Первый Шаг
На следующий день, сделав все настройки аппаратуры на работе, я набрал
номер телефона. Трубку подняла девушка с детским голосом.
– Алло, я звоню по поводу вертолёта.
– Очень хорошо. К сожалению, это к другому журналисту, но Вы приходите,
Вас выслушают с радостью.
– Хорошо, спасибо. А как Вас зовут, кого спросить?
– Меня зовут Алеся Самойлова. Но я пишу на другие темы: культура, театр,
кино. Если можете что–то сказать, то, пожалуйста, буду рада.
Пользуясь обеденным временем, я добежал до редакции. Открыв дверь, первым
делом увидел из–за монитора компьютера тёмно–серые глаза, смотревшие
устало и испуганно. Улыбаясь, не сводя с неё глаз, я подошёл. Девушка
смотрела удивлённо и вопросительно.
– Здравствуйте, я по поводу информации о вертолёте.
– Да, проходите, журналист как раз здесь.
Она подвела меня к девушке. Я стал рассказывать о том, что знал по поводу
этого несчастного вертолёта. Вдруг за спиной раздался голос Алеси:
– Всего доброго, я надеюсь, мы с Вами ещё встретимся.
– До свидания. Я бы с радостью Вас прокатил бы на воздушном шаре, но, к
сожалению, шара больше нет.
Алеся ушла. Поговорив с журналисткой, я пообещал вечером принести ей
фотографии вертолёта. Вечером, зайдя в редакцию, Алесю не застал. Отдав
фотографии, пошёл на выход. Оказалось, что Алеся уже пришла. Она сидела
опять за компьютером, положив перед собой диктофон. Видимо, пришла после
интервью, и готовилась переносить его в компьютер. Проходя мимо, я хотел
попрощаться, но она сидела, закрывшись рукой. Пришлось подойти вплотную.
– Алеся, до свидания.
Она подняла глаза. Я оторопел. Полные слёз, с расширенными зрачками, она
смотрела на меня пустым взглядом. Губы слегка дрожали. Девушка была в
состоянии стресса, или аффекта, словно с ней случилось большое горе.
– Алеся, что случилось?
В ответ она только замотала головой.
– Пойдём, покурим.
– Я не курю.
– Очень хорошо, просто поговорим.
Мы вышли в коридор.
– Что случилось, Алеся?
– Я просто поняла, что у меня нет друга.
От такого откровения я оторопел опять. Какое–то время думал, говорить о
себе, о своём одиночестве, или нет. Я прекрасно знал, как пугает людей
информация о таких вещах, как тайное преследование, зомби,
пси–воздействие. Поэтому начал издалека:
– Знаешь, Алеся, у меня тоже нет друзей. Среди девушек. Со мной
периодически происходят странные вещи, но, тем не менее, не бойся меня, я
не кусаюсь. Кому–то я постоянно чем–то мешаю.
– Игорь, ты не сидел?
– Нет. А почему ты об этом спросила?
– Они несут другую субкультуру.
– Нет, я не сидел, не психически больной, не наркоман. Не агент ФСБ. Не
мент.
– Слава богу.
– Запиши мой пейджер, позвони, попьём где–нибудь кофе.
– Хорошо, я позвоню в понедельник.
Она записала. Возникла пауза. Алеся грустным взглядом смотрела в окно.
Вдруг дыхание у неё уменьшилось, она замерла, зрачки округлились. От неё
пошли такие флюиды, что у меня стала кружиться голова. Я испугался не на
шутку.
– Алеся, подойди ко мне поближе.
Она глянула на меня пустым взглядом, помотала головой, развернулась и
пошла прочь. Её качало из стороны в сторону. Я смотрел в след, думая о
том, что она никогда не позвонит.
Тем не менее, следующие два дня я вспоминал о ней, с тайной мыслью, что
она не позвонит, и не надо будет мучиться и страдать после того, как её
оторвут опять теми же изуверскими способами. И тут я второй раз услышал
голос Анастасии:
– Не бросай её, я так задумала. Вы с ней будете три месяца.
Я чуть не выронил чашку, которую мыл в это время на кухне. Понять дальше
логику было невозможно. Планы, видимо, уходили далёко вперёд, да так, что
тёмные силы, про которые Анастасия говорила Владимиру Мэгре ещё в первой
книге, не могли разгадать её планов. Но всё это я пойму намного позже.
А тогда, откровенно говоря, я слышал эти слова на уровне подсознания, с
трудом вообще понимая просто слова, не говоря уже о смысле. Просто
невероятно было в это поверить.
На следующий день, двадцать пятого сентября, я получил от неё первый
пейджер: «Позвони: 89–15–17. Алеся Самойлова». Позвонил. Договорились
встретиться в восемь часов. В положенное время я прогуливался назначенном
месте. Алеси не было. Из стоящих невдалеке Жигулей меня буквально
просверливала пара глаз, мигая периодически фонарями. Стандартный способ:
любой человек осознанно или нет, чувствует, когда на него смотрят, он
начинает нервничать, а дополнительные отвлекающие действия усиливают
эффект. И прикопаться не к чему – сам, мол, виноват, нервы слабые. Слегка
вздохнув, я старался не смотреть в ту сторону. Прошло десять минут, а
Алеси всё не было. Зазвонил пейджер. «Я бегу. Алеся». Через пять минут она
появилась. На улице было холодно, поэтому мы оба замёрзли до костей. Зашли
в «Милан–Пиццу». Взяли по чашке кофе. Сели напротив друг друга. Говорили
ни о чём, и о всём подряд. Алеся взяла мою руку в свою. Я дрожал мелкой
дрожью. Интуитивно я уже знал, чувствовал, что интимная связь будет, это
восхищало и пугало одновременно, я боялся сглазить. Естественно, реально
об этом не думал, и не пытался говорить это Алеси, чтобы она не посчитала
меня за сумасшедшего. Но дрожь выдавала. Эта дрожь передалась Алесе.
– Ты что так дрожишь?
– Я всегда так дрожу, когда рядом женщина, – попробовал я пошутить. Но,
Алеся поняла серьёзно. Она внимательно посмотрела на меня. Гладя мою руку,
она тихо произнесла:
– Я к тебе привыкаю.
Здесь должна была сверкнуть молния с небес, пробив до подвала семиэтажное
здание, но этого не произошло. И в тот момент я даже не удосужился
вспомнить, когда слышал эту фразу первый раз в жизни. Фразу, которая была
для меня роковой.
