* * *
Весь день и всю следующую ночь визирь не отходил от постели
падишаха, устроенной в одном из помещений храма. Вайле три раза
приносила ему еду, хотя, как постепенно догадался Фаррух, девушка не
принадлежала к числу слуг Ассуры, а была дочерью какогото весьма
знатного горожанина.
Каждый раз, оставляя новые блюда взамен уносимых слугами и почти
нетронутых визирем, Вайле на минуту задерживалась в комнате. Казалось,
девушка хочет чтото спросить, может быть даже обратиться с просьбой к
Фарруху, но смущение или запрет, наложенный Ктором, останавливали ее.
Она расспрашивала лишь о состоянии раненого и уходила. При других
обстоятельствах Фаррух и сам попытался бы задержать девушку хоть на
миг. Красота ее поразила молодого визиря в самое сердце. Но
смертельная опасность, угрожающая другу, заставляла его выбросить из
головы все теснившиеся там слова восхищения и любви.
На следующее утро, как и предсказывал жрец Ассуры, Адилхан открыл
глаза и приподнялся на ложе.
Где я? спросил он, с удивлением оглядывая резные своды и
стены, украшенные фресками.
Визирь, обрадованный пробуждением падишаха, поспешил рассказать
ему о событиях последних суток. Как раз в ту минуту, когда он
заканчивал рассказ, в комнату вошел Ктор. Он учтиво поклонился
падишаху и спросил его о самочувствии.
Адилхан ощупал свою рану.
Боли нет, сказал он, осталась только легкая слабость. Трудно
вздохнуть полной грудью. Но я уверен, что твое искусство поможет мне
окончательно исцелиться.
Падишах встал с постели и сделал несколько шагов по комнате.
Теперь я вижу, жрец, что ты умеешь готовить не только убивающие
снадобья. Когданибудь я найду способ отблагодарить тебя! он криво
усмехнулся. Теперь же я хотел бы знать, как далеко отсюда находится
Город Джиннов.
Это зависит от того, какой ответ желает получить великий
падишах, Ктор тоже усмехнулся весьма двусмысленно. Говоря коротко,
Город Джиннов находится совсем рядом, если идти прямо на восток. Но
добраться до него по прямой невозможно. Горы, стоящие на пути к
Городу, неприступны... если только могущественный падишах не умеет
летать.
Да говори толком! рассердился Адилхан. Как туда попасть?
Есть обходной путь, продолжал жрец, словно не замечая гнева
падишаха. Длинный и опасный, но проходимый. Он идет вокруг горных
хребтов Каука и ЭльБур, кольцом опоясывающих Город Джиннов. В
югозападной части ЭльБура находится вход в целый лабиринт ущелий и
долин, приводящих прямо на плоскогорье в центре горного кольца.
Плоскогорье называется Крышей Судьбы. На немто и стоит Город
Джиннов... Впервые этим путем прошел легендарный Конанразрушитель.
Как?! удивился Адилхан. Тот самый варвар? Но ведь это же
миф!
Не могу согласиться с мудрейшим падишахом, Ктор язвительно
поджал губы. Население Аренжуна состоит, в основном, из потомков
солдат армии великого короля Конана. Сомневаясь в его существовании, я
должен был бы и самого себя считать мифом...
Если Конан и существовал, возразил просвещенный падишах, то
в самые древние времена. Никакие достоверные сведения о нем не могли
дойти до наших дней!
Не забывайте, жрец заговорил вдруг высокомерно и даже грозно,
время и пространство не властны над страной Шис! Вы называете ее
островом, но попробуйте пересечь этот остров с севера на юг, и через
полгода пути вас будет окружать все та же суша. Отсюда можно попасть,
не пересекая океан, в страну свирепых норманнов, в край диких скифов и
даже на вашу родину, такую, какой она была тысячи лет назад. С
незапамятных времен здесь проходит незримая дорога, соединяющая земли
и времена. Бородатый варвар с берегов Енисея метко назвал ее Дорогой
Миров. Великие Мойры, управители судеб, владеют ею безраздельно и
направляют к любым мирам, по своему усмотрению. В подземельях Города
Джиннов берет она свое начало и нигде не кончается!
Ктор замолчал, переводя дух. Взгляд его был устремлен поверх голов
слушателей кудато в невообразимую даль.
Адилхан и Фаррух переглянулись.
Ну ладно, сказал падишах. Мудрость твоя столь велика, что
кажется совершенно недоступной простым смертным. Мои стремления
гораздо скромнее, они не простираются дальше Города Джиннов.
И все же это дерзкие стремления! заявил жрец. Ибо Город
Джиннов охраняется так, как ни один другой город в мире. Непобедимые
Медные Стражи обходят его вечным, неусыпным дозором.
Кто такие эти Медные Стражи? спросил визирь.
У них нет имен. Известно лишь, что это лучшие витязи, пришедшие
из разных миров. Среди них есть прославленные бойцы, разбойники,
наводившие некогда ужас на целые страны, бывшие короли могущественных
держав...
Что же заставило их поступить на службу в Город Джиннов?
падишах скептически усмехнулся. Бедность?
