Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | LAT


Василий Головачев
Истребитель Закона
роман
из цикла «Запрещенная Реальность»
 < Предыдущая  Оглавление > 
Он – Мой!
Удди постарался оставить часовых во всех реальностях «розы», где могли появиться носители угрозы его власти.
В первом же из ее мировадов, в какой попала шестерка Посвященных, направляемая тхабсом Василия, их ждала засада. На этот раз это была стая натуральных демонов, какими их привыкли изображать художники Земли: множество лап с кинжаловидными когтями, чешуя, гигантские клыкастые пасти, пышущие жаром, злобно светящиеся кровавые глаза, рога, копыта, острые хвосты с шипами. Сражаться с ними люди не стали, сразу прыгнув в другую реальность и толком не рассмотрев первую.
Следующий мир был совершенно мертв: серая холмистая равнина с редкими скалами–останцами на вершинах холмов, серое небо без звезд и солнца, но с тускло светящейся дугообразной полосой над горизонтом, представляющей очевидно часть пылевого планетарного кольца.
Лишь защита тхабса позволяла путешественникам находиться здесь, потому что температура воздуха по оценке Вахида Тожиевича, рискнувшего выйти из–под мембраны защиты, была не просто минусовой, а держалась на уровне не выше минус семьдесят градусов по Цельсию. Да и сам воздух почти отсутствовал.
Часовыми, поставленными пентархом, оказались здесь каменные останцы на холмах. Как только люди перестали глядеть по сторонам, они ожили, раскрываясь и вырастая в размерах, превращаясь в огромных драконов с плоским бронированным телом, и ринулись на холм со всех сторон, хищно вытягивая вперед когтистые лапы. Но и с ними путешественники сражаться не стали, понимая, что противник хитрит и гонит их в реальность, где засада посерьезней. Эту мысль высказал Парамонов, когда они вышли в очередной мир и наткнулись на жутких жабообразных тварей, стерегущих границу реальности.
– Предлагаю принять бой, – быстро проговорил Иван Терентьевич, – и подумать, как нам быть.
Василий согласно кивнул, чувствуя то же самое, что и Парамонов, и они напали на гигантских трехметровых жаб с лошадиными ногами и оленьими рогами, страшных только для маленьких детей. На взрослое население Земли, привыкшее к ужасам кино и телеэкрана, эти монстры впечатления не произвели бы.
Порог магического оперирования в этом аду «розы» легко преодолевался даже Стасом, поэтому путешественники мгновенно вооружились, создав себе оружие по руке: Самандар – два светящихся меча с удлиняющимися при ударе лезвиями, Василий – один меч, но с широким изгибающимся лезвием, Парамонов – набор метательных пластин–бумерангов, а девушки – арбалеты. Контратака их была стремительной и мощной.
Бой длился всего минуту. От арбалетных стрел и метательных пластин жабо–кони корчились и взрывались, а от ударов мечом расплывались лужей и таяли, исчезали. Серьезного сопротивления они не оказали, что говорило в пользу предположения Ивана Терентьевича: высадки гостей ждали не в этих мирах, а глубже, в зоне действия «локона Ампары», часовые же цепочки адов, ведущей к зоне, играли роль «злых собак», загонщиков. Удди знал, что им с людьми не справиться, и задумал тонко сыграть на демонстрации «непреодолимой» силы и рождении в душах людей неуверенности и страха.
– Он будет ждать нас над бездной Брахмана со всей своей армией, – сказал Парамонов, когда бой закончился и все немного отдышались. – Надо что–нибудь придумать.
– Нужны гранаты, – буркнул Самандар, не чувствуя удовлетворения от боя; сражение с тварями по накалу нельзя было сравнить с поединком равных бойцов.
– Чтобы воинство Удди ответило тем же? – в сомнении покачал головой Парамонов.
И тут Василия осенило.
– Правильно! Только нужны не обычные гранаты, а пси! Можем мы подготовить несколько упакованных заклинаний?
Все посмотрели на Марию.
– Принципиальных запретов нет, – пожала та плечами, – хватило бы сил.
– Нас шестеро в конце концов, справимся, – добавила Ульяна. – Что ты задумал, Котов?
– Я делаю длинный затянутый переход, выхожу в «реальность локона», бросаю гранаты и тут же смываюсь оттуда. А спустя несколько секунд мы врываемся туда все вместе и добиваем Удди с его армией.
– Вряд ли наши гранаты нанесут серьезный урон армии пентарха, скорее нашумят...
