* * *
По–летнему яркая и солнечная погода установилась в этом году ра
но. Было тепло, легкий ветерок со стороны залива шевелил молодые лис
точки на деревьях и мягкую бахрому озерной травы дикуши, обрамляющую
старые пруды недалеко от Большого Улья.
Аглар и Джу расположились на берегу пруда под тополями, на упав
шем стволе старого дерева, устроенном теперь вместо парковой скамьи.
Им выпал последний участок пути посольства. Городская стража обеспечи
вала охрану самой процессии. Войско Порядка и Справедливости несло от
ветственность за общее спокойствие на улицах во время переезда посоль
ства из гавани в Большой Улей.
Шан оказался прав, занятие это было неимоверно скучное. Угол ти
хий. Нет ни лавок, ни питейных, ни постоялых дворов. Вся Песочная ули
ца – лишь несколько больших пустых домов, вроде Большого Улья, выстро
енных в ряд. Хозяева–северяне проводили в них зиму, а на летний год
уезжали в свои поместья следить за хозяйством. По другую сторону ули
цы, за канавой, обеспечивающей проточность прудам, располагался парк.
Зимой тут было весело. На пруды горожане ходили кататься на коньках, в
парке строили снежные горы и ледяные фигуры, устраивали фейерверки и
гуляния. Словом, было за чем последить. А летом порядок и спокойствие
соблюдались здесь сами собой.
Сейчас на другом берегу пруда паслась коза, и седой морь с длин
ным загнутым клювом, поджав одну ногу, ловил в мелкой воде выводящих
рулады лягушек.
Если бы не жгущие Джу сквозь рубашку ворованые бумаги, он бы об
радовался поводу побездельничать. Просто посидеть в тени под деревом и
послушать лягушачье пение – удовольствие, которое нечасто ему выпада
ло. Но нетерпение ворочалось внутри пойманным в банку ужом, завязыва
лось в узел, развязывалось, бессмысленно ползло по кругу, томилось,
просилось на свободу. Наблюдать его извивы в себе Джу было тяжко.
Посольство не ехало, хоть плачь. Даже Аглар, не опомнившийся еще
от разговора с префектом, не приставал с поучениями. Можно было прис
лониться к тополю и досмотреть те кусочки снов, на которые не хватило
времени утром. Или помечтать о том, что через два дня в театре опять
пойдут представления и Джу сможет полюбоваться на свою певичку. Или
нет, о том, как он не пойдет в театр, а на те деньги, что платят в
кассе за вход, купит соседке крашеные костяные бусы, и она сразу ста
нет покладистой и доброй. Все ж лучше полушка в руке, чем золотой в
чужом кармане...
Но Джу ничего на ум не шло из–за этой затеи с родительским делом.
Он не мог отвлечь себя ничем. Ломал голову: как разобраться, как на
вести порядок в запутанных листах? Из того, что он успел просмотреть,
общей картины не складывалось ну никак. Что положить в начало дела –
пожарную сводку с холма Вальялар, показания каких–то наемников Валаха
да, что они вообще тут ни при чем, а просто мимо шли, справку из нало
говой инспекции, что с денег, получаемых матерью Джу от его отца, она,
как официальная содержанка, исправно платила налог?
У Джу душа чесалась достать бумаги прямо здесь и начать их раск
ладывать. Если бы Аглара не было рядом, он так бы и поступил, наплевав
на все посольства.
Еще Джу испытывал настоятельную потребность встретиться с совет
ником Дином или дядей Волком. К Волку поехать было можно без всякого
повода, все–таки, он родственник. Но ведь не Волк сказал ему про госу
дарево участие в смерти его родителей. А для свидания с господином Ди
ном повод был необходим. Хотя бы формальный.
– Если ты вздумаешь выслуживаться за мой счет – тебе это боком
выйдет, – ни с того ни с сего вдруг сказал Аглар. До этого момента он
так же, как и Джу, был глубоко погружен в собственные размышления.
– Что вы имеете в виду? – встрепенулся Джу.
– То самое, – буркнул Аглар. – Ты с чего вино сегодня притащил?
Тебя разве просил кто? Почему префект мне вдруг вопросы задавть начал?
Мое счастье, что я чуть–чуть только выпил, и счастье Шана, что его при
этом разговоре не оказалось вовсе. Но если ты захочешь подставить меня
или его – предупреждаю: в нашей префектуре тебе не работать ни дня.
