Им пришлось разделиться и вести поиск Дары Страшко в каждом из «хронотупиков», в которые проламывался хронотранс «волчиц».

Для того чтобы «машину времени» нельзя было вернуть в будущее и вообще включить дистанционно из центра управления, внутри ее рабочего объема должен был постоянно находиться дежурный оператор, тогда ее запуск блокировался во избежание временных пересечений, грозящих гибелью перемещаемых объектов. Поэтому один из членов группы должен был оставаться в бункер хронотранса, остальные же могли выйти в мир «хрономогилы» для поиска невесты Панова.

Настроив аппаратуру хронотранса таким образом, чтобы время его выхода в реальность соответствовало две тысячи одиннадцатому году, то есть родному для Панова и Борича времени, они сделали первый прыжок, и Стас, естественно, отказался остаться под землей и ждать результатов разведки. Ожидание встречи с Дарьей было выше его сил. В разведрейд он пошел вместе с Дианой. В хронотрансе остался Вадим, вполне разделявший чувства друга.

Впрочем, и в дальнейшем Стас ни разу не согласился ждать появления разведчиков в каменно–металлическом склепе хронотранса. Диана и Вадим вынуждены были дежурить в нем по очереди.

Первая вылазка в мир «умирающей реальности» не произвела на Стаса особого впечатления. Он даже не поверил, что они попали в закапсулированное «законом М„биуса» – по выражению Дианы – пространство «хрономогилы», уж очень оно походило на Землю начала двадцать первого века, почти ничем не отличаясь от тех реалий, к которым привык Панов.

Точно так же высились в Москве дома – старые и новостройки, так же светило солнце, так же спешили по своим делам прохожие и мчались потоки автомашин, работали службы города, и правительство страны. Все казалось прежним, узнаваемым, стандартным, вплоть до мелочей, и если бы Стас не знал, что они находятся в «хрономогиле», участь которой была – постепенно раствориться в вакууме, сжаться, как шагреневая кожа, и исчезнуть, он подумал бы, что попал домой. На его вопрос: «Чем отличается мир «хрономогилы» от «живого» ствола реальности?" – Диана ответила:

– Только отсутствием службы Равновесии. Здесь нет ни «волков», ни «волчиц». И еще посмотри вокруг повнимательней, ты должен заметить.

– Что?

– Понаблюдай.

Заинтригованный Стас начал присматриваться к окружающим их людям, к природе, к движению вообще и вскоре сделал два открытия.

Во–первых, солнце в небе светило менее ярко, чем это положено светилу в летнюю пору днем. Свет его казался тягуче–золотым, с оранжевым оттенком.

Во–вторых, по ощущениям Стаса, привыкшего к московскому стремительному ритму бытия, жизнь вокруг текла медленнее. Обычный человек этого не заметил бы, но Стас был абсолютником и почувствовал некую печать обреченности, лежащую на лицах людей, несмотря на их устремленность к определенной цели (работа, отдых, личные проблемы) и склонность к шутке. Они смеялись, радовались успехам, с интересом разговаривали друг с другом, но как–то вяло, с оттенком внутренней усталости. И Стас понял, что это общая усталость этого мира. Он был обречен! Здесь они Дарью не нашли.

Банк «Москредит» существовал, работал, располагался он, где и положено, на Хорошевском шоссе, но кассовый оператор по имени Дарья Валентиновна Страшко в нем не работала. Диана позвонила в справочную службу Москвы, выяснила номер телефона семьи Страшко и позвонила. Стас, не сводивший с нее глаз во время разговора, затаил дыхание, но по взгляду девушки понял, что ей ответили, и погас, сгорбился.

– Ее... нет?

– Погибла двадцать лет назад. – Диана успокаивающе пожала ему локоть. – Не кручиньтесь, герой, мы только начали, Дарья ждет, а я, кстати, не обещала, что мы найдем ее при первом же выходе.

– Я понимаю.

– Ну и нечего вешать нос, поехали обратно. Я точно знаю, что в одном из тупиков живет Дарья Страшко. Мы ее отыщем.

Панов слабо улыбнулся.

