Глава 58
Переговоры в «А–пропо» затянулись.
Герцог в меру своих умственных способностей грубо высмеивал покинутого
супругой комиссара, называя его «Рогатый» или – «Наш дорогой
предшественник». Он издевался над Иудой, чтобы спровоцировать его на
скандал, и выставить в глазах окружающих обманутым мужем. Взбешенный Вольф
не раз порывался разделаться с насмешником, но последствия этого
необдуманного шага могли отразиться на Ривке, и он сдерживал себя,
стараясь не замечать «утонченные» подколки врага:
– Уважаемый рыцарь, – сказал он, деликатно улыбаясь герцогу своими
наглыми глазами, – я симпатизирую вам не меньше, чем вы мне, но лучше,
если бы мы не отвлекались от дела.
– Дорогой предшественник, – тем же любезным тоном отвечал Балкруа, –
ваши симпатии мне до одного места.
– Так же, впрочем, как и ваши, мне? – не остался в долгу Вольф, – почему
бы вам, в самом деле, не отчалить подальше, сэр, мы бы вам заплатили за
это достойное деяние.
– Дело ведь не в деньгах, Вольф, у меня душа болит, как подумаю, что
придется оставить тебя здесь в одиночестве.
«Если бы не Ривка, я бы давно пристрелил тебя, как собаку!" – думал
Вольф,
хотя в душе был уверен, что Ривке ничего такого страшного не угрожает, и
она с этим дерьмом, вероятно, заодно.
Мысль о предательстве жены изводила комиссара, и он старался
сосредоточиться на главном. Терпеть этого ублюдка и не наделать лишних
глупостей, стоило ему огромных усилий, хотя с каким удовольствием он
отдался бы теперь благородной мести. Конечно, он не мог сокрушить крепкую
челюсть врага (как это не раз и довольно профессионально проделывал с ним
герцог), но в присутствии бравых командос, державших рыцаря на мушке,
можно было, по крайней мере, влепить ему эффектную пощечину, чтобы
доказать Ривке, свою отвагу. Убить Балкруа, снайперам не удастся, но
потрясти его «бронебойными», аж до самых яиц вполне возможно.
После изощренных оскорблений, вперемежку с изысканным десертом за счет
Главного управления полиции, рыцарь принял, наконец, предложение Алис при
условии, что ему выдадут револьвер и запасную обойму к нему; недельная
побывка в криминальных кругах Тель–Авива просветила смышленого герцога, и
он знал, что одна такая металлическая хлопушка стоит десятка тяжеловесных
топоров в руках заправских воинов святого креста.
– Ты даешь мне наган, Иуда, и я навсегда смываюсь, – сказал герцог,
призывая соперника ударить по рукам.
– Все не так просто, как тебе кажется, герцог, мне нужно «добро»
министра, – сказал комиссар, пытаясь справиться с душившим его
воротничком.
Неудобство с воротником он испытывал каждый раз, когда ему надо было
принимать ответственное решение.
Масштабы нынешнего, затянувшегося скандала приняли такой оборот, что
любой неосторожный шаг с его стороны мог привести к преждевременной
отставке, а что он без погон – ничтожная личность, которую и в
регулировщики то не возьмут.
– Советуйся, – великодушно согласился герцог, – а мы с Ривкой прогуляемся
по старому Яффо, мне доводилось бывать там, в добрые старые времена...
Герцог имел в виду блестящую вылазку, предпринятую им в 1115 году, когда
малочисленным отрядом крестоносцев он разбил когорту пеших воинов
ашкелонского наместника и немало повеселился в то прекрасное время. Вот
как пишет об этом арабский историк Усама ибн Мункыз – «Перед боем с
наместником герцог Балкруа устроил для своих рыцарей небольшое
представление на центральной площади Яффо. На одном конце площади он
поставил двух дряхлых старух, а на другом поместил кабана, которого
связали и бросили на скалу. Он заставил старух бежать наперегонки. С
каждой из этих старух двигалось несколько всадников, которые их подгоняли.
Старухи падали, поднимались на каждом шагу, а рыцари хохотали до коликов в
боку. Наконец одна из них обогнала другую и взяла кабана в награду»
Пока достойный герцог предавался приятным воспоминаниям, комиссар Вольф
связался с министром и поведал ему о своих опасениях. Министр внутренней
безопасности был такой же перестраховщик, как и Вольф и вопрос – снабжать
герцога оружием или нет, вызвал в нем приступ административного
замешательства. Верный своим правилам, Когаркин не стал взваливать на себя
«тяжкий груз ответственности», не посоветовавшись с этим олухом –
профессором Хульдаи, который заправлял до сих пор в Совете безопасности.
