Глава 68
Лишившись звания главнокомандующего резервным гарнизоном в Провансе,
герцог собрал под свои знамена десятитысячную армию новобранцев.
Разношерстное воинство его состояло из крестьян окрестных поместий,
большинство из которых в военном деле были несведущи. Он знал, что король
не простит ему измены, и готовился к длительной военной кампании.
Оскорбленный в своих лучших чувствах Генрих, опасаясь, как бы подробности
его унижения не стали достоянием недостойных лизоблюдов, поздним вечером,
после продолжительного Совета с могущественными баронами (полагающими
преждевременным начало военных действий) призвал к себе де Хаимова:
– Маркиз, – с затаенной грустью в глазах сказал он, – только вы знаете,
обстоятельства моей ссоры с этим низким сеньором и я хотел бы, чтобы...
– Ваше величество, – с искренним порывом сказал Вася, – это умрет вместе
со мной.
«Вот он случай, который нельзя упускать, – подумал маэстро, не одобрявший
трусливую позицию осторожных баронов, – судьба дает мне шанс расправиться
с Меченым»
Этого момента он ждал давно.
– Сир, я чувствую себя оскорбленным не менее вашего и считаю своим долгом
отомстить за своего короля...
– Благодарю вас, маркиз, я думал об этом. Поручаю вам свою личную
гвардию – три тысячи копий и жду вас обратно с победой.
Лучшего поворота событий Василий не мог себе представить, хотя некоторое
количество копий король рогоносец мог бы, конечно, подкинуть, все–таки
шел он на десятитысячную армию. Впрочем, армия герцога состояла из нищих
голодных голодранцев, а королевская гвардия чего–то да стоила, хотя бы
потому, что в свое время принимала участие в свержении блистательного
султана Ягы Сиана, доставившего воинству Христова немало забот во время
знаменитого похода на Антиохию.
* * *
Получив благословение короля, и воротившись, домой, де Хаимов облачился
в рыцарские доспехи и, красуясь перед Заярконским (не одобрявшим
предстоящий поход на герцога), вдохновенно живописал другу, как он
расправится с «этим гнусным импотентом»
Был тихий грустный вечер. В изумрудном зале, увешанным портретами
героических представителей рода де Блюмов, стоял таинственный полусвет. В
открытое окно заглядывала романтическая луна, исполненная нежной
поэтической прелести. «А может он и не импотент вовсе?" – засомневался
Заярконский, вспомнив, что истинным отцом двойняшек является герцог. Слово
импотент не очень подходило к грозному облику Балкруа, который привлекал
женщин не менее самого маэстро. Конечно, он был более груб и дерзок с
женщинами, нежели маркиз, но иным это нравилось, хотя были и такие,
которых дикие ласки неотесанного рыцаря попросту возмущали. Виолетта
справедливо заметила однажды, что «Быдло красиво любить не может!»
Разумеется, она имела в виду «изысканные» манеры Балкруа, хотя намек на
Ционово происхождение тут, несомненно, присутствовал; она не забыла тур
волшебного вальса с Ривкой. Но Главного метеоролога это нисколько не
задело; он знал свое место в придворной иерархии Плантагенетов и не
претендовал на почести, как это с самого начала поставил себе за цель
маэстро. Ему нравилась жизнь в патриархальной Англии по той простой
причине, что он стал полновластным владельцем богатых вотчин и уже
планировал завести личную охоту. После целого дня работы, связанной с
производством гигиенических прокладок, Цион с удовольствием слушал
безобидное ворчание подруги, упрекавшей его в неумении гнуть спину перед
гордыми сюзеренами, благодаря чему их еще ни разу не пригласили на
королевский бал. Если бы не больная нога, мучившая Циона по ночам, он
чувствовал бы себя счастливым человеком в этой старозаветной стране с ее
дикими нравами.
* * *
Первое и последнее сражение между герцогом и маркизом произошло подле
местечка Жироз близ границы с Нормандией.
Войско блистательного Балкруа занимало две хорошо укрепленные крепости на
юге Британии. В одной из них находился худосочный полк, сформированный из
рекрутов, предназначенных для участия в будущем крестовом походе. Это были
сервы, еще не вполне обученные военному делу.
Узнав о том, что главнокомандующим королевской гвардии назначен Василий,
герцог, покинул стены надежной крепости и решил скрестить с ним оружие в
открытой местности. Но встретиться с ним на поле боя ему не удалось.