– Я понадеялся на свой макс–фактор, был почему–то уверен, что нам повезет с первой попытки. Но я терпеливый.

Улыбнулась и Диана.

– Вы действительно очень необычный человек, Станислав Кириллович, я даже не знаю, почему я согласилась вам помогать. Вопреки всей логике событий и своему заданию... – Она прикусила язычок, быстро глянула на задумчиво–отрешенное лицо спутника. – Вы, случайно, не гипнотизер?

«Вопреки какому заданию?" – хотел спросить Стас, уловивший этот маленький прокольчик бывшей «волчицы», но решил пока не ловить ее на слове. Особых подозрений насчет действий Дианы у него не было, но впечатление того, что она чего–то недоговаривает, уже сложилось. Девушкой же она была не только красивой и умной, но и сильной. Психически устойчивой, как принято писать в характеристиках на способных агентов спецслужб.

Стас улыбнулся про себя: мысль принадлежала не ему, она принадлежала эйконалу инбы, уже нашедшему пути просачивания в память и сознание Панова. Время полной развертки чужого знания было не за горами.

– Послушайте, Диана, – вспомнил он свои попытки разобраться в возможностях абсолютников, – я так и не понял, почему мы выходим из волхваря, ну или тхабса, на поверхности планет? Ведь мы могли бы и влипнуть куда–нибудь? В море, в болото, в толщу земли или горных пород...

– Волхварь – не ракета и не вид транспорта вообще, – ответила Диана, – это реализация Закона преодоления препятствий, общего для всей системы регулюмов. Частный случай Закона – макроквантовое просачивание сквозь потенциальный барьер – то есть пространство. А так как сквозь барьер просачивается не просто кусок вещества, а живой объект, носитель интеллекта, то Закон выталкивает его из более плотных скоплений материи в менее плотные – в воздух, в межпланетную пустоту. При этом перемещаемый объект «проявляется» таким образом, что как бы раздвигает континуум из точки проявления, «выдувает» атомы и молекулы вещества из центра периферии, создавая абсолютно пустой объем.

– Внутри которого и проявляется объект. То есть человек.

– Правильно. Только давайте договоримся, Станислав Кириллович...

– Может быть, перейдем на «ты»?

– Не возражаю. Так вот, Станислав, давай договоримся: если хочешь что–нибудь узнать обе мне, спроси сначала у меня. Прямо. Идет?

– Идет, – пробормотал смущенный Стас. Но я действительно хотел узнать о волхваре...

– Почаще насилуйте эйконал, чтобы он наконец активировался и стал неотъемлемой частью вашего опыта и знания. Вы первым должны узнать, что передал вам инба. От этого вполне может зависеть ваша...

– Твоя.

– Твоя жизнь.

Они вернулись к хронотрансу, где томился ожиданием Вадим, и отправились дальше по цепи «хронотупиков», сопровождавших основной «ствол» реальности Регулюма в каких–то немыслимых многомерных пространствах, снаружи кажущихся чуть ли не элементарными частицами, а внутри – целыми мирами со своими звездами, планетами и «космической пустотой».

Следующий мир оказался практически мертвым. Очевидно, на Земле произошла ядерная война, и она представляла собой мрачную радиоактивную, покрытую кратерами и воронками разрывов, расколотую гигантскими трещинами пустыню. Жизнь на ней сохранилась лишь у подножий гор, да и то лишь неразумная: разведчики обнаружили здесь только одичавших собак, крыс и стаи пауков. Хотя многие города и селения уцелели полуразрушенными, людей в них не осталось. Побродив по дну огромной стеклянистой воронки, оставшейся на месте Москвы, в непрекращающихся сумерках – пыль, поднятая ядерными взрывами, до сих пор не осела – разведчики покинули негостеприимный мир «забракованного» Регулюма.

В трех следующих «хрономогилах» Дарьи Страшко также не оказалось. В первых двух – по причине ее гибели в раннем возрасте, в третьем она не родилась вовсе. Да и банк «Москредит» в данном варианте реальности отсутствовал. И вообще эти виртуальные миры отличались от истинного Регулюма уже гораздо больше. Так, отец Дарьи в одном из них был уже не медиком–нейролингвистом, доктором медицинских наук, а экспертом по новейшим разработкам вооружения Союзобороны. Его пришлось искать долго, так как ни телефона, ни адреса Валентина Страшко Московская справочная служба не знала.