Если бы у Джу не лежало за пазухой дело, и если бы он не помнил
уже, что решил сегодня быть добрым, он бы немедленно вспылил, и кто
знает, чем бы все кончилось. Потому что подобными обвинениями в адрес
высокорожденных запросто не бросаются. Но по сравнению с уловом, ко
торый Джу с утра вынес из архива, мелочные подозрения Аглара показа
лись ему такой ерундой, что он только скривил губы.
– Я могу вас успокоить, господин Аглар, – отвечал он. – Для того,
чтоб вас подставлять, вы слишком мелко плаваете. А угрожать мне впредь
не нужно. Уличить вас с Шаном в пьянстве, взяточничестве или пренебре
жении служебными обязанностями не составит мне труда, но и не прибавит
чести.
– Какая твоя честь, курица ты мокрая? – хмыкнул Аглар. – Не го
вори о том, чего не смыслишь. Чести у нас с тобой поровну. Я такой же
высокорожденный, как ты, верней, такой же полукровка. Только мой
скот папаша не дал мне родового имени, чтоб я не вздумал претендовать
на наследство. А твой не был дальновиден.
– Вы мне завидуете, господин Аглар? – удивился Джу. – Спасибо. Вы
первый человек в моей жизни, который оказался на такое способен.
Аглар дернул щекой и отвернулся. Потом, через какое–то время
слегка хлопнул Джу ладонью по плечу.
– Ладно, забудь, – сказал он. – Я не хотел тебя обидеть. Так,
подумалась ерунда какая–то. Не очень мне легко в последнее время жи
вется...
Джу потянуло на откровенность:
– Знаете, господин Аглар, я рос в монастырском приюте у Молчаль
ников. И мне запомнилось с тех пор, что человек должен быть добр, что
бы добро к нему возвращалось. Когда мы с вами заходили вчера в храм, я
снова слышал то же самое. Вот я и решил помочь Шану.
Аглар кисло ухмыльнулся.
– Джу, не верь всему, что говорят попы. Они–то сами собственным
советам следуют мало.
– Но, если они не делают, кто–то ведь все равно должен.
– Экое ты дитя. Глупое и неиспорченное. В другой раз когда захо
чешь помочь Шану – не давай ему ни гроша, даже если он тебе нож к
горлу приставит. Понял?
Джу вздохнул. Аглар вдруг схватил его за рукав:
– Едет кто–то. Посмотри, все ли наши на местах?
Джу вскочил на бревно. Десять человек должны были следить за по
рядком на подходах к Большому Улью. Аглар отвечал за них, как десят
ник.
– Семерых вижу, трое должны быть за углом. Только это не посольс
тво, господин Аглар.
Со стороны перекрестка Песочной и Рытой улиц к Большому Улью
приближалась небольшая процессия, во главе которой бок о бок ехали два
человека: один огромный и толстый, совсем без шеи – круглая, как пив
ной котел, башка с выпирающим из расстегнутого ворота подзобком лежала
сразу на широченных плечах, – он был так тяжел, что лошадь с трудом
несла его; другой – одет в изыскано–модный кафтан цвета вишни с двой
ными рукавами и с хорошо знакомой Джу маской белой рыси на плече.
– Господин Аглар, – дрогнувшим голосом проговорил Джу, – мне нуж
но поговорить вон с тем человеком. – Он показал на белую маску. –
Очень нужно.
Аглар привстал, чтоб рассмотреть, кого Джу углядел, и присвист
нул.
– Ты уверен, что не перепутал его с кем–то? Это, если не ошиба
юсь, его превосходительство тайный советник государя, господин Дин
Дамгадан.
– Да, я знаю. Можно я к нему подойду? – Джу уже готов был со
рваться с места.
– Стой! – велел ему Аглар. – О чем ты хочешь с ним говорить?
– По личному вопросу.
– Даже думать не смей. Ты на работе. Ты делаешь свое дело. Он –
тоже. Господин Дин встречает посольство. Если он посчитает нужным, он
сам с тобой заговорит.
– Но это приятель моего дяди!
– А мне какое дело? Нагоняй за то, что ты бестолково шляешься и
отвлекаешь занятых людей, будет не твоему дяде, а мне.
Джу опустил голову.
– Ну хорошо, – сказал Аглар. – Давай подойдем и встанем возле
ворот. Когда он поедет обратно, он, может быть, сам тебя заметит.
