Раздел 7.
Этап пятый:
Йири–Йовази, Oaonsz, Морита Грифона – Тау Хромой Черепахи.
Момент смерти лейтенанта Анхела Марии зе Роберто.
Йири–Йовази все рассчитал правильно: этот остолоп с Ботафого не
успел даже пикнуть, как лег на пороге шлюза с простреленной башкой.
Пушка работы Роя превзошла все ожидания Йири: пробить силовой скафандр
– это вам не пальцем в небо попасть. А ведь плазменный импульс прошел
навылет, то есть поле скафандра прожег дважды...
Ну и инженеры у Роя! Йири–Йовази всегда подозревал, что при
желании Рой может подмять под себя всю галактику, но ему это просто не
нужно. Рою выгоднее, чтобы в галактике копошились остальные расы.
Чего–то добывали, чего–то производили. Рою все это проще купить или
выменять, чем пытаться добывать и производить самому. Перед мудростью
древних насекомых склонял голову даже он – пират–перевертыш,
разграбивший не один десяток случайных кораблей самых разных существ.
Даже он понял, что далеко не всегда выгодно грабить все подчистую. А
иногда – грабить вообще невыгодно. И уж конечно невыгодно убивать:
во–первых, легко можно нарваться на ответные карательные меры, и даже
волшебство икс–привода не может стать гарантией безнаказанности. А
во–вторых и в главных – все, что можно продать за деньги, не возникает
само. Кто–то должен здорово попотеть, чтобы оно появилось. Так зачем
же убивать тех, кто потеет? Нужно просто уметь снять свою долю –
причем, лучше небольшую, и тогда можно будет стричь свои пангала до
посинения. Никто и не пикнет. А перегнешь, пустишь трудягу по миру –
глядь, а он уже и за пушку взялся. А что такое разоренный трудяга
Йири–Йовази предпочитал не вспоминать даже в кошмарном сне.
Тем не менее друзья–подельщики Йири, все как один перевертыши, эти
простые истины почему–то не желали вдалбливать в свои твердокаменные
лбы. Но самому Йири – верили. Потому что везунчикам верят. А тот факт,
что Йири никакой не везунчик, а просто умнее сброда, с которым летал и
грабил, не имел ровно никакого значения. У межзвездных пиратов
существовали только два критерия оценки: размер добычи и время,
проведенное на пиратских трассах. Если по первому критерию Йири–Йовази
слыл крепким середняком, то по второму равных ему в галактике нашлось
бы не так уж и много, и дело вовсе не в том, что оаонс–перевертыши
живут заметно дольше других разумных.
Кораблик работы Роя Йири тоже понравился. Послушный, точный и
быстрый. На таком можно шастать по всей галактике, и не факт даже, что
какой–нибудь супер–пупер–крейсер тебя поймает. Конечно, если это не
крейсер Роя, не загадочная матовая сфера, оборудованная приводом
последней модели. У Йири слюнки текли, но он заранее смирился, с тем
что кораблик этот придется вернуть Хозяину. И понимал, что надуть
Хозяина – значит затянуть петлю на собственной шее. Среди оаонс до сих
пор применялся этот варварский метод умерщвления, особенно в разборках
старых кланов. А то, что Хозяин принадлежит к могущественному клану у
Йири не вызывало ни малейших сомнений. Клан, да еще, поди, входящий в
синдикат... Тут могут и не петлей. Тут могут просто отпилить башку
ножовкой, с них станется. Никакой метаморфоз не поможет.
В общем, задание придется выполнить точно и быстро. Заполучить
свои денежки, благо старые кланы обычно не скупятся, оплачивая
исполнителей, и мотать к браткам–подельщикам дальше потрошить
межзвездные трассы. Йири–Йовази поздравил себя с удачным началом,
отпихнул ногой оброненную винтовку человека–разведчика и снял у него с
пояса чехол с базой и маячками.
Засек эхо; человек успел поставить четыре маячка, и, кажется, все
вдоль норы. То есть, петлять не придется, если сразу нужное не
найдется. Придется просто пройти тем же путем как минимум до первого
маячка, а в крайнем случае – до последнего, четвертого.
Этот неожиданный приработок нашел Йири–Йовази во время короткого
визита в метрополию: с одного купчины удалось стрясти кое–какие
древние векселя, еще на кристаллах записанные. Йири посчитал годы,
прикинул проценты, и тихо обомлел. Потом взял купчишку за шиворот и
поинтересовался, почему тот сам не пытается снять проценты. Ответ
оказался тривиальным, но очень правдоподобным: купчишка просто боялся.
Правильно, кстати, боялся. Если бы к самому Йири подкатился подобный
остолоп и чего–нибудь потребовал, дня не прошло бы и этот остолоп
успокоился бы где–нибудь в неприметном месте с простреленным торсом, а
векселя Йири тихо убрал бы сейф, или вообще распылил бы к Трем Матерям
и навеки забыл о них. С долгами расставаться нетрудно, особенно когда
их при этом не нужно возвращать. В общем, векселя Йири–Йовази
прикарманил, потом оценил груз купчишки, оставил ему столько, чтоб тот
получил небольшую прибыль от продажи (даже учел расходы на топливо,
стоянку и пошлины), остальное велел ребятам перетащить в трюм
«Рулебоя» и предложил купчишке убираться, пока Йири добрый. Купчишка,
несказанно удивленный тем, что ему хоть что–то оставили, ретировался в
рекордно короткий срок, чуть наведение, наверное, не сжег. Братки по
привычке ворчали: зачем, мол, столько товара оставил этому балбесу?
Йири–Йовази привычно отмахивался: зато, говорил, этот балбес при
случае еще раз сюда сунуться не побоится. А отобрали бы все – точно не
сунулся бы ни в жизнь. И в довершение Йири объявил команде, что
намечается давно обещанный отдых, да не где–нибудь, а в столице Оа! Да
не несчастный день или два, а не меньше полуцикла! Команда дружно
взревела от восторга, заранее предвкушая праздник животов и глоток.
Пока братки будут ставить на уши столичные питейные заведения,
Йири–Йовази планировал по душам потолковать с типом, чья идентификация
пришпиливалась к так удачно приобретенным векселям. Или с наследниками
вышеозначенного типа, что дела практически не меняло.
Но все пошло совсем не так, как рассчитывал Йири–Йовази, причем
первые подозрения закрались у него уже после визита в сетевую
адресно–идентификационную службу. Из–за терминала Йири–Йовази встал
слегка обалдевший. Апартаменты, в которых обитал искомый тип, являли
собой нечто среднее между крепостью и дворцом. И Йири–Йовази стал
сильно подозревать, что ни хрена он не стрясет, а может еще и
неприятности нажить. Но визит в крепость–дворец он все же нанес, и его
даже приняли. Мельком взглянули на векселя, без разговору выложили
почти полтора миллиона пангала (слитками! Не на счет, и даже не
вожделенной наличкой – слитками! Йири чуть сознание не потерял, да так
и не понял от чего – от радости или от страха). А тип, который
предложил называть себя Хозяином, вкрадчиво поинтересовался не хочет
ли Йири–Йовази заработать еще. Причем, существенно больше.
И Йири, забыв об осторожности, сказал, что хочет. Речь шла о
сорока семи миллионах пангала. Не рискнуть он просто не мог, иначе
какой он перевертыш?
Работка небезопасная, сказал Хозяин.
Ну, и я не паинька, ответил Йири–Йовази. Откуда у меня такое
прозвище, Йири–Йовази, что значит «Йири–Прощай»?
