***
Мягкий бугорок оказался плоским камнем, хотя Стас абсолютно не
почувствовал его конфигурации и твердости. Он так и проспал в одной позе
несколько часов, ни разу не повернувшись с боку на бок.
Проснулся он часов в семь, если судить по косым лучам встающего солнца,
пронизывающим лес, и птичьим трелям, глянул автоматически на часы,
показывающие два часа неизвестно чего, потрогал выросшую за двое суток
щетину на щеках и отправился искать хоть какойто водоем, чтобы умыться и
прополоскать рот. Затем решительно зашагал к ожившему шоссе.
Ему повезло: водитель маленького старого автобуса марки «ПАЗ» остановил
свой видавший виды лимузин, и Стас доехал до Балашихи. Оказалось, что
шоссе это Горьковское, соединяющее Нижний Новгород с Москвой, а волхварь
перенес его с Марса в лес под Старую Купавну. И еще Стасу удалось
выяснить, что на Земле он появился аккурат двадцать третьего мая тысяча
девятьсот девяностого года, хотя сосед по автобусу и посмотрел на него с
подозрением, мол, допился мужик, что не помнит ничего. Таким образом, ему
теперь оставалось отыскать вотчину Дарьи и добиться того, чтобы она не
погибла в шестилетнем возрасте. Правда, как это сделать одному, без
средств к существованию, без оружия и спецснаряжения, он еще не
представлял.
До Москвы он доехал на электричке, естественно, без билета, затем прямо на
вокзале продал свои часы фирмы «Касио», побрился в парикмахерской,
приобрел жетоны на метро и направился на Сухаревскую площадь, где жила
мама. Идея проникнуть в квартиру родителей, переодеться, одолжить у отца
денег была единственно правильной. Только имея гарантированное убежище и
базу, можно было начать поиск возможностей спасти Дарью.
Прошлое свое Стас помнил достаточно хорошо. В девяностом году ему
исполнилось девять лет и он ходил в третий класс средней школы в
Костянском переулке, недалеко от дома. Из школы его обычно забирала
бабушка и вела к себе, она жила в трех кварталах от школы и от дома
родителей Стаса, на улице Трубной. А вечером приходили мама или отец и
уводили сына домой делать уроки.
В принципе можно было сразу идти к себе домой, то есть туда, где он прожил
с родителями восемнадцать лет, практически не рискуя столкнуться с
родителями, но не хотелось ломать дверь или открывать ее с помощью
отмычки, поэтому после недолгих размышлений Стас направился к школе,
уточняя в уме сложившийся план действий. У отца была родня в
ХантыМансийске, какието троюродные дядьки и тетки, можно было
представиться кемнибудь из них в надежде на то, что бабушка не знает всех
родственников зятя (этот прием показался Стасу наиболее простым и
эффективным), а потом попросить у нее ключи от квартиры Пановых.
Он успел в школу как раз к последнему звонку и с поднявшимся в душе
волнением подошел к двери третьего «В» класса, где учился девятилетний
Стас Панов, то есть он сам двадцать один год назад. Прозвучал звонок,
через минуту из двери класса вывалилась орава ребятишек и среди них
лопоухий, чубатый, худенький, светлоголовый мальчишка Стас Панов со
сбившимся набок пионерским галстуком. Наткнувшись на незнакомого дядю, он
с удивлением вскинул на него светлосерые глаза, помчался было дальше,
размахивая портфелем, но чтото, видать, поразило его в выражении лица
Панова, он остановился и оглянулся, силясь сообразить, кто этот высокий
дядя, разглядывающий его с застывшей на губах улыбкой.
Привет, Славка, с трудом разлепил губы Стас, делая к нему шаг; в
детстве его звали Славкой, Стасом он стал после армии. Не узнаешь?
Неа... качнул головой третьеклассник Панов. Ты на моего папку
похож. Брат, да? Глаза мальчишки загорелись. В гости приехал?
Не брат, но родственник, с облегчением сказал Стас. Из
ХантыМансийска. Слышал о таком городе?
Папка рассказывал, это на Севере, да?
Точно. Вот я оттуда. А где бабуля?
Сейчас приплетется, махнул рукой Славка. Она быстро ходить не может,
ноги болят.
Пошли к ней навстречу.
Стас взял мальчишку за руку, они спустились в раздевалку, оттуда на
улицу, и там, на школьном крыльце, встретили бабушку Стаса Надежду
Семеновну. Стас проглотил ком в горле на его памяти бабушка умерла в
семьдесят семь лет, подошел, поклонился.
Это папкин родственник, затараторил Славка, он из Ханимасийска
приехал в гости, работает там в милиции, а жить у нас будет, отпусти меня
с ним, мы и уроки сделаем, а я его в нарды научу играть.
Погоди, трещотка, усмехнулась Надежда Семеновна, дородная, с
благородной сединой в волосах, внимательно оглядывая Станислава. Так вы
родич Кирилла? Не Шуркин ли сынок?
Он, кивнул Стас, неловко улыбаясь и понятия не имея, какое имя
назвать: Шурка, или Александра, была двоюродной сестрой отца, это он знал,
но не знал, что у нее есть сын и как его зовут.
Запамятовала, как тебя кличут, продолжала бабушка, удовлетворившись
осмотром и не выказывая признаков тревоги или волнения. Все же Стас был
похож на отца, и это обстоятельство сыграло свою роль.
Сашкой меня кличут, ляпнул Стас. Александром, значит, мама так
назвала.
Ну что ж, Александр... ээ, как по батюшкето будешь?
Можно просто Саша, великодушно разрешил Стас.
Пойдем к нам пока, Саша, пообедаем, поговорим, а потом и Кирилла
встретим. Багаж у тебя где?
