Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Любовь Федорова
Путешествие На Восток
 < Предыдущая  Следующая > 
Глава 7.
На следующий день Джу взял, да и не пошел в Лицей.
До обеда он проспал. А после лежал в садике под отцветающей гру шей и думал о том, что половины денег как не бывало, а оставшиеся тоже рано или поздно кончатся. «Молодец, братец, – говорил он сам с со бой. – Хватил шилом патоки. Что дальше? У Волка любой раб живет богаче тебя. А ты гроши считаешь...»
На душе у него было похмельно и кисло. Все же, по дороге в Игулах ему перебежал дорогу оборотень: Джу видел издали какую–то серую собаку или лисицу, махнувшую хвостом. Очень плохая примета.
Он высчитывал на пальцах: день его рождения, день смерти матери и отца, день коронации государя... Как жаль, что он не помнит себя в том возрасте. Ведь ко времени, когда он начал себя осознавать, спросить, что случилось с его родителями, уже было не у кого. Ни одного из его родственников, кроме не желавшей знать о нем семьи Волка, не осталось в живых. Сам он помнил только деда. Без лица, одну фигуру. Просто че ловека большого роста. Слова «мать» и «отец» вообще никогда не имели для него какого–то особого значения. Он знал, что они мертвы. Всегда знал.
Джу перевернулся на спину и закрыл лицо руками.
Что же делать теперь? Убить государя?.. Но Джу уже принес ему присягу. Всего два месяца назад, когда перешел на офицерский курс. К тому же, такое дело даже не бессмысленно. Оно просто невозможно. Госу дарь – это не министр Энигор. Его охраняют как никого во вселенной. А если еще и Дин соврал? Джу вспомнил, какие глаза были у советника Дина при том разговоре: вишневые, сладкие, словно у льстивой собаки, того гляди мед по роже потечет... Мало ли, что один человек скажет другому. Каковы его мотивы? Каковы источники информации?.. То–то и оно.
Он завел ладони за голову и посмотрел в небо сквозь осыпанные бе лым цветом ветви. У соседей за плетеным забором хозяйская дочка звала кур. Летали пчелы. Чирикала невидимая птичка–голосок...
...Стены детского приюта при монастыре Молчальников всегда были покрыты плесенью, – даже летом, когда вода в отводке Рыбного канала пересыхала до мелкого грязного ручейка. Это потом, лет через семь или восемь начнут строительство дамб и шлюзов, поднимут воду в Обводном, гранитом оденут набережные, и Рыбный сделается судоходным. А пока вос питатель бьет розгой по грязным пальцам. Велено было ходить по берегу, а Джу хотел поймать водяного пука и испортил без того худые башмаки. Монастырь был небогат, а приют и вовсе нищий. Джу пять лет. Ему все лето придется ходить босиком...
...Какой–то человек тащит его за руку по широкой улице Столицы. Джу быстро перебирает ногами и усердно вертит головой по сторонам, от чего и спотыкается на каждом шагу, – ему не часто удается вырваться из заплесневелых приютских стен. На нем одежда с чужого плеча, рукава длинны, подол кафтанчика путается в ногах. Но толстый дядька, еще не инспектор, а всего лишь классный наставник Дита, не принимает Джу в свой класс: мал ростом, худ, бледен, – семь лет ему, вы говорите? – заморыш какой–то, не выдержит учебы, приводите в следующем году...
...Казарма, спальни младших классов, двенадцатый номер. В лицей вернули беглеца. Состоится показательная порка на плацу. Домашние мальчики скучают без маминых пирогов и без ласки. Муштра, зубрежка, розги, оплеухи, лишение обеда, назидательное стояние на коленях в горохе или битых черепках – за плохое поведение и невыученные уроки – не вдохновляют их на подвиги терпения и учения. Время от времени кто–нибудь из них решается бежать. Обычно его ловят, под конвоем при возят назад, примерно наказывают, и, как зверька в клетку, выпускают обратно в классы. Бледнея, с дрожью в голосе, домашние собрались и об суждают, что беглец отчаянный, двукратный, стало быть, цензор не сни зит наказания, и пороть будет не свой брат лицеист, а солдат из прис луги, Вуша–хлебопек. Джу недавно раздобыл себе числительницу, показы вающую дни и месяцы на три года назад и на два вперед. Выменял ее на стеклянный шарик. Он забавляется с этой игрушкой, краем уха ловит раз говор и искренне недоумевает: куда и зачем отсюда бежать? Ведь здесь кормят, здесь тепло и есть крыша над головой. Печали и страхи домашних ему незнакомы и малопонятны...
