Глава 11
Хоронили Сурена в металлическом ящике, запустив этот необычный гроб
в сторону горящего смерча в самом центре облака пыли, за пределами
здания. Чудесные препараты «живая и мертвая вода»
не смогли оживить человека, разрубленного надвое, срастить его половины.
Лишь медицина двадцать четвертого века имела возможности, не стопроцентные
тем не менее, вернуть к жизни столь сильно искалеченного, да и то
при условии немедленной его доставки на операционный стол.
Бой Ивана Кострова с Мануэлем закончился не так, как хотел этот высокомерный,
запрограммированный на убийство человек.
Сначала кипевшие страсти, буря чувств в душе Ивана мешали ему драться,
гнев слепил глаза и лишал осторожности. Дважды побывав в нокауте от
ударов брюнета, владевшего какойто неизвестной Ивану системой рукопашного
боя вполне профессионально, Костров нашел в себе силы успокоиться,
собраться. Он сосредоточился на защите и начал теснить противника,
раз за разом отбивая его атаки и отвечая точными и резкими ударами.
Длилась их схватка минут пятнадцать, пока Иван не уложил наконец «санитара»
ударом в лицо, сломав ему нос. Коллеги Мануэля зароптали, поглядывая
на Одинцова, державшего под прицелом отряд Жданова. Снова воздух в
коридоре буквально завибрировал от скрестившихся взглядов, полных
ненависти и ожидания смерти, но в схватку внезапно вступили новые
действующие лица, и баланс сил изменился в другую сторону.
За спинами «санитаров» возникла кружевная тень, одна за другой
сверкнули бесшумные неяркие молнии выстрелов, и двое обезглавленных
«санитаров» свалились на пол. Третий оглянулся, успев выстрелить
в ответ на развороте, но попал лишь по вставшему на четвереньки брюнету.
Одинцов тоже оглянулся, и этого полусекундного замешательства хватило
Павлу и Грише Белому, чтобы сманеврировать и открыть ответный огонь.
Выстрел из «глюка» превратил бывшего полковника в кляксу копоти
на стене, второй то же самое сделал с Мануэлем, дотянувшимся до оружия.
Бывший телохранитель Одинцова успелтаки выстрелить из «телекамеры»аннигилятора,
ранил Ивашуру в плечо и Белого в бок, едва не разрезав того до пояса,
но следующий импульс из «глюка» достал и его. Оставшегося
в живых «санитара», не сдержав ярости, добил Федор Полуянов.
Это его появление и спасло отряд в самый последний момент. Хотя после
разговора с инком Ствола Павел пришел к выводу, что тот момент был
не последним. В дело готовы были вмешаться и другие силы, наблюдавшие
за схваткой вместе со Стасом. Просто Полуянов начал бой раньше.
Раны Ивашуры и Белого удалось залечить быстро и достаточно надежно
с помощью эликсира из фиолетового флакона под названием «Билайф».
Затем состоялись похороны Гаспаряна, после которых отряд собрался
в кольцевом зале у трубы лифта.
Выхода у нас нет, ровным голосом сказал Жданов, оглядев
ожесточенные, подавленные, усталые лица. Надо идти вниз, отвечая
огнем на огонь, преодолевая препятствия и не думая ни о чем, кроме
задания. Еще раз спрашиваю никто не обидится, не назовет вас
трусом: кто не уверен в своих силах, чтобы идти дальше? Путь назад
еще не закрыт.
Все молчали.
Что ж, Павел посмотрел на отрешенное лицо Валетова,
спасибо, разведчики, мы не ошиблись в вас. Вперед?
Эгей, постойте, остановил его Рузаев. Вы же говорили
чтото о возможности выйти в нужную точку времени...
Говорил, но тогда перед нами был трансгресс.
Точно такая же труба торчала и в другом коридоре.
Павел мгновение смотрел на Михаила непонимающе, потом звонко шлепнул
себя ладонью по лбу.
