Чародей Цорн
Газеты не солгали: доктор Цорн существовал. В Сакраменто первый
отельный служитель, к которому обратился с вопросом Престо, сообщил его
адрес.
– Доктор Цорн! Кто же его не знает» Это настоящий чародей! – ответил
лакей.
Престо еще не совсем верил, – может быть, лакей подкуплен, и его
слова – простая коммерческая реклама, но интерес к Цорну усилился. Тонио
позавтракал и, не отдохнув как следует после дороги, потребовал счет. Ему
пришлось уплатить за сутки, хотя он только позавтракал в отеле.
Через несколько минут Престо уже ехал в автомобиле по плодородной
прерии долины Сакраменто. Шофер уверенно вел машину. Было видно, что он
уже не раз отвозил пациентов к доктору Цорну.
С широкой автострады машина повернула вправо на более узкую, но такую
же прекрасную гудронированную дорогу Капли машинного масла и бесчисленные
шины залоснили дорогу до металлического блеска, и она сверкала в лучах
солнца, как темная река. Характер местности изменился. Река Сакраменто
осталась в стороне. Появились небольшие холмы, покрытые рощами, очевидно
искусственно посаженные в этой почти безлесной местности, из вечно
зеленого дуба, красного дерева, сахарной сосны, кипарисов, оливковых
деревьев. Опушки были покрыты кактусами, вереском, молочаем. Иногда
встречались апельсиновые плантации. Горячий воздух приносил запах хвои и
полевых цветов.
Когда шофер остановился около колонки, чтобы возобновить запас
бензина и освежить пересохшее горло стаканом ледяного оранжада в маленькой
придорожной гостинице, Престо вышел из машины. Ему также хотелось пить.
Его, как везде, узнали. Поднялась суета. Улыбающийся хозяин стоял в
дверях, кланяясь Тонио, как старому знакомому Из окон выглядывали женские
и детские лица с таким видом, словно они смотрели на экран, ожидая нового
смешного трюка знаменитого артиста. Тонио поморщился.
Сегодня его, сильней чем всегда, раздражало внимание публики.
Пока Престо и шофер пили оранжад в прохладе полутемной комнаты,
отельный слуга быстро и ловко заправлял машину, обтирая пыль с кузова,
пробовал шины...
– Вы уже возили пассажиров к доктору Цорну? – спросил Престо шофера.
– Десятки, если не сотни раз, – ответил шофер. – Но обратно мне
никогда не приходилось возить их.
Престо беспокойно зашевелил носом. Это так рассмешило шофера, что он
поперхнулся и пролил на стол оранжад.
– Простите... в горле запершило, – смущенно оправдывался шофер.
Но Престо не слушал его извинений.
«Неужели пациенты Цорна все умирают? – со страхом подумал он. – Не
может быть. Просто у доктора имеется свой гараж, да и пациенты Цорна,
видимо, должны быть богатыми людьми, имеющими свои машины».
И все же Престо спросил шофера:
– Что вы этим хотите сказать?
– То, что люди, которые едут к Цорну, не возвращаются назад.
Престо отвернулся, – он чувствовал, что его предательский нос вновь
зашевелился.
– Как это? – спросил Престо упавшим голосом.
– Так, – отвечал шофер, стараясь не глядеть на Престо, чтобы вновь не
рассмеяться. – Это может подтвердить и хозяин отеля, в котором вы
останавливались в Сакраменто От доктора возвращаются иные люди, совершенно
непохожие на тех, которые приезжали к нему, хотя они и называют себя
прежними именами и фамилиями. Вместо скелетов уезжают толстяки, вместо
карликов – люди выше среднего роста, вместо уродов – красавцы. Говорят,
был даже случай, когда женщина вернулась усатым мужчиной. Хозяин отеля
узнал ее по большой родинке на щеке.
– Ах, вот в чем дело! – с облегчением воскликнул Престо.
Значит, все в порядке. Цорн, очевидно, делает настоящие чудеса.
Престо скоро станет совершенно другим человеком. Впервые он ясно
представил себе это, и ему вдруг стало как–то не по себе. Что же станет со
старым Престо? Ведь это почти смерть и воскрешение в новом теле.
«Несчастный, жалкий уродец! Мы прожили с тобой нелегкую жизнь! –
мысленно обратился Престо к самому себе. – И ты все–таки вывел меня в
люди, а я, неблагодарный, обрекаю тебя на уничтожение! Не отказаться ли от
этой затеи?»
Но, вспомнив о Люкс, Престо решил немедля мчаться навстречу своей
судьбе, которую приготовит ему кудесник Цорн.