Ты говоришь «Прощай» всем, кого убиваешь, сказал Хозяин.
Йири удивился – Хозяин угадал. А еще вернее – знал.
Да, сказал Йири. Так и есть.
Впрочем, все это неважно, сказал Хозяин. Я дам тебе корабль,
которому равных нет. Смотаешься в систему Мориты Грифона, возьмешь на
борт одну вещь, привезешь куда скажу, и свободен.
Идет, сказал Йири–Йовази. А убивать придется?
Возможно, сказал Хозяин. Поэтому будь готов.
Я могу знать – кого? – спросил Йири.
Если придется, то скорее всего людей–военных, ответил Хозяин.
Но у них же скафандры, усомнился Йири.
У тебя будет экипировка работы Роя, успокоил Хозяин.
Тогда, вопросов больше нет, сказал Йири. Подробности имеются?
Имеются, заверил Хозяин. И выложил подробности.
И вот, Йири здесь. На астероиде вблизи Мориты Грифона. Осталось
только отыскать то, что Хозяин назвал «саркофагом», погрузить его на
кораблик Роя и задать стрекача, подальше от людской эскадры что тянула
к астероиду.
Он заранее метаморфировал глаза и термочувствительные участки на
лице. Поле скафандра внешние раздражения транслировало на кожу.
Впрочем, термочувствительность сейчас Йири–Йовази почти не помогала –
астероид был выстужен временем и космосом. После тепла жилого модуля
спрятанная под поверхностью нора казалась равномерно–голубоватой, и
приходилось уповать лишь на зрение. Тусклые люминофоры в носках
ботинок давали настолько скудный свет, что любая другая раса вряд ли
что–либо разглядела бы в такой тьме.
Но только не перевертыш. Йири хватало и этого скудного света. В
метаморфированном состоянии его глаза способны были воспринимать даже
отдельные кванты.
Ближайший маячок человека с Ботафого отмечал не то, что искал
Йири–Йовази. Ближайший маячок был оставлен в небольшом расширении
норы, где рядами скрючились на голом каменном полу особи Роя. Все они
были иссохшие и мертвые уже очень долго – Йири не улавливал даже
следов былого тепла. Хоть Рой состоит и из насекомых, и их температура
куда ниже, чем у перевертышей, все же они хранят в живом состоянии
явственное тепло. Эти же были холодны, как окружающий камень. Кто или
что их убило Йири–Йовази совершенно не интересовало. Особь Роя для
всего Роя – не более, чем отдельная клетка для перевертыша. Разве Йири
скорбит об отмершей клетке? Об отшелушившейся кожной пластинке? Рой
тоже не станет скорбеть по этим особям.
Йири–Йовази подозревал, что Рой вообще не умеет скорбеть.
«И правильно, – считал Йири. – Скорбь только отравляет будущее. А
будущее для себя нужно строить по возможности чистым и незамутненным.»
Еще один бросок в теле астероида, и Йири попал в просторную
камеру, куда кроме норы, по которой Йири прибыл, стекались еще две. Но
выбирать куда лучше отправиться дальше ему не пришлось: искомый
предмет находился в этой камере.
Йири–Йовази сразу узнал его. Чешуйчатый прямоугольный ящик,
дышащий слабым теплом. Причем, теплый не сам ящик – что–то теплое
кроется внутри него. Теплое... живое. Но что? Йири не мог понять. Да и
не очень пытался.
Он прыгнул ближе. Ящик был чист от пыли – а на полу камеры,
особенно у стен, пыли скопилось довольно много. Даже не пыли, а
каких–то разлезшихся белесых лохмотьев, хранящих следы былого тепла.
Тоненькая полоска, чуть более теплая, чем остальная поверхность ящика,
перечеркивала верхнюю плоскость. Вдоль.
«Створки», – догадался Йири–Йовази.
Примерно у середины по обе стороны от полоски виднелись два
жирноватых пятна округлой формы. Словно к поверхности ящика лепили
какую–нибудь дрянь.
«Небось, взрывчатку, – подумал Йири. – Открыть хотели. Да, видно,
не удалось.»
Даже следов взрыва Йири–Йовази не отыскал, хотя внимательнейшим
образом присмотрелся.
Не было следов. Совсем.
Учти, говорил Хозяин перед стартом кораблика Роя с частной
взлетной площадки на территории дворца–крепости. Открывать саркофаг
нельзя. Попробуешь открыть – труба тебе. Найдем и придавим. А
привезешь как есть – и тебе никогда в жизни уже не придется заботиться
о завтрашнем дне. Потому что даже если ты, как истый
перевертыш–долгожитель, дотянешь до дня, когда иссякнут твои без
малого полста миллионов, клан найдет чем тебя занять.
Конечно, Йири–Йовази было любопытно – что же там внутри? Но не
настолько, чтобы попробовать надуть могущественный клан из метрополии.
Самому тупому дикарю понятно, что там внутри прячется нечто (или
некто) подороже полста миллионов. Замечательно. Пусть прячется. Лишь
бы наружу не лезло, пока Йири будет вспарывать пространство на
чудо–кораблике Роя.
Он вынул из кармана плоский диск портативного антиграва, с размаху
пришлепнул его к саркофагу – прямо на теплую черту–створку,
активировал, и взялся за упругий шнур с поперечинкой на конце,
прячущийся в диске.
Саркофаг и не подумал взмыть. Йири–Йовази повозился с настройкой,
меняя напряженность поля антитяготения. Наконец саркофаг неохотно
шевельнулся. Йири взглянул на шкалу и уважительно гукнул: эта махина
весила столько, словно состояла сплошь из какого–нибудь трансуранида!
Мощности антиграва едва хватало, несмотря на то, что сила тяжести на
астероиде была смехотворная. Впрочем, Йири–Йовази был основательным
перевертышем: у него имелся запасной антиграв. Прилепив к саркофагу и
его, Йири сбросил мощность первого, довел мощность второго до нужной
величины, и с величайшим удовлетворением полюбовался на воспаривший
саркофаг. А потом ухватился за шнуры–поводки и потащил чешуйчатую
диковину за собой, словно воздушный шарик.
Ему не следовало терять время. Корабли с Ботафого могли вот–вот
подоспеть. Прыгать они, конечно, не станут: расчет прокола на такое
ничтожное расстояние займет больше времени, чем рейд на досветовой.
Пока Йири казалось, что он успевает. Даже с небольшим запасом.
И он нырнул в нору, увлекая на буксире саркофаг.
Мимо кладбища мумий он постарался проскочить побыстрее. Все
казалось, что мумии за ним подглядывают. Не то чтобы Йири боялся –
боялся бы подобной ерунды, никогда не стал бы пиратским вожаком.
Просто было неприятно. Неуютно. Не по себе. Вот он и спешил, прыгая,
словно запряженный сверчок.
Кстати, на материнской планете людей тоже существовало мелкое
насекомое, которое умело прыгать и издавать стрекочущие звуки. Да
почти на каждой обитаемой планете подобное насекомое существовало.
Йири когда–то в припадке благодушия подумал, что мир – это просто
многочисленные отражения одной и то же сущности, и именно поэтому
инопланетяне, разнясь телесно, ужасно похожи друг на друга поступками
и мышлением.
Внешний шлюз, уходя, Йири–Йовази оставил открытым. Намеренно –
чтоб не сработали ненароком охранные излучатели. Йири их отключил, но
мало ли... Инопланетная техника обычно таит в себе различные
странности.
В шлюзокамере пришлось снова поманипулировать настройкой
антигравов – в пределах модуля действовало почти нормальное тяготение.
