«Регулюм» - Василий Головачев - Книжная Полка

Перестраховка не помешает

Зидан рассматривал холеное, сытое, рыхлое лицо Юхаммы–младшего с надменной складкой губ и думал о том, что дети далеко не всегда наследуют положительные черты своих родителей. Этот отпрыск рода эвменарха явно подтверждал правило генетических отклонений, звучащее так: на детях гениев природа отдыхает!

Конечно, эвменарх гением не был, да и ошибок в жизни наделал немало (Зидан знал об этом по долгу службы), и характер имел тяжелый, но его сын намного опередил отца по части сволочного отношения к людям, особенно к тем, кого он считал плебеями, а также к природе Регулюма в целом. Именно по его вине произошел хроноклазм в конце двадцатого века, едва не повлекший дестабилизацию социума (он поддержал экстремистов на Кавказе, что спровоцировало ряд локальных войн в Дагестане, Ставрополье, Таджикистане, Киргизии, Узбекистане и чуть не привело к третьей мировой войне), и именно Теодор допустил утечку информации о нахождении на Луне запасного терминала РА, после чего всем службам Равновесия пришлось в аварийном порядке корректировать реальность, чтобы информация не попала в руки «волчиц» маршалессы.

– Папа еще нет, – повторил сын эвменарха,, делая ударение в слове «папа» на последнем слоге. – Подождите в зале приема.

Зидан понял, что Юхамма–младший не один. Гостем же его скорее всего была женщина. Говорили, что он не пропустил ни одной юбки в штате Равновесия, а захваченных во время пересечений трендов «волчиц» просто насиловал. Зидан не был свидетелем этих акций, но от своих агентов получал достоверную информацию и пытался даже как–то поговорить с молодым «бычком», однако ничего не добился. Теодор Эльдарович Юхамма знал, что власть его велика, что все сойдет ему с рук, и продолжал заниматься поиском дешевых удовольствий. Даже будучи на посту начальника «восьмерки».

Повернувшись, начальник контрразведки РА пересек коридор и вышел в холл Купола, или в зал приема. Куполом эту базу, располагавшуюся на поверхности Венеры, назвали разведчики Равновесия, открывшие ее около полувека назад. Строили Купол марсиане, еще около ста миллионов лет назад владевшие Регулюмом, но станция сохранилась прекрасно и стала базой РА, где хранились многие раритеты, созданные прежними хозяевами Регулюма – сатурнийцами, фаэтонцами, уранийцами и нептунийцами.

Зидан прошелся по вычурной формы помещению холла с матово–белыми стенами, задержался у «беседки» – местного пульта управления – и включил видеосистему. Слепые стены холла прозрели, помещение заполнил характерный сумеречный – оранжевый с желтым блеском – свет венерианского дня. Сила тяжести на поверхности Венеры была в два с половиной раза меньше земной (по новым расчетам), поэтому ощущать свое тело легким и сильным было приятно.

Купол стоял в центре кратера десятикилометрового диаметра, который в свою очередь располагался на Земле Иштар, недалеко от Гор Максвелла. Сквозь западную стену Купола над зубчатым гребнем горной страны виднелся Пик Максвелла высотой в одиннадцать километров, создающий впечатление рукотворного обелиска.

Цвет полосато–клочковатого неба был здесь коричнево–желтый, это был цвет нижнего слоя углекислотных облаков Венеры. А вот дно кратера, покрытое слоем странного крупнозернистого песка, каждая песчинка которого напоминала стеклянный, шарик или рыбью икринку и словно светилась изнутри, имело желто–серебристый оттенок и казалось намного ярче неба. Объяснений этому феномену Зидан не знал, зато помнил рассуждения экспертов, предположивших, что песок, устилавший дно кратера, вовсе не песок, а материал Купола. Миллионы лет назад Купол накрывал весь кратер, но по мере старения генераторов, снабжавших его энергией, автоматика сокращала объем и площадь строения, а материал Купола – сложное кремнийорганическое соединение – стал распадаться и превращаться в «икру».

Зидан задумчиво подошел к стене поближе.

