*** *** ***
– Шабанеева будем ждать? – спросил Баграт.
Майор вэ–эр Российской Федерации Вениамин Коршунович отрицательно
качнул головой. Спец–компьютерщик в данный момент был ему не нужен.
– Начнем, что ли? Виталий, давай, – велел Коршунович в голос.
Виталий Лутченко, крепкий рослый мужчина морфемы русский овчар, на миг
склонил кудлатую голову к записям, но тут же снова выпрямился.
– Прошлой ночью истекли седьмые сутки с начала сибирской операции. Как
и прогнозировали эксперты, видеополиморф Шерифа окончательно перестал
откликаться на запросы пульта. Практически все это время он не перемещался,
и пребывал где–то на самом севере оцепленной зоны, в районе Чадобецкой
плотины. Сибиряки, прочесывавшие тайгу в этом районе, подобрали четыре
десятка трупов, но Шерифа среди них точно не было. Вениамин Палыч, сегодня
сибиряки сворачивают оцепление и в ближайшие дни покидают район катастрофы.
По моим данным, в тайге продолжат работать пожарники и экологи. Думаю,
примерно половина из них будет настоящими, остальные – безопасниками Сибири.
– Ты думаешь или эксперты говорят? – сварливо уточнил Коршунович.
– Эксперты, Вениамин Палыч. Впрочем, я тоже так думаю.
Коршунович фыркнул. Дело в том, что он давно и хорошо знал полковника
Золотых, сибирского безопасника, руководителя недавней операции «Карусель».
И поэтому вполне был согласен с недавно высказанным предположением, кто бы
это предположение не высказал – эксперты или Виталий Лутченко.
Видик Шерифа успел странслировать около сорока минут записи, но ничего
архиважного запись не поведала. Потом установленная Шерифом селектура не то
погибла в огне, не то просто отказала. Спецвыезд пограничников–связистов
изрядно пострадал, погибло даже несколько биомобилей–рабочих станций. Но сам
видик, который Шериф оставил при себе, продолжал исполнять побочную функцию
маячка, сигнализируя, что с Шерифом если и не все в норме, то, по крайней
мере, при взрыве он не погиб. А поскольку маячок перемещался, можно было
предположить, что с Шерифом все более–менее в порядке.
Но двигался маячок от силы час, причем к границе оцепленной зоны,
предположительно – на север или северо–восток. И, не достигнув границы,
замер. На целую неделю.
Сигнал постепенно слабел – видик проголодался, но Шериф его не
подкармливал, хотя обязан был позаботиться о корме. Значит, не мог. И вот
это было очень плохо.
Теоретически без подкормки видику–полиморфу полагалось вскоре впасть в
спячку. Но это знание никоим образом не объясняло – что произошло с Шерифом
и вообще жив ли он.
– От сибиряков сводка поступила, – Лутченко перетасовал листы с
записями и распечатками. – От Золотых. Лично вам.
Коршунович выпрямился.
– Давно?
– Минут десять. Вы уже ушли из кабинета, поэтому распечатку передали
мне.
– Прочел?
– Прочел.
– Длинная?
– Конечно, поскольку официальная.
– Тогда сформулируй в двух словах.
– Сибирь подтверждает участие в альянсе; Золотых остается у руля.
Кстати, он теперь не полковник, а генерал.
Коршунович покачал головой:
– Растет, шельма... Теперь, поди, козырять ему придется...
Несмотря на активное участие в международной операции «Карусель»
Вениамин Коршунович по–прежнему оставался всего лишь майором; внезапное
исчезновение главного агента России ставило жирный крест на поощрении всех
задействованных вэ–эровцев.
К тому же, операция еще далеко не закончилась.
– В Сибири откровенный праздник, – продолжал рассказывать Лутченко. –
Победу над волками отметили с большой помпой, там у них сплошные фейерверки
и народные гуляния. Ну, и раздача слонов, то бишь званий и наград, понятно.
Думаю, это все нарочитая туфта.
