* * *
И вот мы, все четверо (Парамон, я, Джекил да зяблик), собрались в
ходовой рубке. Пора домой! Космосом я насытился. Хотелось хлебнуть
настоящего морского ветра.
– Сам поведешь? – спрашивает Джекил.
– Да.
Стартовый ключ входит в прорезь. Вспыхивают огни готовности. А в
чреве Гравитона ревут никому не нужные сирены. Нажимаю клавишу пуска
турбонасоса и с удивлением замечаю, что пальцы дрожат.
– Там одна заслонка не работает, – невинно напоминает Джекил.
– В стыковках потренеруйся, весельчак.
– Боюсь, что такая возможность откроется не скоро, сэр. Химическое
горючее пошло, сэр. Окислитель – тоже. Камеры сгорания заполнены.
– Зажигание!
– Есть зажигание.
Изображение выпуклой стены, заполнившее кормовые экраны, дрогнуло,
его затуманил выхлоп. Переходный тамбур, скручиваясь, погружался в люк.
– Уфф, – сказал Круклис.
Зяблик что–то чирикнул. Кажется, волновался.
Потрепанное тело «Туарега» пошло вперед.
Выбравшись из скопления шлюпок, я добавил скорости, крутнулся на сто
десять градусов и вошел в нижне–левый разворот.
На боковой группе экранов показался диск Феликситура.
– Последнее «прости»? – усмехнулся Круклис.
– Нечто вроде. Джекил, реактор?
– Разогрет, работает штатно.
– Хорошо. Запись в бортовой журнал: на скорости два–двадцать семь
целью экономии химгорючего пошел на термоядерном реакторе.
– Лихо, – сказал Джекил.
– Отрегулируй потоки.
– Есть, сэр.
Переход на промежуточную тягу удался гладко. «Туарег» оживал. Набирая
скорость, мы устремились к ночному полушарию планеты. Притяжение планеты
помогало разгоняться. На четырех километрах в секунду я перешел от падения
к полету по касательной.
Виктим скрылся за горизонтом. Еще несколько секунд светилась серная
дымка, затем мы нырнули во тьму. Джекил без промедления перевел экраны на
радарный обзор. Внизу поплыли пики, кратеры, трещины.
– Привет, ухомахи! – сказал Круклис.
– А кто они из себя?
– Очень забавные зверушки. Ведут стадный образ жизни. Питаются
растениями, синтезирующими органику за счет инфракрасного излучения
нагретой серы. На ухомахов охотятся хищные э... сернозубы, назовем их так.
И те, и другие обзавелись мозгами, сернозубы даже обладают зачатками
разума, поскольку воюют друг с другом. Такой вот милый мирок.
– Скорость – шесть с половиной километров в секунду, высота –
шестьдесят девять километров, – предупредил софус.
– Вот что, дружище, – сказал я. – за две секунды до того, как мы
врежемся, молча бери управление на себя. Буде ж такого не случится, тоже
помалкивай, хорошо?
– Дай ты человеку порезвиться, – поддержал Круклис.
Впереди забрезжила серная заря. Во мраке одна за другой вспыхивали
горные вершины. Я выбросил в стороны штанги с телеобъективами. Так, чтобы
массозаборник не закрывал ближний вид по курсу.
– Зажмурьтесь, – предупредил Джекил.
Но я не успел. Краешек Виктима вынырнул слишком стремительно.
Проморгавшись, я заметил, что глаза Круклиса широко открыты в сторону
пылающих носовых экранов.
– Что, и зайчиков нету?
– Нету, – спокойно ответил бывший человек.
– Неплохо.
– Чего ж плохого.
– Во время карантина тебя будут обследовать.
– Будут. Но ничего особого не найдут, – улыбнулся Круклис.
– Ты ничего не замышляешь?
– Серж, я ведь поумнел, а не поглупел. К тому же, с детства люблю
животных.
– Обнадеживает. Но я жду прямого ответа. Я тебя давно знаю.
– Очень давно, Серж. Больше, чем ты помнишь.
И я увидел на его лысине радужно сияющие капли воды. На щеках
оказалась густая бородища. А голые ноги массировали две раболепно
согбенные девушки. Глупо смотреть на восходящее светило без светофильтров.
– И сейчас еще твое время не пришло, Серж. Хотя близится.