Привычное для бывших хозяев шат–тсуров, и слегка заниженное по меркам
оаонс. Саркофаг у порога клюнул передней кромкой и словно прирос к
полу. Йири–Йовази живо увеличил мощность обеих антигравов, и груз
медленно, будто бы неохотно, взмыл снова. Мощность антигравов
приблизилась к максимальной... Йири подумал, что стандартный
антиграв–шар, к которым привыкли оаонс, вряд ли справился бы с такой
массой. А изделия Роя – крохотные, меньше ладони, плоские диски –
справлялись. На пределе и в паре, но все–таки справлялись.
Труп человека с Ботафого валялся сразу за порогом внутреннего
шлюза. На него Йири только покосился, и сразу направился к
фронтальному шлюзу, по кольцевому коридору, в обход центрального
поста.
Кстати, на пост надо заглянуть.
У входа Йири–Йовази зацепил шнуры за страховочный релинг и вошел в
центральный пост. В принципе, здесь все было похоже на рубку любого
звездолета, только невероятно просторную. Некоторое время Йири
исследовал пульт в поисках нужного типа драйв–привода, и никак не мог
его найти. Потом обратил внимание на какую–то постороннюю конструкцию
со снятой задней стенкой, стоящую на полу рядом с креслом пилота;
конструкция сия была наживо подключена в распотрошенному блоку в
пульте. Еще спустя мгновение Йири–Йовази понял: это именно то, что он
ищет.
Стандартный комплект внешних драйвов в исполнении шат–тсуров не
содержал драйва, совместимого с людскими носителями. Поэтому прежним
хозяевам пришлось взять какую–то шарманку работы людей и прирастить ее
к общей системе.
Йири быстро разобрался что именно ему нужно, ткнул ногтем в один
сенсор, во второй, и наконец принял выскочивший из узкой щели
приемника краешек диска.
– Оно! – воодушевленно гукнул Йири. Он был очень доволен собой.
Хозяин говорил, что если диск обнаружить не получится, это плохо,
но не смертельно. Тогда Йири следовало самостоятельно тянуть в
отдаленную звездную систему со странным названием Косинус, и там
ждать. Если же Йири отыщет диск – все проблемы снимаются автоматом,
потому что на диске полные вычисления нескольких треков. Вставляй диск
в драйв, учитывай свежие поправки, запускай пульсации – и ты на месте.
Йири–Йовази, помнится, еще удивился: к чему такие сложности? Но виду
не подал. А Хозяин словно прочел эту его мысль.
Видишь ли, такое дело, сказал он. Саркофаг не может находиться в
произвольной точке пространства. Точнее может, но это ведет к
плачевным последствиям. На диске содержатся координаты мест, где
саркофаг может длительное время пребывать сравнительно безболезненно.
Поэтому не удивляйся нелогичным трекам и хаотичным пульсациям. Они
хаотичны только на первый взгляд. Если не найдешь диск на астероиде...
Тогда ты знаешь куда идти. Но лучше тебе его найти.
Хозяин так это сказал, и так взглянул на Йири, что тот сразу
понял: лучше ему найти этот треклятый диск. Не то это приведет к...
плачевным последствиям. Как пребывание саркофага в произвольной точке
пространства.
Поэтому Йири–Йовази испытал огромное облегчение, взяв диск в руки.
Потом засомневался: а вдруг это другой диск?
Сунул его назад в драйв и уселся за терминал.
Терминал шат–тсуров доставлял некоторые неудобства, но в целом
работать на нем было можно. Система понималась интуитивно, поскольку
основывалась не на отдельном алфавите какой–нибудь расы, а на
символьных знаках, а они успели стать в галактике достаточно
универсальными. Йири–Йовази некоторое время соображал каким образом
приращена к ходовому компьютеру земная шарманка. Сообразил. Проглядел
содержимое диска, и сразу успокоился.
Это был именно тот диск, который советовал найти Хозяин.
Йири извлек его из драйва, сунул в загодя приготовленный чехол,
чехол – в карман комбинезона, встал и огляделся. Потом с сожалением
полез в другой карман и расшвырял по полу несколько таблеток
универсальной взрывчатки. В последнюю он воткнул иголочку детонатора и
пристроил на плоском манипуляторе инопланетного компьютера. Пульт
взрывателя–дистанционки Йири до поры опустил в карман.
– Все, кажись, – пробурчал он, направляясь к выходу.
Створка послушно ушла в стену, Йири–Йовази шагнул в коридор, и
чуть не упал от неожиданности. Все тело пошло мелкими складочками, и
лишь каким–то чудом он не соскользнул в рефлекторный метаморфоз.
Вместо саркофага привязанный шнурами к релингу в коридоре парил
Ангел Смерти. Оаонс в нетрансформированном виде с водяными часами в
одной руке и звездой о девяти лучах – в другой. Тепло–желтые одежды
Ангела слабо переливались и пульсировали, словно живая плоть морского
моллюска.
Йири–Йовази отшатнулся назад в рубку, бездумно хватаясь за
плазменник.
Ничего не происходило.
Он стоял на некотором расстоянии от выхода, кожные пластинки
непроизвольно топорщились, а в голове царило смятение пополам с
замешательством.
Ангел Смерти? Но Йири–Йовази не верил в ангелов. А если бы верил –
тогда удивлялся бы почему до сих пор жив.
Ангела Смерти перевертыш может увидеть только раз в жизни. В
последний ее миг. И только в случае, если он религиозен.
Йири–Йовази всегда считал байки церковников чушью. В детстве мать
часто таскала его в храм, и изображения Ангела Смерти на стенах храма
Йири запомнил накрепко. Водяные часы, звезда, и тепло–желтые одежды...
– Дерьмо! – громко сказал Йири–Йовази, собрался с духом и, держа
пистолет перед грудью, шагнул в коридор.
Саркофаг мирно парил над ворсистым полом. Никаких ангелов в
непосредственной близи не наблюдалось. Определенно. Йири энергично
повертел головой, поспешно отвязал шнуры от релинга и чуть не бегом
кинулся к фронтальному шлюзу. Саркофаг витал чуть позади, изредка
задевая углами стены при особенно резких рывках. Йири мельком подумал,
что это, пожалуй, лишнее, но замедлиться не нашел в себе сил.
«Ни хрена ему не сделается, – подумал Йири с легким раздражением.
– Не стеклянный. Вон, сколько весит...»
Пройдя шлюз, Йири–Йовази отодрал от глазка сканера нашлепку с
фасетчатым глазным рисунком шат–тсура, сбросил код на нули, и поспешил
к сидящему над расщелиной сферическому кораблю, который, разумеется,
несколько раньше окрестил «Рулебоем».
На первом же шаге Йири покинул зону искусственного тяготения и
антигравы рванули саркофаг вверх. Йири–Йовази подбросило и повлекло в
небо, словно на воздушном шаре. К счастью, шнуры из руки он не
выпустил, вцепился в поперечинки на концах; потом помалу намотал шнур
на локтевой сгиб, ценой невероятного акробатического кульбита
дотянулся до прикрепленных к поверхности саркофага антигравов и
откорректировал мощность. Взлет сначала замедлился, а потом
превратился в плавное падение.
– Ну и ну, – с облегчением проворчал Йири–Йовази. – Совсем я
голову потерял. Болван. А все из–за какой–то галлюцинации...
Он вспомнил Ангела Смерти и невольно вздрогнул.
Плавное падение завершилось посадкой на макушку «Рулебоя».
