*** *** ***
В семь утра Арчи проснулся по пронзительному писку будильника. Голова
казалась тяжелее обычного – все–таки, «Афанасия» вчера попили изрядно. Вволю
вымокнув в душе и тщательно поелозив зубной щеткой во рту, Арчи наконец
признал за собой право вновь называться человеком.
Руки еще помнили гладкость румпеля. Арчи обожал это состояние, когда на
малейшее движение рулем яхта тотчас послушно отзывается, когда ветер держишь
ладонями, когда сливаешься с ним и с яхтой, когда волны стучат в борт и
когда поют натянутые снасти.
Соскучился Арчи по всему этому.
Коршунович вчера предупредил, что с утра у них с Генрихом будет
спецзадание. Спец, так спец, рассудил Арчи. На то он и агент. В данный
момент – агент альянса.
Он вышел на балкон – дверь в соседний номер, номер Генриха, была
открыта. Слышалось, как в душе шумит вода, видимо, Генрих тоже приходил в
себя.
Утро расплескалось над побережьем; с высоты седьмого этажа море
казалось пронзительно–синим, почти как небо. Далекая плоска горизонта
терялась в неясной дымке; на фоне голубизны ослепительными восклицательными
знаками белели четыре узких треугольных паруса. Берег кое–где рыжел
привозным песочком, а в основном оставался галечно–серым; склоны гор утопали
в темной вечнозелености кипарисов.
«Плюнуть на все, – угрюмо подумал Арчи. – Купить здесь дом. И жить. С
Ядвигой.»
Эта мысль приходила к нему все чаще и чаще. Вот только – где ее теперь
искать, волчицу его мечты? Вопрос, выворачивающий наизнанку всю душу.
Тихо запиликала трубка; Арчи потянулся и вынул ее из пищевого стакана,
где триморф насыщался всю ночь.
– Шериф, – представился он.
Звонить могли только свои – телефон–то служебный.
– Утро доброе, – Арчи узнал голос Виталия Лутченко. – Ожил?
– Я и не помирал, – уточнил Арчи.
– Ну и прекрасно. Как там Немец?
– Мокнет, – сказал Арчи. – Значит, тоже встал.
– Через двадцать минут выходите к остановке на трассе. Вас подберут. И
пожрать не забудьте, потом будет некогда.
– Понял.
– Давай...
Лутченко отключился. Арчи мельком взглянул на индикацию сытости и снова
сунул трубку в стакан – пусть подкормится. Потом постучал в стену. Генрих
постучал в ответ, значит, уже выполз из душа.
На балкон они вышли синхронно. Совершенно голый Генрих яростно
растирался жестким, почти как наждачка, вафельным полотенцем. Арчи со
смешанным чувством вспомнил, как в спецшколе по молодому делу кое–кого
подобным образом брили. Ох и болезненная же процедура...
– Привет.
– Привет.
– Звонили только что. Нам велено пожрать и через двадцать минут быть на
остановке.
– Ага. Я одеваюсь, – кивнул Генрих, не переставая растираться. Цвет
Генрих имел интенсивно–розовый.
Вскоре они спустились в столовую, послушно сжевали завтрак, вежливо
раскланялись с директрисой пансионата и направились к трассе. Едва достигли
остановки, примчался Ваня Шабанеев на неизменном джипе.
– Садитесь, орелики! Кажись, лед тронулся! – радостно сообщил Ваня.
Они сели, джип немедленно развил сумасшедшую скорость. Похоже, это был
джип–горец: такие лихие повороты закладывал на серпантине, что дух напрочь
отшибало.
– Нынче ночью совещание было, – рассказывал Шабанеев. – Я не я, если
сегодня–завтра не нанесут удар по «Чирс»! Отбирали элитную группу, двадцать
пять человек. Ну, с резервом, конечно.
– Двадцать пять? – недоверчиво переспросил Арчи. – Что–то мало. Там
одних только клонов не меньше полутора тысяч.
– Э–э–э! – многозначительно протянул Ваня. – Вы Золотых не знаете, что
ли? Кажись, он очередного туза из рукава вынул. Вчера ему звонил кое–кто...
Из бывших врагов.