Точно! Я совершенно забыл... Он чуть ли не бегом бросился
из зала, и вскоре весь отряд собрался у решетчатодырчатой трубы трансгресса,
пересекающего Ствол в данном узле его выхода в реальность одной из
ветвей Мироздания.
Ждите, я коечто выясню. Павел дотронулся до ближайшего
«швеллера» трубы и оказался внутри стартовой полости трансгресса
в окружении своих отражений. Но вместо стандартного: «Нульвызов
принят..." женский голос произнес другую фразу:
Информ Солювеллаодин слушает вас.
Павел едва не растерялся, ожидая услышать если и не мужской, то другой
женский голос, потом сообразил, что это не радио и не звук, а мыслепередача,
не несущая отпечатка личности абонента.
Из Солювеллатри по каналу хроноквантового бура, соединившего
многие ветви Мира, был послан контейнер с весьма важным грузом. Масса
груза приблизительно сорок тонн, габариты...
Достаточно. Ваш груз в виде пакета информации застрял между
узлами выхода Ствола. То есть он все еще как бы в процессе перехода.
Задержка объясняется вмешательством неизвестных мне сил. Координаты
пакета...
Не надо, я все равно не ориентируюсь. Существует ли способ
освобождения груза... ээ... пакета в реальность одного из узлов Ствола?
Несомненно. Установите контакт с теми, кто задержал груз, и...
А вы не поможете сделать это? Передать им... тем, кто... тем,
кто следит или кто задержал, от моего имени...
Если вы Павел Жданов, то могу.
Павел рассмеялся, чувствуя себя свободно и легко, но постарался взять
себя в руки.
Я Жданов. Если вы помните, мы уже встречались с вами в трансгрессе
Солювеллатри.
Лично я не встречался (голос женский, а говорит о себе как
мужчина), но факт встречи подтверждается, масса и габариты совпадают,
параметры контакта тоже. Ваша просьба выполнена.
Что? Уже?!
Информ Солювеллаодин, а может быть, уже автомат обслуживания трансгресса
промолчал. Павел сказал торопливо:
Выпустите меня на минуту.
Спустя мгновение он стоял рядом со всеми.
Полный порядок. Груз перехвачен, но сочувствующей нам стороной.
И я понял так, что скоро нам его... Павел не договорил.
Из недр здания прилетел короткий грохот, сопровождаемый низким затихающим
гулом, от которого задрожали стены и пол коридора. Затем раздались
знакомые тяжелые шаги, изза поворота коридора показалось черное плечо,
а потом и весь черный всадник, напоминавший заготовку для скульптуры
человека с едва обозначенными руками, ногами и головой. Размеренно
шагая, гигант приблизился, остановился напротив цепочки людей, словно
разглядывая их всех сразу своим единственным кроваво светящимся глазом.
В его облике чтото неуловимо изменилось исчезла щель глаза,
и он, не поворачиваясь, потопал обратно.
Какой он разговорчивый! проворчал Рузаев.
Ивашура, стоявший сбоку, заметил, как щель глаза хронорыцаря переместилась
с лица на затылок, и сообразил первым:
Он повернулся... развернулся сам в себе!
За ним! среагировал Павел.
Отряд бросился догонять всадника, шагавшего с приличной скоростью
километров десять в час, несмотря на внешнюю неуклюжесть и габариты.
Идти пришлось недалеко, до выхода из здания.
Пролом в стене, вернее, многометровый вывал части стены и коридора
с панелью управления говорил сам за себя: черный всадник прошел здесь,
не тратя времени на расшифровку кода замка. Дойдя до зияющей дыры,
он с ходу нырнул в невесомость и пропал в сияющем тумане внутреннего
пространства Ствола. В бинокль было видно, как он садится
в невесомости! на своего кентавра, сливается с ним в одно
целое и направляется к противоположной стороне здания, будто едет
по дороге, а не летит в Космосе.
