Вихрь
Я шёл по делам – нужно было встретиться с Пельменем, поговорить о нашей с
ним шизофрении... В последний момент на противоположной стороне улицы я
увидел Алесю, идущую под руку с парнем. С другой стороны от парня шла
другая девушка, тоже держа его под руку. Их кавалер был одет
по–спортивному. Алеся смотрела вниз, и, слушая девушку, смеялась. Увидев
меня, она изменилась в лице, перестав смеяться. Я стоял и смотрел вслед.
Она оглянулась и посмотрела на меня... А через пять минут, пока я шёл по
улице к Пельменю, навстречу мне попалось около десяти пятидесятилетних
мужиков и баб, которые не мигая, внимательно и изучающе смотрели мне в
глаза. Они не могли даже оторвать свой взгляд, хотя я смотрел в ответ на
них в упор. Пред этим я за час позвонил Пельменю и договорился о
встрече... И за день до этого звонил, но Пельмень ответил: «Давай
перенесём встречу на завтра». Вывод напрашивается сам собой. «Алеся, тебя
опять водят опера!" Хотел бы я знать подробности вашей прогулки. Хотя, на
самом деле, и не подкопаешься – просто пошли погулять... А я, мол, всё
накручиваю. Да, я бы действительно всё накручивал, если бы не одно но –
десять упырей, в упор смотрящие в глаза! Да, такое бывает всегда после
проведения оперативных действий – анализируется степень воздействия на
психику жертвы. Так что выдали вы себя, сволочи! Гады вы мерзкие. Ничего,
танцуйте свои танцы, танцуйте. Вечный пир у вас во время чумы. Вы иначе не
можете – ведь вы же упыри и вурдалаки, вы подпитываетесь чужой болью и
чужыми страданиями. Питайтесь, питайтесь... Но потом придётся вам всё
переварить. Кстати, даже Пельмень ничего не заметил – я был абсолютно
спокоен, когда пришёл к нему. И разговор наш прошёл спокойно и просто,
хотя мы говорили друг другу нелицеприятные вещи. И мы поняли друг друга.
Алеся – бог с ней. Несчастная, больная психика, дурная жизнь, чёрные тупые
мысли на основе собственных галлюцинаций... Не первый раз вы так
окончательно ломаете чужую судьбу. Сколько раз так было. Ничего, все ваши
пси–эксперименты и оперативные разработки отрыгнутся. Сполна. Ещё раз
повторю – нельзя быть наполовину беременным! Или человек делает добро, или
он делает зло – третьего не дано.
Интересно, но вечером полковник–сковорода рыдал. А я весь вечер ликовал! Я
не мог понять, почему. И максимальную радость внутри вызывала фраза
«Алеся, как хорошо, что мы сейчас не вдвоём! Это просто здорово, что мы не
вдвоём!" Любые другие варианты этой фразы рождали холод внутри. Поэтому я
весь вечер, часов пять, до поздней ночи, твердил именно эту фразу.
На следующий день опять сильные боли в кишечнике. Ночью по биовизору
увидел Алесю, которая мне сказала: «Я ни в чём не виновата». Я промолчал,
понимая, что ничего объяснить или доказать не смогу.
Через день, ложась спать, я хотел поговорить с Анастасией. Она сразу дала
знак: «Ничего не говори, а только слушай». Я замер. Вдруг где–то
далеко–далеко женский голос тихо произнёс: «Я тебя люблю»... После это
раздались детские голоса. Сначала один, потом второй... Я понял – это
Анастасия давала разговоры из будущего. Я смог определить пол наших детей,
и разницу в возрасте. Но кто говорил – для меня осталось загадкой...
Кстати, голос чем–то похож на голос Алеси. Но это уже – из разряда
суперчудес...
Вечером я шёл по пустому городу. Было легко и просто. И вдруг...
Даже писать дальнейшее не хочется... Лёгкая боль в кишечнике. Нет, Алеся,
хватит злиться на меня... Лёгкая боль в груди. Нет, Алеся, не нужны мне
твои проблемы... Боль в интимных местах... Нет, не ревнуй, надоело мне всё
это. Ведь не любишь ты, и не знаешь, что это такое – настоящая любовь!
