Глава 10
– Чего ты там высматриваешь, Вася, – сказал Цион, бросив беглый взгляд
на разноцветную стайку дам; кровопролитные турниры были, пожалуй,
единственным развлечением в их однообразной светской жизни. В ожидании
рыцарских поединков они чинно расположились в плетеных креслах по левую
сторону от королевского подиума, украшенного гирляндами живых цветов; иные
грациозно шелестели веерами, другие пытались разгадать в закованных
рыцарях своих кавалеров.
– Видишь ту милую девушку слева? – сказал Василий,– она в самой
середке...
– Ничего не вижу все они там в середке...
– Она не все, – оскорбился Василий, – у нее тюрбан на голове и ожерелье
на плечиках...
Пока Цион рассеянно искал глазами избранницу маркиза, неутомимый паж
торжественно объявил первую пару.
«Высокочтимый сэр Альфонсо де Моменто – дама сердца девица Клариса де
Шатлю – вызывает на бой доблестного сэра Иоахима Анжуйского – дама сердца
Дениза Леконт!»
Две названные пажем девицы внезапно сорвались с мест и, ухватившись
пальчиками за пышные юбки, жеманно присели, приветствуя королевскую чету и
разгоряченную в предвкушении скорой крови публику.
«Глянь, как буйствуют, – восторгался Цион, – прямо как на футболе»
Заярконский был заядлый болельщик и не упускал ни одного матча любимой
команды. В последнем сезоне команда, за которую он болел, вылетела из
высшей лиги, и это надолго ввергло его в мрачное уныние. Именно тогда
подруга, с которой он познакомился в Институте Времени, ушла от него,
сказав, что футбол с лихвой может заменить ему секс.
Василий не слушал друга, он не отрывал глаз от своей дамы, прикидывая –
не прогадал ли, остановив на ней выбор.
Два объявленных рыцаря, затянутые в железо, поигрывая смертоносным
оружием, медленно съезжались с противоположных сторон ристалища. Сойдясь
в центре, они развернули горячих коней к зрительским ложам, церемонно
поклонились королевской чете и, помахав копьями, сияющим от счастья,
дамам, разъехались по разные стороны арены. Здесь они снова развернулись
и, пустив коней в галоп, с копьями наперевес, помчались навстречу желанной
победе, которую жаждали посвятить своим возлюбленным.
Съехавшись в центре, решительно настроенные рыцари вышибли друг друга из
седел, причем де Моменто остался лежать на земле неподвижной грудой
жести, ослепительно блестевшей под яркими лучами солнца.
Победитель – Иоахим, поднявшись на ноги, поклонился королю, победно
помахал рукавицей своей даме и с трудом взобрался на коня.
«Нет бы помочь спаринг партнеру» – с укоризной сказал Цион, переходя на
боксерский сленг, более понятный другу. Но друг признавал только две вещи,
достойные настоящего мужчины – крепкие кулаки и красивую женщину – как
награду воину за доблесть.
«На войне как на войне» – хладнокровно заметил Василий.
В это время со стороны королевской ложи, при всеобщем молчании, до них
донеслись искусно выводимые всхлипы.
– Что это? – недоуменно спросил Вася.
– Этикет обязывает даму сраженного рыцаря всенародно предаться скорби, –
отвечал Цион.
– И надолго она завелась?
– Пока не унесут этот куль с костями, – уныло сказал Цион. В отличие от
жесткого маркиза, он был эстет по натуре, и подобные зверства оставляли в
нем тягостные впечатления.
Тело низложенного неудачника грудой металла разложили на деревянных
носилках и поспешно уволокли с арены.