Спружинив ногами, Йири–Йовази спустился на грунт рядом с разломом,
утвердил подле себя саркофаг и открыл шлюз. «Рулебой» пустил его в
себя безропотно, как и полагается преданному кораблю.
Изнутри, из–за капитанского пульта Йири–Йовази отворил зев
грузового шлюза, вышел, отбуксировал саркофаг в отсек, закрепил, снял
антигравы и облегченно потрусил в рубку.
Перед самым шлюзом он остановился.
– Ах, да, – сказал он. – Совсем забыл.
Вынул из кармана пульт дистанционного управления и утопил
оранжевую кнопку. На крошечном табло тотчас возникли цифры обратного
отсчета времени.
– Йовази, модуль шат–тсуров... – попрощался Йири–Йовази.
И поспешил в рубку. До взрыва оставалось всего–ничего.
Пришло время старта.
Усевшись в пилотское кресло, Йири–Йовази первым делом воткнул в
драйв добытый диск – наличие земного привода на корабле Роя почему–то
совсем не удивляло. Наверное, Йири подспудно понимал, что Рой строит
корабли для других рас. И для людей в том числе. И именно такой
корабль сосватал ему клан Хозяина.
Матовый шар «Рулебоя» оторвался от краев разлома и свечой ушел к
звездам. А через некоторое время порода над модулем содрогнулась, но
не раскололась, как ожидал Йири–Йовази – модуль был упрятан в толщу
камня достаточно глубоко. Приборы равнодушно зафиксировали сотрясение
близлежащих масс вещества.
Тем временем Йири запустил броузер мгновенной почты. Хозяин
ответил почти сразу, словно ожидал вызова перед терминалом. Но он
попутно был чем–то занят, поскольку сидел к объективу вполоборота.
– Саркофаг у меня на борту, Хозяин. Диск в драйве, – бодро доложил
Йири–Йовази.
– Отлично, парень. Стартуй, – Хозяин, как и все деловые лица,
старался быть немногословным.
– Пульсация просчитывается. Кстати, куда меня забросит, чтоб не
ковыряться в сопроводиловке?
– К Амазонке.
– Амазонка... – Йири поскучнел. – доминанта Земли. Не люблю.
– Потерпишь.
– Конечно, потерплю, Хозяин.
– Вызывай меня после каждой восьмой пульсации.
– Понял, Хозяин.
Хозяин отключился, не прощаясь, как и подобало большой шишке в
клане. Йири–Йовази подозревал, что Хозяин и в синдикате не последняя
фигура, не то что в клане. Если Йири выполнит это задание и его
подрядят на второе – это будет означать, что клан заинтересован в нем,
как в исполнителе. А значит, можно начать затяжное карабканье по
иерархической лестнице клана. Это вам не задрипанное пиратство на
захолустных трассах. Это – карьера. А для перевертыша без роду без
племени попасть под покровительство клана – немыслимая удача.
В то, что клан заплатит ему полста миллионов, Йири–Йовази уже не
очень и верил, но это его ничуть не смущало. Одно дело безобразничать
на свой страх и риск, и совсем другое – ощущать за спиной громаду
синдиката.
Синдикат родился и окреп пару сотен лет назад, как раз вскоре
после вступления людей в Союз. Когда оаонс вырвались из–под
навязчивого покровительства цоофт и возродили изначальное клановое
устройство собственного общества. Смута, которую внесли
разгильдяи–люди в стройную и упорядоченную структуру Союза, явилась
для синдиката настолько благодатной почвой, что он восстал, словно
колосс из руин и прочно воцарился в области галактики, контролируемой
перевертышами.
Теперь Йири–Йовази понял, что синдикат поддерживал какие–то тайные
сношения с Роем. Во всяком случае, изделий работы Роя в распоряжении
синдиката было гораздо больше, чем Йири повстречал за всю жизнь.
«Рулебой» тонко пискнул, извещая, что готов к прыжку. Йири
касанием подтвердил «Добро».
Он хотел сказать «Йовази» шальному астероиду, прилетевшему к
Морите Грифона неизвестно откуда. Но передумал. Ведь тогда ему
пришлось бы астероид уничтожить, а не было чем.
Сферический кораблик исчез из реального пространства, не
потревожив ни одну из струн бытия.
Эскадра с Ботафого, подоспевшая к астероиду полтора земных часа
спустя, так ничего и не поняла. Высаженные разведчики прошли по
маячкам, обнаружили завал на месте жилого модуля, пожали плечами и
занялись собственно икс–приводом. Анхелу Марии зе Роберто на всякий
случай дали боевой орден посмертно. То, что интересовало Ботафого в
первую очередь, нашлось. Остальное земную колонию волновало мало. А
если бы и волновало – обнаружить недавнее присутствие крошечного
корабля работы Роя было физически невозможно.
Поэтому «Рулебой» беспрепятственно совершил несколько прыжков и
удалился от Мориты Грифона на неполных шесть тысяч световых лет. Все
это время Йири–Йовази провел в рубке, играясь с корабельным
компьютером. Ему было любопытно испытать комп работы Роя, и он
волей–неволей сравнивал возможности этого кристаллического монстра с
ходовым компом настоящего, пиратского «Рулебоя». Тот комп был работы
цоофт. Принципиальной разницы Йири–Йовази не ощутил, хотя на пиратском
«Рулебое» по идее полагалось стоять более мощному компьютеру,
поскольку кораблик Роя считался сверхмалым, а пиратский «Рулебой» –
малым.
Спустя какое–то время Йири надоело это занятие, да и в сон его
начало клонить. Слопав за один присест сразу два тюбика стандартного
космического рациона, Йири–Йовази закрепил гамак, забрался в него, и
подумал, что можно было бы просто растянуться на двух шпагатах и
отрубить гравитацию. Спать в объятиях невесомости не в пример
приятнее, нежели в объятиях гамака. Но решил не рисковать: стоило
«Рулебою» после пульсации выпорхнуть в обычное пространство в поле
тяготения какого–нибудь небесного тела, и Йири могло крепко приложить
чем–нибудь летающим по рубке. И кроме того, у невесомости есть такое
неприятное свойство: после нее обычно невозможно найти нужный предмет.
Перевертыш–пират закрыл глаза, и практически сразу провалился в
холодное оцепенение. Дыхание замедлилось, понизилась температура. При
желании любой перевертыш мог впасть в такое состояние в любой момент и
пребывать в нем довольно долго – около лунного цикла Оа. Мог и дольше,
но в этом случае организм начинал истощаться и слабеть. Справедливо
было и обратное – перевертыши могли не спать столь же долго без
особого ущерба для себя. Йири не спал уже довольно давно, примерно
половину цикла. Наверное, поэтому его и сморило.
Йири не выспался как следует. Как и всякий пират, он подспудно в
любой момент был готов к драке. Поэтому резкий и отчетливый удар по
переборке корабля мгновенно разбудил его.
Вскинувшись, Йири запутался в гамаке, и некоторое время потратил
на то, чтобы выбраться. Встал на ноги, и прислушался.
Он редко видел сны, и плохо их запоминал. И готов был поклясться,
что удар этот ему не пригрезился.
«Метеорит?" – подумал Йири–Йовази озабоченно.
Вообще говоря, запас прочности у корабля Роя завидный, но кто
знает к чему может привести столкновение с достаточно крупным
метеоритом? В принципе, событие это считалось настолько маловероятным,
что им смело можно было пренебречь. К тому же система наведения
икс–привода учитывает перемещения мобильных масс в районе финиша, и
никогда не забросит корабль на путь даже небольшого метеорита.
