*
Сход кардиналов Союза Девяти Неизвестных России (их к этому моменту
осталось шестеро) состоялся под Москвой третьего июня на загородной
резиденции Бабуу–Сэнгэ в Малеевке, рядом с Домом творчества писателей.
Все кардиналы прибыли на этот раз со своими манипулами охраны и
обеспечения, чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую они же
сами и регулировали, заставила их переоценить роли законотворцев и теневых
правителей и задуматься о положении дел в реальности, бытие которой они
призваны были корректировать и стабилизировать.
Меры безопасности были приняты и самим Бабуу–Сэнгэ, коттедж которого
был окружен двумя поясами электронной защиты – в радиусе ста метров и пяти
километров, а также магической «стеной отталкивания», заворачивающей
обратно любопытных и случайных гостей вопреки их воле, подсознательно.
Имел координатор и хорошо обученных охранников, бывших профи спецслужб.
Поэтому чувствовал себя он в общем–то комфортно, как и везде, впрочем, где
располагались другие его секретные «схроны», хотя прекрасно знал, что ни
одна крепость в мире не может считаться непреодолимой.
Похожие друг на друга дорогими костюмами «от кутюр» и выражением лиц
кардиналы расселись по креслам вокруг овального стола орехового дерева в
каминном зале дачи координатора, и Бабуу–Сэнгэ, единственный из всех
одетый в атласный, фиолетовый, с золотой окантовкой, халат тибетского
ламы, с «нагрудником справедливости» на массивной золотой цепи и в
квадратной шапочке с иероглифом саньди надо лбом, открыл Сход. Но начать
традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему не дал возбужденный
Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента Национального банка.
– Что происходит, координатор? – резко бросил он. – Почему система
безопасности Круга допустила гибель трех наших коллег? Чья очередь
следующая? И кто за всем этим стоит? Может быть, это ваших головорезов
дело? – глянул на Рыкова в упор Грушин. – Давно известно, что вы
игнорируете законы Круга и рветесь к власти!
– Нет, – бесстрастно ответил Герман Довлатович.
– Петр Адамович, – укоризненно качнул головой Бабуу–Сэнгэ, – на
Германа Довлатовича тоже было совершено покушение.
– Почему же его не убили, как других?
Кардиналы обменялись понимающими взглядами, но увещевать младшего
коллегу не захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.
– К сожалению, мы стали слишком самонадеянными, – кротко начал
Бабуу–Сэнгэ.
– Кто это – мы? – хмыкнул Хейно Яанович Носовой.
– Мы все, люди Круга. – Глаза координатора превратились в щелочки, но
тон голоса не изменился. – Мы допустили слишком резкое падение Закона
обратной связи, частный случай которого – Закон возмездия упал ниже
допустимого предела. В результате сработал какой–то неизвестный нам Закон,
восстанавливающий равновесие в крайне жестоком варианте, и появился его
реализатор...
– Воин Закона Справедливости, – пробурчал Виктор Викторович Мурашов.
– Да, можно назвать его и так, – поклонился в его сторону
Бабуу–Сэнгэ. – Хотя я лично назвал бы его иначе: Воин Равновесия.
– Я думал, что Воин – легенда.
– Увы, не легенда. Эгрегор Хранителей имеет сведения по крайней мере
о двух появлениях Воина в течение последних десяти тысяч лет человеческой
– и славянской – истории. Имя одного из них вам известно:
Георгий–Победоносец.
– Хорошо, пусть будет... этот ваш Победоносец, – поморщился Носовой.
– Кем он направлен? Кто заказчик? Иерархи? Монарх? Творец? Кто реализует
этот Закон в «розе»?
– Этого не знает никто, – сказал, превращаясь в бронзоволицего будду,
Бабуу–Сэнгэ.
– А не может им быть один известный нам всем человек? – хладнокровно
осведомился Юрьев. – Ведь все мы знаем, что десять лет назад он перешел
границу реальности...
– Матвей Соболев! – громче, чем следовало, произнес Грушин.
– Я не могу ни возразить вам, ни согласиться, – помолчав, сказал
координатор. – Но если это так, то Соболев очень изменился. В нашей
реальности он был известен, как Воин Восстановления Справедливости.
Уничтожение же всех без разбора людей Круга не есть справедливость.
– Он вполне мог попасть под влияние Монарха и стать Истребителем
закона, – тихо сказал Рыков.
Бабуу–Сэнгэ остро глянул в его глаза.
– У вас есть информация или это только ваше предположение?
– Предположение.
– Чепуха! – заявил чем–то возбужденный Носовой. – Какими бы
способностями Соболев ни обладал, он был обыкновенным человеком.
– Ну, не скажите, Хейно Яанович, – усмехнулся Юрьев. – Этот
«обыкновенный человек» очень здорово намял бока нашим чеченским коллегам.
Да и Герману Довлатовичу прилично досталось. Не так ли, маршал?
Рыков промолчал.
– Я думаю, Хейно Яанович в чем–то прав, – сказал Мурашов. – Жив ли
Соболев или нет, стакнулся он с Монархом или нет – не суть важно. Проблема
в другом: что делать?
– В ближайшее время контролером Союзов будет объявлен «час Цафкиель»,
– сказал Бабуу–Сэнгэ. – Возможно, эта операция поможет нам разобраться,
что происходит. А пока... – координатор замолчал, потому что получил по
рации сигнал тревоги от первого поста охраны.
Насторожились и другие кардиналы.
– Господа, мои наблюдатели засекли приближение военного вертолета. Не
думаю, что он послан таинственным Воином по наши души, – Бабуу–Сэнгэ
позволил себе слегка улыбнуться, – однако в нашем положении нам стоит
перестраховаться. Прошу всех спуститься в мое скромное убежище под дачей.
«Скромное» подземное убежище координатора по комфорту и бытовым
удобствам ничем не уступало верхним этажам дома. Здесь можно было жить
долго, а разместиться могло человек пятнадцать. Но насладиться отдыхом в
центральном зале убежища кардиналы не успели.
Вертолет (дневной боевой противотанковый К–50) приблизился к Малеевке
и с высоты трех километров дал по коттеджу Бабуу–Сэнгэ два залпа:
управляемыми ракетами Х–25М и ПТУР «Вихрь». В мгновение ока резиденция
координатора Союза Девяти перестала существовать, превратилась в кирпичный
щебень, в пыль.
Магическая «стена отталкивания» на пилота не произвела никакого
впечатления, будто он ее не ощущал вовсе. Но самое интересное с пилотом
произошло потом, когда зомби–программа перестала на него действовать и он
осознал, что сделал.
Летчик сошел с ума!
