Глава 4
Атака началась одновременно из четырнадцати пунктов. Все передвижные
энергетические установки работали на полную мощность и составляли второй
эшелон поддержки. Впереди, выдвинутые на несколько сотен метров, шли
автоматические кары защиты, а еще дальше, на первой линии атаки,
находились два уникара, оснащенные инициаторами узкого энергетического
луча, лазерными пушками и генераторами антипротонов.
Эти машины, покрытые собственной силовой защитой, составляли основную
ударную силу отряда. Эскадра, зависнув над местом атаки на серенгерической
орбите, осуществляла энергетическую поддержку планетарного десанта, но
пока активного участия в развертывающейся атаке не принимала.
Собственно, передвижение механизмов трудно было назвать атакой,
поскольку пока что никакого сопротивления им не оказывали, и они
постепенно стягивали огромное многокилометровое кольцо, в центре которого
находилась долина Серых скал.
Но так продолжалось недолго. Уже через полчаса идущие впереди кары
натолкнулись на энергетическое сопротивление. Обе машины одновременно.
Инженеры затруднялись определить характер противодействующего поля, во
всяком случае, оно было не электромагнитным и не гравитационным. Его
природа не имела никакого значения. Решающим фактором в столкновении
противоборствующих автоматов являлась лишь мощность установок и
способность излучателей быстро концентрировать ее в узких зонах. Но пока в
этом не было необходимости.
Кары, замедлив движение, окутались пузырями силовой защиты, ставшей
видимой. На границе двух противоборствующих энергетических сил воздух
светился.
Не имея полного представления о возможностях противника и о тех
средствах, которыми он располагал на планете, Райков не спешил. Он
распорядился еще больше увеличить дистанцию между атакующими карами и
эшелонами поддержки и вместо наращивания мощности своего энергетического
щита лишь замедлял скорость продвижения машин, не желая раньше времени
показывать противнику все их возможности.
За его спиной в главной управляющей рубке «Руслана» расположились
операторы основных постов и водители автоматических уникаров. Одним из них
был Кленов, его нестандартный уникар устаревшей конструкции решено было
использовать в первом эшелоне, чтобы не рисковать более мощными машинами.
Кленов с момента начала операции не промолвил ни одного слова, но даже
спиной Райков ощущал его неодобрение и пожалел, что разрешил ему
участвовать в операции.
Внизу, в районе атаки, произошло, между тем, какое–то изменение.
Противник впервые проявил активность. Прямо перед уникаром Кленова
появилась черная труба, которую несли на плечах два биона. На какую–то
долю секунды оператор, меняя объективы, перестарался с увеличением, и во
весь экран мелькнули плоские лица–маски, лишенные рта и носа. Вместо глаз
зловеще сверкнули стекла оптических датчиков, и сразу же изображение
отдалилось, приобрело масштабность.
Теперь стало видно, что от этой странной и с виду совершенно
беспомощной группы противника до передней, закованной в броню силовых
полей машины оставалось не больше двадцати метров.
– Остановить их? – спросил Кленов.
– Не надо. Пусть покажут, на что они способны. В ту же секунду идущий
впереди бион опустился на одно колено, и из раструба лежащего на его плече
излучателя вырвался белый луч света. Скользнув по плоским камням, он,
свободно пройдя сквозь кокон защитного поля, уперся в лобовую броню
уникара.
– Что это такое? Лазер?
– Не похоже. Слишком широкий луч. Скорее, обычный прожектор.
Второй бион, направляющий раструб этого странного длинного фонаря,
нажал на какую–то невидимую ручку. Цвет луча начал постепенно меняться,
приобретая зловещий красноватый оттенок.
– Что о температурой? – спросил Райков, стараясь следить за данными
всех четырнадцати экранов сразу и ни на минуту не забывая, что эта
импровизированная атака могла быть всего лишь отвлекающим маневром.
Оператор за его спиной сразу же отозвался.
– Все в норме. Это по–прежнему всего лишь световой луч. Вот только...
– Ну что там?
– С машиной происходит что–то странное...
– Дайте увеличение первого уникара на центральный экран.
Контуры машины странным образом изменились. Куполообразный горб брони с
правой стороны слегка вспучился. Левая сторона, наоборот, словно
уменьшилась.