– И отвлекут внимание. Мы же атакуем сразу самого пентарха. Не уничтожим, так выдворим из реальности, чтобы спокойно вызвать Соболева. С нами как–никак оруженосец Воина Закона с его мечом. Стас, не подведешь?
– Постараюсь, – пробормотал Котов–младший, смущенный тем, что все внимание приковано к нему.
– Тогда вперед! Один за всех – все за одного!
Они сосредоточили желания и магические силы на создании пси–гранат, представляющих собой свернутые в коконы сильные заклинания, дезорганизующие психику любых существ, и вскоре получили шесть рубчатых яиц величиной с куриное, шесть пульсирующих злой мощью коконов. На большее ни сил, ни времени у людей не оставалось. Василий взял по два кокона в обе руки, оставшиеся спрятал в карман на груди, с нежностью поцеловал Ульяну в губы, закрыл глаза, концентрируя волю, и, перейдя в темп, исчез.
Однако через несколько мгновений вернулся.
– Порядок! Я засек «ставку» Удди, выйдем рядом. Держите строй!
И они оказались в удивительном мире «локона Ампары», где пересекались прошлые и будущие времена «розы реальностей», и который соседствовал с Брахманом – Большой Вселенной, Матерью–Отцом всех остальных Метавселенных вроде «розы» и родиной Творцов.
Многомерный мир, где пересекаются времена разной физической природы, трехмерному земному человеку трудно не только описать, но и воспринять. Да и как можно описать то, что твои глаза принимают за сплетение огней и молний, когда на самом деле это эмоции живущих в прошлом и будущем существ? Как можно описать гигантские черные реки, пронзающие ландшафты и небеса, тут же на глазах превращающиеся в потоки огненных шаров, колючие заросли, прозрачные трубы и тому подобное, в то время как это на самом деле эффект беседы каких–то исполинов? Как можно увидеть в неподвижной многоцветной тверди, образованной миллионом спаянных основаниями пирамид, «тупик» реальности с ее внутренним движением и жизнью, где время течет «под углом» к тому, в котором ты находишься сам?
Лишь люди Круга, знающие больше обыкновенных людей, владеющие дополнительными органами чувств, контролирующие свой собственный разум, сферу восприятия и реакции, видели и понимали больше, но и они не воспринимали мир «локона Ампары» полностью, а только «цепляли» его ландшафты краешком сознания. Тем не менее этого хватило им, чтобы увидеть главное – засадный «полк» пентарха Удди и его «штаб».
Гранаты Котова–старшего сделали свое дело.
Обширная площадь – как бы дно огромного колодца – была вылизана взрывами деструктурирующих заклинаний и усеяна останками воинства Удди, представлявшего собой скопище гигантских насекомых от многоножек до тараканов, копирующих форму тел древних Инсектов. В качестве «штаба» Удди выбрал мрачный утес в форме четырехгранной пирамиды со срезанной вершиной, и задумчиво взирал на панику в рядах своей армии. На сей раз носителем своей «проекции» он избрал не птицу, а четырехрукого гиганта, закованного в сверкающие изумрудным огнем латы, – предка человека, похожего одновременно на льва и на чудовищное насекомое. Таким когда–то был первочеловек, начавший длинную цепь трансформации вида Блаттоптера сапиенс – таракана разумного в вид хомо сапиенс.
Шестерка Посвященных вышла из тхабса точно по расчету Василия – за спиной четырехрукого рыцаря, и как он ни был подготовлен к появлению врага, все же несколько мгновений промедлил, занятый оценкой урона, который нанесли его армии гранаты людей. На такую встречу с доставшими его настырными спутниками аватары он не рассчитывал, пребывая в высокомерной уверенности, что деваться им некуда и они неизбежно увязнут в сражении с армией, вызванной им из бездны прошлого.
Да, он услышал ментальный «треск» пространства, пропустившего людей в этот запредельный мир, и ударил за спину, не оглядываясь, огромным мечом, олицетворяющим здесь Силу Элохим Гибор, но Василий не зря десять лет готовил Стаса воевать, отстаивать свою честь, сделав из него первоклассного воина. Стас не потерял ни секунды, не отвлекся ни на оценку обстановки, ни на совет со старшими. Он мгновенно прыгнул вперед и парировал удар Удди в стиле дзансин*, хотя меч пентарха был почти невидим от скорости – молния, разряд энергии, а не меч!