Йири–Йовази напрыгался за свою жизнь предостаточно, и ни «Рулебой», ни
другие корабли, на которых ему довелось попутешествовать, ни разу не
сталкивались с метеоритами.
С некоторым недоверием Йири уселся за пульт и запустил диагностику
внешнего слоя.
В тот же миг новый удар гулко отдался в ушах.
Йири–Йовази вскочил. Удар пришелся по внутренней переборке, это
было понятно сразу. Значит, метеориты тут ни при чем. И, похоже, это
переборка, отделяющая рубку от грузового отсека.
А в грузовом отсеке – саркофаг.
Стало вдруг поразительно неуютно. Йири–Йовази вспомнил видение на
астероиде и ему стало неуютно вдвойне. Потом он сообразил, что на
корабле Роя есть видеоконтроль всех помещений и чуть приободрился –
соваться в грузовой отсек самолично почему–то о–о–очень не хотелось.
Практически все проведенное в космосе время Йири–Йовази не
оставался в одиночестве. Он всегда летал и пиратствовал в команде;
рейд к Морите Грифона был его первым сольным полетом. И если путь к
Морите не слишком обременил Йири, то на обратном одиночество
неожиданно стало действовать на нервы.
Йири–Йовази взял себя в руки, и уселся за комп. Отыскал меню
видеоконтроля, активировал датчики грузового отсека и вывел
изображение в объем.
Саркофаг медленно летел от стены к стене, словно в грузовом отсеке
царила невесомость. Йири тупо глядел, как большой чешуйчатый «кирпич»
преодолевает оставшееся до переборки расстояние, и одновременно с
касанием повторилось протяжное «буммм».
Йири вздохнул с некоторым облегчением, саркофаг пустился в путь к
противоположной стене.
– Однако, восемь дыр поперек и вглубь! – пробурчал Йири–Йовази. –
Я же его закрепил! И почему в грузовом нет тяжести? Бардак.
Оригинальничает Рой...
Он встал, подавил полуоформившееся желание взять пистолет
(скафандр прострелил, вдруг и обшивку ненароком прострелит?) и
направился к грузовому отсеку.
Перед шлюзом Йири не колебался ни секунды, хотя некоторый холодок
в груди все же ощущал.
Створка втянулась в переборку; Йири ухватился за релинг и собрался
усилием мышц пресса вбросить себя в зону невесомости.
Он едва не вывихнул руку. Никакой невесомости в грузовом отсеке не
было и в помине. Чиркнув ногтями по релингу, он мешком плюхнулся на
пороге.
Саркофаг продолжал величаво лететь к дальней стене – слегка
вогнутой.
Йири–Йовази повернул голову и поглядел на крепежные захваты:
помимо гравитационного на кораблях по традиции использовался и
механический.
Лапы механического захвата были словно пережжены. Косой срез с
застывшими пузырями металлокерама... Чудо из чудес.
И опять же – даже намека нет на невесомость.
Йири судорожно вздохнул, и в деталях вспомнил, как отлеплял
портативные антигравы от верхней плоскости саркофага. Отлеплял же
вроде, и в карман потом сунул. Ну да, вот они оба, один и второй.
Не вынимая руки из кармана Йири–Йовази снова уставился на
саркофаг.
«Бамммм!»
Новое столкновение с переборкой, и новый курс. На этот раз прямо
на Йири. Неторопливо и размеренно...
«Три Матери, у него же масса – будь–будь!!!" – Йири–Йовази
вспомнил, какую пришлось выставить мощность на антигравах когда тащил
саркофаг по норам астероида, и тихо ужаснулся.
А саркофаг тем временем неумолимо плыл через отсек прямо к нему.
Когда до чешуйчатого торца осталось пару локтей, Йири–Йовази
прыгнул. Он одновременно и коснулся саркофага, и оттолкнулся от него.
Возможно, это его и спасло.
Едва ладони шлепнули по теплому, будто живому боку саркофага, этот
«кирпич» вдруг обрел полноценный вес и камнем рухнул на пол отсека,
переломив несчастные, уже и так поврежденные крепления. «Рулебой»
тяжко содрогнулся. Если бы Йири не оттолкнулся и не отскочил, саркофаг
вполне мог расплющить ему ноги. Или вообще раздавить. Был перевертыш –
нет перевертыша...
На несколько мгновений Йири–Йовази остолбенел, потом зачем–то
шарахнулся к открытому шлюзу. На пороге снова замер, обернулся и
поглядел на взбесившийся груз. Его охватило замешательство; в
происходящем содержалось что–то пугающе–нереальное.
Довольно долго Йири таращился на саркофаг, ожидая, что тот снова
взлетит, или выкинет что–нибудь похлеще. Но тот, как и полагается
сугубому ящику при стабильном тяготении, оставался недвижимым.
Постепенно Йири–Йовази сконцентрировал взгляд на некоем подобии
короткой толстой трубы на торце саркофага. Раньше эту трубу–отросток
он почему–то не замечал. А сейчас заметил.
«Интересно, – подумал Йири. – А она раньше вообще была? Или этот
проклятый ящик изменчив?»
Неожиданно представилось, как из этой трубы вдруг начинает
хлестать густая тягучая жидкость, заполняет отсек, заполняет весь
корабль, и Йири тонет в ней, тонет, захлебывается, цепенея от ужаса...
За короткий миг Йири–Йовази успел похолодеть, испугаться еще сильнее,
очнуться от наваждения и разозлиться.
«Да что это я? Как маленькая девочка... в темной комнате.
Страшилки какие–то дурацкие выдумываю и сам же пугаюсь...»
Йири–Йовази собрал волю в кулак, сделал шаг, другой – самые
трудные, остальные дались легче – третий, четвертый, пятый, и
чувствительно пнул саркофаг ботинком. Ноге стало больно, и испуг
отступил окончательно. Ну, почти окончательно.
– Ах ты, пакость! – процедил Йири громко. – Стращать меня вздумал?
Да я саайские патрули гонял! Я самому адмиралу Сатаиламаю сказал
«Йовази» и сжег его ко всем Трем Матерям вместе с адмиральским ботом!
У–у–у!
И снова пнул строптивый ящик. На этот раз полегче – ногу было
все–таки жалко. Ящик не возражал. И не сопротивлялся. Притворился
просто ящиком, пусть даже и покоился внутри него кто–то живой. Хотя
обычно в саркофагах покоятся либо трупы, либо анабиозники, которые от
трупов отличаются лишь тем, что их в конечном итоге все же можно
вернуть к жизни.
В этот момент «Рулебой» прыгнул: Йири–Йовази ощутил короткий
пронзительный укол, на миг «потерял себя», и возродился уже в новом
месте, за много световых лет от прежнего. И в то же время он остался в
грузовом отсеке один на один со странным чешуйчатым ящиком. Ведь отсек
и ящик прыгнули вместе с ним. А еще вернее – все, от соринки на полу
до корабля работы Роя переместилось вместе с икс–приводом.
Это окончательно отрезвило Йири–Йовази. Он сунулся к
гравитационному фиксатору грузов, «взял» саркофаг, чуть сместил его к
локальному гравитационному эпицентру и передвинул рычажок на максимум.
Для верности. Саркофаг не возражал – по крайней мере Йири ничего
подобного не заметил. Некоторое время, нервно переминаясь с ноги на
ногу, Йири провел в отсеке. Похоже, саркофаг больше не намеревался
буянить.
– Вот так–то! – победно, но – увы! – не очень убедительно
провозгласил Йири–Йовази и убрался за шлюз. Створку он задраил вплоть
до режима герметичности. И слегка порадовался факту, что открывается
она только снаружи.