Это был старый испытанный на практике прием, позволявший в случае срыва
операции сослаться на авторитетное мнение видного ученого. Хульдаи был
единственный человек в Совете, который никогда и ни при каких
обстоятельствах не ведал сомнений:
– Ни в коем случае нельзя этого делать, – категорически заявил он,
выслушав министра, – имея в руках оружие даже самого примитивного класса,
герцог легко может изменить ход истории, загнав человечество назад в
пещеры.
– Но, господин профессор, этак мы никогда от него не отделаемся.
– Не спешите расписываться в собственном бессилии, – сказал Хульдаи, –
где ваше оперативная смекалка, господин Когаркин?
Министр тут же сообразил, что ему следует делать и, перезвонив
истомившемуся в ожидании распоряжений комиссару, задал ему уже знакомый
вопрос:
– Где ваша оперативная смекалка, господин Вольф? – «Я так и знал, что он
даст задний ход!" – угрюмо подумал Иуда, и вдруг его осенило:
– Я придумал, господин министр, герцог получит свой пистолет, но –
стартовый!
– А, что, если он почувствует подвох? – с начальственными интонациями в
голосе спросил Когаркин.
– Исключено, господин министр, он туп, как пробка, и не заметит подмены.
– Министр облегченно вздохнул, а хитроумный комиссар вписал в свой актив
еще один существенный плюсик. Желанное кресло генерального инспектора
реально забрезжило на горизонте.
* * *
Выезд в старую Англию был назначен на ближайшее воскресенье.
Чтобы не раздражать религиозные фракции в кнесете, премьер отменил
«Передвижение во Времени» по субботам, несмотря на то, что речь в данном
случае шла о людских судьбах, которые в любую минуту могли пострадать от
рук восставших мертвецов. Нарушение святости субботы могло привести к
правительственному кризису, и благоразумные политики, не желая конфликтов
с депутатами от религиозных фракций, способных запросто «свалить» кабинет,
предпочли на сутки заморозить страну, воздерживаясь от запрещенной по
субботам политической активности.
В воскресенье утром к зданию Института Времени подъехал бронированный
джип, из которого вышли героический рыцарь и Ривка в сопровождении
сержанта Альтермана, не спускавшего глаз с романтической парочки. Министр
обороны отдал приказ оцепить Институт правительственными войсками.
Полицейские и солдаты в маскировочном обмундировании сидели почти на
каждом дереве, и славный рыцарь, сразу заприметивший «фараонов», обнял для
надежности возлюбленную за талию. Но Ривка и не думала вырываться,
напротив, при каждом удобном случае она прижималась к нему впечатляющим
бюстом, и было видно, что общество герцога ей приятно.
Вслед за Балкруа к месту встречи прибыли «Путешественники»
Комиссар с грустными глазами подошел к супруге и томно прошептал ей на
ухо. – В последний раз прошу тебя, Ривка, – одумайся.
Но Рива не отрывала влюбленных глаз, от герцога, которого забавляли
страдания несчастного Вольфа.
– Что, Иуда, неприятно, когда тебя предают? – сказал он театральным
тоном, – а Спасителю нашему каково было, когда ты его за тридцать
сребреников?
– Идиот, – громко чертыхнулся комиссар, – ты за все мне ответишь.
Герцог разразился демоническим смехом.
– Де Хаимов, – не унимался он, – ты, надеюсь, не в претензии ко мне? Нам
с твоей женой будет хорошо....
Сжимая кулаки, Василий мрачно бросил комиссару:
– Я свою жену с этим дегенератом не отпущу...
– Спокойняк, Дубровский, – усмехнулся комиссар, – я же свою отпускаю.
– Что–то не видно, чтобы она горевала по этому поводу.
– Твоя тоже особо не возражает...
Василий пытливо посмотрел на жену:
– Дорогой, – сказала она, спокойно выдержав взгляд мужа, – я должна это
сделать, поверь мне...
– Не соблаговолит ли герцогиня, пояснить мне – кто и кому здесь,
собственно, должен?
– У нас будет ребенок, – тихо сказала герцогиня и, густо покраснев,
отвела от мужа взгляд. У Васи отвисла челюсть. В роли отца он себя еще не
представлял. Пауза затянулась несколько, и маркиз, на которого устремились
любопытные взоры присутствующих, изобразил на лице слабую улыбку.
– Ты уверена, дорогая?
Со времени первой встречи с герцогиней прошло не более трех месяцев и у
Маэстро были все основания для этого вопроса.
– Можете не сомневаться в этом, – официальным тоном подтвердил комиссар,
– специалисты из института Времени, считают, что рожать вашей ... мадам
безопаснее в своем Времени, – не без злорадства прибавил он, радуясь, что
де Хаимову наставили рога.
– Я буду заботиться о нашем дитяти, маркиз, – мерзко улыбнулся герцог,
понимая, что именно так смутило Васю. Но он плохо знал маэстро. Конечно,
тот не был аристократом по рождению, но в истинном благородстве с ним не
смог бы соперничать ни один из выдающихся современников Балкруа.
