Глава восьмая
Камень Преткновения
Обсуждая любой вопрос, относящийся к судьбе Аврелия, нельзя было не
подумать о Джейн. Она была его сестрой и возможной наследницей. Но главное
– она была Джейн. Ее характер доставлял опекунам много огорчений и
неприятностей. Для них она была камнем преткновения, вечной заботой. Боден
и Хезлон ненавидели ее.
Еще в детстве Джейн отличалась строптивостью и непокорностью. Когда
же она подросла, то начала проявлять к опекунам явную недоброжелательность
и недоверие. Боден и Хезлон со времени отъезда Аврелия в Индию старались
внушить ей, что ее брат – душевнобольной, что он находится на излечении и
свидание с ним невозможно, так как это повредило бы ему. Но она упрямо
твердила: «Я не верю вам. Где вы его прячете? Я хочу его видеть».
Пока Джейн была под опекой, Боден и Хезлон кое–как справлялись с нею.
Но она была старше Аврелия, несколько месяцев назад исполнилось ее
совершеннолетие, которое она ознаменовала актом черной неблагодарности по
отношению к опекунам: для управления своим имуществом Джейн пригласила
злейшего врага и конкурента Бодена и Хезлона – адвоката Джорджа Доталлера,
которому выдала полную доверенность на ведение всех своих дел. От Джейн и
Доталлера теперь можно было ожидать всяческих каверз и неприятностей. Еще
вчера она допустила бестактный поступок, возмутивший почтенных компаньонов
до глубины души: явилась к ним в контору вместе со своим новым советчиком
и учинила настоящий скандал, громко требуя – так что могли слышать клерки
– указать местопребывание брата и угрожая обратиться к суду.
Боден с возмущением протестовал «против этого грубого вмешательства в
их опекунские права».
– В своих действиях мы обязаны давать отчет только опекунскому
совету, – сказал он.
– В таком случае я сама обращусь в опекунский совет и заставлю его
сообщить, где находится мой брат! – воскликнула девушка и, даже не подав
руки, ушла со своим адвокатом.
И Джейн может добиться своего. Она не остановится и перед тем, чтобы
поехать в Индию на розыски брата. И вдруг найдет его в роли какого–то
летающего человека под антрепризой теософов и оккультистов! Дело пахло
скандалом. Нужно во что бы то ни стало задержать ее отъезд, а пока...
Боден оторвал взгляд от глаз своего компаньона и быстро настрочил
текст новой шифрованной телеграммы Пирсу:
«Аврелия скрыть в надежном месте. Будьте готовы к приему его сестры.
Боден, Хезлон».
Пирс знает все обстоятельства. Боден познакомил с ними Пирса, еще
когда привозил Аврелия.
В опекунском совете Джейн может получить только адрес вымышленной
«школы–санатория для нервнобольных детей». Конечно, она не найдет этой
школы. Но если бы дандаратовцы сглупили и начали показывать летающего
человека, то весть о таком чуде, конечно, разнеслась бы не только по всей
Индии, но и по всему миру, и, будучи в Индии, Джейн, наверно, захотела бы
увидеть это чудо. Положим, Аврелия она не узнает, он уже совершеннолетний
юноша, а видела она его ребенком. Но все же надо исключить всякую
возможность их встречи.
Не успел Боден перебросить Хезлону бланк телеграммы, как клерк
протянул через форточку руку и положил на стол Бодена только что
полученную телеграмму, переданную по радио: «Аврелий скрылся. Организуем
поиски. Пирс».
Вначале Боден даже ничего не понял. Не успел он послать телеграмму с
приказом скрыть Аврелия, как получает известие о том, что Аврелий скрылся.
Скрыт, быть может.
Телеграфная ошибка? Но эта фраза – «организуем поиски» – говорила об
ином.
– Улетел–таки! Ротозеи! – прошипел Боден и бросил телеграмму с таким
отчаянным жестом, что она едва не угодила в лицо Хезлону.
Хезлон прочел, и они снова, как сычи, уставились друг на друга.
Поездка в Индию становится неизбежной. А это не дешево стоит.
Вероятно, придется потратить немало денег на поиски Аврелия.
Ни Боден, ни Хезлон не любили расходов, хотя бы и за счет Аврелия.
Ведь его счет – их счет. Нельзя ли переложить эти расходы на других? И
Боден еще раз сказал:
– Джейн.
– Да, – отозвался Хезлон, мысли которого всегда шли параллельно
мыслям Бодена.