Температура за стенами Купола держалась на уровне плюс четырехсот пятидесяти градусов, а давление воздуха превышало сто атмосфер, так что трудно было поверить, что Венера в будущем примет эстафету жизни и разума у Земли. Но жизнь была и здесь – кремнийорганическая, кристаллическая, «стеклянная», в виде летающих «стрекозиных крыльев». Через миллион лет она обещала выпестовать разумных существ, которые придут на смену человеку для регуляции и стабилизации Регулюма.

Повеяло холодом.

Начальник «шестерки» РА обернулся. К нему подходил появившийся в зале эвменарх, одетый в индийский саронг и сандалии. Видимо, он только что покинул совещание руководителей служб Равновесия, которое проходило в столице Индии Дели.

– Почему вы здесь, Сайд Саркисович? – спросил Юхамма–старший. – А не у меня в резиденции?

– Не хотел мешать вашему сыну, – дипломатично ответил декарх «шестерки».

Эвменарх поднял бровь, направился ко входу в переоборудованную под базу зону Купола, однако вынужден был остановиться, потому что дверь не открылась даже после того, как он подставил под считывающий луч сканера свой глаз.

– Открыть! – приказал Эльдар Айдарович дверному автомату.

Дверь не шелохнулась.

Зидан усмехнулся.

Эвменарх оглянулся на него, нахмурил брови и вдруг исчез. Через две минуты дверь в рабочие отсеки базы открылась, из нее выскочила молодая девушка с распущенными волосами и, торопливо. одеваясь, не глядя на посторонившегося начальника контрразведки, помчалась в холл. За ней неторопливо вышел Юхамма–младший, кинул на Задана хмельной взгляд, накинул куртку на плечи и двинулся за своей пассией. Только теперь Сайд Саркисович узнал в ней дочь декарха «четверки» Джона Кубиса.

Из двери выглянул эвменарх:

– Заходите.

Зидан миновал анфиладу пустых открытых помещений с грушевидной формы арками, вошел в центральный зал Купола, приспособленный людьми под склад оружия, боеприпасов и транспортных средств для передвижения по планетам Солнечной системы. Здесь хранились червовидные «шлангоходы» сатурнийцев и европейцев, «ежи» фаэтонцев и «адаптеры» марсиан, способные изменять форму в зависимости от внешних условий. Все они находились в рабочем состоянии и в данный момент представляли собой сигаровидные снаряды разного диаметра и длины.

Эльдар Айдарович открыл дверь в перегородке, отделявшей склад от зоны управления Куполом, и руководители Равновесия оказались в помещении с изогнутыми жемчужными стенами и зеркальным полом, в котором отражался дымчато–серый потолок с рядами выпуклых дырчатых щитов. Под каждым щитом на полу располагались кактусовидные колонны преимущественно фиолетового или синего цвета, лишь две из них светились изнутри, словно раскаленные до оранжево–сиреневого свечения глыбы стекла, как бы подчеркивая, что автоматика древнего марсианского сооружения все еще работает.

Здесь же, в громадной стенной нише, располагалась и чисто земная мебель и техника: столы, шкафы, кресла, антенные устройства, компьютеры и даже стойка бара. Эвменарх подсел к одному из компьютеров, включил, выслушал ответ электронного сторожа и повернулся к декарху:

– Я вас слушаю, Сайд Саркисович. Так как сесть ему не предложили, Зидан понял, что находится у начальства в немилости. В немалой степени этому способствовали и его отношения с сыном эвменарха, свидетелем похождений которого он был.

– Мы восстановили ход событий, предшествующих активации у Панова пси–резерва. Он действительно получил эйконал от инбы СТАБСа, почему и попал в поле зрения «волчиц». Они же гнались за инбой не ради охоты, а совершенно точно зная, какой информацией он владеет.

– Какой?

– Инба Цальг – человек прошлого, бореец, он контролировал наш Регулюм, не имея выхода за его пределы, еще во времена противостояния борейцев и атлантов. Случайно наткнувшись на хранилище Знаний Бездн, он вынужден был бежать в будущее, но ему перекрыли все пути отступления.

– Кто?

– Метакон, естественно.

Эвменарх уперся в декарха тяжелым взглядом из–под насупленных бровей, и Зидан, поежившись, сделал два шага и подал ему радужно отсвечивающий кружок миниатюрной дискеты. Тот взял дискету, повертел в пальцах, рассматривая дифракционные переливы света, снова посмотрел на руководителя контрразведки.

– Что это?