В этом варианте реальности существовал СССР и его силовая основа – Комитет государственной безопасности, поэтому, несмотря на отсутствие равновесников, действовать приходилось осторожно, тщательно обдумывая каждый шаг, потому что здесь в полной мере был реализован институт доносчиков: граждане Советского Союза спешили «заложить» соседа раньше, чем он заложит их. Подозрительных лиц хватали прямо в метро и на улицах городов, а освобождали не скоро, так что «разведчикам» из «основного времени» нельзя было рисковать во избежание прямых контактов со стражами порядка, однако они были вынуждены рисковать, надеясь 'на свои паранормальные возможности.

Валентина Григорьевича Страшко удалось обнаружить в Подмосковье, на одном из полигонов Министерства обороны под Волоколамском. Эксперт Союзобороны участвовал в испытании новейших образцов так называемого «несмертельного» оружия – акустических систем, оптических? источников и «мягких средств поражения».

Проникнув на территорию полигона. Стас из Диана смогли понаблюдать за ходом испытаний и1 выяснили, что в качестве акустических систем использовались генераторы инфразвука, проникающего внутрь объектов и помещений и воздействующего на человека таким образом, что у него утрачивалась способность к ориентации, снижались сенсомоторные функции, а при определенной частоте и мощности инфразвукового излучение могли происходить остановка дыхания, разрыв тканей сердечной сумки и наступала смерть.

Оптическим оружием на данном полигоне оказались световые бомбы на основе взрывного нагрева инертных газов. При взрыве такой бомбы получались мощные направленные потоки когерентного оптического излучения, выводящие из строя как оптические датчики, так и личный состав противника. Люди слепли даже с закрытыми " глазами (!) из–за выжигания светом слоя зрительной сетчатки глаз.

Увидели в действии «разведчики» и «мягкие средства поражения» – водяные и воздушные пушки, выводящие из строя технику и калечащие людей. Однако после показов по «родному» телевидению новейших суперсистем, уничтожающих людей едва ли не в любом укрытии, эти средства воздействия на противника на Стаса впечатления не произвели. Гораздо больше подействовал на него Музей военной техники на территории полигона, где они ждали Страшко. Главный эксперт Союзобороны имел здесь свой кабинет и должен был после испытаний появиться в музее для переговоров с коллегами из соцстран. В принципе он и нужен–то был «пришельцам» с «настоящей» Земли только для того, чтобы ответить на вопросы, жива ли его дочь и где она находится, но более удобного момента для контакта с ним можно было ждать еще долго, поэтому Станислав с Дианой решили использовать представившийся шанс.

Музей, естественно, охранялся, но они попали внутрь с помощью волхваря и целый час бродили по гигантским павильонам, рассматривая образцы оружия времен Второй мировой войны (закончившейся, кстати, в декабре тысяча девятьсот сорок четвертого года, в полном соответствии с историей, которую изучал Панов) и более позднего периода времен «холодной войны» между лагерем социалистических стран и системой капитализма.

Чего здесь только не было!

Танки: таких бронированных чудовищ, напоминающих сухопутные броненосцы, Стас еще не видел!

Оказалось, что первый в мире реальный проект сверхтяжелого танка был разработан в тысяча девятьсот одиннадцатом году судостроителем В. Менделеевым, сыном знаменитого русского химика. Но главное – этот проект в данном варианте реальности был воплощен в металле. Стас с уважением обошел металлическую коробку длиной в десять и высотой в три метра, с толщиной брони до ста пятидесяти миллиметров. Танк имел стодвадцатимиллиметровую пушку и пулемет в выдвижной башне, управлялся экипажем из восьми человек и весил сто сорок тонн.