Все–таки было в саркофаге нечто такое, что заставляло этому факту
радоваться.
– Ну, полетик! – проворчал Йири–Йовази. – Ни хрена больше не стану
летать в одиночку. Свихнуться можно на радостях.
И ушел в рубку.
В рубке его ждал Ангел Смерти в желтых одеждах. С водяными часами
в одной руке и звездой о девяти лучах – в другой.
Чувствуя, как внутри все переворачивается и цепенеет, Йири–Йовази
споткнулся в дверном проеме. В тот же миг Ангел исчез, оставив после
себя легкий термослед, похожий на колышущийся над нагретым камнем
воздушный призрак.
Призрак Ангела. Надо же...
Йири–Йовази схватился за переборку, чтобы не упасть. Он не
понимал, что с ним творится.
Потом попытался взять себя в ослабевшие руки. Закрыл
дверь–перепонку и опустился в кресло.
Итак. С самого начала.
Оа от Мориты Грифона отделяло больше тридцати светолет, а это,
почти семьдесят пульсаций, включая корректировочные. Перелет занял
половину лунного цикла Оа, и на протяжении всего этого времени
Йири–Йовази ни разу не задумался о собственном одиночестве и ни разу
не ощущал тревоги, ни разу не почувствовал себя неуютно. И,
естественно, не случилось у него никаких видений.
А теперь? Еще взлететь с астероида не успел, как всякая чушь
грезиться начала! Да еще, если честно, чушью видения называть боязно –
а ну этот Ангел возьмет и обидится? Тогда уж Йири–Йовази точно
несдобровать...
Он отчаянно потряс головой и до хруста в суставах сжал кулаки.
Спокойно. Спокойно. Не паниковать. Страх – это очень тонкая штука.
Стоит ему поддаться, и изгнать его из души уже невозможно. Он селится
там прочно и безвылазно, растет, ширится, заполняет собой все
естество, а если душу заполонит страх – жди беды. Беда будет таиться
везде, за каждым поворотом и в каждом поступке. Там, где беззаботный
обтяпает свои дела и забудет о них, объятый страхом обожжется и все
запорет. А страху только это и нужно.
Но как его, Три Матери, побороть, страх? Как справиться с ним и с
одиночеством, если вокруг – бездна, декорированная далекими огоньками
звезд, а по кораблю то разгуливает Ангел Смерти, которого на самом
деле не существует, то летают тяжелые предметы, словно в них вселились
злые духи? Как?
Йири понимал, что на эти вопросы точных ответов не существует.
Во–первых, думал он, нужно убедить себя, что все происходящее –
лишь наваждение. Результат какой–нибудь пакостной эманации саркофага.
Конечно, саркофага – чего же еще? Стоило оказаться рядом с ним, и
пошли странности. Раньше ведь странностей не было? Нужно поверить, что
иллюзия не в состоянии принести вред.
Очень непоследовательно Йири–Йовази вдруг подумал, что даже выйдя
в космос многие расы так и не сумели избавиться от первобытных
суеверий.
Осознав чуть погодя собственную непоследовательность, Йири–Йовази
слегка приободрился. Если он в состоянии отвлечься, это значит, что
страх еще не успел пожрать его целиком. Значит, он еще способен
размышлять о постороннем, и получается, что со всеми радостями
последнего времени можно бороться. Успешно.
Йири–Йовази криво и несколько натужно ухмыльнулся (эта натужность
была неприятна, но очевидна) и сердито прошипел:
– А, вот, хренушки тебе, хреновина чешу„вая! Не слопать тебе
Йири–Йовази! Ядовитый я!
Доля фальши во всем этом присутствовала, но очень незначительная.
Йири подумал, что сейчас самое время включить какую–нибудь бравурную
музыку, но в полет он с собой захватил только подборку фильмов и книг.
Даже не звуковых, а символьных.
«Фильм, что ли, поставить? – подумал Йири–Йовази, но решил, что не
стоит. Вместо этого он включил видеоконтроль на постоянку, в фоновом
режиме. Саркофаг мирно покоился в гравизахвате и летать на манер
сказочного Нути–Нагути больше, вроде бы, не собирался. И на том
спасибо...
А вместо фильма Йири–Йовази решил нюхнуть веселящего. Дабы
пригладить нервы и хоть как–то оправдать галлюцинации. Авось, решил
он, потом все на веселящий и спишется. Очнешься с чугунной башкой и
провалами в памяти, но зато никакие видения странными не покажутся и
уж наверняка не испугают.
С этой мыслью Йири–Йовази добыл из–под сидения свою любимую торбу
из шкуры собственноручно убитого на Иншуди песчаного хищника,
покопался и отыскал заветный пакетик с сероватым порошком. Отмерить
дозу и прокалить слегка... И все.
Очень скоро он сумел сбросить напряжение, а жизнь стала казаться
цветной и не такой уж страшной. Подумаешь, Ангел... Если нужно, можно
и с духами сплясать, и с демонами за лапы здороваться.
На лице Йири–Йовази поселилась блаженная улыбка. Он откинулся в
кресле и уставился в пустоту, которая казалась ему вовсе не пустотой.
На краешке пульта, у самой клавиатуры, лежал полупустой пакетик с
порошком.
Жизнь продолжалась.
«Рулебой» просчитывал новую пульсацию. Диск бесшумно вращался во
чреве привода, данные считывались и обрабатывались. Далеко–далеко, на
материнской планете перевертышей ждал свой груз, сгорая от нетерпения,
Хозяин. Далеко–далеко на безымянном астероиде покоился под толщей
обрушившейся породы неизвестный Йири–Йовази человек с Ботафого. Кутила
и безобразничала в метрополии беспутная команда, братки–пираты.
Йири–Йовази в этот момент мог объять вселенную, если бы захотел.
Но в таком состоянии он не умел хотеть. Ему незачем было чего–нибудь
хотеть. Йири качался на волнах эйфории, надеясь, что эйфория продлится
подольше. И в этом заключался высший смысл – по крайней мере, так ему
в данный момент казалось.
Дальнейшие воспоминания были обрывочны и вопиюще неполны. В
какой–то момент Йири помнил себя тупо борющимся с запором шлюза в
грузовой отсек, а потом сразу, без перехода – пляшущим на саркофаге
какой–то варварский танец и матерящимся на более–менее известных
четырех языках. Потом опять сразу, без перехода Йири очутился в
умывальне–сортире сидящим на полу. Голова был почему–то мокрая –
наверное, поливал себе на макушку, пытался протрезветь. Кое–как Йири
встал и решил идти в рубку, развесить гамак и завалиться спать, но
вместо этого опять поперся в грузовой отсек. Дошел или нет – Йири не
помнил, потому что на полпути сознание опять померкло, а когда
включилось – он разбитыми в кровь руками пытался поставить код на все
тот же шлюз в грузовой отсек. Потом снова случился провал,
завершившийся в рубке. На этот раз Йири очнулся висящим поперек
гамака, а на полу было полным полно мелких обломков – должно быть,
Йири расколотил в припадке гнева какой–то прибор.
Когда веселящий отпустил окончательно, Йири–Йовази понял, что
лежит на полу, под гамаком, на острых и колючих обломках. На спине,
верно, не осталось живого места, и комбез не помог. Кулаки распухли и
посерели. Голова разламывалась. С утробным стоном Йири пошевелился и
попытался встать. Встал, но не сразу. Добрел до угла–камбуза (целых
шесть шагов!), и первым делом всосал целое озеро первого попавшегося
сока. Две с половиной упаковки. Стало легче, но ненамного.
