следовало принимать самые экстраординарные меры. Императорский двор Баргона, например, дрейфовал на громадном корабле в гиперпространстве, периодически выныривая для поддержания связи с внешним миром то в одной, то в другой части своей туманности. Игорь маскировался под заурядного пилота. Адмирал Викторов выходил из ситуации по–другому, но принцип оставался тем же...

– Садитесь, друзья мои, – неофициальным тоном предложил Спиваков. – Простите меня за опоздание и снятую обувь. Не могу удержаться от прогулки босиком по такой чудесной траве.

Присутствующие одобрительно заулыбались, а наиболее искушенные ослабили узлы модных в этом году цветастых галстуков. Озабоченность и особая тревога остались только на лице Секретаря. Он присутствовал на подобном совещании всего лишь в третий раз, и два предыдущих пришлись на время войны, а потому не были столь благодушными. Игорю даже показалось, что в его ясных голубых глазах промелькнула тень осуждения странной расслабленности собравшихся. Двое других приглашенных были экспертами, которые довольно часто привлекались к работе Управления и потому не удивлялись уже ничему. Однажды они присутствовали на совещании, которое вообще состоялось только потому, что было заранее внесено в рабочий график. Тогда у собрания не было никакой повестки дня, поскольку дела в государстве шли своим чередом и не требовали вмешательства «Галактики». Началось заседание с небольшого застолья и плавно перетекло в шумный банкет с элементами оргии. Одного из экспертов потом пришлось уносить под белы рученьки... Нельзя сказать, что такие мероприятия были для Управления нормой, скорее наоборот, однако Викторов высоко оценил идею Спивакова с превращением совещания в гулянку, особо подчеркнув, что поведение, вернее пьяные рассуждения всех участников совещания только подтвердили их предельную лояльность и надежность. Хотя в моральном облике членов «Галактики» выявились и некоторые слабые места. Особенно после того, как приглашенный кордебалет оттанцевал положенную программу и сошел со сцены в зрительный зал...

– Я думаю, что тема совещания вам уже знакома, – без предисловий заявил Игорь. – В таком случае имеет смысл начать с первоисточника. Прошу вас, господин Секретарь, расскажите нам о планах Баргона и других причинах нашей внеочередной встречи.

– Да, Игорь Сергеевич. – Секретарь поднялся со своего кресла и вышел из–за стола. – Вот место, где сосредоточились семь баргонских флотов.

Между двумя толстыми стволами лип вспыхнула большая трехмерная картинка. Честно говоря, даже Спивакову, вполне сформировавшемуся пилоту, изображенная на схеме туманность была совершенно незнакома. Большей части его соратников, по–видимому, тоже. Они в недоумении уставились на карту, и над поляной повисла вопросительная пауза.

– Что это, господин Секретарь? – наконец подчеркнуто нейтральным тоном поинтересовался Сыромятин.

Игорь молча кивнул, присоединяясь к его вопросу и, также покинув свое кресло, подошел к изображению. Баргонский прыжковый флот развернул несколько тысяч транспортных узлов и жилых станций прямо в космосе. Вокруг них висели гроздья пристыкованных биомеханических кораблей–прыгунов, а поблизости не было ни планет, ни астероидных скоплений, ни крупных звезд. Это был какой–то забытый всеми богами участок весьма бедной нормальными звездными системами галактики. Но самое интригующее заключалось в том, что это явно была не окраина туманности Андромеды. С какого угла ее ни разглядывай...

– Это и есть мое обоснование просьбы о созыве совещания, – пояснил Секретарь. – Запись получена из глубоко законспирированного источника, но уверяю вас, что это не подделка и не дезинформация, слишком уж многим рискует мой агент.

– Хорошо, мы вам безусловно верим, но при чем здесь, в таком случае, наши границы с Андромедой, о которых вы упоминали в послании? – спросил Спиваков.

– Если вы помните мое сообщение, я сказал, что Баргон концентрирует силы просто «на границе», «крабы» прячутся в своем пространстве, а мы оголяем участок рубежей Галактики. Я не утверждал, что баргонцы формируют ударную группу на границе Андромеды, – возразил посол.

– Хорошо, хорошо, – снова повторил Игорь и поморщился. – Давайте все сначала и по порядку!

– В таком случае следует начать с того, что мы оголили огромный участок пограничного пространства, – ответил Секретарь. – Причем совершенно необоснованно. Генеральный штаб просто снял с боевого дежурства Семь тысяч пятую Пограничную армию и отослал ее для переформирования, не удосужившись прислать на это время замену. Подобная беспечность походит на умышленное действие, а проще говоря – на заговор.

– Разберемся, – пообещал в ответ на вопросительный взгляд Начальника Управления главнокомандующий Десантными силами генерал Ли.

Игорь перевел взгляд на Сыромятина, а затем на третьего представителя генштаба в Управлении «Галактики» адмирала Хайда, командующего вторым по величине флотом – Ударным. Все три офицера представляли основу армии, и в том, что они разберутся, проведут в своем штабе «чистку» и никто им в этом не помешает, Спиваков не сомневался.

– Дальше, – уже не так благодушно, как раньше, потребовал Игорь, глядя Секретарю прямо в глаза.

Посол немного ссутулился, но взгляд не отвел.