Потом боль в почках, потом всё по кругу. Опять характерная боль в голове.
И вдруг боль в здоровом зубе, в том самом, который в прошлом доводил меня
до бессознательного состояния. Но и эта боль прошла. Я мысленно спросил
Анастасию:
– Анастасия, неужели это опять Алеся?
Она стояла спиной в ту сторону, где находилась Алеся. Услышав меня, она
обернулась... Такой я не видел её никогда... Обиженное, рассерженное
лицо... Строгие, суровые глаза... В глазах – непонимание, обида...
– Я не хочу ничего знать о ней!
Я оторопел... Весь вечер я разрывался, как слепой котёнок, пытаясь увидеть
или Алесю, или поговорить с Анастасией... Уже ночью Анастасия объяснила:
– Она пытается прицепиться к тебе энергетически, взять твои силы. Она
хочет убить одного человека.
Я опешил. Господи, что же это такое происходит?! Опять мне списывать всё
на свои галлюцинации?! Что же творит Алеся, если она умудрилась не только
меня довести до полусмерти, но и разозлить Анастасию? Неужели это так
серьёзно?!
Через час я услышал Анастасию, голос был уставший:
– Ты напиши об этом, напиши... Сейчас столько таких Алесь развелось...
Она была очень расстроена, Анастасия... Мне хотелось выть на Луну...
В тот момент я думал о сказанных словах, об Алеси, окончательно потерявшей
все добрые чувства, потерявшей совесть и разум...
И, тем не менее, я попытался заступиться за Алесю:
– Анастасия, может быть, этот человек заслуживает это?
Она ответила мгновенно:
– А ты тоже заслужил свои боли?
Я покраснел от стыда.
И только на следующий день я спохватился:
– Анастасия, не переживай ты так... Ну не получилось у нас... Не смог ни
я, ни, тем более, ты, образумить и вывести Алесю на свет Радости и
Доброты. Да бог с ней... Не переживай, не падай духом. Обидно, конечно. Но
у неё своя голова на плечах, у неё своё сердце в груди, у неё своя совесть
и душа. В конечном счёте, и ты, и я, сделали всё, что смогли... Зачем
спасать убийцу?!
На следующий день, когда я выходил из метро, опять услышал Анастасию:
– Игорь, когда Алеся тебя полюбит по–настоящему, она будет тебе не
нужна... Попробуй её полюбить опять...
От таких «перепадов» я чуть не заорал посреди станции вслух:
– Анастасия, но, если она мне будет уже совсем не нужна к тому времени, то
это будет означать, что у меня появится любимая девушка! Как же тогда быть
с той девушкой? И как вообще всё это описать? Наши диалоги с тобой походят
на бред сумасшедшего! Ну ладно, я – пусть думают обо мне, как о
сумасшедшем! Но твои слова противоречат логике... Как это понимать... Как
это написать? То она убивает, то она не понимает, то она полюбит!
Она молчала в ответ...
Наконец я спросил опять:
– Анастасия, допустим, что я что–то понимаю не так. Но почему тогда
Владимир Мэгре не позвонил мне, не сказал, что я пишу какой–то бред? Или,
наоборот, хоть как–то одобрил? Ведь я отдал его дочери, Полине, первую
часть. Она не могла не передать её отцу. Почему Владимир молчит?
– Я так попросила...
Я просто опустил руки. Нет, Анастасия говорит правду... Господи, что же
ждёт ещё меня впереди? Ведь получается, что я сам, своей любовью к Алесе,
создал этот весь «винегрет»! И что, кому какая польза от этого? Писать
галиматью – зачем?
Теперь я вообще запутался... Я рубил в себе Алесю, рубил, а всё зря? Блин,
лучше об этом не думать... Хватит, пора заканчивать...
Думая так, я опять спросил Анастасию: «Писать, или нет?»
Вот её ответ:
– Пиши, ты не представляешь силу луча.
Какого луча – я не понял.
...На следующий день Анастасия ликовала весь день – это чувствовалось. На
мой вопрос: «Анастасия, что случилось?", она ответила: «Получилось!". Но
что получилось, как и с кем – мне неведомо. Я смог только определить район
«Боевых действий». Но в том районе примерно десять человек попадают под
любую гипотезу...