Потом Йири вспомнил танцы на саркофаге и сокрушенно гукнул. Поднес
к глазам несчастные кулаки, и увидел, что к левому рукаву прилипла
полупрозрачная чешуйка.
Чешуйчатым на этом корабле был только саркофаг.
Йири осторожно, словно опасаясь обжечься, снял чешуйку с рукава и
поднес к глазам. Пальцы слушались неохотно, словно таили обиду на
хозяина, не уберегшего их в веселящем угаре.
Чешуйка казалась мертвой. И живой никогда не была, похоже. В этом
Йири–Йовази практически не сомневался.
В следующий миг Йири перевел взгляд на пульт и тихо обомлел. Ибо
понял, что именно он расколотил будучи под веселящим.
Компьютерный блок, который содержал привод для чтения человеческих
дисков. Вытащил его из гнезда и расколотил. Вдребезги.
На грани паники, Йири принялся озираться, и почти сразу углядел у
стены целый и невредимый диск с курсом Хозяина и броузером мгновенной
почты. Видимо, диск Йири вынул и швырнул о стену, а потом уж принялся
ломать аппаратуру...
Подобрав диск, Йири поискал и нашел чехол, и от греха подальше
спрятал все в ящик при пульте. Потом как мог убрал мусор с пола и
крепко задумался. Как же быть дальше.
Очевидно, что держать курс, приемлемый для Хозяина он не сможет. А
запасного драйв–привода нет... Значит придется его раздобыть. Да, но
цела ли система наведения в целом?
Йири–Йовази почувствовал, как встают дыбом кожные пластинки. Если
нет – то ему конец. С неработающим икс–приводом он обречен торчать в
этой части космоса до самой смерти, которая придет достаточно быстро –
ресурс корабля Роя не так уж и велик. Припасов не хватит и на десяток
циклов, даже если, погружаться в спячку. Добро, хоть вода и воздух не
могут иссякнуть...
Проклиная собственную дурь и непослушные пальцы, Йири–Йовази
оттестировал систему и с неописуемым облегчением убедился, что базовые
функции вполне работоспособны. А значит, он может прыгать куда угодно.
Без разбитого привода он просто не знает – куда именно.
«Так, – подумал Йири–Йовази озабоченно. – Придется тащиться к
ближайшему обитаемому месту и покупать этот долбанный привод. И делать
это живо, потому что синдикат может вообразить, что Йири затеял свою
собственную игру, а это равносильно смертному приговору.»
Он оживил сканирование и принялся ориентироваться. Довольно быстро
Йири понял, где находился. В весьма странном месте, формально
принадлежащем людям. Именовалось оно Скоплением Хромой Черепахи и
состояло из доброй тысячи звезд, в основном карликов и нейтронных.
Впрочем, среди звезд попадались и спектральные родичи солнца Оа.
Когда–то в одной из систем люди основали колонию, названную Рутанией.
Впоследствии колония была сожжена свайгами, превращена в активно
излучающее пылевое облако и люди надолго покинули Хромую Черепаху, но
вскоре после вступления в Союз вернулись. Понятно, что мало–помалу
разрастающееся пылевое облако приходилось обходить стороной, но
несколько звезд с пригодными для освоения планетами в скоплении все же
нашлись. Одна из таких звезд – Тау Хромой Черепахи – приютила
очередную человеческую колонию. Вот она–то и заинтересовала
Йири–Йовази. На человеческом мире легче всего отыскать человеческий
драйв–привод...
Йири быстро прикинул трек – получалось, что можно ужаться в три
пульсации, а дальше тянуть на штатном антиграве, благо энергии в
«Рулебое» под самую завязку. Запустив расчеты, Йири побрел в
умывальню, отмокать и лечиться.
Так или иначе, поставленной цели он достиг: отвлекся и позабыл о
страхе, о странностях с саркофагом и об Ангеле Смерти. Вопрос только в
том – не слишком ли велика цена, уплаченная за забвение?
Курс реабилитации кистей рук занял время до первой пульсации.
Расчет второго прыжка Йири пересидел, запершись в тесном циркулярном
душе и борясь с искушением нюхнуть еще самую малость веселящего, чтобы
прошла голова. Но ему хватило сил и ума сдержаться. Третьей пульсации
он дождался уже вернувшись в рубку и заставив себя опустошить
положенный тюбик рациона. После веселящего у Йири–Йовази почему–то
всегда пропадал аппетит, на день–другой, но организму требовалась
пища, и он давился, но глотал питательное желе, обильно запивая соком.
Жажда после веселящего, наоборот, обыкновенно обострялась.
К моменту, когда можно было запускать антиграв Йири практически
ожил. Голова еще побаливала, но на это уже можно было не обращать
внимания. Третий прыжок Йири–Йовази специально запрограммировал так,
чтобы вывалиться буквально на орбите у единственной обитаемой планеты
Тау Хромой Черепахи, благо аппаратура икс–привода Роя позволяла
настолько тонкое позиционирование финишной сферы, что можно было
экономить единичные мегаметры (приближаясь к человеческому миру
пришлось перейти на их систему исчисления).
Он выпорхнул из–за барьера никем, ясное дело, незамеченный. И
сразу же запросил диспетчерскую службу:
– «Рулебой» вызывает следящую Тау Хромой Черепахи!
Говорил Йири–Йовази, естественно, на интере.
Ему ответили с некоторой задержкой:
– Здесь следящая Тахче! Видим вас, «Рулебой»! Откуда вы, черт
возьми, выскочили? Приборы не отслеживают вашего трека.
– И не отследят, – Йири даже напыжился слегка. – У меня тонкая
техника.
– Видеозахват нужен?
– Нет, прошу транзитной остановки и скользящую визу на... сейчас
соображу... На четыре земных часа.
– Ваше имя, подданство? И, если можно, раса?
– Йири–Йовази, подданство Оа, оаонс. Примите данные...
Он воткнул в считыватель идентификационную карту и отослал все,
что требовалось для посадки.
– Прием подтвержден... Черт возьми, Йири, откуда у вас бот Роя?
– Не ваше дело, – отрезал Йири. – Да и вообще–то он не мой.
Йири–Йовази нутром почуял замешательство диспетчера, и подумал,
что визит к людскому миру на секретном, а значит очень желанном
корабле может иметь кучу непредвиденных осложнений. Впрочем, стратегию
высадки Йири уже давно обдумал, благо было время изучить возможности
кораблика на пути к Морите Грифона.
– Вы хотите садиться на Тахче или на орбитальную базу? –
справились со следящей.
– А на орбитальной базе я смогу найти и купить астрогационную
аппаратуру? У меня тут неполадки.
– Конечно, сможете! Орбитальная база – это город, населением в
полмиллиона. Там можно купить что угодно, вплоть до участка на любой
из подконтрольных доминанте Земли планет.
– Понятно. Тогда я высажусь на базе.
– О'кей, ловите расчет финишного коридора. Вас примет сектор
«Дельта», четвертый док...
– Я не поведу «Рулебой» к базе, – перебил Йири. – Прыгну в
скафандре.
Следящая снова помедлила.
– Да? – с некоторой фальшью и немалой долей разочарования сказали
ему. – Жаль, – и честно признались: – Было бы любопытно взглянуть на
ваш корабль вблизи.
– Не сомневаюсь, – проворчал Йири. – Но босс мне башку оторвет,
если я это допущу. Сами понимаете...
