* * *
Над входом в булочную красовался глиняный каравай с торчащим из
недр его огромным деревянным ножом. Луар дождался, пока очередные по
сетители выйдут из лавки, и вошел сам.
За прилавком стоял мальчик лет двенадцати; завидев Луара, он улыб
нулся привычно и в то же время искренне:
– Что пожелает господин? Булки, кренделя, горячий хлеб...
Луар замялся, решая, а не стоит ли купить булку и убраться восво
яси – однако то наитие, которое побудило его окликнуть сумасшедшего
старика под мостом, уже утвердилось в своей власти.
– Я хочу видеть господина Трактана, – сказал Луар мальчику. Тот
смутился, оглядел Луара, пожал плечами:
– Здесь есть только господин Актан... Может быть, вы перепутали
имя?
– Да, – сказал Луар после паузы. – Перепутал.
Мальчишка пробормотал извинения и нырнул в недра лавки, где поме
щалась пекарня.
– Дедушка! – приглушенно донеслось до Луара. – Дед! Там... это те
бя... да не знаю я, кто...
В лавку зашла обстоятельная покупательница, по–видимому, из посто
янных; мальчик принялся обслуживать ее – а через минуту в дверном про
еме встал огромный, краснолицый, пухлый как облако пекарь в белом от
муки переднике:
– Э... Малыш, кто?
Мальчик кивнул на Луара. Пекарь удивленно уставился на незнакомого
юношу:
– Э–э... Прошу прощения, молодой человек... Тесто подошло, тесто
ждать не будет... Чем, собственно...
Наитие мягко толкнуло Луара в затылок:
– Здравствуйте, служитель Трактан, – сказал он шепотом и целую ми
нуту смотрел потом, как горячая краска сходит с лица пекаря, как это
лицо делается белым, будто сахар.
Постоянная покупательница ушла, унося полную корзинку, и мальчик
тоже уставился на деда с удивлением и беспокойством. Луар ждал; нако
нец, пекарь схватил воздух ртом, как пойманная рыбина:
– Я...
– Я вам не враг, – холодно заверил Луар. – Однако хочу поговорить.
Пекарь нервно потер руки о передник. Потом снова потер, будто же
лая смыть с них нечто постыдное и гадкое. Спохватился, оглядел лавку,
что–то невнятно пробормотал мальчишке и кивнул Луару:
– Да... Э–э... Пойдемте...
Узкий темный коридор наполнен был густым аппетитным запахом хлеба.
Над краем большого чана поднималось, как подушка, белое сдобное тесто.
Пекарь остановился, не зная, по–видимому, куда же дальше идти. Снова
вытер руки о передник:
– Откуда вы...
– Не важно, – оборвал его Луар. – Хотя... Посмотрите на меня вни
мательнее.
Пекарь напряженно сощурился, приблизив слезящиеся глаза к самому
Луаровому лицу. В коридоре было сумрачно, и потому прошла целая мину
та, прежде чем пекарь вздрогнул и отшатнулся. На лбу его бусинками
выступил пот; Луар испытал нечто вроде разочарования: оказывается, все
это время он втайне надеялся, что бывший служитель Трактан не узнает
его.
– Вы... кто? – через силу выдавил Трактан.
– Я его сын, – сообщил Луар равнодушно. – У меня к вам несколько
вопросов.
Пекарь сгорбился. Передник в его руках давно уже превратился в се
рый грязный комок, нервно переходящий из ладони в ладонь:
– Я... Думал... Что никогда больше... Я пожилой человек, у меня
семья... У меня дети, внуки... Я давно сменил имя... Я думал, что все
кончено... В чем же моя вина...
– Я вас не виню.
Пекарь передернулся:
– Все эти годы... Да, я уцелел... Хоть я и ходил с заступом... Ту
да, к холму... Я не ведал, что творил... Я думал, что Лаш...
Он зажал себе рот и в ужасе огляделся по сторонам; из лавки доно
сился приветливый голос мальчика, беседующего с покупателем.
– Кто отдал приказ? – вкрадчиво спросил Луар. – Кто отдал приказ
раскапывать холм, Магистр? Или Фагирра?
Пекарь затрясся всем телом:
– Не было приказа... Была воля Лаш. Я... меня не допустили к тай
нам... Я не был посвященным... Зачем вам это надо?!
– А ведь погибло столько народу, – проговорил Луар задумчиво. Пе
карь снова огляделся, умоляюще заломил руки:
– Послушайте... Уходите... Я ничего не знаю, я хотел забыть... Я
не виновен, понимаете? Там, в Башне, тоже умирали... И я мог умереть,
но небу было угодно, чтобы я выжил... Мои внуки... не знают... Кто вы
такой, чтобы приходить сюда и... Кто вы такой, чтобы...
Он запнулся. Луар сухо усмехнулся:
– Я его сын, помните?
Пекарь съежился, будто пузырь, из которого выпустили воздух. Про
шептал умоляюще:
– Уходите. Я... ничего не знаю.
Луар постоял, разглядывая враз постаревшее, серое морщинистое ли
цо; потом вздохнул, попрощался и вышел прочь, кивнув от двери удивлен
ному мальчику.
Неспешно блуждая по улицам, он не успел еще добраться до дому,
когда тяжелое тело пекаря закачалось в запертой кладовке на коротком
сыромятном ремешке.