Если верить датчикам уникара – давление, температура, радиация, – все
было в норме, и вдруг машина взорвалась. Собственно, это был даже не
взрыв. Во все стороны из разрывов расползавшейся брони брызнули
разваливающиеся на глазах приборы и механические внутренности. Не было ни
вспышки, ни ударной волны.
– Дайте временную развертку показаний всех приборов перед взрывом, –
попросил Райков. От уникара осталась лишь бесформенная груда металлолома,
продолжавшая медленно расползаться.
За три десятых секунды до того, как это случилось, цифры в окошечках
индикаторов дернулись и ушли к нулям.
– Начинаем терять машины, – мрачно проговорил за его спиной Кленов. Это
был его уникар.
– Почему луч прошел через защиту? – спросил Райков.
Главный инженер отозвался не сразу, он что–то лихорадочно подсчитывал
на своем пульте связи с главным компьютером корабля.
– Кванты света, не обладая массой, свободно проходят через силовое поле
такой мощности, – сказал он, все еще не отрываясь от пульта, – до самого
последнего момента там был обыкновенный свет. А потом нечто совершенно
невообразимое, я не знаю, какой вид оружия они применили.
– Зато я знаю, – все так же мрачно проговорил Кленов. – Это
асимметратор.
Прибор, искажающий симметрию всех предметов, попадающих в зону действия
его луча. Я докладывал об этом новом оружии в своем отчете. Наше счастье,
что луч действует всего на несколько десятков метров. Как только второй
уникар подойдет на дистанцию поражения, они уничтожат и его.
– Оператору разрешаю открыть огонь по противнику, – негромко произнес
Райков. И все равно его голос, усиленный в каналах связи, отдался под
потолком рубки излишне громко.
Сразу же цепочки световых импульсов потянулись от второй машины туда,
где стояли бионы. В тех местах, где лазерные лучи коснулись земли, во все
стороны полетели ослепительные брызги расплавленного камня. Через
несколько секунд лазеры накрыли группу бионов вместе с асимметратором. Оба
робота почти мгновенно превратились в облако пара. Несколько минут на том
месте, где они стояли, все еще продолжала светиться лужица расплавленной
горной породы. Оператор второго уникара не пожалел мощности для своих
лазерных пушек.
Кленов, лишившись машины, которой он управлял, превратился в простого
зрителя разворачивающихся на обзорных экранах событий.
Внизу, под главным пультом, горела целая цепочка маленьких
информационных экранов всех постов. Время от времени центральный компьютер
перебрасывал от них на главный экран информацию, которая казалась ему
важной. У операторов, занятых своим делом, не было времени заниматься
второстепенными экранами, не содержащими, как правило, новой информации, и
потому Кленов был первым, кто заметил странное облако, появившееся на
боковом нижнем экране с индексом «48».
Это был дубликат носового экрана впереди идущего «Севастьянова».
– Седьмой – первому, – негромко произнес он, перебросив на себя канал
общей связи, – по курсу эскадры какое–то облако. Нельзя ли определить его
состав?
– Пылевые частицы, плотность незначительна. Для нашей защиты не
представляет угрозы.
– Откуда оно здесь взялось? – продолжал настаивать Кленов. – На такой
высоте над планетой не бывает пылевых облаков.
Вмешался Райков:
– Сделайте экспресс–анализ пылевых частиц.
– Уже сделан. Кислород, водород, гелий, частично азот, инертные газы.
Скорее всего, это остатки кометного хвоста.
Все снова занялись развернувшейся внизу внушительной панорамой
наступления.
Кольцо силового поля сжималось все больше, отдельные очаги
сопротивления оперативно подавлялись, и, казалось, ничто уже не помешает
победному шествию машин.
Одному Кленову не давало покоя странное облако, неумолимо
приближающееся к эскадре: нижняя граница его слегка светилась.
– Нельзя ли сменить эшелон, чтобы уйти от контакта с пылевыми частицами?
обратился он непосредственно к Райкову, но отозвался энергетик:
– Маневр обойдется слишком дорого. На какое–то время мы вообще потеряем
контакт с нашим десантом на планете и лишим его поддержки. Энергетические
каналы придется погасить и использовать накопители для собственных
двигателей.