Павел повел окулярами бинокля и увидел недалеко сигару долгожданного
контейнера, воткнувшуюся носом в стену здания слева от пролома.
Ура! сказал он шепотом, словно боясь, что видение исчезнет.
Но оно не исчезло. Контейнер был доставлен точно по назначению, а
чего это стоило и кому, принципиального значения не имело.
Спустя час Павел собрал команду в зале возле лифта мембраны. Груз
три аппарата, называемые в двадцать четвертом веке «големами»
и представлявшие собой защитные капсулы с мощным энергозапасом,
уже был распакован. «Големы» ждали своих хозяев здесь
же, в зале, похожие на матовобелые торпеды, внутри которых было ровно
столько свободного пространства, чтобы разместилось трое человек.
Через минуту мы стартуем на Дно Мира, сказал Павел
просто. По каналу трансгресса, пересекающему Ствол совсем не
случайно. Теперь я могу ответить, кто следил за мной, незримо присутствовал
и помогал нам во время путешествия по хроношахте. То есть я не знаю,
кто они на самом деле и как выглядят, но знаю, что они из ветвей Мироздания,
также затронутых виртуальной петлей Ствола, Бича Времен, как справедливо
выразился один мой знакомый ученый. Вполне вероятно, что «хронохирурги»
хотели с помощью Бича ампутировать вовсе не нашу ветвь Древа Времен,
не нашу Метавселенную, а какуюто другую, мешающую им развиваться,
а нашу они зацепили рикошетом. Возможна и такая ситуация, что «хирургов»
вообще не существует, а есть потенциальная возможность
рождения ветви их Метавселенной, после того как будет отрублена
наша ветвь вместе с другими...
Да какая нам разница! перебил инспектора Рузаев, еще
не пришедший в себя после гибели друга.
Павел замолчал.
Миша, опомнись, тихо сказал Ивашура.
Рузаев сморщился и, спотыкаясь, вышел из зала. Тая оглянулась на Кострова
и бросилась вслед за Михаилом.
Извините его, хмуро проговорил Ивашура. Сурен
был его другом... да и моим тоже.
И моим, оскалился Иван.
Павел кивнул.
Я понимаю. Лекция была действительно не нужна.
Что нам предстоит делать там, в точке выхода?
Всего лишь протаранить хронобур. Пройти зону горения времени
«големы» защищены от хронопены специально и протаранить
хронобур. Достаточно в принципе пройти одному «голему».
Но он же, бур... выйдет из строя?
Павел покачал головой.
Хронобур не машина, не механизм или излучатель, он
сгусток тахионных полей, сложная суперпозиция самых немыслимых состояний
материи. Войдя в него, мы нарушим баланс его энергоинформационных
связей, и цепь выходов Ствола распадется.
А... мы? впервые заговорил Лаэнтир Валетов гортанным
голосом. Погибнем?
Кто вам такое сказал? поднял голову Белый. Но,
с другой стороны, где вы собираетесь жить, если исчезнут Вселенная,
Солнце, Земля?
Валетов отвернулся.
Еще вопросы есть? глянул на него исподлобья Павел.
Разбивайте нас по экипажам. Управление «големов» мысленное?
Оружие какоето имеется на случай встречи с «хирургами»?
Включившись в контур управления «голема», вы получите
всю необходимую информацию, содержащуюся в памяти его инка, так что
недоразумений не предвидится.
Тогда пойдем так, как шли до встречи. Иван и Тая с
вами, Павел, Миша Рузаев со мной и с вашим коллегой, Федором.
Ну, и вы, Гриша...
С господином Валетовым, прищурился Белый. Не
возражаю.
В зал вошли присмиревшие Рузаев и Тая. Ивашура подошел к ним, обнял
за плечи. К друзьям присоединился Иван, затем, поколебавшись, Федор
Полуянов.
Белый покачал головой, покосился на Павла и полез в один из «големов»,
где уже скрылся неразговорчивый Валетов.