*** *** ***
– Три катера, – сказал Арчи. – Три...
Ник де Тром, великолепный ныряльщик (лабрадор, все–таки) преданно
взглянул Арчи в глаза.
– Только объясни что делать!
– Я, кстати, тоже воды не боюсь, ты ж знаешь, братан...
Теперь Арчи поглядел на Чикова.
Секунду назад он размышлял только об одном: как самостоятельно осадить
три десятиметровых селектоида с десятком матросов на борту каждый. Теперь до
него дошло, что их трое. Трое – и каждый в воде чувствует себя неизмеримо
уютнее подавляющего большинства остальных людских морфем. А в запасе
остается сухопутный Генрих.
Очевидно, что в одиночку вывести из строя катера – задача практически
невыполнимая. А вот втроем, да если ставить целью не вывести из строя, а
лишь потянуть время до прибытия сил альянса, которые явно не станут
мешкать...
Хотя, мятежники наверняка сумеют устроить сущее побоище. Во всяком
случае, пушки у них на борту имеются. Сумели же они сбить парочку
штурмовиков и потопить остальные катера?
Итак... Надо думать и думать быстро.
У пограничников в береговой черноморской охране селектоиды почти сплошь
породы «Пеленгас–3». Какие у них слабости? И есть ли они?
Есть. Слабости есть у всех.
– Так! – решительно сказал Арчи. – Ник, держи игломет. Вадик, подбери
второй с палубы. Разбираем по катеру. Вадик – ближний, Ник – средний, я –
дальний. Вы оба – подныривайте под днище, ближе к корме. Там между
плавниками бывают пустоты с воздухом. Постарайтесь аккуратненько выглянуть с
кормы, а если кто покажется – стреляйте. Иглы есть? По четыре, да? В общем,
надо посеять панику пока я разберусь с дальним катером. Дальше – ножи есть?
Ник, ты помнишь как подводятся нервы к плавникам «Бликов» и «Ониксов»?
– Конечно, помню!
– На «Пеленгасах» все похоже, только крупнее. И, соответственно,
тверже. Попробуй поковырять, может хоть один плавник парализуешь или
повредишь.
– Ясно.
– Генрих: тебе, наверное, лучше укрыться в кубрике. Запритесь.
Взломают, конечно, но ты их встречай пулями. Если вдруг нам понадобится –
вот так постучим.
Арчи показал – как.
Генрих сосредоточенно кивнул.
– И вот еще что... – добавил Арчи с сомнением покосившись на
перепуганных биологов. – Наденьте жилеты, сколько есть...
– Жилетов хватит на всех, – подсказал Вадик. – Ну, за исключением нас
троих, разумеется.
– Вот и надевайте. Все, за борт. От катеров прячемся за корпусом яхты,
в нырок – по команде. Вадик, ласты есть?
– Только одна пара, – виновато развел руками Чиков.
– Берите с Ником по ласте.
– Арчи... – обиженно протянул лабрадор, нырявший не хуже ньюфаундленда.
– Не спорь, Ник.
Ник вздохнул, и умолк.
– Маски, очки если есть – надевайте. И ножи, ножи не забудьте!
«Пеленгасы» приблизились уже метров на триста. Они шли вилкой – боковые
вырвались вперед, центральный отставал на десяток метров.
– Пошли!
Арчи небрежно перемахнул через леер с практически без плеска канул под
поверхность, хотя в воду входил плечом вперед. Спустя секунду в море иглой
вонзился Ник, а еще две спустя – Чиков.
Вынырнув у самого борта «Вадима», Арчи потихоньку протянулся к корме и
осторожно выглянул. Уже был слышен плеск волн в борта «Пеленгасов». А еще –
далекое гудение в воздухе.
«Штурмовики, – понял Арчи. – Ну, веселуха будет...»
Он машинально нащупал в поясном боксе бусину наушника и штангочку с
микрофоном. По идее, сытости микропереговорника должно было хватить еще
минут на десять разговора. Ну, понятно, минуту–другую отъест вызов.
Но – некогда.
«Пеленгасы» приближались. Вот они вошли в дуги – каждый в свою.
Центральный развернулся бортом к «Вадиму», остальные – скулами. Левый пошел
на сближение. От яхты их теперь отделяло не более сотни метров. И, к
счастью, они не стреляли пока.
– Так, – прошептал Арчи. – Вадик – левого. Ник – правого. Я –
центрального. Готовы? Начали!
Все трое бесшумно провалились в глубину и ушли под яхту.
Арчи даже без ластов ненамного отстал. Ник и Вадик разошлись в стороны,
каждый в свою. Арчи продолжал грести, ввинчиваясь в прохладную бирюзовую
толщу каждым движением, каждым изгибом тела. Вверху отчетливо темнел на фоне
поверхности силуэт пеленгасовского днища; силуэт уже почти не двигался.