* Дзансин – парирующий удар мечом в ядомэ–дзюцу (искусство отбивания летящего оружитя).
Мгновением позже в четырехрукого гиганта вонзились метательные звезды Парамонова, меч Самандара и стрелы Ульяны и Марии, но они уже погоды не делали. Синкэн–гата, отбив меч пентарха, превратив его в струю дыма, продолжил движение, – выглядело это таким образом, что две его верхние ромбовидные пластины оторвались от остального «пунктирного» лезвия, – и начисто снес голову рыцарю в латах.
Тело Удди начало трескаться, как глиняный сосуд, распадаться, осыпаться и таять. Не прошло и десяти секунд с момента столкновения мечей, а от «проекции» пентарха на вершине пирамиды не осталось и следа.
Однако Удди не стал бы пятым иерархом в табели о рангах людей Круга, если бы надеялся только на силу и удачливость первого удара. Он предусмотрел и такой вариант – поражение засадного войска, уничтожение «проекции», и подготовил свой личный выход, зная, что терять ему в подобной ситуации нечего. Победив почти всех своих коллег в борьбе за трон Мастера Мастеров, рассеяв иерархов по адам «розы реальностей», а многих из них замуровав во вневременной «тюрьме», где десять лет просидели Парамонов и Ульяна Митина, Удди имел все основания считать себя единственным претендентом на пост Мастера (инфарха), поэтому пресекал все попытки потенциальных соперников помешать ему. Посвященных I ступени Круга он соперниками в принципе не считал, но во избежание сюрпризов готов был уничтожить каждого, кто переступит границу «розы», и лишь синкэн–гата, подчинившийся оруженосцу Воина Закона, помешал ему сделать это с наглецами, вторгшимися в пределы «розы».
Избавившись от первого конкурента – Матвея Соболева с помощью хитрой операции зомбирования, повернув стрелу его интересов в сторону необъятных возможностей творения собственных вселенных, пентарх дажы мысли не допускал, что кто–то может ему помешать, когда финиш так близок, и готовился встретить любого соперника во всеоружии, уничтожить его даже ценой полного уничтожения реальности.
Дважды потерпев неудачу в стычках со спутниками аватары, ищущими к нему дорогу, Удди мобилизовал всех своих слуг, перекрыл практически все границы «розы» и надеялся перехватить отряд людей еще до подхода к «переходной» реальности, однако просчитался, и теперь вынужден был выйти в реальность как личность, а не как магическая «проекция». Копии его сущности справиться с Посвященными не смогли.
Появление пентарха в мире «локона Ампары» было равнозначно катастрофе.
Владея магическим оперированием на уровне Сил Элохим Цабоат*, он одним своим «прикосновением» к реальности изменял ее законы и воздействовал на глубинную природу материальных объектов. Выйдя в мир пересечения времен, он собирался превратить его в застывший пространственный пузырь, в сгусток янтаря, в котором навеки замерли бы все, кто в нем находился. Однако он и в этом просчитался. Заставить все времена одновременно (тавтология при описании данного процесса оправдана тем, что описать замысел иначе невозможно) перестать течь, выстроиться в одну линию, как солдат на плацу, было не под силу и более опытному иерарху из касты архонтов, даже самому инфарху. Удди потратил на изучение этого обстоятельства очень много энергии и времени, прежде чем понял свою ошибку. И все же он был очень и очень силен!
* Элохим Цабоат – «Владыка Духов» (Каббала).
Даже проигрывая, отбивая атаки людей, не терявших своего упорства, целеустремленности, уверенности и надежды, Удди едва не добился успеха, раскидав Посвященных в разные стороны, разъединив их, заставив защищать самих себя.
Битва людей Круга в условиях высокой плотности магических полей калейдоскопична и требует слишком много времени на описание, тем более, что многие моменты этой битвы, создающей и уничтожающей виртуальные пространства, принципиально неописуемы. Для них в человеческом языке просто нет слов и понятий. Но даже если бы и были, человеческая фантазия вряд ли смогла бы это вообразить и представить. Даже земная физика имеет в обиходе термины, наглядно представить которые невозможно. Каким образом, например, можно описать явление конфайнмента – «невылета» кварков в ядерных реакциях любого типа? Или эффект «самозашнуровки» элементарных частиц, заключающийся в том, что все они состоят из множества других и упакованы («зашнурованы») такими же частицами? Эффекты же магической физики еще поразительней, а человеческий язык и даже язык художника слишком беден, чтобы адекватно отразить их описанием или картиной. Можно лишь попытаться качественно обозначить, – насколько хватит воображения читателя, – что происходило во время битвы магов в сотрясаемой ими реальности на краю Вселенной. Каждый из них сражался в своей психофизической «яме» виртуальной реальности (под водой, в жерле вулкана, в глубоком вакууме, в мире компьютерных фантасмагорий) и не мог из нее выйти. Пентарх Удди добился того, чего хотел: разделил отряд и тем самым ослабил, резко ограничил его возможности.