Однако он не был самой большой и мощной из созданных человеком боевых машин. Немецкий «Колоссаль» был на три метра длиннее, выше и на десять тонн тяжелее, а экипаж его состоял из двадцати двух человек. Но и он оказался не самым–самым. Английский многобашенный тaнк «Супериндепендент» имел семь башен – две пушечные и пять пулеметных, экипаж из двадцати четырех человек и весил сто шестьдесят тонн. В войне он практически не участвовал из–за невозможности его доставки к месту боевых действий с побережья Ла–Манша и был вывезен оттуда советскими войсками в конце войны.

Советские инженеры, как известно, пошли другим путем, их Танк «Т– 34» (здесь он тоже появился) был по праву признан лучшим средним танком Второй мировой войны, да и в дальнейшем они не уступили пальму первенства никому в этом виде военной техники. Стас с интересом осмотрел мощный «Т–44Л» – разработку именно данного варианта реальности, в «настоящем» Регулюме такого танка не существовало, и невольное пригорюнился:

– Такая техника пропадает!

– Ты бы видел, какие научно–технические достижения пропадают в других «хрономогилах», – рассеянно заметила Диана, – в том числе в военной области. Суперсамолеты, похожие на «летающие тарелки», линкоры, способные погружаться в воду и вылезать на сушу, криводульное и экзотическое «черное» оружие...

– А ты видела?

– Конечно.

– Где? Неужели специально посещала «хрономогилы»?

– Зачем? Существует специальный файл с информацией о потерянных достижениях человеческого ума, я его листала. Особенно поразил меня «Серебряный жук». Представь себе металлический «блин» диаметром в девять метров и толщиной в метр с небольшим – без фонаря кабины. Прекрасная аэродинамика, дизайн, чудовищная тяговооруженность, скорость до четырех с лишним тысяч километров в час... а ведь создан проект был еще в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году!

– Что с ним стало?

– Равновесие – тогда еще не разделенное на две самостоятельные части – испугалось столь кардинального прорыва в будущее военной летающей техники, и реальность была откорректирована таким образом, что в нашем Регулюме этот аппарат был забракован по соображениям «массы проблем» в схеме управления поворотными соплами аппарата и полетом на сверхзвуке.

– Разве у нас нет сейчас таких самолетов? А «СУ–37» или «СУ–41»? «МиГ–37»?

– Да, есть, но они появились в «свое» время – в конце двадцатого века, а «Жук» опережал свое время на полвека. Или вот еще пример: воздухоплавательный аппарат с оригинальной вертикальной схемой.

– Дирижабль?

– Его и дирижаблем–то назвать трудно. Высота – двести метров, внизу киль–стабилизатор с плавниками, три понтона с гелием, электродвигатели от солярных батарей, двадцать кают для пассажиров, ресторан, танцевальный зал, смотровая площадка, лифт. И ведь летал!

– Да–а! – с чувством произнес Панов. – Хотел бы я, попутешествовать над Землей в таком аэролайнере. Жаль, что подобные сооружения умирают вместе с «хрономогилами».

– Не совсем так, информация о них сохраняется в общем банке данных системы регулюмов, который образно называют Знаниями Бездн. Там содержатся сведения обо всех изобретениях и открытиях, сделанных всеми разумными существами нашего «куста» Вселенной.

– Кто же им пользуется, этим банком данных? – – Не знаю, кто–то пользуется, наверно. – Диана искоса посмотрела на спутника. – Может быть, сам Творец?

Стас не нашелся, что ответить, и промолчал. А через полчаса в музее появился Валентин Страшко в сопровождении группы военных экспертов других стран, и, улучив момент, «разведчики» смогли подобраться к отцу Дарьи вплотную и задать интересующие их вопросы. Каково же было их разочарование, когда выяснилось, что никакой дочери у Страшко нет и не было. Не родилась.

Подозрительно оглядев Стаса и Диану, представившихся «корреспондентами» газеты «Военный вестник», Страшко почуял неладное, вызвал охрану, однако странно одетые «корреспонденты» внезапно исчезли, оставив эксперта гадать в столбняке: привиделись они ему или существовали наяву.

Лишь в седьмом «хронотупике», считая от начала спуска в глубь виртуальных тающих миров–копий Регулюма, где солнце светило как оранжев вый карлик, а материальная ткань мира начинала спонтанно таять (чего, естественно, никто из обитателей «хрономогилы» не замечал), они наконец. обнаружили, что искали.