Потом в Каменных Пристанях произойдут перемены. Будет переставле но начальство, сменится кодекс правил для поведения и учения. К право ведению, энленско–таргской грамматике и воспитательной муштре приба вятся математика, история, риторика, основы философии и этики, класси ческая литература, стихосложение... Преобразования, государевым пове лением случившиеся в лицее и, следовательно, в жизни Джу, называются «реформа государственного образования». Словом, пороть станут меньше, кормить лучше, дисциплины преподавать другие и по–иному, а взятки брать больше, и исключать из лицея вдесятеро чаще, чем прежде.
И, если бы у Джу не было заступника и покровителя, полетел бы он, крутя хвостом, еще со средних классов общего курса и не учился бы сей час на офицерском. Потому что именно там и тогда у него вдруг проре зался характер.
Впрочем, сейчас для Джу это почти не имело значения. Каким бы ни был пройденный им путь, он остался позади, за плечами. Причина не довольства крылась в другом: весь мир был устроен неправильно – такая штука. Богатство дано ослам, величие – собакам, а он, Джу, выходит, создан, чтобы жизнь созерцать. И не в том даже дело, верить словам со ветника Дина, или не верить. А просто жизнь эта – препоганая история, которая неудачно началась и как–нибудь неудачно закончится, вот и все.
Джу думал: может, взять сейчас оставшиеся двадцать монет и мах нуть с ними на Веселый Бережок? Может, сразу жить легче станет? Все равно, за квартиру уплачено вперед. Как ни экономь, а нищета прочней богатства...
Он протянул руку, чтобы поймать кружащийся в воздухе белый лепес ток, летящий на него, и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Он не за метил, откуда появился Иль и как подошел. Ладонь сыщика остановилась у Джу над лицом, лепесток оказался у Иля в кулаке, а сам кулак некоторое время держался у Джу перед носом.
– Побывал на званом приеме и зазнался, братец? – поинтересовался Иль. – Нехорошо. Встань, когда с тобой разговаривает старший по зва нию.
– Чтобы мне указывать, ты родом не вышел, – не самым смелым голо сом возразил Джу.
Иль помолчал, и Джу ясно видел, как его правый глаз, который по светлее, темнеет в тон другому, до абсолютно черного.
– Во–первых, я не «ты», – тихо, но отчетливо проговорил Иль. – Во–вторых, я не для того пятнадцать лет тащил тебя за уши из грязи, чтоб ты ни с того ни с сего вдруг фыркнул и побежал в другую сторону.
Джу немного поморгал молча. Потом сел. Имени своего покровителя он не знал, но в подозреваемых Иль числился, хотя и не первым номером.
– Ты должен быть на занятиях, твое увольнение истекло, – сказал ему наставник.
Джу мотнул головой:
– Я не вернусь в лицей.
– Значит, ты сядешь в тюрьму за дезертирство.
Джу бывал в тюрьмах по долгу учебы и знал, что лучше сдохнет, чем окажется там в качестве заключенного.
Он опять помотал головой.
– Что случилось, Джу? – чуть смягчив тон, спросил Иль. – Что с тобой произошло у Волка в гостях?
– Я не могу вернуться в Каменные Пристани, – с тупым упрямством повторил Джу, с тоской вспоминая все, что с ним случилось в Игулахе. – Иначе будет хуже.
Иля это снова рассердило.
– Сначала нужно попробовать, а потом говорить «я не могу», – за явил он. – Ты дал слово служить государю и государству, и у тебя нет возможности выбирать.
Джу не нравилось, когда над ним кто–то стоит, словно больная со весть. Внутри у него и без Иля все горело. Он поднялся с земли, выпря мился и посмотрел на сыщика сверху вниз. Джу хоть и был костлявым и тощим, зато перерос Иля почти на целую голову.