Особенно трудно пришлось в этих условиях «некомбатантам» – Ульяне и Марии, далеко не воинам по натуре и образу мыслей. Только помощь мужчин, ставших близкими по духу волей провидения, уберегла их от немедленной гибели. Ульяне помог Василий, ценой невероятных усилий пробившийся к ней сквозь психоэнергетический барьер «личного ада» (он отражал атаки «фрагмента» Удди в мире льда и снега). Марии помог Стас, интуитивно ощутивший, в каком опасном положении находится девушка, и нашел ее он тоже интуитивно, по зову сердца, потому что руководствоваться расстроенными человеческими чувствами в мире меняющихся ориентиров и пейзажей было невозможно.
Сблизили свои сферы боя и Самандар с Парамоновым, хотя этого едва хватило им на временный баланс сил, позволявший держать защиту, но не дающий возможности поразить врага. И в этот момент мучительного напряжения всех сил, поддерживающего ничейный результат, в схватку вмешался еще один маг – Юрий Венедиктович Юрьев.
Правда, его вмешательства не хватило для победы людей над пентархом, лишь ослабило давление Удди на отряд, но оно все же позволило перестроить позиции и сомкнуть ряды, что сказалось и на характере битвы. Удди пришлось отбиваться не от выпадов одиночек, а от настоящей стаи, пусть небольшой, но способной отражать чужие и концентрировать свои удары. И все же последнюю точку в сражении поставил не Юрьев.
Судорога свела множественные ландшафты и перекосила горизонты реальности, где кипела битва магов. Черная ветвистая молния расколола пятнистые небеса и пронизала центральную равнину, выбрасывая во все стороны все новые и новые ветви и стебли, пока не опутала весь мир черной паутиной.
Тела людей сдавила непреодолимая сила, не позволяя им вести бой, но то же самое ощутил и Удди, вдруг впервые познав, что такое страх. Бой прекратился и не возобновился снова, даже когда черная молнияпаутина неведомого преобразования исчезла. Ландшафты реальности перестали корчиться и сотрясаться, огненные всполохи успокоились, даль прояснилась, из мглы выступили очертания горной страны, окружившей сражавшихся со всех сторон замысловатым геометрическим выверенным рисунком. Наступила тишина. А в центре гладкой стеклянной плеши, на которой в разных позах застыли люди и стая пентарха (насекомолюди), появилась фигура великана в пятнистом комбинезоне российских спецвойск. Скачком сжалась до размеров обыкновенного человека и превратилась в Тараса Витальевича Горшина, каким его запомнили Посвященные в момент ухода с Матвеем Соболевым десять лет назад.
– Что здесь происходит? – сказал он будничным тоном, покосившись на синкэн–гата в руке Стаса.
– Граф!.. – хрипло выговорил Василий. – Неужели это действительно ты?!
Горшин знакомо усмехнулся, разглядывая разгоряченных боем людей, кивком поздоровался с Иваном Терентьевичем и Самандаром, поклонился Ульяне и Марии, поднял бровь, увидев Юрьева, и внимательно вгляделся в Стаса.
– Кажется, я узнаю этого молодого человека. Неужели Стас? Вырос, вырос. А что это у тебя в руке?
– Синкэн–гата, – пробормотал смущенный Стас.
– Зеркало духа... однако! И это... эта вещь тебя слушается?
– Его надо передать Соболеву...
– Понятно. Именно поэтому вы и решились спуститься сюда, в ады «розы», не убоясь местных правителей. Что ж, давайте, я передам.
Стас растерянно посмотрел на Василия и отвел руку с мечом.
– Надо, чтобы я сам...
С гулом вдруг лопнула стеклянная равнина, из трещины вырвались языки огня – это Удди решил напомнить о себе. Но Горшин небрежным движением руки успокоил природу и остановил пентарха.
– Чего ты хочешь?