Наша защита даже не заметит пылевых частиц такой плотности.
– Почему они светятся? – не унимался Кленов.
– Очевидно, ионизация.
– На такой высоте не может быть ионизации! – взорвался Кленов.
– Вышлите в это облако автоматический разведчик, – распорядился Райков,
все еще не переключая изображения облака на главный экран. И потому один
лишь Кленов из всех присутствующих в главной рубке специалистов видел весь
эпизод от начала до конца.
Крохотная светлая точка разведчиков отделилась от корпуса «Севастьянова»
и, стремительно наращивая скорость, отдалилась от эскадры. Для начала
маневра у них оставалось всего несколько минут, потом уже будет поздно,
они не успеют изменить орбиту. С нарастающим волнением Райков следил за
этой крохотной частичкой эскадры, уходящей вперед.
Взрыв произошел на самой границе облака, еще до того, как разведчик
вошел в его плотные слои. Он был такой неожиданной силы, что экран,
запылавший ослепительно голубым огнем, сразу же почернел, тут же завыли и
замигали сигналы общей тревоги. Голоса операторов, перебивая друг друга,
докладывали цифры мощности, плотности потоков, скоростей. Не дожидаясь
команды, управляющие автоматы всех кораблей, оценив ситуацию быстрее
людей, уже начали операцию расхождения.
На всех кораблях заработали двигатели.
– Всю мощность – на силовую защиту. Веерный огонь протонами по курсу
всех кораблей!
– Антипротонами? – не понял оператор. Райков пояснил:
– Обычными протонами. Перед нами антиматерия. Один Кленов это вовремя
понял.
– Просто я один знал, чего от них ждать... – тихо проговорил Кленов,
вцепившись в подлокотники кресла.
Они едва успевали. Огонь полыхал теперь внизу под всеми кораблями,
сплошное море огня было и впереди по курсу, но там он постепенно бледнел,
нос корабля задирался все выше, появились первые огоньки звезд.
– Кажется, проскочили...
– У нас был еще солидный резерв мощности, – обиженно проговорил
энергетик.
– Скажите спасибо Кленову, – резко проговорил Райков. – Посмотрел бы я
на вашу мощность в центре этого облака! Даже здесь наружная температура на
пределе!
– Будем возвращаться на прежний курс?
– Оставаться на этой орбите и следить за носовыми экранами! Вышлите
вперед автоматическую разведку.
Сразу же, как только восстановили энергетический контакт с планетарным
десантом, наступление на долину Серых скал продолжилось. Убедившись, что
атака на эскадру не имела успеха, противник стал проявлять нервозность.
Впрочем, была ли это атака? Так, обыкновенное облако пыли.
Сопротивление внизу становилось все отчаяннее, все жестче, но ведь
сопротивление само по себе еще не война. Это лишь следствие их
собственного давления.
Стоит им его прекратить, как все закончится тихо и мирно... Зал,
правда, останется.
Зал с двойниками. И останется ультиматум с требованием покинуть Ангру.
И никто не знает, что последует дальше, какая из планет может им
понадобиться после Гридоса...
«Можно возражать против демонстрации силы, можно спорить с Райковым,
пока тебе не приходится решать и не на тебе лежит ответственность за
последствия подобных решений», – подумал Кленов.
Кольцо вокруг Серых скал сжималось все плотнее, и все дороже обходился
им каждый метр продвижения к цели. Огненные столбы энергетической
поддержки теперь не гасли ни на секунду, отдавая атакующим машинам полную
мощность генераторов всех четырнадцати кораблей.
Пузырь силовой защиты, приняв на себя давление десятков гигаватт,
препятствующих продвижению, наливался малиновым светом. Время от времени
на границе противоборствующих сил проскальзывали ослепительные сполохи
статических электрических разрядов, сопровождаемые грохотом, от которого
содрогались соседние скалы.
Потерпев неудачу с несколькими вылазками бионов, противник больше не
пытался использовать асимметраторы за пределами очерченной силовой защитой
зоны.
К сожалению, о том, что происходило за огненной стеной, они не могли
даже догадываться. Купол защиты колебался, иногда в отдельных местах
напряжение слабело, и туда сразу же вдавливалось, вливалось поле атакующих
машин, стремясь разорвать купол, ворваться в его пределы, смять и
уничтожить сопротивление.