Крутой поворот дороги – и перед Престо открылся чудесный сад,
окруженный легкой и изящной решеткой У широких ворот – два лежащих
мраморных льва и небольшой домик с дорийскими колоннами Шофер дал гудок Из
домика вышел сторож, бритый старик в белом костюме. Он кивнул шоферу, как
старому знакомому, и машина беспрепятственно въехала в ворота За ними шла
широкая дорожка, посыпанная золотистым желтым песком. Среди вечнозеленых
дубов и каштанов виднелись отлично содержащиеся клумбы цветов, фонтаны,
закованные в бетонные берега водоемы, отражающие, как в зеркале, мраморные
беседки, белизну которых подчеркивала темная зелень кипарисов,
неподвижных, словно окаменевших в горячем воздухе А дальше по сторонам
дороги на полянах, за живой изгородью из кактусов и вечнозеленых колючих
кустарников, виднелись изящные коттеджи и виллы. Окруженное плакучими
ивами, промелькнуло озеро с медленно плавающими лебедями. Престо с
любопытством смотрел по сторонам, и его невольно начинало брать сомнение,
– уж не ошибся ли шофер. Это место совсем не напоминало лечебного
заведения. Так выглядят фешенебельные дачные поселения американской
денежной аристократии.
Но шофер уверенно вел машину берегом озера к длинному одноэтажному
белому зданию с плоской крышей и широкой верандой перед ним. Это была
контора медицинско–коммерческого предприятия доктора Цорна Он имел дело
только с пациентами, которые могли платить за лечение бешеные деньги.
Талантливый ученый экспериментатор–эндокринолог Цорн намного опередил
своих коллег Ему удалось открыть многие тайны организма и найти средства
воздействия на процессы, протекающие в темных глубинах таинственных желез
внутренней секреции. Как человек практичный, он не опубликовал свои
открытия на благо всего страждущего человечества, а держал их в строжайшем
секрете, чтобы быть монополистом в своей области и делать из этого деньги.
Только несколько бедняков воспользовались научными достижениями Цорна. Он
сразу хотел поставить дело на широкую ногу, но так как у него не хватало
для этого личных средств, то ему пришлось прибегнуть к займам. И, чтобы
убедить своих кредиторов в том, что они помещают капитал в верное дело,
ему пришлось произвести несколько демонстраций Цорн нашел бедняков–уродов,
некоторым из них ему даже пришлось заплатить за право произвести над ними
эксперименты. Почти на глазах капиталистов, к которым он обратился за
помощью, Цорн произвел несколько чудесных превращений, – произвольно
увеличивал и уменьшал рост, превращал уродов в нормальных людей, успешно
устраняя чрезмерную худобу или ожирение. Последнее в особенности поразило
будущих кредиторов Ожирение – чуть ли не профессиональная болезнь
миллионеров сидячая жизнь, обильное питание Да, Цорн открыл золотую жилу!
И капиталисты выразили желание войти с Цорном в компанию. Другие
предлагали ему организовать акционерное общество для изготовления и
продажи препаратов его изобретения. Но Цорн сам был хорошим коммерсантом.
Зачем компаньоны, зачем делиться с другими, если весь доход от своего
предприятия он может сам получить целиком! И Цорн предпочел кредит на
высоких процентах организации акционерной компании И он не ошибся. В
несколько лет Цорн погасил долги и теперь приумножал свои капиталы.
С самого начала он делал ставку на пациентов–миллионеров. И,
устраивая свою лечебницу–санаторий, он преследовал две цели во–первых, его
богатые пациенты должны были найти все те удобства и роскошь, к которым
они привыкли, во–вторых, сама обстановка, благодатный калифорнийский
климат, вместе с искусством садоводов обязаны способствовать лечению.
Каждому пациенту предоставлялся отдельный коттедж или вилла, – в
зависимости от капиталов, – с полным штатом прислуги и отличными поварами.
Пациенты должны были возможно меньше чувствовать лечебный режим. Правда,
каждого вновь прибывшего пациента Цорн подвергал тщательному обследованию,
но, сделав затем назначение, он мало беспокоил их, приглашая в свой
кабинет не чаще одного раза в три дня. Лечение состояло в приеме пилюль, –
за этим следила специально приставленная к каждому пациенту сестра, – и во
внутривенном вливании, которое производили ассистенты. Эти процедуры
отнимали всего несколько минут в день. Остальным временем пациенты
располагали совершенно свободно, читали, катались на лодках, ездили
верхом, играли в лаун–теннис, вечерами слушали хороший симфонический
концерт, посещали дансинг или кино.
Таково было предприятие Цорна, куда приехал Тонио.