Два десятка насекомолюдей и отраженийкопий Удди слились в одного десятиметрового гиганта, закованного в необычные, брызжущие разноцветными бликами, доспехи. Он шагнул вперед, так, что вздрогнула расколотая плита под ногами, навис над Горшиным и людьми.
– Я хочу, чтобы вы покинули эту реальность, – пророкотал он могучим голосом. – Я здесь хозяин!
– Ошибаешься, – спокойно ответил Горишн, задумчиво разглядывая фигуру пентарха. – Хозяин у всей «розы» один, это должно быть известно и тебе. Ты же всего лишь пятый иерарх,один из многих арендаторов майи, мира иллюзий, каким является изнанка «розы».
– Ты сам ошибаешься, цепной пес аватары! Теперь только я диктую законы «розы», инфарх низложен и лишен трона, иерархи передали мне свои полномочия и силу. Зачем ты вмешиваешься в дела, тебя не касающиеся? Перепрограммировал моих пограничников, Асата, спасаешь людей низших каст? Я ведь могу пожаловаться моему другу Монарху. Не боишься его гнева? Один раз он тебя пожалел, второго не будет.
– Теперь вижу, – сказал Горшин, оставаясь задумчивым и спокойным. – Инфарх был прав. Ты слишком далеко зашел. Кстати, он освободил некоторых архонтов, которых ты запер в хрономогиле, и скоро снова приступит к своим обязанностям. Так что ты калиф на час, как говорится. Боюсь, что решением патриархата Круга ты будешь сослан в персональный ад, как некогда был сослан Отцом Монарх. Беги, пока цел. Хотя у тебя еще есть время, чтобы подумать и склониться перд Творцом, Законы которого нарушать не рекомендуется никому. Вспомни историю Безусловно Первого, твоего друга Монарха. Да, он безусловно силен и активен, но слишком своенравен. А его преемник – не ты.
– Неужели ты? – насмешливо прогремел Удди.
– И не я.
– Тогдва это наверное твой хозяин Соболев.
– Преемников много, а выбор, как ты понимаешь, не за тобой. Уходи. И помни закон: когда ты склоняешься в поклоне перед Вселенной, она кланяется в ответ; когда ты называешь в душе имя Бога, Он отзывается эхом внутри тебя.
– Ты пожалеешь, что вмешался! – грозно бросил Удди, и по равнине прокатилось грохочущее эхо.
– Может быть, – равнодушно согласился Горшин. – Но ты этого не узнаешь. Уходи, пока я не изменил реальность. Вместе с тобой.
– Передавай привет своему господину, пес! Надеюсь, он вспомнит меня, когда сработает моя зомби–программа.
– Не сработает, калиф. Друзья Соболева освободили его от нее с помошью шактипата.
Гигант в бликующих латах отшатнулся, не сводя пылающего взгляда с лица Горшина, поднял было огромный волнисты меч, и в то же мгновение равнину с людьми и десятиметровым великаном накрыла мгновенная тень, исчезла, слизнув все, что на ней находилось, а когда потрясенные люди опомнились – ни Удди, ни гор вокруг, ни самой стеклянной равнины по ногами не было. Они тесной группой стояли на невидимой, но прочной платформе, а вокруг ворочался пепельно–серый дым с голубоватыми и серебристыми прожилками. Горшин все так же стоял перед Посвященными и глядел на них, склонив голову к плечу.
– Итак, я вас слушаю, судари мои.
Мужчины переглянулись, приходя в себя.
– Значит, это ты послал Асата? – пробормотал Василий– Спас Юрия Венедиктовича, нас?..
– Это несущественные детали.
– Значит, ты все знал? И что делается на Земле, в Материнской реальности, тоже знал?
– Да, эта информация у меня есть.
– И ты не вмешался? После того, как ликвидатор, запущенный Соболевым, по сути уничтожил Круг и захватил власть?! Изменил реальность?!
– Не надо драматизировать, Василий Никифорович. – Горшин усмехнулся. – Произошло то, что должно было произойти. Фундаментальная реальность всего–навсего переживает конец энтропийного Цикла Необходимости. Без ликвидатора или с ним это все равно произошло бы, раньше или позже.
Василий посмотрел на Ульяну, прочитал в ее глазах растерянность и ужас, потряс головой.
– Ты так спокойно... погибли тысячи людей!.. и погбинут еще... какой же ценой будет оплачено пришествие Воина Закона справедливости?! И кому нужна такая справедливость?
– Горшин нахмурился.
– Я не думаю, что Материнская реальность нуждается в пришествии аватары. Не отрицаю, запуск программы Истребителя Закона не был продуман, но все в конце концов успокоится, я нейтрализую его.
