Глава З
Система Деметры.
Зона высоких околопланетных орбит.
Полет продолжался.
У Беат оказалось достаточно времени на анализ ситуации – больше
заняться в тесной каморке было попросту нечем.
В очередной раз, когда ей принесли еду, она закатила охраннику
истерику, перевернув ему на грудь поднос с едой.
Беат знала, что такой трюк сработает безотказно – нервный срыв накануне
операции у единственного исполнителя... Полковник должен был встревожиться.
Когда в коридоре за дверью раздались шаги, Беатриче сидела на откидной
койке и тихонько насвистывала себе под нос.
Дверь бесшумно отъехала в сторону, и в проеме показался полковник, за
которым маячило двое подручных.
– Что за дела, моя милая?! – с порога взъярился Шнайдер. – Мы же,
по–моему, все уже решили!
– Я с вами ничего не решала, полковник! – в тон ему ответила Беат,
порывисто привстав.
Один из охранников моментально оказался между ней и полковником.
– Отойди, Хитмен, – поморщился Шнайдер. – Если будет нужна твоя помощь,
я дам знать.
Сев рядом с Блейз на жесткую откидную койку, полковник немного умерил
свой тон.
– Боишься? Или играешь? – проницательно спросил он.
– Ни то и ни другое, – безразлично ответила она. – Просто мне надоело
торчать тут и считать часы неизвестно до чего.
– Уже скоро, – усмехнулся Шнайдер. – Мы два часа как на орбите Деметры.
Ползем через сенсорную сеть, – объяснил он. – Я бы дал тебе немного свободы,
бежать тебе отсюда уж точно некуда...
– Шнайдер, мне не нужна ни ваша свобода, ни милость!.. – зло отрезала
она. – Я не верю ни одному вашему слову, и, в конце концов, какая мне
разница, сдохну я здесь или внизу? Мне нет никакого смысла спускаться на
Деметру. Результат один и тот же...
Полковник покачал головой и вздохнул. Похоже, он купился на этот тон
вспыльчивого, капризного ребенка.
– Чему ты не веришь? – переспросил он.
– Тому, что вы убили Райвена. Вам это не по зубам, полковник...
– Чушь. Твоего робота разнесло на куски. Он больше не существует.
Хочешь, я приведу доказательства? – внезапно предложил он.
– Валяйте... – саркастически усмехнулась она, хотя ее душа в этот
момент болезненно сжалась. Останки Райвена были для нее все равно, что труп
брата или сына... «Тем хуже будет потом тебе, ублюдок..." – подумала Беат,
прилагая все усилия, чтобы мгновенная гримаса не выдала ее эмоций. – А здесь
действительно некуда сбежать? – вслух поинтересовалась она, продолжая
старательно играть избранную роль скучающей дурочки.
Полковник подозрительно покосился на нее.
«Поймет или нет?»
По лицу Шнайдера внезапно проскользнула презрительная гримаса.
– Ну что ж, пошли... – проговорил он. – Заодно ты сможешь
удостовериться в том, что у меня все продумано, и может, тогда перестанешь
валять дурака... Хочется тебе или нет, но придется побывать на Деметре, –
заверил он Беат, пропуская ее вперед, под неусыпное око двух охранников.
Нервно вздернув плечи, она вышла.
Коридоры космического корабля наполняли шорохи, вздохи и тихий
вибрирующий гул.
Они действительно маневрировали в околопланетном пространстве с
относительно небольшой скоростью – это искушенный слух Беатриче определил
сразу. Есть очень специфические звуки, которые нельзя спутать ни с чем
другим, да и напряженная вибрация переборок свидетельствовала о том же –
корпус космического корабля испытывал сейчас громадные перегрузки оттого,
что ему приходилось вопреки силе притяжения буквально подползать к планете,
чтобы не возбудить разбросанные на орбите датчики чужого присутствия.
Шнайдер остановился подле невзрачной и не помеченной ничем двери.
– Сюда, – любезно пригласил он, открыв ее при помощи личного пропуска,
и Беат мысленно поздравила себя. В одиночку, без помощи полковника, ей бы
никогда не найти этого помещения, а тем более не проникнуть в него.
Двое охранников–костоломов буквально втолкнули ее вовнутрь вслед за
полковником. Перешагнув порог, Блейз оказалась в обыкновенной технической
лаборатории, где, помимо вездесущих компьютерных консолей и экранов,
присутствовали стерильные столы, на которых в специальных зажимах были
аккуратно разложены оплавленные останки механизмов Райвена.
Она огляделась, с трудом изобразив на своем лице усмешку. Центрального
процессора, который, по сути, и был Райвеном, на столах не было...
– Нравится? – самодовольно спросил Шнайдер.
Беат безразлично пожала плечами, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие
действия.
– Это не Райвен... – холодно констатировала она. – Таких оплавленных
железок можно набрать на любой приличной свалке.
Шнайдер широко улыбнулся.
– Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и
том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть
предстоящего задания, – с этими словами он обернулся и открыл небольшой,
вмонтированный в стену сейф.
– Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того
устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.
В руках полковника Шнайдера был треснутый шар размером с футбольный
мяч, который наполняли полупрозрачные серовато–фиолетовые кристаллы.
Это был мозг Райвена.