– После сообщения о проблемах на границе я получил запись, – Секретарь указал на изображение, – и решил сопоставить два этих факта. При более тщательном исследовании передислокации баргонских войск я обнаружил факт номер три – их разведка отправилась с независимого астероида–маяка «Протон» в субсветовом режиме как раз в сторону незащищенного пограничниками участка. При соблюдении мер предосторожности баргонские разведчики приблизятся к Галактике в течение недели и, без риска быть обнаруженными, выяснив все, что им нужно, уйдут обратно. Вполне возможно, что «крабы» также обладают сведениями о слабости нашей границы и отходят как раз потому, что не желают ввязываться в надвигающийся конфликт...

– Ладно, – остановил его Игорь, – ход ваших мыслей мне предельно ясен, но вы так и не ответили на вопрос: где баргонцы развернули свой плацдарм? Картина созвездий не соответствует ни одной известной точке ближайшей части Вселенной, а потому ее достоверность вызывает серьезные сомнения. Это либо критически далекая туманность, либо фальсификация, как бы ни был надежен ваш источник...

– В вашем распоряжении имеются эксперты, господин Начальник, – ответил Секретарь. – Я же могу основываться лишь на умозрительных заключениях. Баргон перебрасывает силы, а его разведка прощупывает наши рубежи. Вот и все мои предпосылки. Куда переброшены семь мощных флотов, мне неизвестно, поскольку в астронавигации я не специалист, но, как дипломат, я чувствую приближение грозы. Баргон готовится к атаке, и, как только он будет готов, сразу же найдется «казус белли» – формальный повод для объявления войны. Тогда место, где прячутся сейчас их ударные силы, выяснится само собой.

Спиваков кивнул и жестом пригласил Хайда выйти к изображению. Высокий, сухощавый адмирал молча развернул проекцию на сто восемьдесят градусов по горизонтали, потом по вертикали и снова вернул ее в исходное положение. Задумчиво пригладив короткий ежик седых волос, он взглянул на Игоря и улыбнулся.

– У меня есть одна теория, господин Начальник, – наконец проронил он и, произнеся кодовое слово доступа в информационный поток, создал в воздухе, чуть левее изображения баргонского плацдарма, голограмму какого–то академического сетевого издания.

Спиваков присмотрелся повнимательнее и заметил название. «Путь звезд». Университет Симарина. Это был главный научный институт довольно приличной планеты в центре Галактики, и всегда тщательно продуманные суждения его специалистов имели огромный вес даже на Земле. Хайд был родом не оттуда, да и не воевал в тех местах, так что выходило, он следил за новостями науки по информационным сетям.

«Не странно ли? – мелькнула в голове Игоря тревожная мысль. – В том смысле, что слишком уж быстро в мозгу военного созрела такая узкоспециальная мысль, как обращение к научному сборнику определенного университета. Стечение обстоятельств? Ох не верю я в совпадения...»

– И что это за теория? – Спиваков небрежно пролистал несколько условных страниц.

– Вот, взгляните, – Хайд поразительно быстро нашел нужный разворот.

Игорь окинул картинку взглядом и сравнил ее с изображением, которое доставил Секретарь. Получалось очень похоже. Спиваков нашел пояснения и прочел их вслух.

– Млечный Путь в начале стадии формирования водородно–гелиевых звезд. Что это значит, адмирал? Разве эта стадия не продолжается уже несколько миллиардов лет?

– Вы сами ответили на вопрос, где баргонцы спрятали свой флот, – ответил Хайд и снова улыбнулся.

– В прошлом? – Игорь скривился так, словно лизнул лимон. – Вы утверждаете, что баргонцы нашли способ переноситься из настоящего в прошлое и обратно, да еще целыми флотами?

– Видимо, так, – согласился адмирал.

– Мне показалось или вы заранее знали ответ на этот вопрос? – подойдя к Хайду вплотную, поинтересовался Игорь. – Слишком уж проворно вы нашли симаринский журнал...

– Откуда мне было знать? – укоризненно разводя руками, ответил адмирал. – Так же, как все присутствующие, я впервые увидел запись, сделанную агентами господина Секретаря. Просто история Вселенной была темой моей дипломной работы еще в академии, и с тех пор я в качестве хобби интересуюсь всеми новыми публикациями в этой области...

Игорь мысленно обозвал себя параноиком и снова обратился к Хайду, но уже без былой подозрительности.

– Путешествия во времени невозможны, адмирал. Разве не так?

– Так, Игорь Сергеевич, однако, если запись подлинная, мы видим перед собой доказательство обратного, – спокойно ответил адмирал и снова указал на изображение баргонского флота.

– Вы понимаете, господа, что это означает для Галактики? – оборачиваясь к столу, спросил Спиваков и, прищурясь, обвел всех долгим взглядом.

– Это означает неизбежность войны и ничего более, – донесся откуда–то сверху чуть усталый, хрипловатый голос Адмирала Викторова. Он действительно был на связи и слышал и видел беседу с самого начала. – Чтобы доказать подлинность голограммы, нам придется изучить весь путь, пройденный агентами господина Секретаря, но в обратном порядке, и установить источник записи. Если это не подделка, то в процессе такого расследования выяснится и суть новых технологий баргонцев. А пока будут идти поиски истины, «Галактике» следует начать выполнение плана «А» – подготовку к отражению агрессии в любой точке пространства с последующим полным уничтожением врага и его базовой инфраструктуры военного назначения.

Все сидящие за столом слушали голос бесплотного вождя, чуть ли не открыв рот... Игорь в принципе собирался сообщить участникам совещания то же самое, но если уж Адмирал решил напомнить о себе, пилот возражений не имел. В исполнении Викторова «побуждение к действию» звучало, конечно же, более весомо...