Коршунович едва заметно скривился:
– Не скажи, Виталий... Туфта туфтой, но политики на этом однозначно
наварятся.
– Сибирские – да, – согласился Лутченко. – А наши?
– А наши – выжидают. И пока не определится судьба Шерифа, хрен нам
награды и хрен нам покой.
– Вениамин Палыч, – подал голос Баграт. – Надо проситься к Золотых. В
экологи. Или в пожарники. Много мы отсюда, из кабинетов, не разнюхаем.
Неделя прошла, пора бы...
– Спасибо, – буркнул Коршунович. – А то я не знаю.
Баграт ничуть не обиделся. Такие уж отношения сложились в отделе майора
Коршуновича, которого сотрудники за глаза иногда величали «Батей». Все
знали, что Батя иной раз может и наорать, и разнести так, что мало не
покажется, но только среди своих. При начальстве и посторонних Коршунович
стоял за подчиненных ребят стеной. И попасть к нему в отдел было невероятно
трудно; да и приживались далеко не все.
– Значит, так. Лутченко: готовь запрос вэ–эр Сибири и штабу альянса на
представительство в зоне «Карусели». Баграт: садись на шею аналитикам и
умри, но выдави из них несколько моделей произошедшего. Три–пять. Меня они
все завтраками кормят, а тебя, надеюсь, не посмеют.
Баграт довольно ухмыльнулся. Выдавливать он умел. Особенно из
аналитиков – Шабанеева и его группы.
– Свирский: ты как всегда завхозом. Опять что–нибудь упустишь или
забудешь – шкуру спущу. Сурнин: отбери четверку полевиков. И врачей, тоже
полевых. Да, и Шпаковский со своей группой чтобы были готовы по полной.
Коршунович ненадолго прервался.
– Кто с европейцами работал? И с Балтией?
– Да Шабанеев и работал, – подсказал Лутченко. – А также с туранцами,
Халифатом и Японокитаем.
– Надо же, – удивился Коршунович. – И когда успевал все?
– Ваня у нас реактивный, – объяснил Баграт. – Дашь ему пинка, он мигом
все что полагается исполнит, и по инерции – еще чего–нибудь в придачу.
– Вот и пинай его. Заодно узнаешь Балтия решилась–таки рассекретить
свою программу или нет.
– Вряд ли, Вениамин Палыч. Прибалты – известные конспираторы. И сами не
расколют, и другим не дадут.
– Посмотрим. Мозги у них, надеюсь, все же в наличии. К тому же, они уже
дали сибирякам один ценный совет.
– Какой? – спросил Баграт, но оживились все присутствующие.
– Сканировать зону операции не только средствами биолокации, но и
радиолокации тоже.
– Ух ты! – восхитился Сурнин. – Так это же практически снимает вопрос
волчьего камуфляжа!
– Кто знает... Если камуфляж их построен на работе со светом,
радиоволны он отражать тоже не будет. Радиоволна – тот же свет, только
другой длины.
Коршунович помолчал, потом поднял на Лутченко тяжкий руководящий
взгляд:
– И вот еще что, Виталий: устрой–ка мне прямую линию с Шольцем. Прямо
сейчас. Он, надеюсь, еще не полковник?
– Вроде нет, Вениамин Палыч. Шольц всегда с начальством на ножах был.
Только за профессионализм его и держат. Прям, как вас...
– Но–но, – одернул шеф Виталия Лутченко. – Нечего мне начальство бочку
катить, каким бы оно ни было. Субординация, и все такое.
– Есть, не катить, шеф! – бодро отозвался Лутченко и взялся за
мобильник.
Связисты ответили почти сразу.
– Гордеев? Закрытый канал с вэ–эр Европы, с майором Шольцем! Коршунович
заказывает. В малый зал... Ага.
– По коням, хлопцы, – скомандовал Коршунович, вставая. – Если все
получится, завтра снова будем в Сибири.
Кресло его тоненько и жалобно пискнуло.
– Черт! – сказал Коршунович с досадой. – Велите Валентине, чтоб всю
мебель покормила! А то я вечно забываю...