В камере хранения оставил, соврал Стас, краснея. Да у меня багажато
кот наплакал, сумка одна, потом заберу. Только вот времени у меня
маловато, коекакие дела в столице сделать надо. Пообедаю и побегу, а
вечером уже к Кириллу приду.
Это ты сам определяйся, сынок, как тебе лучше, можешь и у меня остаться,
и Кирилла с Зоей не стеснишь. Лучше, конечно, у меня, одна я живу, а там
этот башибузук проходу не даст.
Стас с улыбкой посмотрел на Славку, шагавшего рядом с независимым видом. В
детстве он действительно был очень подвижным и общительным ребенком, что
отмечали и друзья родителей, и учителя, и родственники.
Спасибо за приглашение, баба Надя, может быть, я так и сделаю.
Разговаривая, они дошли до бабушкиного дома старой пятиэтажки с
решетчатыми балкончиками. Стас с любопытством и стеснением в груди стал
осматриваться в двухкомнатной квартирке, уютной и чистой, где бывал не
раз, потрогал фарфоровую вазу для цветов на пузатом комоде, которую он
разбил не то в десятилетнем, не то в двенадцатилетнем возрасте, умылся с
дороги в крохотной ванной комнате, вдыхая знакомый с детства запах
стирального порошка, и прошел на кухню, где хлопотала Надежда Семеновна.
Его так и подмывало позвонить родителям Дарьи по телефону, хотя он и не
был уверен, что номер за двадцать лет не изменился, однако торопить
события не стоило, он верил, что прибыл вовремя и вполне успеет
предотвратить беду.
Пообедали (куриный бульончик, салат, жареные куриные ножки), беседуя о
политике, о погоде, о видах на урожай, выслушали «серьезные» размышления
Славки о том, кем он будет, когда вырастет (в детстве Стас мечтал стать
архитектором или художником, рисовал он действительно неплохо), Стас
сочинил короткую историю о своем житьебытье в ХантыМансийске, рассказал,
что знал о климате заполярного города и особенностях его снабжения, затем
поспешил откланяться, видя, какой интерес проявляет баба Надя к жизни
родственников зятя.
Вечером обязательно зайду, пообещал он без особой уверенности, сжимая
в кармане куртки украденные запасные ключи от квартиры родителей, которые
жгли ему пальцы. Очень хотелось сознаться, кто он такой и зачем сюда
прибыл, но Станислав прекрасно понимал, что делать этого ни в коем случае
нельзя. Его могли вычислить ликвидаторы Равновесия и, выяснив, что он
выдал правду о Регулюме, уничтожить всю семью для предотвращения утечки
информации.
Через полчаса он входил в свою собственную старую квартиру, в которой
прожил восемнадцать лет, до окончания школы и ухода в армию. После службы
в армии (он попал в Дагестан во время вторжения в республику чеченских
бандформирований, но уцелел) Стас домой уже не вернулся. Умерла бабушка,
он переехал в ее квартиру, затем обменял ее на квартиру в новостройке на
проспекте Жукова. Тогда еще был жив отец и помог сыну благоустроиться,
закончить институт, а также, как принято говорить, выйти в люди.
Сдерживая сердцебиение, чувствуя себя вором, проникшим в чужую квартиру,
Стас прошелся по комнатам, вдыхая полузабытые запахи детства, постоял в
своей спальне, еще не обклеенной Плакатами с изображениями известных
рокпевцов и артистов, посидел в гостиной, разглядывая пейзажные акварели,
подаренные Пановым их приятелемхудожником, затем порылся в ящике комода в
спальне отца и мамы, где всегда хранились семейные документы и
фотоальбомы, и нашел конверт с деньгами. Отец не менял привычек и держал
деньги не на счетах в банках, а «в чулке». Впрочем, их было не так уж и
много, всего пятнадцать тысяч рублей. Предполагалось, что на эту сумму они
сделают ремонт квартиры и приобретут машину седьмую модель «Жигулей».
Однако в девяносто первом Союз развалился, началась инфляция, и финансовые
запасы семьи Пановых пошли псу под хвост. Подумав об этом, Станислав с
легким сердцем взял три тысячи рублей из конверта, остальные положил на
место и прибрал в комнате, чтобы не было видно следов его пребывания.
Затем с наслаждением постоял под горячим душем, надел чистую отцовскую
рубашку из тех, что Пановстарший носил редко, и только после этого подсел
к телефону.
Неожиданно на том конце линии сняли трубку, и женский голос проговорил:
Ал„?
Это квартира Страшко? спросил Стас, затаив дыхание.
Да, Страшко, кто вам нужен?
Дарья, наверное, в детсаду?
Нет, она дома, с бабушкой, приболела немного. ОРЗ у нее. Кто говорит?
Это папа одного мальчика из детсада, куда ходит Даша, нашелся Стас.
Мы тоже болели, Теперь вот узнаем, как другие девочки и мальчики, ходят
или нет, а то говорили, что карантин собираются устроить.
Нет, карантина никакого не сделали.
Значит, садик работает?
Конечно. Голос собеседницы стал озабоченным. Вы бы лучше в сад
позвонили. Хотя не думаю, чтобы он закрылся в мае, всегда в конце июня
закрывался. Как зовут вашего мальчика?
Извините, быстро сказал Стас, меня просят заканчивать, до свидания.
Положив трубку, он обнаружил, что вспотел, подставил лицо под струю
холодной воды в ванной, чувствуя, как с души упал камень, вытерся.
Подумал: она еще жива! Я успел! Ура! Ну, с богом, Славка? Пойдем выручать
любимую девушку!
Закрыв за собой дверь квартиры, которую он последние десять лет своей
жизни считал «маминой», Стас спустился во двор, поймал такси и продиктовал
адрес Дарьи Страшко.