– Так это ты послал ликвидатора?! Не Соболев?
– Я только исполнитель его воли.
– Тогда мы зря точим с тобой лясы. Веди нас к нему!
Горшин с любопытством оглядел жеское лицо Василия, покачал головой.
– Вам туда путь заказан. Даже я не могу находиться там, где бродят Монарх и Соболев.
– Тогда вызови его сюда! Или даже этого ты сделать не в состоянии?
– Повторяю, вы напрасно...
– Сейчас мы решаем, что напрасно, а что нет. Вызывай. Или Удди прав и ты в самом деле стал цепным псом аватары?
Глаза Горшина вспыхнули, страшная холодная сила сжала тела Посвященных, одно время казалось, что они сейчас будут раздавлены, но меч в руке Стаса ответил вдруг тусклой золотой вспышкой, Горшин вздрогнул, и невидимая тугая пленка перестала сдавливать людей.
– Вы настаиваете?
– Да, мы настаиваем! – твердо заявила от имени всех Ульяна.
– Хорошо. Но я боюсь, что вы будете разочарованы. Соболев скажет вам то же, что сказал я.
– Посмотрим.
– Что ж, давайте позовем его, хотя имея это, – Горшин указал на синкэн–гата, – вы могли бы и сами вызвать Соболева.
Василий с недоверием глянул на бывшего комиссара «чистилища».
– Ты хочешь сказать...
– Сирнкэн–гата – не оружие, хотя и может в какой–то мере быть им. У него широкий спектр функций и множество имен и названий: «зеркало духа», «духовный меч», вина–яка – устранитель препятствий, «нейтрализатор непреодолимостей», Моноюти, Самаэль, Шаддай Эль Хай, Носитель Справедливости и так далее, – но ни одно название не раскрывает его сущности в полной мере.
– Нам говорили, что он символ, точнее, одна из букв имен Творца...
Горшин кивнул.
– В принципе верно, если под «буквой» понимать сложнейшее сочетание физических объектов, полей, излучений и процессов. Дайте его мне. – Горшин протянул руку, но Стас отступил на шаг, посмотрев на учителя.
Тот, подумав, кивнул.
Горшин белозубо засмеялся, отчего у Василия побежали по коже мурашки: этот человек только что демонстрировал исполинскую мощь всемогущества и мог бы наверное принять любой облик, но предпочитал все же тело человека. В силу привычки? Генной памяти? Или просто для контакта с теми, кого знал когда–то?
– Я просто дотронусь до него, – сказал Горшин. – Пусть и Стас держится, оруженосец все–таки.
Он протянул руку к «пунктирному» клинку, и синкэн–гата вдруг стал языком чистого смарагдового пламени, так что Стас вздрогнул невольно, крепче стискивая рукоять. Затем началась удивительная трансформация меча, в течение секунды претерпевшего множество изменений формы.
Он стал действительно тяжелым стальным печом, перетек в спиральный рог, превратился в сросток кораллов, снова в язык огня, в копье с льдистым наконечником, в рогатину, в кружевной веер, в тонкую и длинную световую нить – натуральный лазерный луч. Последняя форма синкэн–гата соединила все промелькнувшие до этого фигуры, скачком выросла в размерах, становясь дымчатопрозрачной и включая в себя всех стоящих рядом людей, в том числе и Горшина, и в тот же момент клубящийся дым вокруг сотрясли четыре сложнейших, музыкально–грохочущих, грозных и одновременно нежно–сладостных звука, четыре «трубных гласа», от которых у людей едва не полопались барабанные перепонки, все они испытали сильное головокружение, а у Стаса носом пошла кровь.
И тотчас же пейзаж вокруг (если дым можно назвать пейзажем) изменился, как по волшебству. Люди оучтились в огромном сверкающем зале с мраморным полом, стенами из драгоценных камней, с готическими сводами, льющими вниз прозрачный солнечный свет, с белоснежным троном посредине изысканных благородных форм. Зал заполнила прекрасная величавая музыка, выразительней которой никто из присутствующих не слышал в жизни. Ее действительно можно было назвать «музыкой сфер».
Когда в зале появились Матвей Соболев и Кристина, опять же никто из Посвященных не понял. Они все еще оглядывались по сторонам, потрясенные дивной необычностью зала, вслушивались в волшебную музыку, отзывающуюся в душах волнами неизъяснимого удовольствия, как вдруг Ульяна тихо вскрикнула, и все увидели пару, стоявшую рядом с троном.