А что заставляет великого падишаха искать дорогу к Городу?
улыбнулся в ответ Ктор. До сих пор только Конануразрушителю удалось
побывать в Городе Джиннов, присоединиться к племени мойр и остаться
королем людей. Для всех остальных Медные Стражи оказались
непобедимыми...
Ничего, сказал Адилхан. Мы найдем способ победить
непобедимых. Если король Конан, реальный или мифический, сумел туда
пробраться, то проберусь и я. Думаю, дня через два мы можем
выступать...
Не торопись, падишах! Ктор был теперь совершенно серьезен, а
вернее сказать мрачен. Я не все еще сообщил тебе. И новость,
которую ты сейчас услышишь, повергнет тебя в отчаяние. Знай же: ты не
исцелен. И неисцелим. Ты умрешь.
Статуи храма не могли стать более неподвижными, чем Адилхан,
услышавший эту весть. Не обращая внимания на его состояние, жрец
продолжал:
Копье Ассуры не убивает жертву немедленно. Оно лишь впрыскивает
ей в сердце яд, ускоряющий старение плоти. Зыбкая плоть демона стареет
и рассыпается мгновенно. Человек живет дольше, дней тридцатьсорок, и
каждый день отнимает у него год жизни. Прошел всего один день, ты еще
не замечаешь внешних признаков старения своего сердца, но пройдет
неделя, и они станут очевидными. Через месяц ты станешь глубоким
старцем, через полтора тебя не будет в живых...
Ты лжешь, колдун! в неистовстве вскричал Адилхан.
Вместо ответа Ктор подошел к оконному проему и откинул серую
ткань, маскирующую окно снаружи. Луч солнца ударил в зеркало на стене.
Комната осветилась. Адилхан всмотрелся в свое отражение. Он и Фаррух
были одного возраста, но сейчас из двух людей, отражающихся в зеркале,
один был явно старше. Глубокие морщины пролегли по лицу Адилхана,
избороздили его лоб. Глаза приобрели нездоровый желтоватый оттенок.
Все это можно было отнести к последствиям болезни, но падишах уже
понял, что Ктор не лжет.
Будь ты проклят, простонал он, закрыв лицо руками и падая на
постель.
Неужели ничего нельзя сделать?! Фаррух заметался по комнате.
Единственный способ лечения, спокойно сказал жрец Ассуры,
это замена сердца. Но чтобы приживить падишаху сердце другого
человека, необходима вода из волшебного источника, что, говорят,
протекает в недрах Горы Духов. Увы! Эта гора слишком велика и тверда.
Никаких человеческих сил не хватит, чтобы пробить ее и добраться до
источника...
Не хватит?! Адилхан вскочил. Как бы не так! У меня есть
ифрит!
Я так и думал, еле слышно пробормотал Ктор и громко добавил:
А! Ну тогда другое дело! Простите, что понапрасну напугал вас.
Да, да, ифрит, и не один! Адилхан возбужденно потирал руки.
Послать за ним немедленно!
Теперь остается только подобрать подходящее сердце, сказал
Ктор. К сожалению, оно может быть взято только у когото из ваших
соплеменников, иначе не приживется. Впрочем, это ведь честь для ваших
солдат отдать жизнь за повелителя?
Разумеется, падишах кивнул. Фаррух, подбери когонибудь из
гвардейцев покрепче...
Визирь медленно покачал головой.
Как?! взвизгнул Адилхан. Ты отказываешься?!
Фаррух загадочно улыбнулся.
Никого из моих людей я не могу обречь на смерть, спокойно
сказал он. Есть только одно сердце, которым я вправе распорядиться
по своему усмотрению. Возьми его!
Падишах подошел к нему и, взяв за плечи, повернул лицом к свету.
Ты с ума сошел! прошептал он, заглядывая в глаза визиря.
Несчастный! Как можешь желать смерти ты мой первый советник, мой
главный военачальник, мой лучший друг?! Неужели отдашь в жертву себя,
чтобы спасти никчемную жизнь грязного солдата? Да все они погибнут
рано или поздно! Другие придут им на смену, точно такие же! А ты
единственный друг падишаха, тебя ждет блестящее будущее, огромная
власть, несметные сокровища, лучшие наложницы! Неужели можно вот так
взять и отказаться от всего этого? Не верю!
Есть еще одно соображение, сказал Фаррух. Позволь мне
напоследок поговорить с тобой откровенно. Знаешь ли ты, Адилхан, как
прозвали тебя на родине? Знаешь ли, как называют тебя не придворные
льстецы на большом посольском приеме, а подданные в своих домах,
крестьяне на полях, солдаты в походе? Они зовут тебя Адилханом
бессердечным. И у них есть на то основания. Они ограблены поборами,
они запуганы казнями и пытками, они принесены в жертву прихотям
повелителя. Посуди сам, как должен поступить я, твой самый преданный
друг? Я люблю свой народ, и мне небезразлично, какое сердце будет у
падишаха моего Хоросана. Что если оно окажется еще более злым,
трусливым, алчным, чем прежнее? А в этом, он приложил руку к груди,
в этом сердце я, во всяком случае, уверен...