– Люди почему–то не научились изготавливать такие вот штуки, –
задумчиво прокомментировал полковник. – Это явный продукт каких–то
нечеловеческих технологий, вы не находите? – он поднял глаза, чтобы
понаблюдать реакцию Беатриче.
В этот момент ей было трудно, невыносимо трудно сдерживать внутри
своего сознания рвущиеся наружу эмоции. В конце концов, она была всего лишь
женщиной, на жизненном пути которой повстречался лишь один нормальный,
человечный мужчина, ни разу не попытавшийся даже просто солгать.
Именно сейчас Беат, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые
по–настоящему поняла, кем был для нее Райв...
В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или
многозначительно фыркн„т, намекая на несуществующие интимные или же
моральные извращения... Сообщество людей на сотнях планет в своей
совокупности оказывалось на поверку таким разнообразным, что реакции на
душившие Беат чувства могли быть самыми различными – от полного презрения до
полного понимания...
Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?
Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера,
уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности ублюдка, который мог
перечеркнуть судьбу целой Галактики с той же легкостью, как перечеркнул ее
судьбу...
Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все
сложилось бы иначе, но в этот момент Беат не могла больше контролировать
себя. Останки Райвена требовали возмездия – немедленного и заслуженного, а
наглая улыбка Шнайдера лишь ускорила его осуществление.
На длинном верстаке, о который она невольно оперлась рукой, в штативах
были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми
Райвен обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой–нибудь небольшой
предмет.
– Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? – повторил
Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Двое
охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.
– Я думаю, что таким ублюдкам, как ты, нет места среди живых, – тихо,
но отчетливо проговорила она, глядя прямо в глаза полковника.
Во взгляде Шнайдера мелькнуло сначала удивление, потом ярость и,
наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но было действительно
поздно что–либо исправлять, – увесистый манипулятор Райвена вдруг чудесным
образом оказался в руках Беат. Обалдевшие охранники услышали шелест
рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая клешня
ударила того в пах...
Согнувшись пополам, он рухнул на пол, а Беат, одной рукой подхватив
расколотый шар с мозгом Райвена, резко повернулась, швырнув клешнеобразную
трубу в лицо оторопевшего от неожиданности охранника.
Второй из подручных Шнайдера едва успел сообразить, что происходит, –
настолько быстрыми и точными были движения женщины. Он только тянулся к
оружию, торчавшему из плечевой кобуры, когда услышал отвратительный
чавкающий звук и почувствовал, как что–то влажное окропило его лицо – это
манипулятор Райвена пригвоздил его напарника к стене, размозжив тому голову.
Отличительной чертой людей, кто продает свою жизнь за деньги, но не за
идею, во все времена было их нежелание умирать в самые ответственные
моменты. Наемник всегда останется наемником, сколько бы ему ни платили, и
потому не было ничего удивительного в том, что рука второго охранника
застыла на полпути, так и не дотянувшись до кобуры. Глумиться над
беззащитной жертвой и вступать в смертельную схватку с разъяренным
противником, которому абсолютно нечего терять, – суть не одно и то же...
Все описанное выше заняло едва ли десять–пятнадцать секунд.
Охранник поднял руки в тот момент, когда в свободной руке Беат оказался
сорванный с верстака лабораторный штатив.
– Твой пропуск, живо! – выкрикнула она, все еще пребывая в аффекте
короткой схватки.
Подручный Шнайдера безропотно протянул ей пластиковую карточку с
магнитным кодом.
– Где внутренний космопорт?
– Там, – охранник махнул рукой в сторону видневшегося через приоткрытую
дверь коридора.
Беат оглянулась. Шнайдер лежал на полу, не подавая никаких признаков
жизни. Крови не было, но она очень надеялась, что убила его, вложив всю свою
душу в один удар. Разбираться подробнее было некогда.
– Отойди! – приказала она, отбросив штатив и быстрым движением вырвав
из кобуры охранника тяжелый «мирол», стреляющий пулями с микроскопическими
ядерными зарядами.
Тот послушно отшатнулся, и она рванулась в освободившийся проход, по
пути саданув незадачливого наемника в висок. Тот крякнул и без сознания упал
на пол рядом со своим мертвым напарником.
От вида крови Беат стало дурно. Если секунду назад она действовала
абсолютно машинально, то сейчас разум постепенно отходил от шока, и она
сильно пожалела, что прибила этого парня. Впрочем, те, кто довольствовался
деньгами такого мерзавца, как Шнайдер, не заслуживали особого сожаления...
Захлопнув за собой дверь, она выскочила в ярко освещенный радиальный
коридор.
Указатели на стенах были четкими и понятными. Сдавшийся охранник дал ей
верное направление.
Внезапно за ее спиной раздался чей–то грубый окрик. Беат развернулась,
прижимая к груди процессор Райвена, и «мирол» в ее руке дважды плюнул огнем,
разнеся вдребезги осветительную секцию потолка. Свет в коридоре погас, и
впотьмах ярко заискрили перебитые провода. Указатели на стенах оказались
фосфоресцирующими. Сзади раздались разъяренные ругательства. По коридору
пополз едкий дым от горящей изоляции силовых кабелей, и почти тотчас же
сдавленно взвыли сигналы тревоги.
Никто ничего не понимал. На палубах корабля началась паника, а Беат
именно этого и добивалась. Развернувшись, она бегом бросилась в сторону
стартовых шлюзов.