Кристина (Светлена) была безумно, поразительно красива, подчеркивая грацию и безупречные формы тела каждым движением; на ней было тончайшее, паутинно–полупрозрачное, бликующее и светящееся платье и бриллиантовые туфли. Матвей же, одетый в матово–черный, отливающий проседью, шелковистый комбинезон и белые блестящие туфли, был рассеян, задумчив и необычайно текуч, в нем явно играла и переливалась огромная, не добрая, но и не злая – чужая сила! Соболев был как бы сам по себе и никого не предупреждал, ни взглядом, ни жестом, но тот, кто посмел бы его задеть, наверняка тут же пожалел бы об этом.
Василий невольно поежился и напрягся, ожидая каких–то неприятных событий в ответ на видимое проявление своих чувств, но успокоился, уловив жест близко стоящей Ульяны: она мимолетно и успокаивающе погладила пальцем его ладонь. Василий перевел взгляд на спутницу Соболеваи поразился тому, как она мгновенно реагирует на каждое движение Матвея, на его жест или взгляд.
– Рад видеть вас, друзья, – дружелюбно проговорил он, в то время как Кристина с улыбкой поклонилась, и поднял брови, когда не услышал в ответ слов приветствия.
Люди молчали.
Невыразимо спокойные и умные глаза аватары ощупали мрачные лица Посвященных, что–то шевельнулось в них, какое–то воспоминание, понимание, тень печали и вины, странный отсвет былого праздника. Погас.
– Вы обвиняете меня, – констатировал он с прежним поразительным спокойствием.
– Ты знал, что вытворяет на Земле твой посланец? – требовательным тоном произнес Василий.
Соболев посмотрел на него внимательней, не реагируя на умоляющевыразительный взгляд спутницы. Музыка в зале внезапно стихла.
– К сожалению, я узнал об этом недавно. Однако не я виноват в том, что произошло.
– Я говорил им, – вышел вперед Горшин. – Внутренний Круг изменился, реальность требует соответствующего изменения, Истребитель Закона лишь ускорил этот процесс.
– Ты тоже так считаешь? – осведомился Василий.
– Не совсем, – после некоторого раздумья тихо ответил Соболев. – Но и не вижу причин бить тревогу. Истребитель Закона дьявола – инструмент, хотя и одушевленный в какой–то мере, его несложно выключить.
– Ошибаешься, Матвей Фомич, – раздался из воздуха звучный мужской голос, и рядом с семеркой землян возник еще один человек в неизменном плаще и сапогах – Хранитель Матфей. – Ваш Истребитель мутировал и решил самолично подкорректировать Материнскую реальность по своему усмотрению. Люди его естественно не интересуют, так что можете представить, как он с ними будет обходиться, И справиться с ним будет очень непросто. Во всяком случае мы остановить или нейтрализовать его не смогли.
В глазах Соболева мелькнули озабоченность и проблеск интереса. Он глянул на безмятежно стоящего со сложенными на груди руками Горшина.
– Ты мне говорил другое.
– Ликвидатор... э–э, Истребитель Закона – моя забота, я справлюсь с ним.
Матфей покачал головой.
– Молодой человек, вы успешно одолели двадцатую ступень «лестницы» и владеете высшим классом магических технологий, но вы никогда не одолеете двадцать первую и не станете Двойником Совершенства. Ликвидатор, утвердившись в Материнской реальности с помощью темного эгрегора, вам не по зубам. Извините за резкость.
Соболев улыбнулся.
– Но я тоже еще не Двойник Совершенства.
– Вам остался один шаг. – Матфей вздохнул. – Но это очень ответственный и опасный шаг. Если вы и дальше будете перекладывать ответственность с себя на других, ваш путь – в ад! К Монарху. Недаром даосская философия утверждает: не пользуйся услугами посредника, если способен самостоятельно найти ответы на свои вопросы.
– Инфарх, я ведь не хотел... – Горшин не договорил, нахмурившись.
– Я знаю, – невозмутимо кивнул Матфей. – Но и вы, Граф, остаетесь больше человеком, нежели магом, продолжая реализовывать ошибки своего друга,не заботясь о последствиях. А ведь знаете русскую поговорку: хотели как лучше, а вышло как всегда... то есть плохо.
– Вы тоже осуждаете нас, учитель? – еще тише сказал Соболев.
