Степанида
Эту женщину я увидел впервые в редакции ещё в первые дни, когда забегал к
Алеси в редакцию на обеде. Обычная добрая, деревенская русская душа... Мы
тогда с ней несколько раз разговаривали, что–то я ей объяснял...
Однажды я встретил её на улице, но в круговороте дел не мог вспомнить,
где и когда я видел это лицо. Только сейчас, когда я пишу эти строки, я
осознаю, какая громадная нагрузка была тогда. Но это после. А в тот момент
я посмотрел на неё, благо память на лица практически феноменальная, но где
видел и когда – вспомнить не смог. Назовём её Степанида.
Мы тогда с Алесей были на седьмом небе от счастья, а из газеты она уже
уволилась.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте.
– Как поживает Алеся?
Я смутился. Какая Алеся? Где я видел эту женщину? Когда я её видел?
– Извините, какая Алеся? У меня много знакомых Алесь...
– Ну как же, а мне казалось, что вы – жених и невеста...
И тут я рассмеялся. «Боже мой, ну конечно! Ведь я видел Вас в редакции
месяц назад! И ведь даже раза два разговаривал с Вами!", – подумал я,
разрешив свои думы...
– Нормально, сейчас у неё учёба идёт полным ходом.
– Передай Алесе, пусть хоть иногда забегает в редакцию.
– Хорошо, передам. Всего доброго.
Об этом случае я тогда рассказал Алесе. Она расстроилась, услышав мой
ответ Степаниде: «Извините, какая Алеся? У меня много знакомых Алесь...»
Нет, она ничего не сказала, никак не отреагировала, просто ушла улыбка с
лица и потемнели глаза. Я, заметив это, долго перед ней оправдывался,
объясняя, что не мог вспомнить где и когда видел эту женщину.
– Алесенька, пойми меня правильно – может быть, это было лет пять назад.
Я натружено вспоминал, но она совершенно вылетела из головы! Было такое
впечатление, что я видел её последний раз лет десять назад. Поэтому так и
сказал. Перестань дуться. Ты же знаешь, что никого у меня нет. Я тебе
рассказал всё, как было. Я даже не думал, что ты обидишься.
Тогда Алеся перестала дуться...
После я увидел её в те дни, когда газета закрывалась по «экономическим
причинам». (Кстати, я потом довольно искренно говорил с главным
редактором, он сказал, что едет в Москву, и берёт с собой мои письма о
психотропном оружии). Мы вышли вместе из редакции, и шли пешком. Это было
ещё в марте, и события эти описаны в первом «Луче»...
– Как Алеся?
– Не знаю. Она стала меня ненавидеть в течение суток, не желая ничего
объяснить.
– Как жалко. Вы ведь так любили друг друга...
– Господи, дорогая моя, я уже что только не передумал! Ничего не могу
понять. Она меня ненавидит так, словно я убил всех её родственников.
– Попробуй поговорить с ней, помириться.
– Да я бы с радостью, но не могу никак с ней поговорить. Убегает, увидев
меня. Вахтёршам в общежитии запретила меня пропускать. Я просто в шоке.
– Ну попробуй, не теряй силы... Будет очень жалко, если Вы расстанетесь.
– Да я сам с ума схожу от всего этого. Но не хочет она меня видеть...
(Кстати, я даже не знаю, как её зовут. Алеся говорила в своё время, но я
не запомнил. Ведь это было не главное в наших отношениях, и я не пытался
запоминать все явки, адреса, фамилии. Хотя, сейчас думаю, что это бы не
помешало для того, что бы разобраться во всём. Да ладно, и так уже
практически всё понятно...)
Увидел я её летом. В это время Алеси в общежитии не было. И было
впечатление, что и в городе её нет.
Не знаю, может мне показалось... Но Степанида была словно сама не своя. Не
было той спокойной, доброй, пожилой женщины! Передо мной стояла и
разговаривала какая–то беспокойно–тороплитвая, совсем другая женщина. Нет,
это была именно Степанида, и никак не двойник. Но все движения, разговор,
наводили на мысль, что у неё иголка торчит в заднице. Иначе не скажешь!
– Здравствуйте.
– Здравствуй. Ну что, помирились? Я видела Алесю, и она мне сказала, что
вы помирились.
От удивления я открыл рот. Я просто опешил... Я стоял и смотрел на неё
какие–то мгновения, но потом взял себя в руки и ответил:
– Я её не видел с того самого времени, как мы с вами разговаривали весной.
Я не знаю, почему так ответил. Видеть–то я её видел, но не поговорить, и
не, тем более, помириться, мы никак не могли. Да неужели Алеся так нагло
врёт Степаниде?! Ведь она о ней очень хорошо отзывалась. Была у неё в
гостях. Или она таким способом хранит гробовое молчание?
– Странно... Ладно мне пора бежать.
– Подождите. Вы можете её увидеть? Вы можете хоть как–то связаться с ней?
– Ну да, могу.
– Так она в городе?
– Да, она в городе. Мне известно, что она общается с Алексеем, который
всегда ходит на футбол.
– Передайте ей, что в Интернете о нас с ней находятся две части повести,
где я расписываю все события.
– Хорошо, я передам.
– Она же адреса не знает!
– Ничего, они найдут, – Степанида буквально не находила себе места, ёрзая
и прыгая, медленно пятясь от меня. Она не могла спокойно стоять на месте,
не давая мне возможности спокойно собраться с мыслями, и задать хоть один
вопрос по поводу Алеси.
Дней через десять я встретил её в метро.
– Они просили передать, что найдут тебя.
– Как они меня найдут, ведь у меня даже пейджер сменился?
– Ничего, они тебя найдут, – с этими словами Степанида буквально бегом
побежала на эскалатор. С тех пор она больше не появлялась на моих глазах.
Хотя, проходя по тем улицам, где мы встречались, я ждал хотя бы ещё одной
встречи...
Сейчас я прекрасно понимаю, не вдаваясь в подробности поведения Степаниды
– плевать Алесе полностью на меня. И говорила она так только для того,
чтобы я якобы не преследовал её. Ничего она не хотела объяснять женщине,
которую считала за подругу. Нечего ей было сказать. Нечего... Можно,
конечно, предположить, что Степанида специально появлялась передо мной. Но
это маловероятно – факт случайной встречи в метро об этом говорит. А,
значит, просто боится она говорить правду по каким–то причинам... Боится...