– Конечно, конечно! – несколько поспешнее, чем требовалось
заверили со следящей. – Тогда вам разрешен финиш в пассажирской зоне,
оранжевый шлюз. Действует маяк, не промахнетесь. Даю координаты
пешеходки...
Пешеходкой на всех мирах назывался свободный от треков коридор.
Запретная для кораблей и финишных сфер зона.
Йири поймал, тут же ввел данные в портативный комп–астрогатор, и
удовлетворенно гукнул:
– Порядок. До встречи, Тахче...
– База называется Орион, – поправили его. – Тахче – это планета.
– А, – сказал Йири–Йовази. – Извините. Тогда, до встречи, Орион.
Он отрубил связь, напялил жилет скафандра, слинковался с компом на
поясе, прогнал диагностику. Вернул в нагрудный карман
идентификационную карту, на всякий случай добыл из торбы немного
наличных – кто их знает, этих провинциалов, еще упрутся и не захотят
работать со счетом на Оа или Файд–Зегу. С них станется. Пристегнул к
поясу плазменник, надеясь, что таможня на оружие прикроет веко. Или
что там у людей? Кажется, тоже веко... И даже не одно на каждый глаз.
Ну, тогда прикроет веки.
Осталось только запрограммировать «Рулебой». Он быстро вызвал
нужную менюшку, настроил барьер–сейвер, ввел парольный сигнал,
повторил его для страховки и спрятал в другой нагрудный карман пульт
дистанционного вызова, предварительно посадив его на тонкий поводок.
Потом спохватился и задал расчет произвольного прыжка, куда угодно,
чтобы при поспешном возвращении с Ориона можно было моментально уйти
за барьер и оставить гипотетических преследователей не у дел.
Вот теперь, кажется, действительно предусмотрено все.
– Ну, – сказал он себе с воодушевлением, – удачи, Йири–Йовази!
Шлюз выплюнул в околопланетный вакуум одинокую фигурку перевертыша
спустя несколько земных минут. Матовая сфера «Рулебоя» на фоне
тускло–белых звезд и голубоватой громадины Тахче выглядела
величественно и загадочно. Маневрируя движителями в башмаках,
Йири–Йовази убрался на безопасное расстояние, достал пульт и утопил
кнопку «Прочь». «Прочь» было написано на интере – вероятно, Рой строил
этот кораблик не конкретно для перевертышей, а вообще для
антропоморфов. Для тех же людей, или шат–тсуров. Сия телесная форма
была для космоса весьма характерна.
Промелькнуло несколько мгновений, и шар «Рулебоя» исчез. Просто
исчез, без всяких побочных эффектов. Он покинул трехмерное
пространство, ушел за барьер, и остался там. Нельзя сказать «на
некоторое время» – потому что за барьером времени нет. «Рулебой»
просто выпал из бытия на нулевой отрезок времени. Когда Йири нажмет
кнопку «Вернуться» на этом же пульте, «Рулебой» снова возникнет на
этом же самом месте, и с точки зрения «Рулебоя» в момент исчезновения.
Просто, и сложно одновременно. К примеру, Йири–Йовази сумел бы
ответить на вопрос: «Где сейчас «Рулебой»?" Наиболее точный ответ
звучал как «Нигде». «Рулебоя» сейчас просто не было. А вот на вопрос:
«Как это реализовано?" Йири ответить уже не смог бы. Но зато он
совершенно спокойно пользовался этой возможностью, даже не зная, как
она реализуется.
Итак, людишки с Ориона и Тахче теперь не доберутся до корабля Роя
и до последней модели икс–привода даже если выпрыгнут из собственных
штанов. А самостоятельно вызвать «Рулебой» из–за барьера они не
смогут, даже если завладеют пультом. Нужно еще и пароли знать, и
соответствовать молекулярной матрице, снятой с Йири–Йовази. А для
этого нужно быть – ни много, ни мало – самим Йири–Йовази. И никаких
исключений.
Отдав команду компу брать управление движителями, Йири расслабился
и впал в блаженное состояние полета. Далеко впереди–выше сияла
звездочка чуть ярче остальных – орбитальная база Орион. Комп влек Йири
к ней по широкой дуге, маневрируя к зоне пешеходки.
Сначала Йири никак не ощущал движения – звездочка Ориона
совершенно не меняла внешнего вида. Только когда она распалась на
несколько отдельных огоньков и обрела зримый объем, стало заметно, что
Йири к ней приближается. Шлюзы и внешние эллинги базы были ярко
подсвечены, причем не только астрогационными огнями.
Внешне база имела вид громадного двояковыпуклого диска. Йири
подлетал к ней почти точно с ребра. Скоро диск разросся и закрыл
полнеба, огни базы продолжали распадаться на отдельные источники
света. Оранжевая зона располагалась недалеко от края – Йири слегка
подкорректировал собственный курс. Вручную, ненадолго отключив комп от
управления движителями.
Очень скоро Йири уже казалось, что он падает на огромную
плоскость. Шахта оранжевой зоны была похожа на распахнутую пасть,
готовую проглотить любого неосторожного. Йири ждала именно эта участь
– быть проглоченным. Но он надеялся, что переварить перевертыша ей не
удастся.
В шахте Йири сманеврировал и сунулся в первый же распахнутый шлюз.
Мягко накатила тяжесть – начала действовать искусственная гравитация
базы Орион. Йири встал на ноги. Внешние створки шлюза медленно
закрывались. Едва они сомкнулись, включили продувку. Йири чуть не
сбило с ног потоком воздуха, но он устоял на ногах. Кратковременная
буря в шлюзе быстро улеглась; Йири облучили и продезинфицировали. Все.
Теперь он готов предстать перед местными таможенниками.
Плавно отворилась внутренняя створка. За ней обнаружился короткий
коридор, выводящий в перегороженный пополам зал. За перегородкой
сидели люди в форме, одинаковые, словно сошедшие с конвейера.
Йири всегда казалось, что униформа нивелирует личность. Стоит ее
надеть, как сразу перестаешь быть самим собой, а становишься одним из
многих винтиков в неизвестно чьем механизме.
– Добро пожаловать на Орион, – сказал Йири ближайший таможенник. –
Это вам нужна скользящая виза на четыре часа?
– Мне, – подтвердил Йири, вынимая идентификационную карту.
Процедура выдачи визы заняла несколько мгновений.
– Напоминаю, что если вы по какой–либо причине пожелаете продлить
визу, пошлину можно будет уплатить в любом месте, где установлен
считыватель. В магазине, например, или в переговорном пункте.
– Спасибо, я знаю, – вежливо сообщил Йири. – Это не первый мир,
который я посещаю.
Вернув карточку в карман, Йири отключил питание скафандра и
незримая оболочка, отделяющая его от всей остальной Вселенной,
исчезла.
Воздух базы Орион был сухим и лишенным запахов. Кислорода в нем
было меньше, чем на Оа, но Йири привык к вечному недостатку кислорода.
Поэтому дыхательный тракт его беспрерывно пребывал в метаморфированном
состоянии.
Йири миновал еще один шлюз, и оказался в свободной зоне.
Над головой сияли звезды, и виднелся краешек Тахче, освещенный
невидимым с этой точки солнцем. База напоминала обычный для любого из
обитаемых миров город. Йири–Йовази стоял на тротуаре спиной к шлюзу,
откуда только что вышел. Перед ним раскинулась самая обычная улица – с
прохожими, стилизованными под старину осветителями, редкими экипажами
наземного типа – под силовым колпаком не слишком–то разлетаешься.
Прохожих и экипажей было мало. Куда меньше, чем Йири привык видеть на
улицах.