Арчи напрягся. Волки?
– Ваня, – мягко заметил Генрих. – Рассказал бы ты все сразу, а не сыпал
намеками.
Шабанеев хулигански ухмыльнулся и ухватился за пестики на особо крутом
повороте.
– Ухх, мать! – восхитился он. – Лихой джипяра! До сих пор не привык!
Себе оставить, что ли?
Генрих и Арчи промолчали.
– В общем, граждане, волки решили нам помочь. Они предоставляют
двадцать пять приборов камуфляжа – таких же, какой вы в Ашгабате пользовали.
Собственно, мы сейчас едем встречать курьера.
– С чего бы это волки решили нам помогать? – недоверчиво переспросил
Арчи.
– А не знаю! – весело отозвался Шабанеев. – Мне, если честно, пофиг.
Помогут, и помогут. Невидимки базу вынесут за час, я так думаю. Что нам еще
нужно?
– Н–да, – протянул Генрих. – Сдают бывших подельщиков?
– Сдают–то сдают, – хмуро сказал Арчи. – Смешно. Волки в этой истории
вдруг оказались чуть ли не самыми человечными. Вот что меня пугает.
– Пугает? – не понял Шабанеев.
– Пугает, Ваня, – серьезно подтвердил Арчи. – Как выяснилось,
миролюбивое и якобы неспособное убивать человечество моментально сколотило
целую армию, и чуть не треть от нее положило в алзамайской тайге. А коли
нашлась армия, сразу нашлось и с кем повоевать, даже когда волки ушли в
тень. Нет волков – давно уже нет. А мы воюем. Разве это не странно?
– Да брось, – простодушно фыркнул Шабанеев. – Варга этот – чокнутый.
Дай ему волю, он такую свару раздует – Алзамай раем покажется.
– В том–то и дело, – подтвердил Арчи. – В том–то и дело...
Спустя некоторое время Генрих негромко и задумчиво сообщил:
– Кто–то из древних сказал, что однажды начав убивать потом очень
трудно остановиться. Нас всех понесло под гору. И Варгу, и альянс, и
Золотых, и президентов наших.
– Так останавливаться нужно, а не нестись во весь опор! – Арчи говорил
мрачно, но с такой непоколебимой верой в голосе, что Шабанеев даже в
уважением покосился на него.
– Волки, во всяком случае, сумели остановиться, – закончил Арчи.
– Ага, – снова фыркнул Шабанеев. – То–то они нам свою селекту... то
есть, технику предоставляют.
– Волки, – заметил Арчи проникновенно, – с Алзамая никого не убивали.
Даже во время мятежа. Даже во время осады. Я знаю, я видел.
– Ну, значит, честь им и хвала, – пожал плечами Шабанеев. – Мне лично
все это уже надоело до чертиков. Домой хочу. В Москву. И чтобы отпуск.
– Как же, жди, дадут тебе отпуск, – проворчал Генрих.
– А что? – воодушевился Ваня. – У вас в Европе отпуска, что ли,
зажимают?
– Начальство везде одинаковое, – философски заметил Генрих. – Что у
нас, что у вас. Им лишь бы мы пахали, да желательно – круглые сутки и
забесплатно.
– Что есть, то есть, – охотно согласился Шабанеев. – Кстати, этот ваш
Шольц, вроде, вполне приличный мужик.
– Шольц – да, – уточнил Генрих. – Потому и ходит всего лишь в майорах.
А наверху такие упыри сидят...
– У нас та же песня, – вздохнул Шабанеев. – Зато сибирякам повезло – у
них Золотых есть.
– Над Золотых тоже кое–кто сидит... – включился в разговор Арчи. –
Кстати, а куда мы едем? В смысле, где контакт с курьером?
– В Симферополе, – пояснил Шабанеев. – Через час?
– Через час? – удивился Арчи. – Мы же не успеем за час!
– Успеем! – беспечно хохотнул Шабанеев, и в этот момент джип лихо
съехал с трассы, взобрался проселком на холмик и вырулил на небольшую ровную
площадку с белым кругом в центре.
Арчи сразу понял, что действительно успеют. В центре белого круга стоял
легкий пограничный махолет.