Дарья Страшко обитала в этом мире, работала в банке «Мосинвест» (а не «Москредит») и жила с родителями: отец – химик, мать – юрист – в Москве, на улице Алабяна, дом пять. Все это удалось выяснить достаточно легко, справочная служба здесь работала исправно. Дежурная дама даже не удивилась, когда Диана спросила ее, какой сегодня день, месяц и год.

– Что она ответила? – полюбопытствовал Стас, нетерпеливо маявшийся возле телефонной будки.

– Суббота, двадцать первое июня десятого года.

– Две тысячи десятого?

– Естественно, они здесь просто начали новый отсчет века... не зная, что их ждет впереди.

Стас невольно оглянулся на здание за спиной. Оно было все в ямках и дырах странной коррозии, будто проеденное кислотой, таким же казался тротуар, деревья вдоль него выглядели серыми, словно были покрыты слоем пыли, а машины проезжали мимо с лязгом и шипением, объезжая шрамы на дорогах, но люди этого не замечали. Они неторопливо шествовали по своим делам – скорость движения в этом «хронотупике» и вовсе казалась черепашьей – и выглядели сонными актерами на фоне тусклых старых декораций. Стас поежился. Жить этому обреченному распадающемуся уголку Вселенной явно осталось немного.

– Поехали за Дарьей.

– А не разочаруешься? Может, пока не поздно, вернемся? У меня нехорошее предчувствие.

Стас отвернулся. Сомнения тоже грызли его душу, но желание встретиться с Дарьей и спасти ее от неминуемой смерти в «хрономогиле» было сильней.

– Поехали.

Они добрались до Хорошевской улицы (в этой псевдо–Москве не было Хорошевского шоссе) на невообразимо древней колымаге марки «локомотив», Диана загипнотизировала водителя, чтобы он не поднял шум, не получив деньги за проезд, и вылезли из машины у здания банка. А в помещении банка Стаса ждал сюрприз, которого он даже представить не мог.

Дарья его не узнала!

Она практически не отличалась от той девушки, с которой встречался Панов и которую любил: тот же нежный овал лица, те же серо–зеленые, влажные глаза, те же пунцовые губы, разве что прическа другая да одежда (эта Дарья носила белую блузку и белые брюки), – но его она не узнала. На возглас Станислава: «Дашенька, наконец–то!" – она удивленно выгнула тонкие брови, глянула на Стаса снизу вверх и проговорила:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Даша, ты что? – опешил Стас. – Это же я!..

– Я вижу, что это вы, – улыбнулась девушка; на них начали оглядываться работники банка и посетители, и она поспешила принять деловой вид. – Извините, мне надо работать.

– Если хочешь познакомиться с девушкой, – с сочувствием посмотрел на него мужчина средних лет, стоявший у окошка кассы, – придумай что–нибудь пооригинальней.

– Да я ее знаю пять лет! – Стас снова наклонился к окошку. – Даша, ты действительно меня не узнаешь? Я же Стас Панов... мы в загс собирались идти...

Дарья прыснула, потом сделала строгое лицо, хотя по ее глазам можно было судить, что настырный молодой человек с «модной» бородкой и усами ей понравился.

– В загс с вами я идти не собиралась, но теперь буду знать, что вас зовут Стасом Пановым.

К Станиславу подошел плотный мужчина в светлом костюме, очевидно, представитель службы безопасности банка.

– У вас какие–то проблемы, молодой человек? Документы при себе имеются?

– Имеются, – обворожительно улыбнулась Диана, беря Стаса под локоть, – мой коллега пошутил, извините. – Она повлекла ошеломленного, растерянного, сопротивляющегося Панова к выходу. – Иди, иди, герой, поговорить надо, потом еще раз сюда придем.

Они вышли из банка, остановились у столба с огромным фонарем в форме растопыренной человеческой ладони. Таких фонарей в «настоящей» Москве Стас не видел.

– Она тебя действительно не знает, – сказала Диана, – смирись.

– Но почему?!

Девушка невольно засмеялась, но увидела гневный блеск в его глазах и смолкла.

– Причин может быть множество, а самая простая – тебя в этом мире не существует.