Энергетическое напряжение атаки и противостоящей ей защиты достигло
таких запредельных величин, когда простая остановка стала уже невозможной.
Слишком мало пространство, на котором столкнулись чудовищные силы.
Казалось, этому не будет конца.
«Да прекратите же! – хотелось крикнуть Кленову. – Неужели вы не видите,
как далеко все зашло, в какую пропасть заносит нас раскрученная спираль
атаки?!»
Вот–вот все это должно было кончиться катастрофой...
Крошечный огненный шарик отделился, между тем, от купола защиты и
стремительно двинулся навстречу атакующим машинам. Это казалось
невероятным, невозможным, и тем не менее это было так.
Несмотря на чудовищное давление, у оборонявшихся нашлись силы для того,
чтобы выдвинуть вперед этот объект, прикрытый индивидуальной защитой такой
мощности, что он смог прорваться сквозь поле атаки.
Что там было, внутри этого огненного шара, катящегося навстречу
уникарам?
Ни один датчик не мог дать ответа на этот вопрос при такой
интенсивности энергетического взаимодействия.
С орбитальной высоты происходящее внизу казалось всего лишь театральным
действием, игрой.
Но вот огненный пузырек лопнул, раскололся, как грецкий орех, исчез. На
какую–то долю секунды стремительно сменившие объективы автоматы выдали на
всех центральных экранах усмехающееся нечеловеческое лицо.
Они успели рассмотреть и запомнить лишь эту противоестественную
усмешку, на которую способно лишь существо, знающее, что такое смерть и
понимающее все, что должно последовать за исчезновением защиты.
Казалось, огненному грибу, выраставшему из этого крошечного черного
семечка, еще секунду назад бывшего живым разумным существом, не будет
конца. Гриб все рос и рос вверх, пробивая верхние слои атмосферы,
наполняясь яростным фиолетовым клубением, обрастая черными отметинами пыли
и газов, раздуваясь вширь и закрывая от них все происходящее внизу. Один
за другим вонзаясь в поверхность ядовитой белесой шляпы термоядерного
взрыва, гасли фиолетовые копья энергетической подпитки в эпицентре взрыва.
Разрушалась структура всех энергетических каналов.
– Будем продолжать? – тихо спросил главный энергетик. – Он был
мертвенно бледен.
Кленов видел, как мелко дрожали пальцы его правой руки, скорчившиеся
возле инициаторов мощности.
– Что это было, аннигиляция? – спросил Райков. Мельком глянув на
приборы, физик кивнул – примерно восемьдесят килограммов эквивалентной
массы; сто пятьдесят – двести килотонн. Защита на танках могла выдержать.
Остальные автоматы, скорее всего, уничтожены.
– Выключить все генераторы, – угрюмо проговорил Райков. – Я свертываю
операцию.
Возвращайте все, что осталось от десанта, на корабли.
Тишина, повисшая в рубке, словно подчеркнула всю меру ответственности,
которую только что взял на себя один человек.
– Мы не использовали и десятой доли наших возможностей! – возразил
главный энергетик, не желая мириться с поражением.
– Я знаю. Выполняйте приказ, – сухо распорядился Райков, и Кленов
подумал:
«Не этой ли минуты так боялись те, кто любыми средствами стремились не
допустить участия в рейде именно этого человека? Чего они добивались?
Окончательной расстановки сил? Уничтожения Ангры? Ведь если бы на месте
Райкова сидел сейчас другой человек, можно было бы и продолжить штурм...
Еще один–два таких удара, и кора планеты не выдержит. Над лесами Ангры,
над поселениями людей и всех других существ, представлявших здесь десятки
разных миров, пронесется смерть, и виноватыми в этом окажутся люди. Не
этого ли с таким упорством добивались их противники? Ведь они в какой–то
степени могли предвидеть будущее и не зря так боялись этого человека. Там,
где время течет в обратную сторону, будущее становится прошлым, не успев
еще даже родиться. Так чего же они все–таки хотели?" Этого он не знал.
Этого он не мог понять и чувствовал лишь неумолимый ход времени. Рождались
и таяли в наступившей тишине те самые неповторимые мгновения, которые
несли с собой начало какой–то новой и пока еще неведомой эры.