На чело хранителя мегла тень, голос его стал еще более глубоким, властным и как бы материально ощутимым. Но обратился он не к Соболеву, а к его спутнице:
– Ты все еще надеешься, Светлая?
– Да, отец, – грустно улыбнулась Кристина–Светлена. – Он все еще большой увлекающийся ребенок. Но он придет.
Матфей кивнул, поворачиваясь к Соболеву.
– Я не осуждаю тебя, идущий. Но именно ты замыкаешь Замысел Творца в Материнской реальности и именно от тебя зависит, Свет или Тьму ты будешь олицетворять. Твои друзья прошли множество испытаний, претерпели страдания и боль потерь, неся тебе «духовный меч», веря в сердце Ваоина Закона. Тебе решать, Воином какого Закона тебе быть. А теперь прощайте все, меня ждут мои дела.
Матфей погладил волосы Марии, вскинул вверх руку и исчез, бесшумно и без всяких световых и прочих эффектов, как всегда. Люди молча смотрели на тройку бывших своих друзей, лостигших высот самореализации, но все еще не изживших способность ошибаться. Горшин казался бесстрастным, на лице Кристины читалась грусть и надежда, Соболев был задумчиво и полон колебаний.
– Что, дружище, – сказал вдруг Василий с удивившим даже его самого сочувствием, – хочется побыть Богом? Там, в Брахмане, ты наверное сотворил Вселенную и теперь создаешь обитателей по образу и подобию? Или экспериментируешь с другими разумными формами, как Монарх?
Зал вокруг качнулся, искривился, сжался до размеров обыкновенной комнаты в стандартной городской квартире. Не обращая на этовнимания, Соболев шагнул к невольно попятившимся людям, протянул руку.
– Давайте ваш меч.
Посвященные сомкнулись тесней. Василий исподлобья глянул на бывшего приятеля.
– Если ты задумал остаться тем, кем стал, нам не по пути.
Синкэн–гата вдруг вырвался из руки побелевшего Стаса, струйкой огня метнулся к Матвею и оказался в его руке, превращаясь в светящийся бутон лотоса. Мужчины качнулись вперед, хватаясь за оружие, но Кристина бросилась между ними и Соболевым и загородила его своим телом.
– Подождите, выслушайте его!
Соболев задумчиво–сосредоточенно глянул на нее, потом на тех, с кем прошел по Земле страшный путь «меча и кулака», мягко улыбнулся, отчего вокруг сразу посветлело.
– Спасибо за все, что вы сделали для меня, мои милые! Учителя правы: кто мы друг без друга? Трава... Подождите меня здесь, я скоро вернусь. Пошли, Граф.
– Э–э, Матвей Фомич, – проговорил Иван Терентьевич, – вы куда это собрались без нас?
– На Землю! – догадался Василий, загорелся. – А что, давайте все вместе! Шарахнем твоего Истребителя по башке и похороним в аду!
Соболев засмеялся.
– Узнаю перехватчика. Нет, Василич, это дело чести. Ликвидатор – мой! Подождите нас, мы не задержимся.
– Тогда у меня одна просьба: не трогай Рыкова. Он – мой!
Мгновение они смотрели друг на друга как встарь – понимающе и поддерживающе, потом Соболев и Горшин превратились в звезды и пропали.
А в душе Василия всплыли слова заклинанияоберега:
Заклинаю силы внешние и внутренние, высшие и низшие: укройте мой дух и меня от недоброго глаза, мысли злой, силы нечистой, разбойника лихого, предателя черного...
поставьте стену непреодолимую между мной и злом...
да возгорятся во мне и моей душе силы чистые, огонь незатухающий, яркий и жаркий...
сгинь, расступись тьма, открой мне путь ясный, дорожку светлую...
заклинаю силы добра! Да обступят меня люди честные и добрые, сильные и справедливые, и пойдут со мной по жизни, и да будут они мне светом во тьме...
Последние слова Василий произнес вслух, внезапно обнаружив, что в глаза его стоят слезы...
август 1997 г.
Москва

© Василий Головачев

Разрешение на книги получено у писателя
 www.Головачев.ru 
 
 < Предыдущая  Оглавление > 

  The text2html v1.4.6 is executed at 5/2/2002 by KRM ©


 Новинки  |  Каталог  |  Рейтинг  |  Текстографии  |  Прием книг  |  Кто автор?  |  Писатели  |  Премии  |  Словарь
Русская фантастика
Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.
 
Stars Rambler's Top100 TopList