Гибель Дома
Так и не удалось Владычице Смерти второй раз послать Моровую Деву на
промысел. А жалко: ведь трех шагов не дошла нерадивая до ненавистного
кузнецова гнезда. Правду молвить, нутром чувствовала Морана – пока стучит
его молот, стучит сердце рода людского. И, значит, нечему радоваться, хотя
бы Весна и Солнце непробудно спали во льду, а Бог Грозы принимал нелегкие
муки, лишенный сердца и глаз, закованный в семьдесят семь холодных цепей,
и внука Неба готовили Змеевне в женихи...
– Сама пойду! – сказала Морана. – Избуду, истреблю кузнеца!
И спустя недолгое время все ближе и ближе к Киеву дому стало
случаться новое страшное диво. Ночами – а ночью теперь почиталось время,
когда заходил Месяц, – под двери изб просовывалась рука и начинала махать
все тем же смертным платком, и поутру в том доме уже некому было встать,
подоить мычащих коров.
Кий без устали ковал железные обереги–засовы, раздавал уцелевшим
соседям. Свою семью и прибившихся сирот закрывал на ночь в кузне, памятуя,
что туда вход нежити и нечисти был крепко заказан. А сам, попрощавшись на
всякий случай с юной женой, брал верный молот и усаживался в засаду в
опустевшей избе, у незапертой двери. Сидел тише мыши, только щипал себя
безо всякой жалости, чтобы не заснуть.
И вот однажды дождался. Услышал, как заскрипел снег, а потом жалобно
охнули стены. Заскреблись под дверью острые когти... и наконец показалась
из неприметной щели жуткая скрюченная рука, держащая угол платка!
В тот же миг Кий с лязгом вдвинул тяжелый железный засов, намертво ее
прищемив. Схватил молот и принялся крушить со всей силой и яростью:
– Это тебе за брата! А это за Даждьбога Сварожича, за трижды светлое
Солнце! А это за моего побратима, Бога Грозы!
Впрочем, сказывают, он собственного голоса почти не слыхал, такой вой
подняла за дверью Морана. С дубинами, с факелами начали сбегаться соседи:
какая беда случилась у кузнеца, не надобно ли помочь? Те, что подоспели
проворней других, успели заметить отвратительную тень, корчившуюся на
снегу у крыльца. Железный засов держал Владычицу Смерти, как в мышеловке,
может, тут в самом деле настал бы ей справедливый конец... но при виде
близящихся огней злая ведьма собрала последние силы, с крысиным визгом
рванулась – и упала крепкая дверь, раскатились бревенчатые стены,
обрушилась старая крыша Киева дома. Не помня себя взвилась злая Морана в
кромешные небеса, и визгливый вой ее стих за Железными Горами, в глубине
темных пещер. Но Людям было не до нее: кинулись спасать кузнеца. Еле–еле
вытащили его из–под загоревшихся бревен, вкупе с молотом, зажатым в
ладони. Отнесли в ближайшую избу, и молоденькая кузнечиха приникла ухом к
груди: жив ли?..
Соседи потом говорили, будто Огонь дал им невозбранно вытащить Кия и
только тогда уже разошелся вовсю. Никто и не думал тушить этот пожар, как
не тушат пожара, причиненного молнией. Пусть рыжекудрый Сварожич на свой
лад вычистит место, где побывала Морана, мало ли, какая скверна там
зацепилась!
