Голос Неба
Давно уже Земля оправилась от потопа, давно зажила рана Неба –
остался лишь опаленный широкий след, по сию пору ясно видимый в звездные
ночи. Люди еще называют его Млечным Путем и говорят, что этим путем идут
праведные души в ирий. Казалось, все стало как прежде. Но из–за Железных
Гор налетали холодные ветры, зловещие, настоянные на дурном колдовстве. И
вот с чего началось.
Люди, всегда жившие в послушании Роду и Матери Ладе, стыдившиеся
матерей, сестер и невесток, пуще глаза хранившие честь чужих подруг и
невест – иные из этих самых Людей вдруг как позабыли, что есть на свете
Любовь, предались мерзкому блуду, стали водить по нескольку жен, посягать
на любую девку и женщину, силой брать, какая понравится. Не отставали и
жены: бесстыдно искали объятий красивых мужчин, рожали детей, сами не
ведая, от кого. Подрастали нелюбимые дети и становились такими же, как их
горе–матери, горе–отцы...
Достигла слава о людском непотребстве слуха Богов.
Вспыльчивый Перун готов был нагромоздить тучи и новым потопом смыть
дерзких с лика Земли, оставить разве что Кия и его род. Даждьбог–Солнце не
хотел больше светить им, задумал совсем отвратить благое сияющее око
прочь...
– Нет, – сказал Отец Небо, Сварог. – Стыд вам, сыновья! Гоже ли из–за
горсточки блудодеев губить всех подряд? Надо установить им Закон. Дать
Правду, чтобы знали, как жить. Чтобы держала боязнь, коли ума не хватает и
совесть уснула. И карать тех, кому закон не закон. Я произнесу его им.
А надобно молвить – допрежь того дня Земля и Небо ни разу не говорили
в полный голос с Людьми. Боялись напугать: слишком велики были оба,
слишком могучи. Меньше всего хотелось Богам, чтобы кто–то боялся Земли под
ногами и Неба над головой... оттого, если бывала нужда, они приходили в
человеческом облике, Сварог – мужчиной, Земля–Макошь – женщиной,
помощницей в женских работах. И вот теперь Небо впервые провестилось, и
его слово слышали все, кто жил тогда на Земле.
– Люди! – пригнул вековые дубы, сорвал крыши с домов огромный голос
гневного Неба. – Вам уставляю закон: единой жене идти за единого мужа,
единому мужу водить единую жену! Тот не сын мне, кто осквернит себя
блудом. Не светить ему – палить его станет Солнце, не греть – сожигать
преступившего станет Огонь!
Люди в ужасе лежали ниц, правые и неправые. Никто не смел поднять
головы. Это очень страшно, когда вдруг содрогается, уходит из–под ног
надежнейшее из надежных – Земля. Страшней всемеро, когда отверзает уста
Небо, вековечный молчальник.
– Больше не стану говорить им, как ныне, – отворотясь от не смеющих
подняться Людей, уже не для их слуха горько молвил Сварог сыновьям. – Это
еще непотребней распутства. Что же за честь, коль ее от бесчестия спасает
только боязнь! А и мне наука: вижу теперь, на страхе далеко не уедешь...
Однако воротить сделанное не под силу даже Богам. И вот с тех–то пор
пришел к Людям страх. Страх перед Небом, ужас наказания за грехи. Стали
Люди придерживать нескромные речи у очага не из одного уважения к святому
Огню, но еще из боязни: как бы не разгневался да не спалил всей избы, и
ползли слухи – дескать, бывало. Начали класть богатые требы, замаливая
содеянное... и тотчас все повторять.
И, питаясь неправдой людской, понемногу крепли в Железных Горах
Чернобог и злая Морана.
А Люди, задумавшие беззаконное дело, старались теперь совершить его
ночью, когда уходит с неба Даждьбог, исчезает всевидящий огненный глаз.
Ибо это ему, Солнцу, поручил Отец Небо приглядывать за Людьми. Но
вскорости оказалось, что и у самих Богов кривды не меньше...