– Я поеду с женой, – решительно заявил Василий, – в конце концов, она в
интересном положении...
Выезд путешественников задерживался. Доведенный до отчаяния
несговорчивыми пассажирами комиссар снова связался с шефом, хотя наперед
знал, что по заведенному в органах порядку, тот начнет искать крайнего,
чтобы свалить на него все шишки за возможный провал операции. Но к
удивлению Вольфа шеф на этот раз повел себя куда более решительно:
– Ну, что теперь сделаешь, Иуда, – сказал он, впервые обратившись к
Вольфу по имени, – этот парень, зять академика Ашкенази, и ему можно
сделать исключение. Кстати, почему он де Хаимов, ты не знаешь?
– Утверждает, будто ему был присвоен титул...
– Кем присвоен?
– Я думаю, он сам его себе присвоил. Спросите о нем Сидора Лейбовича, он
вам все расскажет.
– В этом нет нужды, братец. Запускай его с рыцарем!
– Не думаю, шеф, что это понравиться герцогу...
– Ты у нас опытный работник, Вольф, я всегда полагался на твою смекалку.
Однажды она уже сослужила тебе службу.
Как всегда босс в последний момент вильнул хвостом, оставив за
подчиненным принятие решения. Так же как и Вольф, Когаркин боялся потерять
кресло: с нашествием покойников в стране все стало таким зыбким и
ненадежным. «Пусть этот жеребец выкручивается сам»
Но не таков был Иуда Вольф, чтобы отступать от руководящих указаний
начальства. Вернувшись к путешественникам, комиссар предложил герцогу
включить де Хаимова в состав экспедиции, как, собственно, первоначально и
рекомендовал шеф. «В случае провала скажу, что инициатива исходила от
босса» – решил он, довольный своей смекалкой.
– И не подумаю, – запривередничал рыцарь, поигрывая стартовым
пистолетом, – я с этим дерьмом никуда не еду! – он мне и здесь надоел!
– За дерьмо ответишь! – сказал Василий и ласково улыбнулся герцогу.
– Но решение принято на министерском уровне – сказал комиссар, понимая
тщетность последнего довода. Куда было понять этому проходимцу, что в их
бюрократическом мире приказы министра не обсуждаются. Скрежеща зубами, он
решился взять инициативу в свои руки и пообещал Васе отправить его вслед
за несговорчивым Балкруа следующим рейсом.
– Нет, – уперся Василий, – я еду с женой.
– Маркиз! – умоляюще сказала Алис. Увидев ее наполненные слезами глаза,
маэстро нехотя отошел от «Колесницы»
* * *
Повторное «явление» Ахмада навело профессора Хульдаи на новые
замечательные мысли:
– Мы пришли к выводу, – сказал он важно комиссару, что феномен
воскрешения мертвецов можно вполне пресечь, устранив его первоисточник.
Как всегда комиссар не понял заумную муть профессора и тот, не без
досады, стал излагать поднадоевшую уже всем гипотезу о духовном бессмертии
человека, прекратившего свое физическое существование.
– Неужели так сложно понять, что под первоисточником я подразумеваю
герцога? – сказал он.
– Чего уж тут сложного, профессор. Я вас прекрасно понял.
– Я в этом не уверен, дражайший, вы до сих пор не знаете главного...
– Ну так образумьте нас темных людей, коли, не знаем.
– Устранить этого бандита необходимо в его собственном Времени, поскольку
у нас, его пули не берут...
– В этом я уже имел удовольствие убедиться, профессор, – ничего нового вы
мне не открыли.
– Мне не нравится ваш тон, господин комиссар, вы не согласны с моей
доктриной?
– Не согласен, – дерзко сказал Вольф, – ваше предложение отправить людей
в логово изверга не блещет оригинальностью.
В душе Иуда Вольф торжествовал. Наконец то пришло время, когда можно, не
боясь высокого начальства, срезать этого выскочку, что называется на
взлете...
– Вы забываетесь, господин комиссар!
– Нет, это вы забылись, господин Хульдаи, и даже припозднились несколько
со своими рекомендациями, мы уже предприняли определенные шаги в данном
направлении. – В глазах комиссара сверкали веселые огоньки, вот он
желанный миг мести. Еще вчера он не посмел бы разговаривать так с видным
ученым, но сегодня свои люди в канцелярии Главы правительства сообщили
ему, что премьер приказал отправить в Прошлое людей для ликвидации
преступного герцога.
Впервые решение подобного уровня было принято без участия Хульдаи, а это
значило, что акции председателя Госкомитета по спасению нации резко упали.
– Как вы смеете дерзить мне? – возмутился ученый.
– Не вращай глазищами, профессор, – засмеялся комиссар, – мне уже не
страшно.