– Как это?

– Да очень просто: ты не родился здесь, точно так же, как твоя Дарья в одном из пройденных нами «хронотупиков». Поэтому и познакомиться с ней не мог. А возможно, ты есть, но живешь не в Москве.

– А где? – тупо спросил Стас. Диана рассердилась:

– На бороде! Пошли отсюда, на нас смотрят, не хватало еще, чтобы нас забрали в здешнюю милицию. Давай выясним все, что возможно в данной ситуации, потом решим, что делать.

Стас подумал и согласился.

Диана оказалась права.

В этой «отбракованной» реальности Станислава Кирилловича Панова не существовало. Зато был жив его отец (так и не ставший здесь отцом) и жил с мамой Стаса (тоже не ставшей его матерью) в старой их квартире на Сухаревке. Станислав очень хотел навестить родителей, называя их так по привычке, посидеть с отцом за чашкой чая, однако Диана отсоветовала ему делать это, справедливо полагая, что ему трудно потом будет покидать умирающий мир, где жили люди, которых он любил. Точно так же она не разрешила Стасу и встретиться с его друзьями – Кешей Садовским и Вадимом Боричем. Да, они существовали в данной реальности, хотя в отличие от «истинного» положения дел не стали ни космонавтом, ни сотрудником спецназа (Диане удалось выяснить это обстоятельство), но они не знали Панова, так как он не учился вместе с ними в одной школе, а знакомиться с ними не имело смысла.

– Неужели тебе не хочется посмотреть на Вадима – два? – поинтересовался Стас, слегка обиженный запретом на самостоятельные действия, и получил от Дианы отповедь:

– Хочется! Но делать этого я не буду. Вадим Борич – один, все остальные – его копии, только копии.

Стас подумал о Дарье, хотел сказать: «А как же моя Даша? Она ведь тоже копия?" – но Диана, читающая мысли Панова, его опередила:

– Твоя Дарья – другое дело. Она существует едва ли не в единственном экземпляре. Во всех вариантах реальности она мертва, и только в этом дожила до двадцати шести или семи лет. Или ты хочешь продолжать поиск?

– Не знаю, – промямлил Стас, пряча глаза.

– Решай, можем искать дальше. Хотя возможен еще один вариант: мы найдем «хронотупик», где Дарья тебя знает... но давно замужем за другим человеком. Устраивает тебя такой вариант?

Стас изменился в лице:

– Конечно, нет!

– Тогда решай, что будешь делать. Как говорится, выбирай что–нибудь одно: или Елену Прекрасную, или Василису Премудрую. В том смысле, что либо Дарью, тебя не знающую, но свободную, либо замужнюю. Я вообще считала и считаю, что поиск твоей подруги – ошибка.

– Почему?

– Потому что если ты ее потерял и не можешь нигде найти, значит, сама Вселенная запрещает тебе жить с Дарьей Страшко вместе.

– Но почему, черт побери? – приглушенно воскликнул Стас. – Какое дело Вселенной до моих увлечений и чувств?! А если я люблю Дашу? Почему Вселенная должна вмешиваться и запрещать мне жить с ней? У нее других дел нет, как только запрещать мне что–либо?

– Этого я не знаю, – вздохнула Диана. – А хотела бы знать. Итак, что ты решил?

Стас заставил себя успокоиться, привел чувства в относительный порядок.

– Я задержусь здесь и попробую с ней познакомиться. У меня странное ощущение, что я ее знаю давно, именно эту Дарью, а не какую–нибудь другую, и она это знает.

– Что ж, тогда... – Диана не договорила. В кафе напротив здания банка, где они сидели, появилась группа вооруженных людей в пятнистых комбинезонах и шлемах с открытыми забралами. Один из них приблизился и оказался Теодором Юхаммой, сыном руководителя РА, начальником службы ликвидации.

– Какая встреча! – сказал он с кривой улыбкой, держа палец на курке длиннера. – Прошу вас сидеть тихо и не демонстрировать дешевые колдовские приемчики. У нас ваш друг.

Он махнул рукой, и двое оперативников из его команды ввели в кафе Вадима со связанными за спиной руками.