Грудь начало сдавливать, и в голове нарождался знакомый тяжкий гул, но
воздуха Арчи хватило бы еще минимум на минуту.
Он дотянул. Пошел к поверхности, как задержавшийся на глубине дельфин.
Коснулся шершавой, обросшей травой и ракушками роговицы. Снова протянулся к
корме, как пару минут назад, у яхты, только на этот раз – под водой.
Осторожно минул жесткие ходовые плавники, хоть сейчас они и практически не
шевелились. Прикажи рулевой двинуться «Пеленгасу» вперед – и эти плоские
лопасти изрубят в лоскуты даже хорошую закаленную сталь.
Еще из–под воды взглянул на корму – и никого не увидел. Нюфы,
естественно, умели смотреть и из воды на воздух, и с воздуха под воду. То
есть, не умели, конечно, а были способны. Благодаря особому строению глаз,
дар длинной и специализированной линии.
Он осторожно выставил из воды лицо, прижимаясь щекой к роговице у самых
кормовых плавников. Бесшумно прокачал легкие, насытил кровь кислородом и
унял учащенное сердцебиение. Минута, и он готов действовать.
Тем временем, первый из катеров уже приблизился к пустой с виду яхте
почти вплотную, а на правом «Пеленгасе» возникла легкая заминка – кажется,
Ник де Тром побеспокоил обыкновенно невозмутимого морского селектоида ножом,
и команда это отследила.
Арчи вышел из воды, уцепился за скользкий тремп и подтянулся; теперь он
почти доставал до фальшклюза. Еще усилие – пальцы зацепились за край. Потом
– за релинг.
Приблизив глаза к отверстию фальшклюза, Арчи взглянул на палубу.
Никого. Но видно, как на мостике позади рубки торчат двое в светло–серых
моряцких комбинезонах, и еще один возится у развернутой в сторону яхты
короткоствольной пушки.
Выверенным движением Арчи перебросил тело через релинг и, роняя на
палубу прохладные капли, переместился к артиллеристу. Нож он выдернул из
кармана на бегу. Метнул – шагов с семи. В шею, как раз под ухо
аморфу–артиллеристу. Тот недоуменно обернулся, и завалился на казенную
часть, к счастью – без громких звуков.
Выдернул нож и вернул его в карман Арчи еще незамеченным, а вот рвать
из кобуры артиллериста игломет пришлось уже под удивленным взглядом
офицера–среднеазиата, того самого, с мостика.
Его Арчи уложил мгновением позже, хотя реакция у офицера оказалась на
диво скорой: он даже успел вынуть свой игломет.
С неожиданной для его морфемы грацией и проворностью, Арчи вскочил на
орудие, перепрыгнул на несущую опору мостика, снова перемахнул через релинг
и прыгнул в рубку.
Сначала рулевой – две иглы, для верности. Потом штурман. Или лоцман –
кто там у них торчит справа, у стойки с приборами?
Штурман даже успел выстрелить; Арчи машинально отметил, что он тоже был
овчаром среднеазиатом. К счастью, стрелок из штурмана оказался неважнецкий.
Игла прошла мимо. Рулевой–доберман уже повис на левом пестике. Ноги его
подергивались под скорым действием парализатора.
Арчи врезал ему ногой, прямо по вытянутой узкой морде, отшвыривая в
сторону. Коснулся пестиков (катер, если что и заподозрил, отнесся к смене
рулевого с великим равнодушием), и перевел регулятор хода из положения
«нейтраль» в положение «полный вперед».
«Пеленгас» вздрогнул; вода у кормы забурлила. А в следующее мгновение
катер, набирая ход, нацелился носом в своего собрата и мощно пошел на таран.
Арчи тут же бросил пестики и подобрал полный игломет прежнего рулевого.
Очень вовремя: на борту озаботились неожиданным «полным вперед». Два матроса
выбрались из твиндека на палубу за рубкой. Арчи холодно положил их, на миг
показавшись у мостика.
До столкновения остались секунды; поэтому Арчи вскочил на релинг, потом
– на кровлю рубки, на узкую стрелу краспицы, оттолкнулся как следует и с
высоты добрых пяти метров по красивой полупараболе ушел за борт.
По нему кто–то стрелял, но палубные матросы, видать, мало упражнялись в
стрельбе. А через несколько томительных мгновений с чудовищным хрустом и
скрежетом жесткий нос одного «Пеленгаса» вгрызся в роговицу борта второго.
Хорошо, что за сотни лет селекции генетики отняли у катеров способность
кричать, как умеют кричать их дикие морские собратья (ведь предки катеров –
совсем не рыбы). Поэтому столкновение огласилось только людскими криками.
За несколько секунд полета Арчи все же успел сфокусировать взгляд на
«Вадиме», увидеть несколько светло–серых фигур в кокпите и услышать
характерный сухой выстрел генриховского пулевика.
А потом агента де Шертарини снова поглотило море.
