* * *
Река лежала в изгибах голубое с зеленым. Голубое небо в воде,
весенняя трава на мокрых осклизлых кочках.
Луар осадил коня. Дорога шла прямо но в конце ее не было медаль
она; зато на пологом берегу в стороне от тракта медленно прохаживался
человек маленькая фигурка то наклонялась, подметая землю полами пла
ща, то странно взмахивала рукой, приседая, будто в танце. Один только
человек на широком берегу и больше ни души.
У Луара перехватило дыхание. Безумному пути его пришел конец; те
перь он точно знал, что еще до захода солнца Амулет будет у него в ру
ках. Даже, если ради этого придется убить.
Под ногами чавкала вода. Вода проступала сквозь слой травы ры
жей, полусгнившей, вперемешку с яркозеленой, новорожденной. Луар смот
рел под ноги на человека он пока не смотрел; все его силы шли на то,
чтобы шаги не сбились в торопливую семенящую рысь. Он должен ступать,
как хозяин.
Запах реки сделался сильнее. Сапоги по щиколотку проваливались в
раскисшую грязь; потом Луар ступил на мокрый песок, и тогда только
вскинул голову.
Человек не смотрел на него. Человек пускал по воде камушки.
Тщательно выбрав среди валявшейся на берегу гальки самый плоский и
круглый камень, он долго примеривался, зажав снаряд между средним и
указательным пальцем. Потом красиво замахивался, бросал и камушек ле
тел по поверхности воды, летел бесконечно долго, прыгая, как лягушка,
по безупречной прямой а незнакомец вслух считал его прыжки. Дело это
казалось в его исполнении торжественным и важным, как коронация. Или
как похороны.
Луар стоял и молчал. Вероятно, так чувствует себя странствующий
рыцарь, отыскавший в каменном лабиринте сокровище и на страже его
свирепого дракона. Равнодушного, как все сторожа.
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь... метатель ка
мушков поморщился «двадцать семь» казалось ему неудачей. Он наклонил
ся, высматривая плоский как монета камушек лежал в границах длинной,
падающей от Луара тени.
Незнакомец помедлил, и казалось, что вот сейчас он наконец подни
мет голову. Луар напрягся, готовясь встретиться с ним взглядом но
незнакомец отвернулся, так и не подобрав камушек. Теперь он стоял спи
ной к юноше, стоял, глядя на реку высокий, худой, прямой как палка.
Луар до сих пор не разглядел его лица.
Я пришел за своей вещью, глухо сказал Луар. У вас есть то,
что принадлежит мне.
Незнакомец медленно обернулся.
Он не переменился с тех самых пор, когда пятилетний Луар глотал
слезы за сундуком, потому что его любимую вещь, тайную игрушку отдавали
в чужие руки в длинные сухие руки этого вот старика. И отец, и мать,
бывшие тогда чуть старше теперешнего Луара, трепетали под его, незна
комца, взглядом и теперь Луар отчасти понял, почему. Он был нездеш
ний, этот старик. Кто знает, какая бездна его исторгла.
Ты вырос, медленно сказал старик. И ты так похож на отца.
Кончики его губ язвительно приподнялись. Старик имел в виду вовсе
не Эгерта Солля; Луар, затрясшийся, как от пощечины, вспомнил тем не
менее, что, когда четырнадцать лет назад его заставили поздороваться с
этим страшным стариком так вот уже тогда узкие губы язвительно изог
нулись, а прозрачные глаза без ресниц впились в Луара, будто нанизывая
его на вертел. Старик уже тогда все знал. Видел насквозь.
Отдайте мне мое, сказал Луар все так же глухо. Больше мне
ничего не надо.
Чего уж больше, усмехнулся старик.
Луар молчал, соображая, уж не отказ ли это и что в таком случае
делать. Мысли его ворочались медленно но он твердо знал, что пойдет
до конца. Если понадобится, утопит старика в реке вслед за его камушка
ми.
Иногда мне кажется, что мне уже все равно, старик поднял лицо
к непрерывно меняющемуся небу. Я уже все видел... Теперь пришел ты. И
просишь вещь, которая... умирает. Вместе с нами. Вместе с миром. А я
еще не решил, заботит это меня или нет...
Луар смотрел на старика, пытаясь разглядеть на длинном, прорезан
ном морщинами лице его след сумасшествия. Старик поймал этот взгляд и
хмыкнул:
Да... мальчик. Дитя пыточного подвала... Ты Прорицатель? Нас
ледник Орвина?
Он захохотал, желчно кривя узкий рот. Потом оборвал себя, деловито
выбрал камушек и запустил его по водной глади.
Отдайте! неожиданно для себя крикнул Луар. Старик молчал. Ка
мушек прыгал и прыгал гдето у противоположного берега.
Я Прорицатель, сказал Луар. Язык, выговоривший небывалое со
четание слов, отнялся, онемел.
Ты вправду пришел за ним? старик смотрел на противоположный
берег.
Рука его скользнула за пазуху. Луар шагнул вперед, как пьяный, ко
торого толкнули в спину. На жесткой ладони старика лежала золотая плас
тинка со сложным фигурным вырезом.
Он ржавеет, сказал старик шепотом. Видишь, он ржавеет.
Луар не слышал. Весь мир сжался до сокровища на старческой ладони.
Ты... старик чуть усмехнулся, никогда не читал... завещания
Первого Прорицателя. Тебе не понять...
Луар протянул трясущуюся руку.
А зачем он тебе нужен? легко спросил старик. Так ли нужен,
как ты думаешь, а?
Неуловимое движение рукой.
Неет!
Луар захлебнулся криком.
Блеснула на солнце золотая цепочка; Амулет Прорицателя, выстрадан
ная Луаром вещь, пустился прыгать по гладкой зеленоватой поверхности.
...Вода обожгла так, будто он бросился в костер. Глинистое дно
выпало изпод ног, и на секунду он увидел водную гладь изнутри колы
шущаяся светлая пленка с шариками пузырей. И впереди маленькая золо
тая комета, пластинка, опускающаяся на дно, влачащая за собой тонкий
хвост цепочки.
Его руки впились в мутную ледяную воду. Он видел только свои руки
цвета мертвечины, зеленую воду и белый песок на дне; на миг испугался,
что потерял но медальон звал его, тонкая пластинка стояла ребром, до
половины утонув в иле.
И тогда его вытянутые пальцы коснулись Амулета Прорицателя.