Герцог развернул свой полк на Вивьенской равнине и стремительным броском
легкой кавалерии опрокинул авангард де Хаимова, который был вооружен
одними игрушечными алебардами. Снабдить воинов маркиза оружием, король
поручил де Бруку, и первые результаты этого неосмотрительного поступка
были налицо. Василий, не ожидавший столь яростной атаки со стороны
спесивого аристократа, поспешно отступил за рощицу, темневшую на севере
Вивьенской равнины. Ночь, наполненную томительным ожиданием, он провел в
лесу, распорядившись накормить помятое в стычке воинство жидкой пшеничной
кашей (скудная кухня – еще одно свидетельство продажной деятельности
Лорда распорядителя).
«Меченый» слыл опытным полководцем, но он не решился атаковать маркиза
под покровом ночи – под его началом было не обученное войско. На рассвете
Василий перегруппировался, и принял решение наступать. Оценив расположение
противника, он пустил в ход, застоявшийся резервный полк, состоявший из
отборных копьеносцев короля, которые под прикрытием арбалетчиков яростно
атаковали герцога с левого фланга и, смяв плохо вооруженный отряд
деревенских мужиков, обратили легион бывшего королевского военачальника в
позорное бегство.
Главным плацдармом Балкруа была крепость Балан. Укрепленная мощным
земляным валом и высокими остроконечными башнями, она была столь
неприступной, что осаждать ее, пришлось бы долгие месяцы; однако, узнав о
поражении своего властелина, зеленое воинство герцога поддалось панике и в
тот же вечер без боя сдалось на милость победителя. Цион, формально
служивший при командующем адъютантом, а на самом деле руководивший
массовым производством гигиенических прокладок в замке герцогини де Блюм,
был срочно послан к королю с радостной вестью о славной победе выдающегося
полководца современности Василио де Хаимова.
Королева, находившаяся в капитулировавшей крепости, вышла (в
сопровождении единственной фрейлины) навстречу маэстро:
– Ваша взяла, маркиз, – сказала она, грустно улыбаясь своему заклятому
врагу, – можете торжествовать, я в вашей власти. – Она, было, театрально
упала к нему на руки, но он вовремя отстранился от нее.
– Не мне решать вашу участь, – сударыня! – холодно улыбнулся Василий и
сделал легкий ироничный реверанс.
* * *
Разбив герцога на Нормандской границе, Василий удостоился звания
величайшего полководца всех времен и сам, кажется, уверовал в это.
– Ваша доблесть, любезный маркиз, делает вам честь, – сказал благодарный
король, – я полагаю, вы доставите немало хлопот этому жалкому властителю
неверных Салах–эт дину!
Василий не знал о ком идет речь, и на минуту замялся, пытаясь вспомнить
что–нибудь из истории средних веков.
Комиссар, присутствующий при этой беседе, не удержался от злорадного
смеха:
– Это выдающийся египетский стратег, – с неподражаемым высокомерием
сказал он Васе, – ему приписывают освобождение Иерусалима.
Василий торжественно заверил Генриха, что разделается с султаном в два
счета, а когда вышел из аудиенц–зала назначил Вольфу наряд вне очереди,
заключавшийся в уборке параши за членами генерального штаба:
– Не будешь умничать в следующий раз, дерьмо собачье! – сказал он.
Понурая королева, сопровождаемая статными гвардейцами короля, прибыла во
дворец сразу после капитуляции.
– Сир, – торжественно сказал де Хаимов, – возвращаю вам супругу в целости
и сохранности...
– Лучше бы вы ее где–нибудь потеряли ненароком, – грустно пошутил король
и велел принять беженку с музыкой, решив еще более унизить ее фарисейским
приемом:
– Надеюсь, мадам, вы понимаете, что наша дальнейшая супружеская жизнь не
представляется возможным, – галантно встретил он супругу.
Генрих настаивал на том, чтобы изменщица приняла яд, составленный Главным
придворным лекарем:
– Вы сделаете это, миледи, – твердо сказал он, – не выставляйте меня на
посмешище перед потомками!
Королева артистически воздела руки к небу, пытаясь разжалобить супруга,
увы, все усилия ее были напрасны. Впрочем, у него было отходчивое сердце,
и королева не раз пользовалась в прошлом его добротой.