– Подсказка. Операторы случайно обнаружили незарегистрированный файл с информацией об инспекторе СТАБСа и его бегстве в наше время из прошлого. Кроме наводчиков Метакона, всунуть такой файл в наш сверхзащищенный компьютер некому.

– Здесь прямо так и сказано, что инба Цальг бежал в наше время?

– Я думаю, что точно, такое же сообщение получили и «волчицы», но сработали оперативнее нас.

– Как такое могло случиться?

– Об этом вы лучше поговорите с Кубисом, это его епархия – следить за состоянием нашей компьютерной сети. Я не знаю, кто проворонил факт взлома нашей информационной базы.

– Хорошо, я разберусь. Каким образом все это связано с нашим подопечным Пановым?

– Аналитики пришли к выводу, что именно инба Цальг и передал личный эйконал Панову.

Эвменарх побарабанил пальцами по краю стола, равнодушие в его глазах уступило место сосредоточенности.

– Интересно, что такое узнал инба, если забеспокоились даже контролеры Метакона?

Зидан промолчал. Юхамма еще раз побарабанил пальцами по столу, остро глянул на невозмутимое лицо подчиненного.

– Вы уверены, что Панов знаете запасах информации, осевшей в его подсознании? Сайд Сабирович покачал головой.

– Едва ли. Но меня тревожит его состояние. В нем потихоньку просыпаются возможности абсолютника, а он еще не готов сотрудничать с нами добровольно.

– Он демонстрировал свои возможности?

– Только этим можно объяснить факт перегиба тренда, реализованного «волчицами» во время последнего выхода Панова. Наш издатель смог задержать коррекцию, и группе охраны удалось вместе с ним добраться до базы. А ведь это был плывун первой степени!

– Да, это серьезная заявка, – сделался задумчивым эвменарх. – Мы уже имели дело с человеком, не поддающимся внешнему воздействию. Как бы история не повторилась. Панова надо изолировать и контролировать каждый его шаг.

– Это не поможет.

– Что вы предлагаете?

– Необходимо перестраховаться, то есть перекрыть ему доступ к друзьям. Милиссу Садовского мы изменили, надо изменить милиссы Борича и тех, кто может вмешаться. Кстати, мы только что узнали, что Вадим Борич не работает в налоговой полиции.

– Вы предполагаете...

– Он работает на «волчиц». А парень этот очень перспективен. Если они его задействуют в операции по захвату Панова, мы получим массу хлопот.

– Если угроза столь реальна, срочно рассчитывайте тренд по Боричу. И не выпускайте Панова из поля зрения. Пока он не вспомнит, что ему передал инба Цальг. В крайнем случае придется его прозондировать.

– Это не гарантирует полного считывания информации.

– Мы не можем рисковать, – отрезал эвменарх.

– Согласен, – наклонил голову Зидан.

– Это все?

– Есть еще вопросы, но они потребуют времени...

– Позже, я занят. Кстати, вам не приходил в голову вопрос: зачем Метакону понадобилось сообщать нам об инспекторе СТАБСа?

– Приходил, – признался начальник контрразведки. – Но я не нашел на него ответа. Возможно, действия «волчиц» Метакон не устроили. Их навели на инбу, но они ничего не смогли сделать.

– Они его ликвидировали. Задан дернул уголком губ.

– Иногда этого мало.

Эвменарх подумал, потер ладонью лоб, кивнул.

– Да, иногда этого действительно мало. Регулюм – квантовый объект, а квантовая физика отличается от обычной тем, что наблюдатель занимает в ней не положение стороннего зрителя, а принимает в событиях непосредственное участие. Путешествие инбьг Цальга в будущее каким–то образом изменило Регулюм, но мы этого еще не поняли. Нельзя ли послать группу активников в прошлое, попытаться найти его там и выяснить, что случилось?

– Наша система хронотранса имеет принципиальные временные ограничения – один миллион сто тысяч лет...

– Я знаю. И все же?

– Мы попробуем рассчитать тренд. Эвменарх кивнул и отвернулся к экрану компьютера.

Задан постоял немного в почтительной позе, глядя на руководителя Равновесия, и направился к выходу из зала, включая автоматику хаб–генератора. Через несколько мгновений он был уже на Земле, в зале технического обеспечения московского РА–квистора.