– Это ты лишил меня права выбора, – провозгласил Джу. – Ты не да вал мне возможность уйти в другую сторону раньше, и пытаешься прида вить меня сейчас. А я тебя ни о чем не просил, я в подопечные к тебе не набивался. Никогда, слышишь? Мне поводырь не нужен. Убирайся с мое го пути! У меня своя дорога.
И сделал попытку царственным жестом отстранить Иля и пройти к до му прямым путем, как будто его дорога и впрямь вела в будущее через то место, где стоит сыщик Иль. Но оказался аккуратно уложенным в садовую рыхлую землю носом. Прием был самый простой – «ласка хватает цыпленка за крылышко». Как Джу его проворонил, одно Небо ведает, – реакция у него вообще–то была очень хорошая. Тем не менее, он лежал, и ни встать, ни опрокинуть в отместку Иля у него не получалось. Джу пыхтел, но добился только того, что Иль, нажимая на загривок, пару раз чуть не свернул ему шею. Когда Джу набрал себе полный рот земли, его это слег ка отрезвило.
– От... пусти... те... – взмолился он, глотая нежную, еще не окрепшую травку и каких–то букашек.
Иль разжал руки и отступил в сторону. Он отряхнул полу кафтана и, прищурившись, смотрел, как Джу поднимается с четверенек.
– Джу, ты с рождения дурак, или только сей момент взбесился? – поинтересовался Иль.
Джу, почти настроившийся на переговоры, снова надулся и ничего не ответил.
– Ты ведь узнавал, кто я, откуда я, и на кого работаю, – продол жил Иль. Это не был вопрос. – Ты знаешь, что у других наставников по пять, по семь учеников, а у меня ты один. Ты мог бы догадаться, что я вожусь с тобой не просто так.
– Я догадался, – буркнул Джу.
– И где результаты твоей догадливости?
Джу развел руками.
– Нету. Я не понимаю. Вы – богатый и влиятельный, держите меня на поводке, как собачонку? Быть может, это модно в Столице – держать руч ных волчат? Ну ладно, дядя Волк наплевал на меня, не будем о нем. Но разве нельзя было сделать так, чтоб я не голодал? Чтобы меня не били? Чтобы какой–нибудь выродок из надзирателей не смел поднять меня среди ночи и отправить подметать лопатой плац, объясняя это соображениями дисциплины? Чтобы меня не ели блохи, вши и клопы?.. Чтобы надо мной не смеялись все, кто лучше меня одет?.. Нет, я вас не понимаю.
Иль наклонил голову на плечо:
– Джу, и я проходил через это. Не точно такое, но подобное.
– И это все, чем вы меня можете утешить? Я многое перетерпел, но сколько ж можно?
– Мне нужно было, чтоб ты поумнел не так, как умнеют в сытости и в холе. Ты должен был научиться жить.
– А если б меня пришибли однажды, и я бы ошалел навеки?
– Знаешь, Джу, от судьбы хоть в сундук запрись – все равно не убережешься. Ты успокойся. Я вижу, Волк чем–то тебя взбаламутил. Но постарайся поступать разумно.
– А я никуда не запирался, это вы посадили мою судьбу в сундук. В кого вы меня превращаете, согласно этой судьбе?
Иль некоторое время смотрел на Джу, нахмурясь.
– В Небесного Посланника, Джу, – ответил он.
Джу горько улыбнулся шутке.
– Так следовало с самого начала отдать меня в монастырь. Там за терпение хоть святым называют, а не скотиной. Не беспокойтесь, я отка зал Волку быть прихвостнем в его стае. Я просто человек из Агиллеи, который дал не ту присягу и очень теперь этому не рад. Но, поскольку меня учили, что господин слову своему – господин всему, завтра я пойду в лицей и напишу прошение о переводе в войска Порядка и Справедливос ти. Пусть меня накажут за все мои прогулы и промахи, и офицерского звания мне не нужно. Я больше не хочу.
– Чего ты не хочешь, Джу? – спросил Иль.
Джу покачал головой.
– Ничего не хочу. Ничего и никогда.
Обошел Иля и отправился к дому.

© Любовь Федорова

 
 < Предыдущая  Следующая > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList