Нисхождение в Глубины
Они оказались на плоской вершине странного холма, который при
ближайшем рассмотрении оказался древней полуразрушенной пирамидой,
сложенной из круглых стеклянных шаров цвета морской волны разного
диаметра. Промежутки между полуметровыми шарами заполнялись более мелкими,
а между ними – еще меньшими, примерно тем же «бисером», что устилал дно
кратера на Венере.
Этот искусственный холм не был самым высоким, его окружали более
крупные пирамиды, параллелепипеды, валы и стены, и весь этот ландшафт
очень здорово напоминал город. Разрушенный город. Причем – разрушенный не
временем, а войной.
В стенах многих тяжеловесных сооружений неизвестных строителей зияли
дыры и бреши, некоторые оплавились и осели, а были и такие, при взгляде на
которые на ум приходили великаны с гигантскими мечами в волосатых лапах,
разрубающие пирамиды до основания.
Разрушенный город со всех сторон окружал фиолетово–зеленый лес,
создающий гнетущее впечатление угрюмого недоброжелательного наблюдателя.
Разглядеть издали деревья не удалось даже в бинокль, однако что–то в нем
было не так, что–то настораживало путешественников, будто тихое шевеление
всей мрачной его массы в безветрии, отчего они чувствовали себя неуютно.
Сила тяжести в этом мире была равна земной, небо имело оттенок стали,
хотя здешнее светило ничем не отличалось с виду от земного солнца – такое
же ослепительно золотое, но кроме него люди разглядели еще два размытых
тусклых серебристых диска – местные луны – и перечеркивающий небосвод
тонкий серп кольца.
Обойдя вершину пирамиды, путешественники обнаружили в одной из ее
стен рваную дыру, из которой торчало нечто многосуставчатое и
многосегментное, напоминающее тело многоножки, но размером с земной
грузовик, и долго разглядывали высохший труп Инсекта, понимая, что мир, в
который они попали, не более благополучен, чем их собственный.
– Интересно, сколько лет он здесь лежит? – мрачно проговорил Василий.
– На вид – не очень давно, – отозвался Самандар. – Хотя вполне может
оказаться, что прошли миллионы лет. Стас, чей это город?
– Пауроподов*, – ответил зачарованный пейзажем молодой человек. – Но
для путешествий по другим реальностям «розы» нам нужен другой эксперт.
* Pauropoda – многоножки.
– Кого ты имеешь в виду?
– Марию... то есть Светладу. Она «третье Я» инфарха и ответит на
любой вопрос, потому что знает «розу» лучше любого иерарха.
– Предложение интересное, – проворчал Вапсилий. – Мы подумаем над
ним. Что будем делать дальше? Может быть, Соболев и обретается здесь, на
этой планете, но искать его наобум не имеет смысла. К тому же кислорода у
нас осталось всего на час.
– Мне кажется, здесь можно дышать. Можно, я проверю?
– Не спеши на шыши... позже проверим. Ну? Идеи? Тожиевич, ты у нас
самый умный и образованный, давай, предлагай.
– Был бы умным, не ввязался бы в эту авантюру с поиском Соболева, –
хладнокровно сказал Самандар.
– Уже ввязался, рожай.
– Астрал.
– Что?
– Астрал. Любая реальность должна иметь свое континуальное поле
информации. Соединим усилия и поищем след Соболева в астрале.
– Я же говорил, что ты гений!
– Не преувеличивай, – хмыкнул польщенный Самандар. – Можно подумать,
у тебя не было решения.
– Было, – признался Василий, – но твое лучше. Я хотел попросить тхабс
перенести нас в пределах данной реальности в то место, где находится
Соболев.
– Тхабс – не транспортное средство.
– К сожалению, ты прав. Что ж, попробуем допросить здешний астрал.
Давайте присядем и сосредоточимся.
Они уселись на пупырчатой из–за плотно упакованных разнокалиберных
шаров поверхности пирамиды спиной к спине, Стас положил свой «штрих–меч»
рядом, и все трое сконцентрировались на ментальном прощупывании местного
энергоинформационного поля.
Результат сказался тут же, но не такой, какого они ожидали.
Прорыв в чужое информпространство удался, и люди даже уловили, как им
показалось, порядок «ступеней смысла», ведущих в разные области знания,
однако, во–первых, это ощущение было ложным, «болото» чужого астрала
просто стало глубже, перегруппировало свои бездны, а во–вторых, по психике
Посвященных был нанесен внезапный дезорганизующий удар, едва не лишивший
их воли и сознания. Психоэнергетическая атака была настолько неожиданной и
мощной, что все трое «поплыли», несмотря на защитные блоки сознания, и
пришли в себя не сразу. Правда, из астрала они вынырнули, точнее сказать,
их оттуда вышибли, но это обстоятельство можно было считать удачей.
– Кто это нас так? – хрипло проговорил Василий, успокаивая
«вздыбленную» нервную систему, дыша через нос медленно и глубоко. – Неужто
Монарх подстерег?
– Не знаю, кто, – отозвался оставшийся невозмутимым Самандар, – но
контактировать с ним я больше не хочу.
– Да, здешний астрал нам не подвластен, – с неохотой констатировал
Василий. – Хорошо еще, что мы подстраховали друг друга. Порог вхождения в
астрал здесь вдвое выше, чем на Земле. И еще этот сторож... может,
действительно, Монарх? Или какая–нибудь его хитрая кусачая программа.
– Какая разница? Мы не в состоянии... – Вахид Тожиевич не закончил.
Издалека послышался гулкий нарастающий топот, приблизился, и между
ближайшими строениями–холмами города пауроподов показался стремительно
приближающийся всадник на громадном черном звере. Впрочем, это был не
всадник – кентавр! Только кентавр необычный.
Путешественники вскочили, с изумлением глядя на чудовищное существо,
достигавшее в росте не менее шести метров.
Тело льва, на спине два кожистых вздутия, напоминавшие попону и
оказавшиеся впоследствии крыльями, ноги лошади, с раздвоенными копытами,
вместо головы – человеческий торс и на нем голова с женским лицом
совершенной удивительной красоты, обрамленное густыми и длинными
серебристыми волосами. В руках этот полулев–получеловек держал огромную
секиру с крюком на конце, напоминавшую земную западноевропейскую интрепель
семнадцатого века. Остановившись у пирамиды, на которой стояли потрясенные
встречей путешественники, едва не доставая головой до ее вершины, он
(она?!) внимательно оглядел каждого и произнес металлическим голосом,
совсем не женским:
– Возвращайтесь в свой мир, двоешкурые. Здесь вам делать нечего. И не
появляйтесь больше, если не хотите оказаться в аду! Даю на размышление два
удара сердца. – Существо подняло над головой секиру.
– Сфинкс! – прошептал Стас. – И он говорит на русском языке!
– Это наверное всего лишь эффект ментального обмена, – хладнокровно
сказал Самандар. – А может быть, тхабс при переходе границы дает и знание
местных языков.
– Недаром говорят: живи тихо – не увидишь лиха, – проговорил Василий.
Поколебавшись немного, снял шлем гермокостюма, осторожно втянул воздух
носом, потом вдохнул полной грудью. – Дышать можно. – Повернул голову к
кентавру. – Кто ты?
– Я Асат*, страж границы. И я очень удивлен, что земным существам
удалось ее перейти. Но – уходите!
* Асат – несуществующее, нереальное (инд. миф.)
– Хорошо, мы уйдем, только ответь на один вопрос. Десять лет назад...
так мы называем отрезки времиени на Земле, сюда проникли четверо людей.
Трое мужчин и одна женщина. Ты не знаешь, где их можно найти?
– Ответ отрицательный. И ваше время кончилось.
Кентавро–сфинкс поднял свою великанью секиру еще выше. Василий поднял
ствол висящего на ремне под рукой «кипариса» и дал очередь в небо.
Направил его на замершего монстра.
– Стой спокойно, дядя... или тетя? Мы никого не трогаем, никому не
угрожаем, и нам угрожать не надо. Тебя же по–хорошему спрашивают? Ты видел
четверых землян, наших товарищей?
– Не видел. – На прекрасном лице женщины появилась странная улыбка:
презрение, высокомерие, угроза и жалость соединились в ней удивительным
образом.
В ту же секунду ствол пистолета–пулемета в руке Василия изогнулся,
глянул ему в лицо, и оторопевший Вася едва успел отклонить голову от струи
пуль, выпущенной «кипарисом» самостоятельно. Палец Котова в этой процедуре
не участвовал, пистолет действительно стрелял сам.
Секира с гулом обрушилась на вершину пирамиды, едва не разрубив не
вовремя отскочившего Василия, боровшегося со своим собственным оружием,
которое норовило расстрелять хозяина. На поверхности пирамиды осталась
глубокая, змеящаяся трещинами, расселина.
Кентавро–сфинкс поднял свою секиру, снова ударил. И в этот момент
Стас, в подкате подхватив лежащий невдалеке «штрих–меч», подставил его под
удар. Того, что произошло вслед за этим, не ожидал ни он сам, ни
женщина–кентавр.
Секира, коснувшись меча, разлетелась на множество стеклянных
осколков. Кентавр вскрикнул,отбрасывая древко секиры, с которого на его
руку перебежал голубой ручеек электрического разряда.
– О, Великий Первый! Синкэн–гата!
Василий, наконец успокоивший пистолет, поднялся на ноги, с
любопытством посмотрел на ошеломленное лицо воспитанника, сбросившего
шлем, перевел взгляд на россыпь осколков – все, что осталось от секиры,
проговорил задумчиво:
– Похоже, мы не зря подобрали этот ножичек. – Вася повернул голову к
стражу границы, застывшему в каком–то странном благоговейном оцепенении. –
Что вы там такое сказали, э?
– Синкэн–гата... – металла в голосе стража стало меньше. – Его еще
называют устранителем препятствий и нейтрализатором высших
непреодолимостей. Простите меня, незнакомцы, я не знал, что один из вас –
Воин Закона.
Самандар тоже снял шлем, пригладил волосы, глянул на Стаса,
разглядывающего меч.
– Поздравляю, студент. Кажется, это ты у нас Воин... э–э, какого–то
Закона. Между прочим, синкэн–гата в японской культуре – один из методов
передачи знаний от учителя к ученику*. Переводится буквально как «духовный
меч».
* Синкэн–гата – метод передачи знаний, заключающийся в передаче ученикам лишь небольшого количества информации, но очень емкой и важной, на основе которой ученики и вырабатывают свой путь выживания в бою.
– Устранитель препятствий... – Вася покачал головой, протягивая руку.
– В индийской мифологии есть термин «винаяка» – устранитель препятствий.
Это он? Дайкак подержу.
Стас подал меч Котову, тот взял его и с криком выронил. Меч с
шипением воткнулся в крышу пирамиды, брызнув снопом извилистых молний.
– Черт! Он заряжен электричеством, как аккумулятор!
– Синкэн–гата подчиняется только Воину Закона, – ожил кентавр Асат. –
Странно, что вы этого не знаете. Я удаляюсь. Прощайте. Помните, что чем
дальше вы окажетесь от дома, тем проблематичней будет возвращение.
Он повернулся, собираясь ускакать.
– Постой, – спохватился Василий, держась за руку, сжимая и разжимая
пальцы. – Ты действительно ничего не знаешь о судьбе четверых наших
друзей? Один из них Матвей Соболев, а девушку зовут...
– Соболев? – оглянулся Асат. – Мне известно это имя. За ним была
погоня. Но я всего лишь страж границы, особая программа защиты реальности,
информационный обмен не входит в мои функции.
Кентавро–сфинкс рванул прочь от пирамиды, проскакал с полсотни
метров, и вдруг «попона» на его спине развернулась и превратилась в
огромные кожистые крылья. Он взмахнул ими раз и другой, оторвался от
земли, сделал вираж и унесся в небо. Миг – и его не стало.
– Он нас пропустил... – тихо сказал Стас, не решаясь взять торчащий
меч.
Василий оглянулся, опасливо обошел меч, продолжая шевелить пальцами.
– Рука до сих пор холодная, онемелая... да, брат, вовремя мы
захватили эту игрушку. Синкэн–гата... духовный меч... Может быть, это и не
меч вовсе.
– Возьмем его с собой?
– Конечно, надо познакомиться с ним поближе, выяснить свойства,
возможности.
– Я бы посоветовал оставить его здесь, – сказал трезво–мыслящий
Самандар. – Спрятать в укромном месте. На Земле он наверняка начнет
светиться. Если об этом узнают наши недруги, начнут охоту за ним.
Василий подумал немного, покачал головой.
– Здесь его тоже оставлять опасно, мало ли кто им завладеет. Заберем
домой. Как ты его унюхал там, на Венере, ума не приложу. Как специально
подложил кто...
Стас выдернул меч, оглядел его, взвесил в руке, положил лезвием на
плечо, сказал грозно:
– Ну, где тут Монарх? Подать мне его сюда! Я скажу ему пару
ласковых...
Василий Фыркнул. Самандар дернул уголком губ, намечая улыбку, и в это
время пирамида под ногами вздрогнула, с гулом треснула. Гул покатился
дальше, сопровождаемый треском и грохотом лопающихся строений города
Пауроподов. Потом загудело, завыло со всех сторон, словно ударила батарея
«катюш», и лес на глазах застывших путешественников ожил. Часть его
превратилась в динозавроподобных монстров, бросившихся на город, часть
взлетела в воздух в виде стаи гигантских птиц, с клекотом ринувшихся на
людей.
– Уходим! – среагировал Василий.
В тот же момент они оказались в пещере с МИРом Ликозидов, заполненной
тишиной и покоем. Тхабс работал безукоризненно и точно, Василий уже
освоился с ним, как с инстинктом, данным ему при рождении.
– Теперь мы знаем путь, – сказал он мрачно.
